Смерть октановых богов
Часть 7 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Узкие, заросшие непроходимым кустарником улочки Ермаково внезапно закончились, кунг выполз на шоссе, огибающее поселок по широкой дуге, под звучным названием «78К-0001». На самом деле трасса имела в народе название «Рыбинск – Ярославль» или «Ярославский тракт». Где-то здесь мальчишек дожидались нефтяники. После недолгих раздумий Вит повернул кунг в сторону Ярославля, ведь Ермаково было почти пригородом Рыбинска, а значит, это территория охотников. Нефтяники, скорее всего, предпочтут остановиться поближе к Ярославлю. И в этом мальчик не ошибся.
Едва заброшенные постройки Ермаково исчезли позади, как впереди сквозь снежную пелену проступили очертания автомобиля, преградившего дорогу. Он бы выглядел покинутым, если бы не темная фигура человека, двигавшаяся внутри и державшая какой-то грозный с виду предмет. Вит чуть позже опознал в нем станковый пулемет «Корд».
Мальчик потянул за поводья, и Зорька остановилась в пяти метрах от машины нефтяников. Если бы встреча не была запланирована, Вит ни за что не подъехал бы и на расстояние видимости, тем более грозное оружие наверху могло разнести в клочья не только мальчиков и корову, но и кунг. Однажды Виту удалось увидеть, как работает подобное оружие: рыбаки на водохранилище чего-то не поделили между собой. Мальчик с удивлением и ужасом наблюдал, как толстенное железо рыболовецких баркасов рвется под натиском невероятной силы пуль, которые изрыгает «Корд», установленный на другом судне. Потом отец водил их внутрь, и Вит поразился. Через большие дыры суденышко почти тут же наполнилось водой, а разорванные в клочья трупы людей, плавающие в покрасневшей от крови воде, снились потом мальчику еще несколько недель.
Братья вышли из кунга и на небольшом удалении от автомобиля нефтяников стали ждать. Сквозь заснеженные стекла «Тойоты» можно было различить две фигуры, которые жестикулировали руками, о чем-то споря, третья же все так же находилась в кузове и направляла грозный «Корд» на мальчишек. Наконец, двери «Тойоты» распахнулись, и к детям вышли два мужика, закутанных в теплые одежды. Их лица были замотаны мохнатыми плащами, а глаза скрывались, как и у мальчиков, за разноцветными стеклами горнолыжных очков. Оба держали наперевес автоматы Калашникова. Вит некоторое время косился на оружие, нервно сжимая свою нашпигованную гвоздями «двухсоткой» биту, а потом рассудил, что если бы была опасность со стороны нефтяников, то оружие бы они направили на мальчиков.
Мужчина, остановившийся ближе всех, видимо, старший, некоторое время стоял молча, рассматривая укутанных в одежды из шкур пацанов, а затем присел перед Витом и снял очки, несмотря на назойливый, старающийся залепить любую щель снег. Мальчик нервно сглотнул, так сильно поразили его глаза незнакомца. Светло-серые, полупрозрачные, словно две льдинки, они сверлили насквозь и, казалось, заглядывали сквозь очки прямо в душу. Кривой нос, кажется, сломали несколько раз. Незнакомец опустил шарф и осклабился тонкими, перерезанными надвое шрамом губами. Мальчика передернуло, но он надеялся, что под теплыми одеждами это было незаметно. Не годилось показывать нефтяникам свою неприязнь в ожидании обоюдовыгодной сделки.
– Я хочу перетереть кое-какие детали с Виктором, – продолжая улыбаться, вкрадчиво известил незнакомец. Немигающий взгляд буравил мальчика, сверлил и, казалось, уже копался в голове.
– Он приболел, – незамедлительно замотал головой Вит. Взгляд незнакомца метнулся к Вовку, который, видно, открыл рот, чтобы что-то сказать, но под холодным взглядом мужчины передумал. Тот вновь перевел глаза-льдинки на Вита, признавая в нем главного.
– Мне нужен Виктор. С малявками обсуждать дела не буду…
– Либо ты обсуждаешь дела с нами, – грозно прикрикнул Вит, подняв к лицу нефтяника нашпигованную гвоздями биту, но тот даже не шелохнулся, – либо сделки не будет! Отец сейчас не в том состоянии, чтобы болтать с незнакомыми типами! Тебя ведь мы первый раз видим и совсем-совсем не знаем.
– А! – тот улыбнулся еще шире, одним пальцем отводя от лица биту. – Забыл представиться! Константин Семенович Спасский. Можно просто Спасс! Я – правая рука атамана. Почти… Решил вот прокатиться по окрестностям и оглядеться, вникнуть в дела подчиненных… Так что? Отец выйдет? Или как?
