Смертельный турнир
Часть 30 из 35 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Выдохнув, я вбила весь свой резерв в защиту. Она затрещала от града чужих заклинаний, но Имсен постоянно снимал с меня враждебную магию, лечил раны, восстанавливал защитный контур. Мне оставалось периодически кидать заклинание ярости и скалить зубы в довольной ухмылке: пока огонь противников сосредоточен на мне, у ребят развязаны руки.
Целитель Эариса наконец упал. Я поддала воздушным щитом боевику, пытавшемуся поднять его на ноги, откинула от тела, потом пустила оглушающее заклинание в мага, норовившего усыпить Имсена. Успела: заклинание прошло наискось, не задев нашего целителя.
— Лиссен под атакой, — пронесся в голове голос Имсена.
Хагос! Убедились, что я им не по зубам, и выбрали цель помягче!
Я скомандовала обратить наш огонь на вражеского мага. Лиссен участвовал как мог, хоть на хвосте у него и сидела почти вся команда соперников. Некоторое время пламя атакующих заклинаний перемежалось с золотистыми всполохами целительской магии. Потом Лиссена все же достали, он свалился на песок с пустым резервом. Ничего, мы за это время успели выбить двоих: мага и второго боевика Эарис. Оставшаяся пара ухитрилась поднять своего целителя на ноги, но Райв, паля с двух рук, уложил его обратно на песок. Следом упал вражеский лучник.
Основной боевик ушел в глухую защиту, но это была уже бессмысленная трата времени. Несколько минут, и он тоже упал на колени на арену.
На трибунах орали зрители. В голове тоже орали: слышала одновременно мысленный визг Иллейне, хвастливое «Я же говорил?!» Райва и сдержанную похвалу Имсена «Молодцы!».
Хен молчал, но, когда я повернулась к нему, показал жестом «Шикарно!» и улыбнулся.
Растворив магические доспехи, вытерла взмокший лоб, нашла взглядом родителей. Помахала, не сдержав улыбки: отец вскочил и тряс в воздухе кулаками, на лице — гордость и ликование. Да и мама сидела довольная. Лас с Вейсом обнимались, как будто это был уже конец турнира.
А я только тут, с середины поля, и увидела, сколько собралось народа. Публика не умещалась на трибунах — снаружи, к забору, приникли лица, самце наглые зрители чуть ли на голову друг другу не взбирались. Во всех общежитиях были открыты окна, в каждом торчали головы студентов, оравших, машущих и пускавших в воздух магические огни.
Ну вот. Еще один бой позади. До финала всего три, но с каждым разом противник будет все сильнее.
— Райв! — Иллейне накинулась на нашего артефактора, едва мы вышли с поля. — Да ты ж мой молодчина! Ты ж моя радость! — в паузах она целовала его то в правую щеку, то в левую.
Я думала, Райв отпустит какую-нибудь колкость, но он только сиял и улыбался. Лиссен подошел к нему и пожал руку, Имсен просто похлопал по плечу.
А меня поймал в объятия Хен.
Ветерком по коже скользнул любопытный взгляд Иллейне. Райв тоже обратил на нас внимание, открыл было рот, но Иллейне врезала ему локтем под дых. Остальные, кажется, ничего не заметили: Имсен, похоже, слишком устал, чтобы чем-то интересоваться, опустился на кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза. А Лиссен потянулся к сумке, достал завернутую в платок коробку с бутербродами и начал шумно ее разворачивать.
— Блестяще сыграли, — шепнул мне на ухо Хен. — Ты отличный лидер.
Засмеялась, уткнувшись носом в его плечо. Нет, еще не отличный. Только начинающий и почти неумеха. Но благодаря Хену и ребятам, может быть, и впрямь когда-нибудь стану настоящим, опытным, надежным лидером.
После нашего боя объявили обеденный перерыв. По рядам задвигались тележки с едой и напитками — торговцы не упускали возможность нажиться. От стадиона в сторону кафе потекли людские реки.
Хен ушел уточнить что-то у распорядителя, а ко мне порхнула Иллейне.
— Идем в столовую. Только быстрее, пока там не все места заняли.
