Смерть с обложки

– Потому что обвинения сняли, – пояснил ему подчиненный. – Просто месть недовольной клиентки, которой он отказал. Не в операции, что очевидно. Но факт есть.

– Как говорится, не бывает дыма без огня? – усмехнулся начальник отдела. – Я бы его пока не трогал. Ну, можно копнуть чуть глубже. Только пока дистанционно. Займись им.

Серый кивнул.

– И что дальше? – Олегу все это не нравилось. – Неужели там реально вся клиника прямо ангельский сонм какой-то? Больше никто по нашим базам не проходил? Даже штрафов за превышение нет? Или хотя бы парковка в неположенном месте?

– Есть один. – Бедный Серега отдувался за весь отдел. – Только… Я бы сказал, это точно не может быть наш случай. В клинике работает некий Станислав Викторович Прохоров. Однофамилец твоего друга, Витя. Но этот врач, хирург, в целом никакого отношения к пациенткам из центра не имеет вообще. Отличный специалист. А в бригаду, я думаю, его не взяли именно потому, что он брат одной из пострадавших.

Коллеги обменялись усталыми взглядами. Еще одна печальная история.

– Инна Викторовна Прохорова, – между тем зачитывал им самый молодой сотрудник. – 18 лет от роду. Полтора года назад была доставлена по «Скорой» с многочисленными травмами и явными признаками сексуального насилия. Ей тогда было 16. Виновника установили быстро. Это друг ее брата. Конечно, он благополучно и надолго сел.

– Час от часу не легче, – расстроился Виктор. – Девчонка совсем…

– Она младше брата на 12 лет, – сообщил Серый. – Станислав тогда уже работал в клинике, кстати. Девочку там восстановили, а потом в центр. Родителей у них нет. Мать спилась, отец где-то сгинул. Если он у них один и тот же. Сейчас она на попечении брата.

– А почему он вообще в нашем списке? – удивилась Валька.

– Потому что все это было не так давно, – решил Глаз. – И еще неизвестно, как брат отреагировал на все это. Ведь у него такая дома, перед глазами.

– Вот именно, – не согласился Виктор. – Такая же. Как-то не клеится.

– Этот Станислав имеет алиби только на один случай, – все же неохотно уточнил Серый. – И еще… У него вроде как роман с Аллой. Или они просто часто совпадают по сменам. Но по-любому общаются.

– И его отпечатки пальцев есть в ее кабинете, – посмотрев свои записи, сказал Витя. – Что все равно не удивляет.

– Эта девочка, – задумчиво спросил Олег. – Ее не было в списке Мышки?

– Изначально была. – Старший детектив полез в свои записи. – В первом списке. Когда Надюха только начала общаться с девочками, на кого могли напасть. Но потом… А! Так вот это кто! Тут у Мышки стояла пометка напротив имени этой Инны. Агорафобия.

– Боязнь открытых пространств? – удивилась Алиса. – А к чему это?

Глаз только пожал плечами.

– Страх выходить из дома. – Валька уже успела залезть в Интернет со смартфона. – Это тоже агорафобия. Думаю, Мышка ее вычеркнула из списка по этой причине. Девушка никуда не ходит, поэтому на нее не нападут.

– Но подождите. – Глаз перелистывал страницы в своем блокноте. – Да! Вообще, потом Надюха о ней вспоминала. Снова почему-то внесла в список, но под знаком вопроса.

– Когда это было? – Олег не знал, что все это значит, но почему-то эта деталь его смущала. К счастью, без болезненных ощущений мертвых объятий на плечах.

– Я уточню. – Глаз, конечно, не мог все помнить наизусть.

– Давай, – согласился его начальник. – Ладно. Похоже, пока поедем работать голодными. Проставляться мне не за что. Пока давайте хоть этих медиков отработаем. Я к бабнику с Витькой вместе, Глаз – к престарелому бабнику. Серый присмотрит за мужем с непонятными родственниками.

– А мы прокатимся до этой Инны, – решила Хель. Тон почти безмятежный, вот только было понятно, что спорить с ней не стоит.

Валька радостно закивала, поддерживая подругу.