– Или как, – совсем не дружественно буркнул Вит. Он почему-то не хотел сообщать этому мужику, что отец погиб. Во-первых, это их не касается, а во-вторых, слишком лакомым кусочком окажутся беззащитные дети. А в бескорыстность взрослых, и тем более нефтяников, Вит не верил. Неизвестно, как они поведут себя, узнав о смерти Виктора. – Зови меня Вит. Сегодня все дела буду вести с тобой я. Отец серьезно приболел и лучше посидит в доме и присмотрит, если что, за вами.
Спасс еще несколько мгновений сидел с каменным лицом, осматривая кунг и Зорьку, а потом вдруг улыбнулся более мягкой улыбкой – Вит не сомневался, что у «почти» правой руки босса нефтяников улыбки были отработаны на любой случай.
– Эх, ладно! – махнул рукой мужчина. – Хотел лично познакомиться с основным поставщиком шкур и деликатесного мяса ко столу атамана, но… Тогда в другой раз. В другой раз… Надеюсь, отсутствие старшего не повлияет на условия сделки?
– Нет! – твердо ответил Вит. – Все как договаривались. Вам двести килограммов вяленого мяса и столько же шкур, нам – две бочки мазута. Все верно?
– Верно-верно, – закивал головой Спасский. – И очень приятно работать с таким просвещенным молодым человеком! Может, когда-нибудь ты захочешь поработать у нас?
– У вас? – переспросил Вит. В это время Вовк начал вытаскивать из кунга куски мяса и шкуры и переносить их в кузов «Тойоты», а свободный мужик в это время скатывал из кузова бочки и перекатывал ближе к фургону, опасливо косясь на Зорьку.
– Ну да, – пожал плечами Спасс. – У нас в Ярославле. Я давно мечтаю об объединении людей. Беспризорников, кочевников, рыбаков, остальных общин – под общей крышей.
– И почему именно под вашей? – скептически переспросил Вит. Ему все еще не нравился этот мужчина с холодными, немигающими глазами.
– У нас ресурсы, – Константин поднял руку и указал на бочку с мазутом. – Вокруг ресурсов проще объединить людей.
– И связать их этими ресурсами по рукам и ногам?
– А ты умный мальчик… – протянул Спасс, прищурившись.
– Я свободный мальчик, – отчеканил Вит. – И делаю, что хочу! А стану нефтяником, и мне придется делать, что хочет атаман! Не так ли?
– Ну… это, конечно, так… но…
– Это так без но! – возразил мальчик. – Тут свобода, а там ее не будет.
– Зато там безопасность, – развел руками мужчина. – Чем больше людей вместе, тем безопасней каждому по отдельности. Плюс топливо! Плюс…
– Когда нам нужна безопасность, мы объединяемся, – возразил Вит. – Кочевники и рыбаки вместе – отсюда и до западных берегов Рыбы. А когда не нужна – разъезжаемся, так как нет ничего хорошего в большой общине. Только зависть, злость и желчь разъедают людей годами… Вон города – стоят пустые. Не ужились люди вместе! Погибли!
– Нет, если царит железная дисциплина, то проще управлять! – возразил Константин.
– Я не хочу, чтобы мной управляли, – сказал Вит. – И моим братом – тоже.
– Что ж. – Константин пожал плечами, надел очки и поднялся, потом ткнул указательным пальцем в Вита. – Вспомни о моем предложении, когда совсем худо станет. Когда животные расплодятся и станут опаснее людей, придется решать, с кем вы… Не определитесь и окажетесь… – Спасский на мгновение прервался, подбирая слово, потом махнул рукой в сторону Ермаково. – Окажетесь там же, где и все остальные. На свалке истории. А этими местами станут заправлять звери. В общем, догружайте, я очень доволен сделкой, и подумайте над предложением присоединиться к ведущей общине этих краев. Подумайте!
Константин развернулся и хотел было отойти к «Тойоте», но Вит остановил мужчину. Остался последний вопрос, требующий ответа, а нефтяники как раз вовремя подвернулись под руку. Кто, если не они, знали ответ?
– Стой! – крикнул мальчик и сделал пару шагов навстречу развернувшемуся Спассу. – Ответь на один вопрос! Ответишь?
Спасс лишь сделал руками неопределенный жест – мол, спрашивай.
– Я слышал, Черномор умер. Это правда?
Спасский застыл на целую минуту, и вместе с ним, казалось, застыл и ветер, швыряющий в людей снег. Буран словно остановился, споткнулся о слова мальчика, воздух наэлектризовался, а Вит приподнял биту, почувствовав, как в Константине поднимается гнев.
