Словно в раю
Часть 60 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Неважно, что… – вмешалась Онория, но Маркус её перебил:
– Что ты видел?
– Неважно, что я видел, – огрызнулся Дэниел. – Я просил тебя присматривать за ней, а не пользоваться тем, что…
– Ты просил меня, – сердито оборвал его Маркус. – Да, давай поговорим об этом. Ты просил меня присмотреть за твоей маленькой незамужней сестричкой. Меня! Чёрт побери, что я знаю о появлении юных леди в свете?
– Явно больше, чем тебе следует знать, – отрезал Дэниел. – Твой язык был у неё в ...
Онория стукнула брата по голове. Ей пришлось бы снова ударить его, поскольку он толкнул её в ответ, но прежде, чем она размахнулась, Маркус с рычанием бросился на Уинстеда.
– Гр-р-рррр-х!
Звук, вырвавшийся у него изо рта, был совершенно неразборчивым. Это был голос ярости, и Онория едва успела увернуться, когда Маркус напал на человека, которого всегда считал своим самым близким другом.
– Боже мой, Маркус, – между ударами выговорил Дэниел. – Что с тобой?
– Не смей так говорить о ней, – продолжал бесноваться Маркус.
Дэниел выбрался из-под него и встал на ноги:
– Как «так»? Я оскорблял тебя, а не её.
– В самом деле? – растягивая слова, переспросил Маркус. Он тоже выпрямился. – Ну, тогда это за оскорбление.
Он нанёс удар кулаком в лицо Дэниела.
– … А это… – второй его кулак прошелся по другой стороне лица Уинстеда. – За то, что ты её бросил.
Как мило с его стороны, но Онория не была уверена, что это правильное описание ситуации:
– Он не…
Дэниел сжал губы, с которых теперь вовсю капала кровь:
– Меня могли повесить!
Маркус ударил его в плечо:
– Ты уже давно мог вернуться!
Онория задохнулась. Это правда?
– Нет, – ответил Дэниел, отвечая ударом Маркусу в плечо. – Не мог. Или ты не понимаешь, что Рамсгейт безумец?
Маркус скрестил руки на груди:
– Ты не писал ей больше года.
– Неправда.
– Правда, – выкрикнула Онория, хотя её никто не слушал. И тут она поняла. Они не станут её слушать. По крайней мере, во время драки.
– Твоя мать была просто раздавлена, – продолжал Маркус.
– Я ничего не мог поделать с этим, – отвечал ему Дэниел.
– Я ухожу, – сказала Онория.
– Ты мог ей написать.
– Матери? Я писал! Но она ни разу не ответила мне!
– Я ухожу, – повторила Онория, но мужчины стояли нос к носу, обмениваясь оскорблениями и проклятиями. Она пожала плечами. По крайней мере, они уже не убивают друг друга. Всё уладится. Они и раньше дрались, и, видимо, будут драться в будущем. Где-то в глубине души, очень-очень глубоко, Онории было немного приятно, что они подрались из-за неё. Не столько её брат, сколько Маркус…
Она вздохнула, вспоминая, с какой яростью он встал на её защиту. Маркус её любит. Он этого пока не сказал, но он её любит, и будет любить. Они с Дэниелом во всём разберутся, и в их любовной истории – её любовной истории, мечтательно подумала она – наступит счастливый конец. Они поженятся, обзаведутся десятком детей и станут той счастливой любящей семьёй, которая у неё когда-то была. Счастливой семьёй, которую заслуживает Маркус. Как минимум раз в неделю у них будут подавать пирог с патокой.
Это будет великолепно.
Она бросила последний взгляд на мужчин, которые продолжали обмениваться тумаками, но уже без прежней силы. Она может вернуться к гостям. Должен же кто-то сообщить маме, что Дэниел вернулся.
– Куда ушла Онория? – спросил Дэниел спустя несколько минут. Они сидели бок о бок на полу, прислонившись к стене. Маркус согнул ноги в коленях, Дэниел вытянул свои во всю длину. В какой-то момент их потасовка угасла, и по молчаливому общему согласию они сползли по стене, кривясь от боли, пока их разум осознавал, какой ущерб они нанесли телам друг друга.
Маркус поднял голову и огляделся по сторонам:
– Наверное, вернулась к гостям.
Он очень надеялся, что Дэниел не впадёт в бешенство ещё раз, поскольку у него уже не осталось сил.
