Смертельный турнир

Я круто развернулась, меряя парня взглядом. Он по-прежнему стоял у двери, расслабленно сложив руки на груди, и безмолвно наблюдал за моими метаниями, будто его совсем не волновал внезапный визит. Даже не поинтересовался, что за ласку я ищу и почему здесь. Какое подозрительное равнодушие…

Ведь он же не животновод?

— Ты кто? — Парень только взглянул на меня насмешливо. — Покажи свое оружие!

Думала, он воспротивится. Ведь если ласка его фамильяр, то стоит ему достать магический шар, и это его выдаст. Если он и в самом деле следил за мной с ее помощью, то знает обо мне куда больше, чем я думаю. И про Хена знает, потому что я, идиотка, сама изливала душу зверюшке, хотя меня никто об этом не просил.

Но парень медленно, не сводя с меня глаз, вытянул руку. Вокруг широкого запястья затанцевали серебристые искры. Взлетели, словно подхваченные неощутимым порывом ветра, закружились в полумраке, создавая очертания меча, да не простого, а двуручника. Красивого, мощного, с двойной гардой, с магическими знаками вдоль отливающего ртутным серебром лезвия.

В душе проснулось невольное восхищение. Меч был чуть ли не с меня ростом, а парень играючи удерживал его в одной руке. Хотя нет, не совсем играючи, — вон как мышцы вздулись. Но кончик меча даже не вильнул, висел пряменько, будто его не человек держал, а воткнули куда-то.

В тишине раздалось насмешливое:

— Достаточно?

Я выдохнула. Не животновод. Хагос, да и что животноводу делать в нашей подсобке? И он не может быть связан с лаской. Полгода назад его и в помине не было.

Или был, просто я не знала?

А может, ласка следит и за ним?

То, что она исчезла из запертого помещения, может означать как то, что ее хозяин был рядом, видел меня и отдал приказ раствориться, так и то, что он, наоборот, находится слишком далеко, и связь между ним и фамильяром естественным образом оборвалась. Иначе, если повелитель сам был слит со зверем в единое целое, он был бы сейчас здесь. Нельзя оставить тело и передать фамильяру только сознание.

Но кто же этот хагосов хозяин? Готова поклясться, что в академии нет ни одного животновода, чей фамильяр — ласка. Впрочем, возможно, я просто не узнала ее, увидев в боевой ипостаси. Иногда боевая и мирная сущности отличаются сильнее, чем котенок и саблезубый тигр.

Чужой двуручник опал черно-серебряными лоскутами. Я сморгнула, прогоняя легкую зависть. Подумаешь… Мой меч не хуже, а то и лучше.

— Ты тренироваться пришла?

Вопрос застал меня врасплох. Я уж позабыла, зачем притащилась в зал. Кивнула, с запинкой ответила:

— Да… тренироваться.

— Позволишь взглянуть?

Еще один неожиданный вопрос. И непривычная вежливость, словно зазнайка вдруг решил завести со мной дружбу.

Вместо ответа дернула плечом, первой направилась к двери. Парень выпустил меня, аккуратно закрыл подсобку на ключ и пошел следом.

Тренировка началась в молчании. Было непривычно разминаться, ощущая следящий чужой взгляд. Поначалу смущалась, потом привычка взяла свое. Но все равно, повторяя монотонные движения, я невольно продолжала думать о подпиравшем стенку парне.

Интересно, почему он злился в нашу первую встречу? Неужели только потому, что мы с Ансом заняли зал?

Кинула взгляд украдкой. Мой единственный зритель вел себя тихо, не удивилась бы, заметь я, что он уже ушел. Но он стоял и смотрел. Смотрел так, что сердце пропустило удар, настолько жгучим и пристальным был взгляд. Темный, отчаянный, полный какой-то болезненной вины.

Это выбило меня из колеи, и я замерла, опустив руки, забыв о разминке. Сидела на коврике, чувствуя, как пылают щеки, как что-то разворачивается внутри, запуская в душу коготки, словно проверяющая силу кошка.

Не знаю, сколько времени мы пялились друг на друга, может, прошло не меньше минуты, а может, длилось лишь миг, но опомнились мы как-то вдруг, почти одновременно. Я смутилась, однако и в его глазах промелькнуло что-то вроде паники. Он отвернулся, вздохнул, будто пытаясь успокоиться. Потом отлепился от стены и уверенным шагом пошел ко мне.

Я напряглась, не зная, чего ожидать. Но парень остановился рядом и потребовал:

— Покажи свой меч.

Ишь какой бесцеремонный. Впрочем, ладно.

Я встала, воззвала к Хранителю. Взмахнула рукой, с непрекращающимся восхищением чувствуя, как сплетается магия, формируя стальное лезвие, узкую, под мою ладонь, удобную рукоять, как высекает защитные знаки.

Зал осветился алым, словно мы оказались в пасти дракона. Вытянув руку, удерживала меч, стараясь, чтобы лезвие не дрогнуло, как стоящий передо мной парень недавно делал со своим двуручником.

Он молча смотрел на него некоторое время, потом сказал:

— Тебе нужно научиться прятать его.

— В смысле?

— Ты очень неосторожна. Ты обладаешь сокровищем, способным любого свести с ума. Знающий человек с первого взгляда поймет, что это как минимум легендарный меч. И чтобы завладеть им, нужно всего лишь убить тебя. Перед таким соблазном устоит не каждый. Особенно когда противник — неопытная девушка.