– Откуда ты его знаешь? – не то прошептал, не то прошипел «правая рука атамана», наклоняя лицо к мальчику. В разноцветных очках Константина Вит отразился в полный рост.
– Откуда, щенок, ты знаешь об этом? – голос Спасса дрогнул, перешел в злобное рычание, словно из мужчины готов был выпрыгнуть зверь. Константин хотел схватить Вита за плечо, но мальчик отбил руку дубинкой и крикнул:
– Отвали, урод! – Он отпрянул назад и хотел отбежать от опасного взрослого, но тот уже сделал знак, и его бойцы присоединились ко всеобщей неразберихе.
Мужчина, помогавший перетащить и погрузить в кунг бочки с мазутом, стоял рядом с Вовком и успел сцапать его за шкирку. Константин поднял вверх автомат и выстрелил, а боец на «Тойоте» резко развернул «Корд», и снежные фонтанчики от страшных пуль прошли в считаных сантиметрах от ног Вита. Демонически захихикала испуганная Зорька, отчего малыши-присоски затряслись на животе. Вовк жалобно и испуганно завыл, а Вит застыл, боясь пошевелиться и спровоцировать пулеметчика на еще одну очередь.
Спасский опустил автомат, подошел к Виту и грозно навис над ним.
– И откуда вы, ушлепки, знаете о смерти Черномора? Откуда вы его вообще знаете? – вновь зарычал мужик. Он поднял руку и положил ее на плечо мальчика, крепко сжав. От боли из глаз Вита брызнули слезы, но он не позволил ни одному жалобному звуку сорваться с губ. Это был бы признак слабости.
– Видели однажды… – пролепетал Соколов.
– А может… – Спасс еще сильнее сжал ладонь, и Виту показалось, что кости где-то в плече очень правдоподобно затрещали. – А может, вы участвовали в его убийстве, а? Вместе с теми ушлепками из Переславля-Залесского, что устроили восстание, а? А как еще объяснить, что вы знаете то, что произошло три дня назад? А?!
– Слышали… – попытался объяснить Вит, но сам понимал, как нелепо звучат его слова. – Нам сказали!
– Чушь! – рявкнул Константин. – Ты меня за идиота держишь?
– Нет, дяденька! Нет же!
– А ну-ка, зови отца! – вновь рявкнул Спасский. – Я хочу видеть вашего отца, щенок! Зови!
– Он болеет!
– Я так и знал! – самодовольно кивнул Константин. – Нет никакого отца! А вы – сбежавшие беспризорники!
– Нет! – крикнул Вит. – Нет! Это не так! Мы ниоткуда не сбегали! Откуда тогда все эти запасы? – мальчик был в отчаянии. Вовк сидел на коленях, опустив голову и раскачиваясь, а Спасский требовал показать отца, которого убили три месяца назад звери. И когда отца не окажется в кунге, выяснится, что мальчики врут. Получится, что либо они и правда сбежавшие убийцы Черномора, либо без взрослого их можно просто обмануть, пленить, даже убить, завладев имуществом.
В этом страшном мире, если рядом с ребенком нет взрослого, то никто не будет жалеть этого ребенка и сюсюкаться с ним. Выживет сильнейший, а это, к сожалению, не братья Соколовы. Вит уже тысячу раз успел пожалеть о неосмотрительном, глупом поступке, когда Спасс начал поднимать вверх автомат, направляя его парню в лицо.
– Я так и думал, ушлепок! – рявкнул мужчина и хотел уже вдавить спусковой крючок, но почему-то не сделал этого. Мальчик почти минуту ожидал, когда раздастся смертельная трель автомата или застучит убийственный «Корд», разрывая его на куски, но так и не дождался. Он поднял глаза и с удивлением понял, что нефтяники застыли. Да не просто застыли, а трепетали и сотрясались мелкой дрожью. Неведомая сила удерживала на месте трех здоровых мужиков!
Они внезапно и синхронно рухнули в снег, словно ватные куклы, и остались лежать неподвижно, бледные и дрожащие, с вытаращенными стеклянными глазами. Вит удивленно посмотрел на свою дубинку, но в случившемся не она была виновата. Мальчик знал причину внезапного обморока мужиков. Вовк поднялся с колен, сжимая кулаки. По его щекам текли слезы, а в глазах плескалась черная ярость. Ведь только очень сильно разозлившись, он мог свалить трех здоровых мужиков. И нефтяники сами были тому виной, разъярив Вовка на свою голову.
– Заберем мясо, шкуры и мазут, – сказал Вовк, хлюпая носом, – и уйдем. Бросим их, пусть помирают.
