Сломленный Король

Какие ещё есть варианты? Я мог снова стать личом. Самоубийство определённо разорвёт связь между шлемом и моим телом. Но будучи личом, я совершенно забыл богов и свою жизнь. Я не хотел снова забывать.

Затем я сообразил, что есть ещё один вариант. Подумав об этом, я зажмурился и потёр лицо руками. Это почти так же плохо, как стать личом. Возможно, даже хуже.

Но обдумывая варианты, я пришёл к выводу, что только это наверняка сработает.

Глава 20. Гэлин

Я аккуратно расставил чёрные свечи маленьким кругом в центре комнаты. В моём логове в Кэмбридже у меня имелась целая коробка таких, но здесь, в Цитадели, подобного не было. Вместо этого мне пришлось импровизировать со столовыми свечами, которые я украл из гостиной и покрыл сажей из камина. Оставалось надеяться, что это сработает.

Когда свечи были расставлены на своих местах, я сел в центре круга и положил перед собой гримуар. Одной рукой я пролистал его до страницы с заклинанием призыва. Другой взял небольшой железный кинжал.

Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Мне надо рассечь свою кожу. Это очень важный шаг, но я не знал, смогу ли это сделать. Я легко мог вытерпеть боль, но Шлем Ужаса мог помешать мне навредить себе, ведь я тоже член королевской семьи.

Существовал лишь один способ выяснить.

Я быстро провёл лезвием кинжала по своей ладони.

Я стиснул зубы, ожидая магического удара от короны, но ничего не последовало. Видимо, вредить себе самому разрешалось.

Кровь закапала сквозь мои пальцы. Я аккуратно стал добавлять по несколько капель на фитиль каждой свечи. Магия призыва всё равно требовала подношения богам. Даже если те мертвы.

Как только каждая свеча была «накормлена» моей кровью, я произнёс «Кано» и зажёг их. Пока они оплывали кровавым воском, я повернулся к гримуару и начал напевать заклинание.

Пламя постепенно замерло, и руны на моей груди загорелись светом. Как только я произнёс последнее слово заклинания, свечи вокруг резко полыхнули, ослепив меня.

Я поморгал, пока глаза не привыкли.

Теперь свечи тесно окружали меня, сияя как глаза диких животных. Я ничего не видел за пределами круга. Моя кровать, стол, окно — всё сменилось стигийской тьмой. Чёрный туман кружил вокруг меня, как чернила гигантского кальмара.

Заклинание сработало. Я остался сидеть, пока свечи продолжали гореть. На этом этапе мне нужно было лишь ждать.

Внезапно свечи полыхнули ярче, обретая пурпурный оттенок. Температура понизилась, моё дыхание превращалось в пар.

В тумане постепенно проступила фигура. Тёмный силуэт маячил на периферии моего зрения. По железному клинку в моей руке расходился иней, подобный ледяной паутине. Существо медленно приближалось, бледные глаза светились в темноте.

— Гэлин, — тень выплюнул моё имя как оскорбление. — Зачем ты меня призвал?

— Я здесь, чтобы искупить вину.

— Искупить вину? Ты? Ты обещал, что воскресишь нашу королеву из мёртвых. И всё же она до сих пор гниёт на троне, — глаза тени сверкнули, и он прошипел: — Я вижу, твоя душа наслаждается теплом живого тела, бесчестный ты ублюдок.

— Это не совсем правда.

— Неправда? Ты смеешь полагать, что я не вижу твои золотистые волосы или не слышу биение твоего сердца? Когда мы разговаривали в последний раз, ты был мёртвым — личом — но теперь ты жив. Ты нашёл палочку и использовал её, чтобы спасти себя, но не сдержал свою клятву.

— Я здесь, чтобы сделать это сейчас.

— И поэтому ты защитил себя кругом силы? Я чувствую железо в пламени твоих свечей, — тень подступил ближе, его голос казался ледяным. — Задуй свечи, чтобы мы могли как следует заново познакомиться.

— Пока рано.

— Тогда мне нечего тебе сказать, — тело тени начало меркнуть, ускользать обратно в кружащий туман.

— Ганглати, подожди.

Тень помедлил, его бледные глаза снова остановились на мне.

— Как ты меня назвал?

— Ганглати.

— Я не слышал этого имени тысячу лет.

— Но ведь это ты, не так ли? Ганглати, медленный ходок, главный слуга Хели, Королевы Мёртвых?

— Моя королева погибла. Я никому не служу.

— Я здесь для того, чтобы сделать тебе предложение.

— Нет. Сначала ты выполни свою клятву.

Переговоры с тенью оказались сложнее, чем я себе представлял.

— Я этого и хочу, но чтобы выполнить свою клятву, мне нужна твоя помощь, — я показал на Шлем Ужаса. — Лэватейнн украли у меня. Тот, кто её забрал, надел эту адскую корону на мою голову. Если я нападу на него, магия шлема выжжет мой мозг.


Тень, похоже, не поверил.

— Я думал, ты могущественный колдун.

— Эту магию я не могу разрушить — во всяком случае, со средствами, имеющимися в моём распоряжении. Шлем пленил меня, но если я избавлюсь от него, то без проблем украду палочку обратно. Если ты завладеешь моим телом, тогда шлем может быть сломан хотя бы ненадолго. Временно деактивирован, пока ты контролируешь тело. Тогда мы сможем сделать то, что нужно. И как только Лэватейнн окажется у меня, я смогу вернуться в ваши земли и оживить вашу богиню.

Ганглати парил прямо перед кругом свечей. Его глаза ярко сверкали на тенистом силуэте.

— Тогда ты сдержишь свою клятву?

— А ты мне поможешь?

Тень изучал меня, его глаза сверкали во тьме.

— Что ты предлагаешь?

— Объединись со мной. Помоги мне украсть палочку.

Ганглати разразился ледяным смехом.

— Невозможно. Я мёртв. Ты видел железную стену, которая удерживает меня в Хельхейме, — его глаза блеснули. — Прекрати тратить моё время впустую. То, что ты предлагаешь, невозможно.

— Возможно. Ты же сам сказал, я могущественный колдун.

Я лизнул кончики большого и указательного пальцев, затем погасил ближнюю ко мне свечу. Ледяной чёрный туман хлынул в круг свечей.

Глаза тени засияли ярче, как звёзды во тьме.

Я удерживал его взгляд, заговорив:

— Видишь ли, шлем связан с моим телом. А не с моей душой. Войди в круг и присоединись ко мне в этом живом теле, — я дотронулся до своей груди. — Вместе мы сумеем победить шлем и вернуть Лэватейнн. А потом я воскрешу вашу королеву.

Глава 21. Али

Во дворе Цитадели Верховный Эльф поманил меня и Тиру длинным пальцем.

— Следуйте за мной. Я отведу вас в ваши комнаты.

Пока мы шли за ним в Цитадель, Тира тихо заговорила:

— Али, могу я назначить тебя главной за сбор… — она наклонилась поближе, зашептав.

— Да, конечно. Ничего, если Бо мне поможет? Оглушающее заклинание выветрилось.

— Делай, как посчитаешь нужным.

— Я приступлю завтра.

Коридоры Цитадели были тёмными, но охранник держал светильник, и тот озарял тёплым светом грубые мраморные стены.

— Тира, — прошептала я. — Вы же разбираетесь в магии, верно?

— Кое-что знаю… — уклончиво ответила она.

— Что вам известно о Норнах? — спросила я.

Она приподняла бровь.

— О Норнах? Немного. