Смертницы

– Прокрути эту передачу еще раз, – попросил Хейдер Имертона.

Из динамика раздался взволнованный мужской голос:

– …вы слушаете радиостанцию «КБУР», и с вами я, Роб Рой, ведущий программы этого странного дня. Друзья, у нас тут прелюбопытная ситуация. Только что к нам поступил звонок от дамы, которая утверждает, будто она удерживает заложников в медицинском центре. Я поначалу не поверил, но наш оператор как раз сейчас беседует с ней. Мы думаем, что она не обманывает…

– Какого черта? – возмутился Стилман. – Это же наверняка мистификация. Мы полностью изолировали все телефонные линии.

– Слушай дальше, – перебил его Хейдер.

– …итак, здравствуйте, мисс, – прозвучал голос диджея. – Мы готовы выслушать вас. Назовите свое имя.

– Мое имя знать не обязательно, – отозвался хриплый женский голос.

– Хорошо. Ну и зачем вы все это делаете?

– Жребий брошен. Это все, что я хотела сказать.

– И что это значит?

– Передайте им. Просто передайте: жребий брошен.

– Хорошо, хорошо. Что бы это ни означало, весь Бостон это услышал. Друзья, если вы нас слушаете, знайте, что жребий брошен. Это Роб Рой, и мы находимся на прямой связи с дамой, из-за которой разгорелся весь этот сыр-бор…

– Скажите полиции, чтобы убирались, – продолжала женщина. – Здесь, в этой комнате, у меня шестеро заложников. И пуль хватит на всех.

– Эй, мэм! Вам нужно успокоиться. Не трогайте никого.

Стилман побагровел от злости.

– Как такое могло произойти?! – воскликнул он, повернувшись к Хейдеру. – Я думал, мы изолировали телефонные линии.

– Так и есть. Но она звонила с сотового.

– С чьего сотового?

– Номер зарегистрирован на имя Стефании Тэм.

– Нам известно, кто это?

– …Ой! Друзья, у меня проблемы, – сказал Роб Рой. – Звукорежиссер только что сообщил мне, что нам поступил приказ прекратить переговоры. Полиция перекрывает нам эфир, друзья, и мне приходится сворачивать разговор. Вы все еще на связи, мэм? Алло! – Пауза. – Похоже, мы потеряли связь. Ну, я надеюсь, она успокоится. Дамочка, если вы все еще слышите меня, пожалуйста, не трогайте никого. Мы можем помочь вам. А всем нашим слушателям напоминаю: с вами радиостанция «КБУР». «Жребий брошен…»

Имертон выключил запись.

– Все, – сказал он. – Вот что нам удалось записать на пленку. Мы тут же перекрыли этот звонок, как только поняли, с кем говорит диджей. Но эта часть разговора все-таки просочилась.

На Стилмане лица не было. Он стоял, уставившись на теперь уже немую аппаратуру.

– Черт возьми, что она задумала, Лерой? – обратился к нему Хейдер. – Что это было – попытка привлечь внимание? Она ищет у публики сочувствия?

– Не знаю. Все это очень странно.

– Почему она не разговаривает с нами? Почему звонит на радиостанцию? Мы пытаемся связаться с ней, а она постоянно вешает трубку!

– Она говорит с акцентом. – Стилман взглянул на Хейдера. – Она явно не американка.

– И что значит эта фраза: «Жребий брошен»? Что она хочет этим сказать? Что игра началась?

– Это цитата из Юлия Цезаря, – подсказала Маура.

Все посмотрели на нее.

– Что?

– Эти слова произнес Юлий Цезарь, стоя на берегу Рубикона. Перейдя через реку, он объявил гражданскую войну Риму. Он знал: сделай он этот шаг – и обратной дороги не будет.

– При чем здесь Юлий Цезарь? – удивился Хейдер.

– Я просто рассказываю вам, откуда взялась эта цитата. Когда Цезарь отдавал своим воинам приказ перейти реку, он понимал, что возврата не будет. Это был большой риск, но Цезарь слыл азартным игроком и любил бросать кости. Приняв решение, он произнес: «Жребий брошен». – Маура помолчала и добавила: – И вошел в историю.

– Так вот что значит «перейти Рубикон», – наконец понял Стилман.

Маура кивнула:


– Наша террористка приняла решение. Она дала нам понять, что обратной дороги для нее нет.

– Мы получили информацию по этому сотовому телефону! – раздался возглас Имертона. – Стефания Тэм – одна из докторов медицинского центра. Отделение акушерства и гинекологии. Она не отвечает на звонки, и в последний раз ее видели, когда она направлялась в отделение диагностической визуализации к своей пациентке. В больнице сейчас проверяют расписание дежурств и наличие персонала, пытаясь установить, кто может находиться в числе заложников.

– Похоже, одно имя нам уже известно, – заметил Стилман.