– Нельзя, – помотал головой Вит, вглядываясь в серьезные глаза брата. – Тогда нефтяники объявят нас в розыск и начнут охоту. Нас никто не сможет прикрыть. Всем важно хрупкое торговое перемирие.
– Но как узнают?
– Посредник, – пожал плечами Вит. – Который свел нас с нефтяниками.
– Что же делать?
– Заберем мазут, а мясо со шкурами оставим им, – уверенно сказал Вит. – И уедем. Они очухаются и вернутся к себе с товаром. Получится, что сделка состоялась. Они постыдятся рассказывать, что их уделали два пацана.
– Хорошая мысль! Пойдем уже? – попросил Вовк. – Мне хочется побыстрее уйти отсюда.
– Да, брат, – кивнул Вит. Он смотрел на близнеца с некой смесью жалости и благодарности. Брат определенно был странным, если не сказать – чуждым, но он спасал Вита уже в который раз. В самый ответственный момент Вовк вдруг понимал, какая опасность грозит братьям, и активизировал свои способности, коих у Вита не было совершенно. Тот немного завидовал брату, но понимал, что будь и он таким, то тоже забывал бы свою прошлую жизнь. Свое детство и братьев, убитых самым жестоким образом Кизляком в Переславле-Залесском восемь лет назад. Вит смирился, что у него нет каких-то необычных способностей и, таким образом, он тоже особенный в их с братом тандеме и помогает брату помнить, когда тот помогает Виту выжить. Получался обоюдовыгодный симбиоз, от которого и Вит и Вовк только выигрывали. – Сейчас закину остатки шкур им в кузов машины – и поедем.
Зорька лишь одобрительно и зло захохотала, когда мальчики погрузились в кунг и тронули поводья. Снег скроет их следы, да и нефтяники не дураки: в самое сердце чужих территорий не полезут. Правая рука атамана – Спасс – тоже вроде умный. Не попрет на рожон, когда сделка так или иначе завершилась. Скорее всего, он поедет домой, в Ярославль, где будет долгими зимними вечерами в одиночестве размышлять, что это за мальчики и как они уложили в глубокий обморок трех здоровых мужиков?
Так, собственно, и случилось. Константин очухался от лютого холода, сковавшего члены. Еще немного, и он больше никогда бы проснулся. Мужчина поднялся, стряхнул с себя снег, растолкал бесчувственных подчиненных и приказал убираться восвояси. Благо, мясо и шкуры оказались в кузове. Мальчишки, может, и имели какую-то тайну, но оказались честными и условия сделки выполнили. Что ж, Спасс порычал-порычал в шарф, но вынужден был одобрительно ухмыльнуться. Эти шкеты точно могли позаботиться о себе. А вот вопрос, откуда они узнали о смерти Черномора, а значит, и о падении «Приюта забытых душ» – особой школы нефтяников закрытого типа для малолеток, – оставался открытым. Необходимо будет подумать об этом на досуге.
Глава 4. Кое-что странное
– Красиво! – восторженно протянул Руслан, вглядываясь сквозь лобовое стекло «Хаммера» в заснеженное поле. Только это было совсем не поле. Справа от Ярославского шоссе раскинулось озеро Неро (так указывала в километре позади табличка). За неделю обильных снегопадов и сезонных скачков температуры озеро успело покрыться льдом, после чего буря взломала его, а холод вновь остудил. И теперь оно представляло из себя поле ледяных торосов, торчащих, словно клыки неведомого зверя, в разные стороны из снега.
Дорога огибала Неро слева и чуть дальше плавно уходила в пустые промышленные постройки, а у озера уже лежала набережная с белой стеной и храмами, из которых торчали разнокалиберные купола. Тот самый Ростовский кремль, куда, по словам Луки, попал страшный снаряд и куда Сова с Русланом заезжать не собирались.
– Ага, красиво, – согласилась Софья, плавно поворачивая руль, чтобы объехать автомобильные заторы. От воспоминаний об этом жутком месте ничего, кроме мурашек на спине, не возникало. – Ты это… Руслан. Прости, что не хотела брать с собой.
Мальчишка повернул лицо к девушке и улыбнулся.
– Да не за что. Я знаю, что обуза, но… – Руслан замялся, улыбка его погасла, и Макаренко все поняла.
– Нет желания видеть место, где убили дорогого человека? – тихо продолжила за него она и положила руку на плечо ребенка. – И никак не можешь успокоиться? Терзает что-то внутри?
– Точно, – так же тихо сказал мальчик и отвернулся. Но Сова знала, что на его глазах сейчас блестят микроскопические бусинки, готовые вот-вот собраться воедино и пролиться. И Макаренко не стала замечать мальчишеской слабости.
