Сломленный Король

Я сел, но не взял никакой еды.

— Зачем я здесь?

— Зачем ты здесь? — король рассмеялся так, точно это утро вовсе не было первым за тысячу лет разом, когда он пригласил меня на завтрак. — Потому что ты мой сын, естественно. У нас семейный завтрак. Я бы и не подумал оставить тебя в стороне.

Всего лишь счастливая семья. Не будем заострять внимание на том, что он пытался убить мою пару и смеялся при мысли о том, что она умрёт с голода. Забудем, что я фантазировал о том, как отрубаю ему голову.

— Я спрашиваю, зачем я здесь? — прорычал я.

Я наблюдал, как светлые волоски на его руках встали дыбом, и он как будто отпрянул от меня. Ещё до того, как он ответил, я вздрогнул от того, что Шлем Ужаса загудел. В такой близости к нему ободок чрезвычайно остро реагировал на всё, что представляло хоть смутную угрозу. Злости в моём голосе хватило, чтобы активировать его.

— Мне надо, чтобы ты открыл это, — он бросил на стол сложенный кусок пергамента.

— Что это?

— Твой жребий.

Я не дотронулся до бумаги. Каков его план? Натравить Гэлина, Меча Богов, на его врагов?

— Для Жатвы, — сказал король. — Всем эльфам выдаётся жребий, чтобы мы выбрали тех, кто будет нас представлять. Мы заманили Ночных Эльфов именно туда, куда хотели. Твоя сестра вела переговоры об условиях, поскольку у неё талант в таких вещах. Клан-победитель возглавит эльфов. Когда мы одержим триумф, я стану королём всех эльфов, и с Ночными Эльфами будет покончено раз и навсегда.

Мурашки ужаса пробежали по моей спине при мысли об Али.

— Ночные Эльфы согласились на такой план? — поэтому её нет в моём видении? Потому что она умрёт?

— Они отчаянно хотят выбраться из своих пещер. Там мало еды. Пока они смотрели, как умирают их дети, их легко было убедить в том, что Жатва — в их лучших интересах, — Горм рассмеялся. — Думаю, они верят, что реально могут победить. Ты представляешь?

Я посмотрел на бумажку на столе, но по-прежнему не дотрагивался до неё.

— Зачем жребии?

— Это была их идея. Ночные Эльфы беспокоились, что мы пошлём своих лучших мужчин. Они потребовали, чтобы выбор для всех был случайным.

Ревна широко улыбнулась.

— Но чего они не знают, так это то, что все Верховные Эльфы обязаны служить в армии. Мы совершенно точно размажем их.

Я поднял свёрнутый пергамент. Я знал, что Горм сжульничал и хотел видеть меня там как своё секретное оружие. Но теперь я знал, что мне надо быть там. Мне надо защитить Али, если она была выбрана.

Встав, я разорвал скрепленный пергамент.

Неудивительно. Я бросил бумагу на тарелку Горма, затем развернулся и пошёл прочь.

— Что тебе выпало? — зазвенел голос Ревны.

— Уверен, ты уже знаешь, — рыкнул я через плечо.

Она рассмеялась.

— Гэлин, брат, само собой ты участвуешь в сражении. Ты правда думал, что тебя исключат? Ты наш лучший воин! — пока я уходил, Ревна крикнула мне вслед: — И разве не весело будет посмотреть, как подохнет твоя туннельная замухрышка?

Она ошибалась.

Я лично перережу всех Верховных Эльфов, но не позволю им тронуть Али.

Глава 7. Али

Когда жребии пересчитали, лишь пятерым из нас досталась метка. Начальник тюрьмы отослал остальных узников обратно в шахты, а пара охранников потащила Хульду в лазарет.

Затем они окончательно сняли с нас кандалы.

Вместе с начальником тюрьмы и двумя охранниками мы пошли по длинному извилистому туннелю. Никто не произносил ни слова; я слышала лишь шарканье наших ног по грубому камню.

Дойдя до выхода из шахты, мы остановились. Чуть более яркий свет сочился с той стороны. Свобода.

Когда я прошла через проём, моё дыхание перехватило от открывшегося вида. Мы находились на верхнем склоне валунов, окружавших главную пещеру. Под нами простирался гранит. Вдалеке из камня поднимались здания.

После жизни в туннелях не шире разведённых в стороны рук колоссальность главной пещеры ошеломляла. Сталактиты и сталагмиты были такими огромными, что бостонские небоскрёбы на их фоне казались карликами. Потолок был настолько высоким, что скрывался в мутном мраке. Далёкие огни города мерцали как тысячи звёзды.