– А что с сотовым? Мы пытались дозвониться по нему, но никто не отвечает на наши звонки. Отключить его или оставить?

– Если мы обрубим ей связь, она может разозлиться. Пока пусть телефон работает. А мы просто будем отслеживать ее звонки. – Стилман немного помолчал и, достав носовой платок, промокнул вспотевший лоб. – По крайней мере, она начала общаться, только вот не с нами.

«Я уже задыхаюсь, – подумала Маура, глядя на распаренное лицо Стилмана. – А день обещает быть еще горячее». Она вдруг почувствовала, что ее качает, и поняла: ей нельзя оставаться здесь ни минуты.

– Мне нужно на воздух, – произнесла Маура. – Могу я уйти?

Стилман окинул ее рассеянным взглядом:

– Да. Да, идите. Постойте… у нас есть ваш контактный телефон?

– У капитана Хейдера есть и домашний, и сотовый номера. Можете звонить в любое время.

Она вышла на улицу и остановилась, зажмурившись от яркого послеполуденного солнца. Затуманенным взглядом окинула Олбани-стрит. По этой улице она каждый день подъезжала к работе, и все здесь было до боли знакомо. Но сегодня на Олбани-стрит царил хаос; она превратилась в бурлящее море полицейских патрулей и больше напоминала место боевых учений. Все ждали следующего шага со стороны женщины, ступившей на тропу войны. Женщины, личность которой до сих пор оставалась загадкой для всех.

Маура направилась к своему офису, пробираясь среди припаркованных полицейских машин. Нырнула под ленту оцепления и, выпрямившись, заметила знакомую фигуру, двигавшуюся ей навстречу. Вот уже два года она была знакома с Габриэлем Дином и никогда еще не видела его таким взволнованным. Он редко поддавался эмоциям. Но сейчас по выражению его лица можно было сказать, что он в дикой панике.

– Какие-нибудь имена уже известны? – спросил он.

– Имена? – переспросила Маура, в недоумении покачав головой.

– Имена заложников. Кто в здании?

– Пока я слышала только одно имя. Доктора.

– Какого?

Она замолчала, удивленная его бурной реакцией.

– Доктор Тэм. С ее сотового звонили на радиостанцию.

Дин повернулся и взглянул на больницу:

– О господи!

– А в чем дело?

– Я не могу найти Джейн. Ее нет среди пациентов, эвакуированных с этажа.

– Когда она попала в больницу?

– Сегодня утром, после того как у нее отошли воды. – Габриэль посмотрел на Мауру. – Ее принимала доктор Тэм.

Маура уставилась на него, вдруг вспомнив то, что слышала в трейлере. Доктора Тэм в последний раз видели, когда она направлялась в отделение диагностической визуализации к своей пациентке.

«Джейн. Доктор как раз спускалась к Джейн».

– Думаю, вам лучше пойти со мной, – сказала Маура.





8




«Я приезжаю в больницу рожать. Кажется, вместо ребенка я получу пулю в голову».

Джейн сидела на диване, зажатая между доктором Тэм с одной стороны и чернокожим санитаром с другой. Она чувствовала, как он дрожит, а его кожа в этом помещении с кондиционированным воздухом была холодной и влажной. Доктор Тэм казалась совершенно спокойной, ее лицо напоминало каменную маску. На другом диване съежилась администратор, а рядом с ней тихо плакала медсестра. Никто не смел вымолвить ни слова; единственным источником звука был работающий телевизор. Джейн огляделась, изучая именные таблички на халатах медперсонала. «Мак». «Доменика». «Гленна». «Доктор Тэм». Потом посмотрела на больничный браслет, болтавшийся у нее на запястье. «Риццоли Джейн». «Как мы все хорошо подготовлены для морга. Никаких проблем с установлением личности». Она представила, как завтра утром жители Бостона раскроют свои газеты и увидят те же имена, набранные жирным шрифтом на первой странице: «Жертвы захвата заложников в больнице». Читатели скользнут взглядом по имени «Риццоли Джейн» и тут же устремятся к страничке спортивных новостей.

Неужели так все и закончится? По глупости. Просто потому, что оказалась не в том месте и не в то время. «Эй, стойте! – захотелось ей крикнуть. – Я беременная! В кино никто не стреляет в беременных заложников!»

Но это не кино, и она не может предугадать, что выкинет эта сумасшедшая с пистолетом. Так Джейн мысленно окрестила ее: Сумасшедшая. А как еще можно назвать женщину, которая расхаживает взад-вперед, размахивая пистолетом? Лишь иногда женщина останавливалась, вглядываясь в экран телевизора, настроенного на Шестой канал. Там шел прямой репортаж с места событий. «Смотри, мама, я тоже попала в ящик, – подумала Джейн. – Одна из счастливчиков, оказавшихся в заложниках. Похоже на реалити-шоу „Остаться в живых“, только с пулями.

И настоящей кровью».