– Так значит, это ты – один из зачинщиков маленького детского восстания против Черномора?
– Ну… да, – Руслан встрепенулся. Мысли мальчика потекли по иному руслу. Теперь он готов был рассказывать о своей сообразительности и о том, как подговорил детей на бунт, очень долго. Но что-то ему мешало.
Едва заброшенные постройки Ермаково исчезли позади, как впереди сквозь снежную пелену проступили очертания автомобиля, преградившего дорогу. Он бы выглядел покинутым, если бы не темная фигура человека, двигавшаяся внутри и державшая какой-то грозный с виду предмет. Вит чуть позже опознал в нем станковый пулемет «Корд».
Мальчик потянул за поводья, и Зорька остановилась в пяти метрах от машины нефтяников. Если бы встреча не была запланирована, Вит ни за что не подъехал бы и на расстояние видимости, тем более грозное оружие наверху могло разнести в клочья не только мальчиков и корову, но и кунг. Однажды Виту удалось увидеть, как работает подобное оружие: рыбаки на водохранилище чего-то не поделили между собой. Мальчик с удивлением и ужасом наблюдал, как толстенное железо рыболовецких баркасов рвется под натиском невероятной силы пуль, которые изрыгает «Корд», установленный на другом судне. Потом отец водил их внутрь, и Вит поразился. Через большие дыры суденышко почти тут же наполнилось водой, а разорванные в клочья трупы людей, плавающие в покрасневшей от крови воде, снились потом мальчику еще несколько недель.
Братья вышли из кунга и на небольшом удалении от автомобиля нефтяников стали ждать. Сквозь заснеженные стекла «Тойоты» можно было различить две фигуры, которые жестикулировали руками, о чем-то споря, третья же все так же находилась в кузове и направляла грозный «Корд» на мальчишек. Наконец, двери «Тойоты» распахнулись, и к детям вышли два мужика, закутанных в теплые одежды. Их лица были замотаны мохнатыми плащами, а глаза скрывались, как и у мальчиков, за разноцветными стеклами горнолыжных очков. Оба держали наперевес автоматы Калашникова. Вит некоторое время косился на оружие, нервно сжимая свою нашпигованную гвоздями «двухсоткой» биту, а потом рассудил, что если бы была опасность со стороны нефтяников, то оружие бы они направили на мальчиков.
Мужчина, остановившийся ближе всех, видимо, старший, некоторое время стоял молча, рассматривая укутанных в одежды из шкур пацанов, а затем присел перед Витом и снял очки, несмотря на назойливый, старающийся залепить любую щель снег. Мальчик нервно сглотнул, так сильно поразили его глаза незнакомца. Светло-серые, полупрозрачные, словно две льдинки, они сверлили насквозь и, казалось, заглядывали сквозь очки прямо в душу. Кривой нос, кажется, сломали несколько раз. Незнакомец опустил шарф и осклабился тонкими, перерезанными надвое шрамом губами. Мальчика передернуло, но он надеялся, что под теплыми одеждами это было незаметно. Не годилось показывать нефтяникам свою неприязнь в ожидании обоюдовыгодной сделки.
– Я хочу перетереть кое-какие детали с Виктором, – продолжая улыбаться, вкрадчиво известил незнакомец. Немигающий взгляд буравил мальчика, сверлил и, казалось, уже копался в голове.
– Он приболел, – незамедлительно замотал головой Вит. Взгляд незнакомца метнулся к Вовку, который, видно, открыл рот, чтобы что-то сказать, но под холодным взглядом мужчины передумал. Тот вновь перевел глаза-льдинки на Вита, признавая в нем главного.
– Мне нужен Виктор. С малявками обсуждать дела не буду…
– Либо ты обсуждаешь дела с нами, – грозно прикрикнул Вит, подняв к лицу нефтяника нашпигованную гвоздями биту, но тот даже не шелохнулся, – либо сделки не будет! Отец сейчас не в том состоянии, чтобы болтать с незнакомыми типами! Тебя ведь мы первый раз видим и совсем-совсем не знаем.
– А! – тот улыбнулся еще шире, одним пальцем отводя от лица биту. – Забыл представиться! Константин Семенович Спасский. Можно просто Спасс! Я – правая рука атамана. Почти… Решил вот прокатиться по окрестностям и оглядеться, вникнуть в дела подчиненных… Так что? Отец выйдет? Или как?
– Или как, – совсем не дружественно буркнул Вит. Он почему-то не хотел сообщать этому мужику, что отец погиб. Во-первых, это их не касается, а во-вторых, слишком лакомым кусочком окажутся беззащитные дети. А в бескорыстность взрослых, и тем более нефтяников, Вит не верил. Неизвестно, как они поведут себя, узнав о смерти Виктора. – Зови меня Вит. Сегодня все дела буду вести с тобой я. Отец серьезно приболел и лучше посидит в доме и присмотрит, если что, за вами.