Я справилась. Я свободна.

Даже несмотря на голод, в моей груди взревела эйфория, и я закричала:

— Вуууууууу!


Я послушала эхо своего голоса, и остальные пленники с меткой жребия присоединились ко мне.

— Вуууууу! Вууууууу! Вуууууууу! — мы выли как стая волков, и трепет свободы пересиливал любое чувство приличия.

— Тихо вы, — проворчал начальник тюрьмы, но мы проигнорировали его и орали во тьму, празднуя свой побег.

Может, мы направлялись в сражение, но это превосходило всё, на что мы могли надеяться. Возможность дышать воздухом, лишённым каменной пыли; возможность искупления; мечта о мести и триумфе. Мы впятером плясали и орали, пока начальник тюрьмы не приказал охранникам избить нас, если мы не заткнёмся.

Когда мы притихли, начальник тюрьмы показал на башню Тенистых Лордов вдалеке.

— Мы направляемся в Синдри, — сказал он, начиная спускаться по покатому тёмному холму в сторону города.

Мы последовали за ним. Шагая по склону, мы проходили мимо шлаковых отвалов и разрушенных конструкций шахт. Мои товарищи-узники держали рот на замке, пока мы не вышли на узкую дорогу.

Высокий эльф пошёл бок о бок со мной.

— Тебя за что приговорили? — спросил он тихо.

Он наверняка уже знал.

— Измена. А тебя?

Он подмигнул.

— Пробыл тут неделю, но прошли как будто годы. Воровство, контрабанда, то, другое, третье…

— Тихо, — сказал начальник тюрьмы прежде, чем эльф успел продолжить.

Я закатила глаза. У него не было оснований угрожать нам. Теперь мы были воинами, а не узниками.

— И что ты сделаешь? Убьёшь нас?

Начальник тюрьмы пригвоздил меня взглядом.

— Убью, если побежите.

Я посмотрела на других узников. Они были грязными и худыми.

— Мы не сбежим. Всё лучше, чем шахты.

Начальник поджал губы и несколько долгих секунд смотрел на нас, затем повернулся спиной и пошёл дальше.

— Это правда, что ты встречала его? — спросил у меня высокий эльф, сверкая глазами. Я не сразу сообразила, кого он имеет в виду.

— Гэлина? Да. К сожалению.

Тут нас перебил другой эльф:

— Так какие они, Верховные Эльфы?

Я не могла сказать, что они прекрасные и златовласые, возвышающиеся над нами. Вместо этого я ответила:

— Чопорные. Большинство из них говорит так, будто им флейту в жопу засунули.

Эльф коротко ахнул, и его брови взлетели вверх.

— Да ты прикалываешься.

— Король Горм требует вашей верности, — произнесла я, изо всех сил подражая Верховным Эльфам.

— Ты серьёзно? Они так говорят?

— Она права, — сказал высокий эльф. — Они похожи на неадекватных шишек.

Я широко улыбнулась и протянула ему руку.

— Я Али, между прочим.

— Бо, — ответил он. — Так как ты оказалась в шахтах?

Вздохнув, я принялась рассказывать, как я буквально побывала в Хельхейме и вернулась обратно. После стольких дней кидания камней в одиночестве приятно было поговорить. И когда я закончила рассказывать про спуск в Колодец Урд, мы добрались до речных равнин. Здесь мы проходили мимо грибных полей: кремини, портобелло, мацутакэ, вороночники. Но моё нутро сжалось от ужаса, когда я поняла, что с ними что-то всерьёз не так. Они источали какое-то зловоние, росли иссохшими и позеленевшими. Больными. Неудивительно, что Тенистые Лорды согласились на Жатву. Весь город умрёт, если мы не предпримем что-нибудь.

Пока мы шли через поля, мой разум вернулся к более счастливым временам. Обычно все Ночные Эльфы трудились на грибных фермах, даже если у них имелась другая работа. Грибы были нашим основным источником пропитания, и забота о них требовала коллективных усилий. Своё детство я провела на таких полях. Распространяла споры, проверяла подстилки с мицелием, собирала урожай грибов. Я помнила, как в детстве мы с моим братом Бартолем находили гриб-дождевик и пинали его как футбольный мяч, пока мастер участка не приказывал нам остановиться. Я гадала, что сейчас делает Бартоль. Интересно, он тоже голодает?