— Я с вами. — Райв взвалил на плечо сумку.
Имсен с Лиссеном отказались, и мы пошли втроем, смеясь и болтая, делясь впечатлениями о прошедшем бое, подшучивая друг над другом через амулеты Райва. Я про себя мечтала, что когда-нибудь Райв сделает их еще мощнее, и можно будет общаться на расстоянии. И я попрошу его сделать отдельные два для нас с Хеном и, когда захочу, всегда смогу услышать его голос.
Так, в расслабленных мыслях, во взрывах хохота мы добрались до столовой, и меня передернуло при виде беседующей у дверей парочки.
Висперину узнала сразу, а ее собеседника… Показалось, что это Карин, и я остановилась. В грудь словно ударили чем-то тупым, выбивая дыхание, порождая глухую досаду. Но чем дольше смотрела, тем больше уверялась, что это не Карин, а Вейн.
Я бы не могла сказать, почему так решила. На расстоянии да при взгляде в профиль близнецы были похожи, как две капли воды. Дело было в том, как Вейн смотрел на эту стерву.
Так, будто был готов простить. Будто у него до сих пор есть к ней чувства. А она то опускала глаза, то снова смотрела на него, и выглядела при этом такой невинной, несправедливо оболганной овечкой, что внутри меня забурлило от злости. Ее ужимки я видела насквозь, а Вейн принимал все за чистую монету. Что она опять удумала? Какие опять строит козни?
— Вы идите, я забыла… кошелек. — Прозвучало совершенно невпопад и надуманно, и Иллейне приподняла бровь, но улыбнулась и закивала.
— Да, конечно. Можешь и Вереса позвать заодно.
Бездумно кивнула, размышляя про Вейна с Виспериной и желая, чтобы Иллейне и Райв быстрее ушли, а я бы могла спрятаться. Так что смысл ее слов дошел до меня, когда приятели исчезли за дверями столовой.
Это же Иллейне решила пойти нам с Хеном навстречу. Дала повод показаться с ним под ручку. Смешная. Как будто мне для этого нужен какой-то предлог. Я больше не собиралась скрывать нашу связь и стесняться. Тем более что с тренером, в отличие от преподавателя, встречаться не запрещено.
Притаившись в тени деревьев, наблюдала за Вейном с Виспериной. Наконец она юркнула внутрь, а он, засунув руки в карманы и ссутулившись, пошел прочь. В мою сторону.
Вынырнула ему навстречу.
— Ты что, помирился с ней? — спросила, а внутри всколыхнулась надежда: может, он обманывает ее, пытается снова вкрасться в доверие, что-то задумал…
— А тебе какое дело?
От холодного ответа в груди что-то оборвалось. Я растерянно смотрела на Вейна, а он недобро пялился на меня исподлобья.
— Она же подговорила свою команду избить твоего брата. Ты забыл, что ли?
— Миленько… А с каких пор тебя интересует мой брат? Ты разве его не послала?
Закусила губу, в желудке железным комом осела горечь. Значит, Карин рассказал ему о том, что было утром? Или Вейн имеет в виду наш прошлый разговор, когда я сказала, что расстаюсь с ним?
Хагос, я слишком давно не разговаривала с Вейном. Конечно, турнир, подготовка, покушения эти, а потом Хен… Но все равно не следовало забывать о друзьях.
Вейн, видимо, решив, что разговор окончен, попытался пройти мимо. Хотела схватить его за рукав, но он дернул рукой и уставился на меня с плохо скрываемой злостью. Заставив себя не реагировать, сказала спокойно:
— Она и меня убить пыталась…
— Что?! — В зеленых глазах полыхнула ярость. Свирепая огненная ярость.
Я открыла было рот и тут же закрыла.
Не могу. Не имею права рассказывать о происшествии с гончими и взломе защиты Имсена. Если он поверит, еще полбеды, а если нет и проговорится Висперине? А так она думает, что в безопасности, и рано или поздно выдаст себя. Устроит еще что-нибудь, тут-то ректор или Хен ее и прихватят.
Вейн принял мое молчание за отсутствие аргументов.