Спасс еще несколько мгновений сидел с каменным лицом, осматривая кунг и Зорьку, а потом вдруг улыбнулся более мягкой улыбкой – Вит не сомневался, что у «почти» правой руки босса нефтяников улыбки были отработаны на любой случай.
– Эх, ладно! – махнул рукой мужчина. – Хотел лично познакомиться с основным поставщиком шкур и деликатесного мяса ко столу атамана, но… Тогда в другой раз. В другой раз… Надеюсь, отсутствие старшего не повлияет на условия сделки?
– Нет! – твердо ответил Вит. – Все как договаривались. Вам двести килограммов вяленого мяса и столько же шкур, нам – две бочки мазута. Все верно?
– Верно-верно, – закивал головой Спасский. – И очень приятно работать с таким просвещенным молодым человеком! Может, когда-нибудь ты захочешь поработать у нас?
– У вас? – переспросил Вит. В это время Вовк начал вытаскивать из кунга куски мяса и шкуры и переносить их в кузов «Тойоты», а свободный мужик в это время скатывал из кузова бочки и перекатывал ближе к фургону, опасливо косясь на Зорьку.
– Ну да, – пожал плечами Спасс. – У нас в Ярославле. Я давно мечтаю об объединении людей. Беспризорников, кочевников, рыбаков, остальных общин – под общей крышей.
– И почему именно под вашей? – скептически переспросил Вит. Ему все еще не нравился этот мужчина с холодными, немигающими глазами.
– У нас ресурсы, – Константин поднял руку и указал на бочку с мазутом. – Вокруг ресурсов проще объединить людей.
– И связать их этими ресурсами по рукам и ногам?
– А ты умный мальчик… – протянул Спасс, прищурившись.
– Я свободный мальчик, – отчеканил Вит. – И делаю, что хочу! А стану нефтяником, и мне придется делать, что хочет атаман! Не так ли?
– Ну… это, конечно, так… но…
– Это так без но! – возразил мальчик. – Тут свобода, а там ее не будет.
– Зато там безопасность, – развел руками мужчина. – Чем больше людей вместе, тем безопасней каждому по отдельности. Плюс топливо! Плюс…
– Когда нам нужна безопасность, мы объединяемся, – возразил Вит. – Кочевники и рыбаки вместе – отсюда и до западных берегов Рыбы. А когда не нужна – разъезжаемся, так как нет ничего хорошего в большой общине. Только зависть, злость и желчь разъедают людей годами… Вон города – стоят пустые. Не ужились люди вместе! Погибли!
– Нет, если царит железная дисциплина, то проще управлять! – возразил Константин.
– Я не хочу, чтобы мной управляли, – сказал Вит. – И моим братом – тоже.
– Что ж. – Константин пожал плечами, надел очки и поднялся, потом ткнул указательным пальцем в Вита. – Вспомни о моем предложении, когда совсем худо станет. Когда животные расплодятся и станут опаснее людей, придется решать, с кем вы… Не определитесь и окажетесь… – Спасский на мгновение прервался, подбирая слово, потом махнул рукой в сторону Ермаково. – Окажетесь там же, где и все остальные. На свалке истории. А этими местами станут заправлять звери. В общем, догружайте, я очень доволен сделкой, и подумайте над предложением присоединиться к ведущей общине этих краев. Подумайте!
Константин развернулся и хотел было отойти к «Тойоте», но Вит остановил мужчину. Остался последний вопрос, требующий ответа, а нефтяники как раз вовремя подвернулись под руку. Кто, если не они, знали ответ?
– Стой! – крикнул мальчик и сделал пару шагов навстречу развернувшемуся Спассу. – Ответь на один вопрос! Ответишь?
Спасс лишь сделал руками неопределенный жест – мол, спрашивай.
– Я слышал, Черномор умер. Это правда?
Спасский застыл на целую минуту, и вместе с ним, казалось, застыл и ветер, швыряющий в людей снег. Буран словно остановился, споткнулся о слова мальчика, воздух наэлектризовался, а Вит приподнял биту, почувствовав, как в Константине поднимается гнев.
– Откуда ты его знаешь? – не то прошептал, не то прошипел «правая рука атамана», наклоняя лицо к мальчику. В разноцветных очках Константина Вит отразился в полный рост.