– Витя, – Олег посмотрел на коллегу, – этот брательник сегодня в клинике?

Детектив тут же кивнул.

– Попробуйте, – сдался Олег. – Не буду учить быть с девочкой тактичнее. Вы обе сами все знаете. И все же постарайтесь без приключений.

– Вообще, я умею за себя постоять, – с обидой напомнила Валька. – А Хель… Тут вообще страшно подумать, что она может… если захочет.

– А мы ищем маньяка, кто избивает и насилует девушек, – непривычно серьезно заметил Глаз. – И тут не до шуток. Обе будьте крайне осторожными. И самое разумное, что вам обеим надо будет делать в случае опасности – это бежать. Хорошо?

Тон у него был как у сердитого и строгого отца семейства. Очень непривычный. Валька сразу растеряла свой пыл и только могла кивать. Алиса мило улыбнулась детективу и послала ему воздушный поцелуй.





17




– Наконец-то! – ликующе улыбалась Валька. – Я с новой стрижкой, в классном прикиде, да за рулем твоей крутейшей тачки! Хоть что-то хорошее за эти дни. Хель? Тебе пора менять прозвище. Ты милая, белая и пушистая. Просто ангел. И плевать, что крылышки у тебя черные и перепончатые. Главное, добрая.

– Как и любая Королева Мертвых, я по должности обязана быть доброй, – усмехнулась Алиса.


Валька только довольно фыркнула в ответ.

– И я останусь доброй, – продолжала Хель. – Даже если ты разобьешь мою машину, я не убью тебя. Просто будешь выплачивать мне ее стоимость до самой пенсии.

– Тебе стоит начать отрабатывать зловещий оскал, – рассудила оперативница. – А кстати, с чего такой приступ доброты?

– Мне нужно, чтобы мы ехали к дому Инны, – язвительно ответила писательница. – И ты следила за дорогой. Молча. Тогда я смогу нормально поговорить по телефону. То есть мне просто катастрофически не хватало личного водителя.

– Стерва! – почти ласково отозвалась Валька и с прежней блаженной улыбкой увеличила скорость.

Алиса набрала номер Людмилы Владимировны Плуговой.

– Алло? – приняв вызов, удивленно отозвалась хозяйка «Феникса».

– Добрый день, – ровно и спокойно поздоровалась Хель. – Меня зовут Алиса Вертинская.

– Вы Хель! – обрадованно поспешила сказать Плугова. – Я знаю о вас. Надя рассказывала.

– Да, – рассеянно проговорила писательница. – А еще я сейчас являюсь консультантом полиции по делу о смерти Надюши и о нападениях на пациенток вашего центра.

– Есть новости? – занервничала хозяйка «Феникса».

– Надеюсь, будут. – Хель старалась как можно быстрее перейти к интересной ей теме. – Но пока мне нужна ваша помощь. Информация. Об Инне Прохоровой.

– О господи… – убито прозвучало в трубку. – Она следующая?

– Не уверена, – возразила Хель. – Так по поводу Инны. Мы знаем ее историю, которая случилась полтора года назад. Как проходила ее реабилитация? В каком состоянии девушка сейчас?

– В плохом, – коротко и сухо ответила Плугова. – Реабилитация во многом не удалась. Девчушка совсем молодая. И еще она его любила. Та самая первая любовь. И тут такое… У Инны не было суицидальных наклонностей после того, как она попала к нам. Не было апатии или других привычных реакций. Все хуже. Девочка все время повторяла, что она испачкана. Вернее, она – грязная. Испорченная.

– Плохо, – признала Алиса. – И оттуда у нее агорафобия? Она не просто боится выходить из дома, думает, что не имеет права общаться с другими людьми, потому что они увидят в ней эту мифическую грязь?

– Верно, – подтвердила психотерапевт. – Мы долго с ней работали. Даже пробовали гипноз и НЛП. Но… результат не настолько хорош, как хотелось бы. Инна признает брата, общается с психологом на личных встречах. Я знаю, что она активна в Сети, даже работает на удаленке. В целом это могло бы в результате подействовать, но…

Она сделала паузу.