— А тебе-то что? Тебе какое дело, высокая ар-теранна? Привыкла, что все вокруг тебя вертится, считаешь, что это нормально? Карин ради тебя первым местом пожертвовал, сделал все, чтобы ты победила, а тебе все нипочем, надоел — перепорхнула на другой цветочек. Да Ви в тысячу раз тебя честнее. Она хотя бы не прыгает по койкам. Иди отсюда и не попадайся мне на глаза.
Он ушел, а я еще долго смотрела ему вслед, чувствуя себя так, словно на меня вылили ведро помоев. Было обидно, противно, стыдно… Щеки горели, в голове стучали тысячи молоточков, болезненными иглами вонзались услышанные только что слова.
О да, Карин и впрямь сказал ему, что видел меня у Хена. Небось и описал самыми жирными мазками.
Но как же несправедливо! Мне даром не сдалась победа на турнире такой ценой! Я не просила Карина меняться местами с Вейном, не желала жертв. И ничего ему не обещала — сначала рассталась, а потом уже… потом уже случился Хен.
Ну что ж, нет так нет.
В глубине души вспыхнула холодная злость. Да, жалко, да, обидно. Да, я думала, что мы команда. Но, по всей видимости, думала так я одна. Что Карин, обвинивший меня во всех грехах, что Вейн, не пожелавший выслушать, судивший только по словам брата, — значит, такова цена нашей дружбы.
В столовую я вошла, немного успокоившись, но все равно обиженная и расстроенная.
— А Верес? Не смог? — встретила меня вопросом Иллейне.
— А? Да… нет…
Девушка посмотрела озадаченно, а я молча отодвинула стул и села. Потом спохватилась, что надо сначала сходить за едой. Вставая, поймала на себе чужой взгляд.
Висперина. Красуясь в кругу любимых змеюк, она смотрела на меня с таким видом, будто урвала из-под носа последнее пирожное.
Внутри ядовитой горечью всколыхнулась злость.
И это Висперина-то честно себя ведет? Это она одновременно встречалась с Хаундом и с Вейном, а тот будто все позабыл, размяк и собирается простить. А сейчас она думает, что увела у меня Карина. Хагос, да пусть берет обоих братцев с потрохами!
Висперина фыркнула и отвернулась, а я продолжала смотреть в ее сторону. Даже хохот, донесшийся от их столика, меня не задел. Куда больше меня огорчало все нарастающее плохое предчувствие. Вейн, Карин… злобное торжество стервы… Хорошо бы все оказалось лишь беспочвенными страхами. Но интуиция не унималась: от Висперины надо ждать беды.
Уже стемнело, когда я вернулась домой. Усталая, вспотевшая — мы тренировались допоздна, но чрезвычайно довольная: пока все шло хорошо, а Хен был рядом.
Дверь нашей квартирки открывала с легкой опаской, надеялась, что Лидайи не будет, но в спальне горел свет. Да и едва я переступила порог гостиной, как подруга вышла навстречу.
— Поздненько ты, ужин остыл, — сообщила, позевывая.
Я кивнула и, чувствуя, что краснею, призналась:
— Я ненадолго…
Глаза ее и губы слегка округлились. Потом Лидайя засмеялась:
— Вижу, у вас все отлично.
Засмущавшись под ее полным любопытства взглядом, поскорее сбежала в душ. Но разговор на этом не закончился. Когда я доставала из шкафа вещи, чтобы утром идти на тренировку сразу от Хена, с ним вместе, Лидайя поначалу молча следила за мной, потом, не выдержав, спросила:
— Он ведь ваш тренер?
— Д-да… — Напряглась.
За этот день неоднократно пришлось услышать, что я с Хеном из-за его статуса. Испугалась, вдруг и Лидайя так думает. Но она только задумчиво кивнула.
— Знаешь, я очень рада за вас, — сказала после паузы, — за тебя. Потому что видела, какая ты была эти полгода. Рада, что ты наконец ожила и встретила человека, от общения с которым твои глаза снова сияют. Карин тоже хороший парень, но с ним ты не была такой, как сейчас. Ну и… твой тренер красавчик. — Лидайя вдруг подмигнула, да так карикатурно, раскрыв рот, что я покатилась со смеху.
