Смертницы

– Прошу прощения, сэр, – продолжал Стилман. – Я действительно не знаю вашего имени, но мне бы хотелось знать, с кем я говорю.

– С Джо.

– Хорошо. С Джо. – Стилман еле слышно выдохнул. Пока все идет нормально. По крайней мере, есть имя.

– Сколько человек с вами в трейлере, Лерой?

– Давайте поговорим о вас, Джо…

– Но ФБР наверняка там. Я прав?

Стилман промолчал.

Джо расхохотался:

– Я знал, что они объявятся. ФБР, ЦРУ, военная разведка, Пентагон. Да, все они знают, кто я.

Габриэлю не составило труда прочитать мысль Стилмана по выражению его лица: «Мы имеем дело с человеком, одержимым манией преследования».

– Джо, – снова обратился к террористу Стилман, – нет смысла затягивать это дело. Может, обсудим, как нам уладить его без шума?

– Мы хотим, чтобы здесь установили телекамеру. Нам нужно обратиться к средствам массовой информации в прямом эфире. У нас есть что сказать. А еще мы хотим показать вам видеокассету.

– Подождите. Давайте сначала поближе познакомимся.

– Я не хочу с вами знакомиться. Пришлите сюда телекамеру.

– Это будет непросто. Мне нужно согласовать этот вопрос с руководством.

– Оно стоит рядом с вами, верно? Почему бы вам не обернуться и не спросить у них, Лерой? Попросите свое руководство, чтобы дело пошло.

Стилман замолчал. Джо имел четкое представление о том, что происходит.

– Мы не можем разрешить прямой эфир, – наконец произнес он.

– Даже невзирая на то, что я предложу взамен?

– О чем идет речь?

– О двух заложниках. Мы выпустим их в знак нашей добросовестности. Вы присылаете оператора и репортера, и мы попадаем в прямой эфир. Как только наше сообщение попадет на телевидение, мы выпустим еще двух заложников. Итак, мы отдаем вам четверых, Лерой. Четыре жизни в обмен на десять минут телеэфира. Я обещаю вам шоу, от которого у вас волосы на голове зашевелятся.

– Зачем вам это нужно, Джо?

– Это нужно для того, чтобы нас выслушали. Никто не хочет нас слушать. Никто не верит нам. Мы устали жить в бегах, мы хотим вернуть себе право на жизнь. У нас нет другого выхода. Только так люди в этой стране узнают, что мы говорим правду.

Хейдер провел пальцем по шее – это был знак Стилману прервать разговор.

– Подождите секунду, Джо. – Стилман прикрыл трубку рукой. И вопросительно взглянул на Хейдера.

– Думаешь, он узнает, живой это репортаж или запись? – спросил Хейдер. – Если мы все как следует обставим…

– Этот человек неглуп, – перебил его Габриэль. – Даже не думайте затевать с ним игру. Вы только разозлите его.

– Агент Дин, может, вы выйдете отсюда?

– Они хотят только внимания прессы, и все! Дайте им возможность высказаться. Пусть общаются с публикой, если это все, что им нужно!

– Так вы готовы пойти на сделку, Лерой? – раздался из динамика голос Джо. – Мы ведь можем поступить и по-другому. Вместо живых заложников получите мертвых. У вас десять секунд, чтобы принять решение.

– Я вас слушаю, Джо, – произнес Стилман. – Проблема в том, что я не могу вот так запросто организовать прямой эфир. Мне нужно получить согласие от телеканала. А если вы запишете свое заявление? Мы передадим вам видеокамеру. Говорите все, что хотите, сколько хотите…

– А потом вы похороните эту пленку? Ее даже никто не увидит.

– Это мое предложение, Джо.

– Мы оба знаем, что вы можете сделать гораздо больше. И все, кто сейчас рядом с вами, тоже это знают.

– Прямой эфир не обсуждается.

– Тогда нам больше нечего сказать. До свидания.

– Постойте…


– Да?

– Вы серьезно? Насчет освобождения заложников?

– Если вы не нарушите условия. Нам нужен оператор и корреспондент, они будут свидетелями того, что здесь происходит. Только настоящий репортер, а не какой-нибудь коп с фальшивым удостоверением журналиста.

– Сделайте это, – попросил Габриэль. – Возможно, это и есть выход.

Стилман прикрыл трубку рукой.

– Прямой эфир не так-то просто обеспечить, агент Дин. Это всегда сложно.

– Черт возьми, если это все, о чем они просят, устройте им это!

– Лерой! – вновь прозвучал голос Джо. – Вы еще там?

Стилман набрал в грудь воздуха и произнес:

– Джо, вы должны понять. Нам понадобится время. Мы должны найти репортера, который согласится это сделать. Кто решится рискнуть своей жизнью…

– Есть только один журналист, с которым мы будем говорить.

– Постойте. Вы ведь не называли имени.

– Он знает суть вопроса. Он подготовлен.

– Мы не можем гарантировать, что этот журналист…

– Питер Лукас из «Бостон трибьюн». Позвоните ему.

– Джо…

Раздался щелчок, затем длинный гудок.

Стилман посмотрел на Хейдера.

– Мы не можем посылать гражданских. Заложников станет больше.

– Он сказал, что сначала отпустит двоих, – сказал Габриэль.

– Вы верите этому?

– Одной из них может оказаться моя жена.

– Откуда мы знаем, согласится ли этот репортер?

– Сделать самый громкий репортаж в своей жизни? Ни один журналист не упустит такую возможность.

– Думаю, здесь интересен другой вопрос, на который пока нет ответа, – заметил Барсанти. – Кто такой этот Питер Лукас, черт возьми? Журналист «Бостон трибьюн»? Почему именно он?

– Давайте позвоним ему, – предложил Стилман. – Возможно, он знает.





12




«Ты жива. Ты должна быть жива. Я бы знал, почувствовал бы, если бы это было не так».

Разве нет?

Габриэль сидел на диване в кабинете Мауры и, обхватив голову руками, пытался думать о том, что еще можно предпринять, но страх заглушал всякую логику. В морской пехоте ему удавалось сохранять хладнокровие даже под пулями. Сейчас он не мог сосредоточиться, его преследовал образ убитого охранника, чей труп он недавно видел на секционном столе.

«Говорил ли я когда-нибудь, как сильно я тебя люблю?»

Он не заметил, как открылась дверь. Только когда Маура села в кресло напротив и поставила на кофейный столик две чашки, он поднял голову. «Какая она собранная, уравновешенная», – подумал Габриэль, глядя на Мауру. Как не похожа она на его дерзкую и темпераментную жену. Такие разные женщины – и тем не менее сумели подружиться. Это оставалось для него загадкой.

Маура показала ему на кофе.

– Вы ведь любите черный?