– Ты выглядишь чертовски плохо, – сказал Дэниел.
Маркус пожал плечами:
– Ты выглядишь ещё хуже.
По крайней мере, он на это надеется.
– Ты целовал её, – обвиняюще сказал его лучший друг.
Маркус смерил его убийственным взглядом:
– Ну, и?
– И что ты собираешься делать по этому поводу?
– Я собирался просить у тебя её руки, когда ты ударил меня в живот.
Дэниел моргнул:
– Ой.
– А что ты, чёрт возьми, думал, я собираюсь делать? Соблазнить её и бросить?
Дэниел немедленно напрягся, и глаза гневно вспыхнули:
– А ты её собла…?
– Не надо, – перебил его Маркус. – Не смей об этом спрашивать.
Дэниел благоразумно придержал язык, но продолжал с подозрением глядеть на него.
– Не смей, – снова повторил Маркус, чтобы внести ясность. Он потрогал свой подбородок. Проклятье, как больно. Он посмотрел на Дэниела, который, морщась от боли, сгибал и разгибал пальцы и осматривал ушибы на костяшках. – Кстати, добро пожаловать домой.
Дэниел вздёрнул бровь.
– В следующий раз извести нас о своём приезде.
Дэниел выглядел так, словно хотел ответить, но просто закатил глаза.
– Твоя мать три года не упоминала твоего имени, – тихо проговорил Маркус.
– Зачем ты мне рассказываешь об этом?
– Потому что ты уехал. Уехал и…
– У меня не было выбора.
– Ты мог вернуться, – утверждал Маркус. – Ты же знаешь, что...
– Нет, – перебил его Уинстед. – Я не мог. Рамсгейт отправил за мной шпионов на Континент.
Маркус помолчал немного и сказал:
– Прости. Не знал.
– Всё в порядке, – вздохнул Дэниел и прислонился головой к стене. – Она не отвечала на мои письма.
Маркус посмотрел на него.
– Моя мать, – пояснил тот. – Я не удивлён, что она не говорила обо мне.
– Онории пришлось очень трудно, – мягко заметил Маркус.
Дэниел сглотнул.
– А как давно вы… э-э…
– С весны.
– Что ты видел?
– Неважно, что я видел, – огрызнулся Дэниел. – Я просил тебя присматривать за ней, а не пользоваться тем, что…
– Ты просил меня, – сердито оборвал его Маркус. – Да, давай поговорим об этом. Ты просил меня присмотреть за твоей маленькой незамужней сестричкой. Меня! Чёрт побери, что я знаю о появлении юных леди в свете?
– Явно больше, чем тебе следует знать, – отрезал Дэниел. – Твой язык был у неё в ...
Онория стукнула брата по голове. Ей пришлось бы снова ударить его, поскольку он толкнул её в ответ, но прежде, чем она размахнулась, Маркус с рычанием бросился на Уинстеда.
– Гр-р-рррр-х!
Звук, вырвавшийся у него изо рта, был совершенно неразборчивым. Это был голос ярости, и Онория едва успела увернуться, когда Маркус напал на человека, которого всегда считал своим самым близким другом.
– Боже мой, Маркус, – между ударами выговорил Дэниел. – Что с тобой?
– Не смей так говорить о ней, – продолжал бесноваться Маркус.
Дэниел выбрался из-под него и встал на ноги:
– Как «так»? Я оскорблял тебя, а не её.
– В самом деле? – растягивая слова, переспросил Маркус. Он тоже выпрямился. – Ну, тогда это за оскорбление.
Он нанёс удар кулаком в лицо Дэниела.
– … А это… – второй его кулак прошелся по другой стороне лица Уинстеда. – За то, что ты её бросил.
Как мило с его стороны, но Онория не была уверена, что это правильное описание ситуации:
– Он не…
Дэниел сжал губы, с которых теперь вовсю капала кровь:
– Меня могли повесить!
Маркус ударил его в плечо:
– Ты уже давно мог вернуться!
Онория задохнулась. Это правда?
– Нет, – ответил Дэниел, отвечая ударом Маркусу в плечо. – Не мог. Или ты не понимаешь, что Рамсгейт безумец?
Маркус скрестил руки на груди:
– Ты не писал ей больше года.
– Неправда.