– Откуда, щенок, ты знаешь об этом? – голос Спасса дрогнул, перешел в злобное рычание, словно из мужчины готов был выпрыгнуть зверь. Константин хотел схватить Вита за плечо, но мальчик отбил руку дубинкой и крикнул:
– Отвали, урод! – Он отпрянул назад и хотел отбежать от опасного взрослого, но тот уже сделал знак, и его бойцы присоединились ко всеобщей неразберихе.
Мужчина, помогавший перетащить и погрузить в кунг бочки с мазутом, стоял рядом с Вовком и успел сцапать его за шкирку. Константин поднял вверх автомат и выстрелил, а боец на «Тойоте» резко развернул «Корд», и снежные фонтанчики от страшных пуль прошли в считаных сантиметрах от ног Вита. Демонически захихикала испуганная Зорька, отчего малыши-присоски затряслись на животе. Вовк жалобно и испуганно завыл, а Вит застыл, боясь пошевелиться и спровоцировать пулеметчика на еще одну очередь.
Спасский опустил автомат, подошел к Виту и грозно навис над ним.
– И откуда вы, ушлепки, знаете о смерти Черномора? Откуда вы его вообще знаете? – вновь зарычал мужик. Он поднял руку и положил ее на плечо мальчика, крепко сжав. От боли из глаз Вита брызнули слезы, но он не позволил ни одному жалобному звуку сорваться с губ. Это был бы признак слабости.
– Видели однажды… – пролепетал Соколов.
– А может… – Спасс еще сильнее сжал ладонь, и Виту показалось, что кости где-то в плече очень правдоподобно затрещали. – А может, вы участвовали в его убийстве, а? Вместе с теми ушлепками из Переславля-Залесского, что устроили восстание, а? А как еще объяснить, что вы знаете то, что произошло три дня назад? А?!
– Слышали… – попытался объяснить Вит, но сам понимал, как нелепо звучат его слова. – Нам сказали!
– Чушь! – рявкнул Константин. – Ты меня за идиота держишь?
– Нет, дяденька! Нет же!
– А ну-ка, зови отца! – вновь рявкнул Спасский. – Я хочу видеть вашего отца, щенок! Зови!
– Он болеет!
– Я так и знал! – самодовольно кивнул Константин. – Нет никакого отца! А вы – сбежавшие беспризорники!
– Нет! – крикнул Вит. – Нет! Это не так! Мы ниоткуда не сбегали! Откуда тогда все эти запасы? – мальчик был в отчаянии. Вовк сидел на коленях, опустив голову и раскачиваясь, а Спасский требовал показать отца, которого убили три месяца назад звери. И когда отца не окажется в кунге, выяснится, что мальчики врут. Получится, что либо они и правда сбежавшие убийцы Черномора, либо без взрослого их можно просто обмануть, пленить, даже убить, завладев имуществом.
В этом страшном мире, если рядом с ребенком нет взрослого, то никто не будет жалеть этого ребенка и сюсюкаться с ним. Выживет сильнейший, а это, к сожалению, не братья Соколовы. Вит уже тысячу раз успел пожалеть о неосмотрительном, глупом поступке, когда Спасс начал поднимать вверх автомат, направляя его парню в лицо.
– Я так и думал, ушлепок! – рявкнул мужчина и хотел уже вдавить спусковой крючок, но почему-то не сделал этого. Мальчик почти минуту ожидал, когда раздастся смертельная трель автомата или застучит убийственный «Корд», разрывая его на куски, но так и не дождался. Он поднял глаза и с удивлением понял, что нефтяники застыли. Да не просто застыли, а трепетали и сотрясались мелкой дрожью. Неведомая сила удерживала на месте трех здоровых мужиков!
Они внезапно и синхронно рухнули в снег, словно ватные куклы, и остались лежать неподвижно, бледные и дрожащие, с вытаращенными стеклянными глазами. Вит удивленно посмотрел на свою дубинку, но в случившемся не она была виновата. Мальчик знал причину внезапного обморока мужиков. Вовк поднялся с колен, сжимая кулаки. По его щекам текли слезы, а в глазах плескалась черная ярость. Ведь только очень сильно разозлившись, он мог свалить трех здоровых мужиков. И нефтяники сами были тому виной, разъярив Вовка на свою голову.
– Заберем мясо, шкуры и мазут, – сказал Вовк, хлюпая носом, – и уйдем. Бросим их, пусть помирают.
– Нельзя, – помотал головой Вит, вглядываясь в серьезные глаза брата. – Тогда нефтяники объявят нас в розыск и начнут охоту. Нас никто не сможет прикрыть. Всем важно хрупкое торговое перемирие.
– Но как узнают?
– Посредник, – пожал плечами Вит. – Который свел нас с нефтяниками.
– Что же делать?