Бросив одежду на диван, подлетела к ней, обняла, шепнула тихо:
— Спасибо.
Целитель Эариса наконец упал. Я поддала воздушным щитом боевику, пытавшемуся поднять его на ноги, откинула от тела, потом пустила оглушающее заклинание в мага, норовившего усыпить Имсена. Успела: заклинание прошло наискось, не задев нашего целителя.
— Лиссен под атакой, — пронесся в голове голос Имсена.
Хагос! Убедились, что я им не по зубам, и выбрали цель помягче!
Я скомандовала обратить наш огонь на вражеского мага. Лиссен участвовал как мог, хоть на хвосте у него и сидела почти вся команда соперников. Некоторое время пламя атакующих заклинаний перемежалось с золотистыми всполохами целительской магии. Потом Лиссена все же достали, он свалился на песок с пустым резервом. Ничего, мы за это время успели выбить двоих: мага и второго боевика Эарис. Оставшаяся пара ухитрилась поднять своего целителя на ноги, но Райв, паля с двух рук, уложил его обратно на песок. Следом упал вражеский лучник.
Основной боевик ушел в глухую защиту, но это была уже бессмысленная трата времени. Несколько минут, и он тоже упал на колени на арену.
На трибунах орали зрители. В голове тоже орали: слышала одновременно мысленный визг Иллейне, хвастливое «Я же говорил?!» Райва и сдержанную похвалу Имсена «Молодцы!».
Хен молчал, но, когда я повернулась к нему, показал жестом «Шикарно!» и улыбнулся.
Растворив магические доспехи, вытерла взмокший лоб, нашла взглядом родителей. Помахала, не сдержав улыбки: отец вскочил и тряс в воздухе кулаками, на лице — гордость и ликование. Да и мама сидела довольная. Лас с Вейсом обнимались, как будто это был уже конец турнира.
А я только тут, с середины поля, и увидела, сколько собралось народа. Публика не умещалась на трибунах — снаружи, к забору, приникли лица, самце наглые зрители чуть ли на голову друг другу не взбирались. Во всех общежитиях были открыты окна, в каждом торчали головы студентов, оравших, машущих и пускавших в воздух магические огни.
Ну вот. Еще один бой позади. До финала всего три, но с каждым разом противник будет все сильнее.
— Райв! — Иллейне накинулась на нашего артефактора, едва мы вышли с поля. — Да ты ж мой молодчина! Ты ж моя радость! — в паузах она целовала его то в правую щеку, то в левую.
Я думала, Райв отпустит какую-нибудь колкость, но он только сиял и улыбался. Лиссен подошел к нему и пожал руку, Имсен просто похлопал по плечу.
А меня поймал в объятия Хен.
Ветерком по коже скользнул любопытный взгляд Иллейне. Райв тоже обратил на нас внимание, открыл было рот, но Иллейне врезала ему локтем под дых. Остальные, кажется, ничего не заметили: Имсен, похоже, слишком устал, чтобы чем-то интересоваться, опустился на кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза. А Лиссен потянулся к сумке, достал завернутую в платок коробку с бутербродами и начал шумно ее разворачивать.
— Блестяще сыграли, — шепнул мне на ухо Хен. — Ты отличный лидер.
Засмеялась, уткнувшись носом в его плечо. Нет, еще не отличный. Только начинающий и почти неумеха. Но благодаря Хену и ребятам, может быть, и впрямь когда-нибудь стану настоящим, опытным, надежным лидером.
После нашего боя объявили обеденный перерыв. По рядам задвигались тележки с едой и напитками — торговцы не упускали возможность нажиться. От стадиона в сторону кафе потекли людские реки.
Хен ушел уточнить что-то у распорядителя, а ко мне порхнула Иллейне.
— Идем в столовую. Только быстрее, пока там не все места заняли.
— Я с вами. — Райв взвалил на плечо сумку.