– Правда, – выкрикнула Онория, хотя её никто не слушал. И тут она поняла. Они не станут её слушать. По крайней мере, во время драки.
– Твоя мать была просто раздавлена, – продолжал Маркус.
– Я ничего не мог поделать с этим, – отвечал ему Дэниел.
– Я ухожу, – сказала Онория.
– Ты мог ей написать.
– Матери? Я писал! Но она ни разу не ответила мне!
– Я ухожу, – повторила Онория, но мужчины стояли нос к носу, обмениваясь оскорблениями и проклятиями. Она пожала плечами. По крайней мере, они уже не убивают друг друга. Всё уладится. Они и раньше дрались, и, видимо, будут драться в будущем. Где-то в глубине души, очень-очень глубоко, Онории было немного приятно, что они подрались из-за неё. Не столько её брат, сколько Маркус…
Она вздохнула, вспоминая, с какой яростью он встал на её защиту. Маркус её любит. Он этого пока не сказал, но он её любит, и будет любить. Они с Дэниелом во всём разберутся, и в их любовной истории – её любовной истории, мечтательно подумала она – наступит счастливый конец. Они поженятся, обзаведутся десятком детей и станут той счастливой любящей семьёй, которая у неё когда-то была. Счастливой семьёй, которую заслуживает Маркус. Как минимум раз в неделю у них будут подавать пирог с патокой.
Это будет великолепно.
Она бросила последний взгляд на мужчин, которые продолжали обмениваться тумаками, но уже без прежней силы. Она может вернуться к гостям. Должен же кто-то сообщить маме, что Дэниел вернулся.
– Куда ушла Онория? – спросил Дэниел спустя несколько минут. Они сидели бок о бок на полу, прислонившись к стене. Маркус согнул ноги в коленях, Дэниел вытянул свои во всю длину. В какой-то момент их потасовка угасла, и по молчаливому общему согласию они сползли по стене, кривясь от боли, пока их разум осознавал, какой ущерб они нанесли телам друг друга.
Маркус поднял голову и огляделся по сторонам:
– Наверное, вернулась к гостям.
Он очень надеялся, что Дэниел не впадёт в бешенство ещё раз, поскольку у него уже не осталось сил.
– Ты выглядишь чертовски плохо, – сказал Дэниел.
Маркус пожал плечами:
– Ты выглядишь ещё хуже.
По крайней мере, он на это надеется.
– Ты целовал её, – обвиняюще сказал его лучший друг.
Маркус смерил его убийственным взглядом:
– Ну, и?
– И что ты собираешься делать по этому поводу?
– Я собирался просить у тебя её руки, когда ты ударил меня в живот.
Дэниел моргнул:
– Ой.
– А что ты, чёрт возьми, думал, я собираюсь делать? Соблазнить её и бросить?
Дэниел немедленно напрягся, и глаза гневно вспыхнули:
– А ты её собла…?
– Не надо, – перебил его Маркус. – Не смей об этом спрашивать.
Дэниел благоразумно придержал язык, но продолжал с подозрением глядеть на него.
– Не смей, – снова повторил Маркус, чтобы внести ясность. Он потрогал свой подбородок. Проклятье, как больно. Он посмотрел на Дэниела, который, морщась от боли, сгибал и разгибал пальцы и осматривал ушибы на костяшках. – Кстати, добро пожаловать домой.
Дэниел вздёрнул бровь.
– В следующий раз извести нас о своём приезде.
Дэниел выглядел так, словно хотел ответить, но просто закатил глаза.
– Твоя мать три года не упоминала твоего имени, – тихо проговорил Маркус.
– Зачем ты мне рассказываешь об этом?
– Потому что ты уехал. Уехал и…
– У меня не было выбора.
– Ты мог вернуться, – утверждал Маркус. – Ты же знаешь, что...
– Нет, – перебил его Уинстед. – Я не мог. Рамсгейт отправил за мной шпионов на Континент.
Маркус помолчал немного и сказал:
– Прости. Не знал.
– Всё в порядке, – вздохнул Дэниел и прислонился головой к стене. – Она не отвечала на мои письма.
Маркус посмотрел на него.
– Моя мать, – пояснил тот. – Я не удивлён, что она не говорила обо мне.
– Онории пришлось очень трудно, – мягко заметил Маркус.
Дэниел сглотнул.
– А как давно вы… э-э…
– С весны.