– Заберем мазут, а мясо со шкурами оставим им, – уверенно сказал Вит. – И уедем. Они очухаются и вернутся к себе с товаром. Получится, что сделка состоялась. Они постыдятся рассказывать, что их уделали два пацана.
– Хорошая мысль! Пойдем уже? – попросил Вовк. – Мне хочется побыстрее уйти отсюда.
– Да, брат, – кивнул Вит. Он смотрел на близнеца с некой смесью жалости и благодарности. Брат определенно был странным, если не сказать – чуждым, но он спасал Вита уже в который раз. В самый ответственный момент Вовк вдруг понимал, какая опасность грозит братьям, и активизировал свои способности, коих у Вита не было совершенно. Тот немного завидовал брату, но понимал, что будь и он таким, то тоже забывал бы свою прошлую жизнь. Свое детство и братьев, убитых самым жестоким образом Кизляком в Переславле-Залесском восемь лет назад. Вит смирился, что у него нет каких-то необычных способностей и, таким образом, он тоже особенный в их с братом тандеме и помогает брату помнить, когда тот помогает Виту выжить. Получался обоюдовыгодный симбиоз, от которого и Вит и Вовк только выигрывали. – Сейчас закину остатки шкур им в кузов машины – и поедем.
Зорька лишь одобрительно и зло захохотала, когда мальчики погрузились в кунг и тронули поводья. Снег скроет их следы, да и нефтяники не дураки: в самое сердце чужих территорий не полезут. Правая рука атамана – Спасс – тоже вроде умный. Не попрет на рожон, когда сделка так или иначе завершилась. Скорее всего, он поедет домой, в Ярославль, где будет долгими зимними вечерами в одиночестве размышлять, что это за мальчики и как они уложили в глубокий обморок трех здоровых мужиков?
Так, собственно, и случилось. Константин очухался от лютого холода, сковавшего члены. Еще немного, и он больше никогда бы проснулся. Мужчина поднялся, стряхнул с себя снег, растолкал бесчувственных подчиненных и приказал убираться восвояси. Благо, мясо и шкуры оказались в кузове. Мальчишки, может, и имели какую-то тайну, но оказались честными и условия сделки выполнили. Что ж, Спасс порычал-порычал в шарф, но вынужден был одобрительно ухмыльнуться. Эти шкеты точно могли позаботиться о себе. А вот вопрос, откуда они узнали о смерти Черномора, а значит, и о падении «Приюта забытых душ» – особой школы нефтяников закрытого типа для малолеток, – оставался открытым. Необходимо будет подумать об этом на досуге.
Глава 4. Кое-что странное
– Красиво! – восторженно протянул Руслан, вглядываясь сквозь лобовое стекло «Хаммера» в заснеженное поле. Только это было совсем не поле. Справа от Ярославского шоссе раскинулось озеро Неро (так указывала в километре позади табличка). За неделю обильных снегопадов и сезонных скачков температуры озеро успело покрыться льдом, после чего буря взломала его, а холод вновь остудил. И теперь оно представляло из себя поле ледяных торосов, торчащих, словно клыки неведомого зверя, в разные стороны из снега.
Дорога огибала Неро слева и чуть дальше плавно уходила в пустые промышленные постройки, а у озера уже лежала набережная с белой стеной и храмами, из которых торчали разнокалиберные купола. Тот самый Ростовский кремль, куда, по словам Луки, попал страшный снаряд и куда Сова с Русланом заезжать не собирались.
– Ага, красиво, – согласилась Софья, плавно поворачивая руль, чтобы объехать автомобильные заторы. От воспоминаний об этом жутком месте ничего, кроме мурашек на спине, не возникало. – Ты это… Руслан. Прости, что не хотела брать с собой.
Мальчишка повернул лицо к девушке и улыбнулся.
– Да не за что. Я знаю, что обуза, но… – Руслан замялся, улыбка его погасла, и Макаренко все поняла.
– Нет желания видеть место, где убили дорогого человека? – тихо продолжила за него она и положила руку на плечо ребенка. – И никак не можешь успокоиться? Терзает что-то внутри?
– Точно, – так же тихо сказал мальчик и отвернулся. Но Сова знала, что на его глазах сейчас блестят микроскопические бусинки, готовые вот-вот собраться воедино и пролиться. И Макаренко не стала замечать мальчишеской слабости.
– Так значит, это ты – один из зачинщиков маленького детского восстания против Черномора?
– Ну… да, – Руслан встрепенулся. Мысли мальчика потекли по иному руслу. Теперь он готов был рассказывать о своей сообразительности и о том, как подговорил детей на бунт, очень долго. Но что-то ему мешало.