Имсен с Лиссеном отказались, и мы пошли втроем, смеясь и болтая, делясь впечатлениями о прошедшем бое, подшучивая друг над другом через амулеты Райва. Я про себя мечтала, что когда-нибудь Райв сделает их еще мощнее, и можно будет общаться на расстоянии. И я попрошу его сделать отдельные два для нас с Хеном и, когда захочу, всегда смогу услышать его голос.
Так, в расслабленных мыслях, во взрывах хохота мы добрались до столовой, и меня передернуло при виде беседующей у дверей парочки.
Висперину узнала сразу, а ее собеседника… Показалось, что это Карин, и я остановилась. В грудь словно ударили чем-то тупым, выбивая дыхание, порождая глухую досаду. Но чем дольше смотрела, тем больше уверялась, что это не Карин, а Вейн.
Я бы не могла сказать, почему так решила. На расстоянии да при взгляде в профиль близнецы были похожи, как две капли воды. Дело было в том, как Вейн смотрел на эту стерву.
Так, будто был готов простить. Будто у него до сих пор есть к ней чувства. А она то опускала глаза, то снова смотрела на него, и выглядела при этом такой невинной, несправедливо оболганной овечкой, что внутри меня забурлило от злости. Ее ужимки я видела насквозь, а Вейн принимал все за чистую монету. Что она опять удумала? Какие опять строит козни?
— Вы идите, я забыла… кошелек. — Прозвучало совершенно невпопад и надуманно, и Иллейне приподняла бровь, но улыбнулась и закивала.
— Да, конечно. Можешь и Вереса позвать заодно.
Бездумно кивнула, размышляя про Вейна с Виспериной и желая, чтобы Иллейне и Райв быстрее ушли, а я бы могла спрятаться. Так что смысл ее слов дошел до меня, когда приятели исчезли за дверями столовой.
Это же Иллейне решила пойти нам с Хеном навстречу. Дала повод показаться с ним под ручку. Смешная. Как будто мне для этого нужен какой-то предлог. Я больше не собиралась скрывать нашу связь и стесняться. Тем более что с тренером, в отличие от преподавателя, встречаться не запрещено.
Притаившись в тени деревьев, наблюдала за Вейном с Виспериной. Наконец она юркнула внутрь, а он, засунув руки в карманы и ссутулившись, пошел прочь. В мою сторону.
Вынырнула ему навстречу.
— Ты что, помирился с ней? — спросила, а внутри всколыхнулась надежда: может, он обманывает ее, пытается снова вкрасться в доверие, что-то задумал…
— А тебе какое дело?
От холодного ответа в груди что-то оборвалось. Я растерянно смотрела на Вейна, а он недобро пялился на меня исподлобья.
— Она же подговорила свою команду избить твоего брата. Ты забыл, что ли?
— Миленько… А с каких пор тебя интересует мой брат? Ты разве его не послала?
Закусила губу, в желудке железным комом осела горечь. Значит, Карин рассказал ему о том, что было утром? Или Вейн имеет в виду наш прошлый разговор, когда я сказала, что расстаюсь с ним?
Хагос, я слишком давно не разговаривала с Вейном. Конечно, турнир, подготовка, покушения эти, а потом Хен… Но все равно не следовало забывать о друзьях.
Вейн, видимо, решив, что разговор окончен, попытался пройти мимо. Хотела схватить его за рукав, но он дернул рукой и уставился на меня с плохо скрываемой злостью. Заставив себя не реагировать, сказала спокойно:
— Она и меня убить пыталась…
— Что?! — В зеленых глазах полыхнула ярость. Свирепая огненная ярость.
Я открыла было рот и тут же закрыла.
Не могу. Не имею права рассказывать о происшествии с гончими и взломе защиты Имсена. Если он поверит, еще полбеды, а если нет и проговорится Висперине? А так она думает, что в безопасности, и рано или поздно выдаст себя. Устроит еще что-нибудь, тут-то ректор или Хен ее и прихватят.
Вейн принял мое молчание за отсутствие аргументов.