– У девочки маниакальная тяга к чистоте, – продолжала она после тяжелого вздоха. – Она постоянно моется, протирает руки какими-то дезинфицирующими средствами. При людях надевает перчатки и медицинскую маску.

– Как давно у нее был психолог? – задала писательница следующий вопрос.

– С месяц назад, – подумав, сообщила Плугова. – И встреча моей коллеге не понравилась. Боюсь, девушка стала принимать какие-то препараты. Только она этого не признает. Уверяет, что не может этого делать. Она должна быть всегда внимательной… настороже.

Алиса начала хмуриться. Этот момент ей совсем не понравился.

– А ее брат? – задала она следующий вопрос. – Он работает у вашего мужа. Вы не включили его в благотворительную программу. Я понимаю, почему. Но… с ним работали специалисты? Ведь сестру изнасиловал его же друг. Ситуация так себе.

– Психолог тестирует их обоих, – признала Людмила Владимировна. – На Станислава это подействовало удручающе. Он замкнулся, хотя на его работе и обращении с пациентами это не сказывается. Но… он просто зациклен на сестре. Все свое внимание и время уделяет ей. Инна полностью на его попечении. И он ее единственный контакт. Хотя в данном случае это вполне нормальная реакция. Но в клинике мужа говорят: Станислав сблизился с одной из коллег. Это прогресс для всех. Если для Инны брат пока единственная ниточка, связывающая ее с социумом, то через него она сможет понемногу вернуться к нормальной жизни.

– Хорошо. – Пока вопросов у Алисы не осталось. – Спасибо за консультацию.

– Звоните, если что, – разрешила Плугова. – Всегда. И пожалуйста, держите меня в курсе. Любые новости.

Попрощавшись, Хель отключила вызов и задумчиво посмотрела на яркие краски в прическе подруги.

– Валя? – спросила она. – А у тебя нет какого-нибудь шарфика? Для психолога ты выглядишь слишком неадекватной…



– Вы из полиции, – открыв Соколиному Глазу дверь, сразу сказал Владимир. Произнес он это как-то обреченно. – Проходите. Или… Мне с вами?

– Ну, давайте пока у вас поговорим, – предложил детектив, стараясь, как всегда, выглядеть простовато-дружелюбным и скрывая за этим привычным тоном иронию.

Глаз переступил через порог. Он смотрел, как Владимир, высокий, немного грузный мужчина, с довольно жидкими темными волосами, потерянно стоит посреди прихожей. Вид у хозяина дома был как перед казнью.

А ведь Глаз уже понял, что можно отсюда уходить. Это не их преступник. Слишком грузный, да и… староват. Вернее, тяжеловат на подъем. Перед тем, как покинуть прихожую, собираясь последовать за Владимиром на кухню, детектив кинул взгляд на обувь медика. Ого! Это даже не 45-й, а, как говорят, «46-й раздвижной». Лыжи прямо, а не ботинки.

– Я пару вопросов задам, ладно? – в своем обычном примиряющем тоне начал детектив. – Вы откуда знаете, что я из полиции? Правду, что ли, говорят, у нас на лбу написано?

– Нет, – даже не улыбнувшись, возразил врач. – Мне дочка из клиники позвонила. Сказала, что уже был ваш сотрудник. Он очень тактично все сделал. Без шума. Но… новости у нас разлетаются быстро.

Глаз, кивая, в подтверждение его слов, полез в карман за смартфоном. «Началось», – подумал он. Если сплетни из клиники потекли… стоит ждать неприятностей. Он набрал сообщение Олегу, а потом задал Владимиру пару простых вопросов, чтобы разговорить хозяина дома. Ну а потом медика уже и не нужно было подталкивать к откровениям.

– Я же был уверен, что все это всплывет, – горько вздохнул Владимир. – Думал, еще когда Надюша с проверкой приходила. Надя с Симочкой моей приятельствовала… Но это не важно. Важны девочки… Да… Когда Симочка позвонила сегодня и сказала, что в клинике полиция, по делу о нападениях… А ведь в те дни, когда с ними, с каждой, это все случилось, меня на работе не было. И… как вы там это называете? Алиби? Его нет. Проверять стали бы и…

Соколиный Глаз уже обо всем догадался.