В горле пересохло. Завладеть… моим Хранителем? Перед внутренним взором встали заполненные людьми трибуны. Сколько их видело мое оружие? Сколько из них подумали так же, как говорит этот парень?

Отступила на шаг, как будто он мог в любой момент наброситься на меня. Собеседник, кажется, это понял: губы тронула усмешка.

— Поздно. Я бы уже несколько раз успел убить тебя.


— Хранитель не пойдет к моему убийце!

— Думаешь? — хмыкнул он. — Магия уважает только силу. Ей недоступны понятия морали или привязанности. Наоборот, она с охотой станет служить тому, кто докажет, что он сильнее. Например, убив предыдущего владельца. Ты ведь знаешь, как мы добываем магические мечи? Мы убиваем тварей. И я никогда не слышал, чтобы сотворившая их магия попыталась отомстить убийцам.

Он был прав. Нет, может, и ошибался в Хранителе — я верила, что он никогда меня не предаст, даже после моей смерти, но в отношении моей неосторожности — о, тут он был прав с лихвой.

Мне вскружил голову тот факт, что Хранитель оказался у меня, что Хен не унес его с собой. Причем настолько, что я еще не дала знать родным, не написала отцу, чтобы остановил расследование. Хена все еще разыскивают за то, что он не совершал.

Немедленно напишу им. Или нет, дождусь, когда Вейс вернется, передам через брата. Только у него есть защищенный канал для сообщений.

Но одно меня обрадовало. Ту записку… ее не обязательно писал Хен. Это мог быть кто-то другой, кто тоже охотится за мечом. Впрочем, я тут же назвала себя дурочкой. Чему радуюсь? Тому, что потенциальных врагов у меня может быть несколько?

— Ты сказал «прятать»? — С надеждой взглянула на темноволосого парня.

Он кивнул.



Потребовалось немало времени, чтобы освоить эту науку, но стоило разок справиться, как стало выходить все лучше и лучше. Теперь, вызывая меч, с облегчением убеждалась, что он выглядит сильным и изящным, но не слишком отличается от обычных. Немного похожий на двуручник моего непрошеного учителя — длинный, красивый, отливающий ртутным серебром, но без алого пламени и огненных искр.

Наконец, выложившись так, что больше не смогла призвать оружие, я остановилась, запыхавшаяся, но довольная — внутри, как в яблочном сидре, булькали пузырьки восторга и торжества. Уж теперь-то никто не опознает Хранителя!

Правда, был один недостаток: на поддержание такой формы уходило довольно много магии, так что на сам бой оставалось где-то три четверти от реальной силы. Но я рассудила, что мне и этого вполне хватит. А если нет, то маскировку можно ненадолго снимать, прикрывая алое сияние каким-нибудь боевым заклинанием.

— Ты молодец.

Похвала застала меня врасплох. А еще взгляд наставника — словно он на самом деле мной гордился, как будто даже порывался обнять, но в последний миг остановился.

Потянулось тягостное молчание.

— Ладно, мне пора. — Поспешно засобиралась.

Хотела было достать швабру, чтобы пройтись по полу, но парень остановил:

— Оставь, я сделаю.

— Правда? Спасибо. — И прошмыгнула к выходу.

Хагос, лучше бы злился, как раньше. Когда он такой добрый, мне прямо не по себе.

На пороге остановилась.

Парень возил шваброй по полу. Я вспомнила Ферна, второкурсника, вечно попадавшего на отработки декана, и невольно фыркнула.

— Чего? — обернулся парень.

— Как тебя звать-то?

Он вдруг закаменел, будто вопрос поставил его в тупик.

— Ярен, — все же ответил через силу, и голос внезапно охрип.

Ярен. Я покатала на языке, не произнося вслух. Непривычное имя, даже не понять, красивое или нет. Но ему оно странно шло, короткое, округлое, как обкатанная морем галька. Интересно, откуда он.

Спрашивать не стала, кивнула и вышла. Но улыбка почему-то не сходила с губ.





* * *


Турнирная таблица, начерченная тушью на плотном листе бумаги, висела у входа на трибуны. Сверху вниз теснились имена, от них шли ветки, окрашенные зеленым (проигрыш) или красным (победа). Вот и мое имя с изломанной линией влево, к полуфиналу. А мой следующий соперник…

Вчера после животновода я так вымоталась, что даже не осталась посмотреть, как там другие. И зря. Линия, соединяющаяся с моей, вела к тщательно выписанному имени — Висперина Халлер.

Я зло щелкнула языком. Оказывается, эта дрянь тоже выстояла три боя. Интересно, честным путем? Или тоже применяла какие-то хитрые заклинания, разве что осторожнее, чем болван Хаунд? Впрочем, сегодня я это выясню.

Предстоящей схватки не боялась. Пусть Висперина и ар-теранна, клановая, пусть целители сильные противники, но я слишком много тренировалась с Хеном, чтобы проиграть первокурснице. Тем более у меня есть Хранитель.

Предчувствие легкой победы горячило кровь. Я представляла себе злобную гримасу на мелком личике и чувствовала дрожь удовольствия внутри.

Висперина натравила на меня Хаунда, с легкой душой отдала приказ избить Вейна, пыталась и меня поймать целой командой. Небось, думает, что все сойдет ей с рук. Воображает, что я не знаю, кто за всем этим стоит? Она у меня попляшет!