— А тебе-то что? Тебе какое дело, высокая ар-теранна? Привыкла, что все вокруг тебя вертится, считаешь, что это нормально? Карин ради тебя первым местом пожертвовал, сделал все, чтобы ты победила, а тебе все нипочем, надоел — перепорхнула на другой цветочек. Да Ви в тысячу раз тебя честнее. Она хотя бы не прыгает по койкам. Иди отсюда и не попадайся мне на глаза.
Он ушел, а я еще долго смотрела ему вслед, чувствуя себя так, словно на меня вылили ведро помоев. Было обидно, противно, стыдно… Щеки горели, в голове стучали тысячи молоточков, болезненными иглами вонзались услышанные только что слова.
О да, Карин и впрямь сказал ему, что видел меня у Хена. Небось и описал самыми жирными мазками.
Но как же несправедливо! Мне даром не сдалась победа на турнире такой ценой! Я не просила Карина меняться местами с Вейном, не желала жертв. И ничего ему не обещала — сначала рассталась, а потом уже… потом уже случился Хен.
Ну что ж, нет так нет.
В глубине души вспыхнула холодная злость. Да, жалко, да, обидно. Да, я думала, что мы команда. Но, по всей видимости, думала так я одна. Что Карин, обвинивший меня во всех грехах, что Вейн, не пожелавший выслушать, судивший только по словам брата, — значит, такова цена нашей дружбы.
В столовую я вошла, немного успокоившись, но все равно обиженная и расстроенная.
— А Верес? Не смог? — встретила меня вопросом Иллейне.
— А? Да… нет…
Девушка посмотрела озадаченно, а я молча отодвинула стул и села. Потом спохватилась, что надо сначала сходить за едой. Вставая, поймала на себе чужой взгляд.
Висперина. Красуясь в кругу любимых змеюк, она смотрела на меня с таким видом, будто урвала из-под носа последнее пирожное.
Внутри ядовитой горечью всколыхнулась злость.
И это Висперина-то честно себя ведет? Это она одновременно встречалась с Хаундом и с Вейном, а тот будто все позабыл, размяк и собирается простить. А сейчас она думает, что увела у меня Карина. Хагос, да пусть берет обоих братцев с потрохами!
Висперина фыркнула и отвернулась, а я продолжала смотреть в ее сторону. Даже хохот, донесшийся от их столика, меня не задел. Куда больше меня огорчало все нарастающее плохое предчувствие. Вейн, Карин… злобное торжество стервы… Хорошо бы все оказалось лишь беспочвенными страхами. Но интуиция не унималась: от Висперины надо ждать беды.
Уже стемнело, когда я вернулась домой. Усталая, вспотевшая — мы тренировались допоздна, но чрезвычайно довольная: пока все шло хорошо, а Хен был рядом.
Дверь нашей квартирки открывала с легкой опаской, надеялась, что Лидайи не будет, но в спальне горел свет. Да и едва я переступила порог гостиной, как подруга вышла навстречу.
— Поздненько ты, ужин остыл, — сообщила, позевывая.
Я кивнула и, чувствуя, что краснею, призналась:
— Я ненадолго…
Глаза ее и губы слегка округлились. Потом Лидайя засмеялась:
— Вижу, у вас все отлично.
Засмущавшись под ее полным любопытства взглядом, поскорее сбежала в душ. Но разговор на этом не закончился. Когда я доставала из шкафа вещи, чтобы утром идти на тренировку сразу от Хена, с ним вместе, Лидайя поначалу молча следила за мной, потом, не выдержав, спросила:
— Он ведь ваш тренер?
— Д-да… — Напряглась.
За этот день неоднократно пришлось услышать, что я с Хеном из-за его статуса. Испугалась, вдруг и Лидайя так думает. Но она только задумчиво кивнула.
— Знаешь, я очень рада за вас, — сказала после паузы, — за тебя. Потому что видела, какая ты была эти полгода. Рада, что ты наконец ожила и встретила человека, от общения с которым твои глаза снова сияют. Карин тоже хороший парень, но с ним ты не была такой, как сейчас. Ну и… твой тренер красавчик. — Лидайя вдруг подмигнула, да так карикатурно, раскрыв рот, что я покатилась со смеху.
Бросив одежду на диван, подлетела к ней, обняла, шепнула тихо:
— Спасибо.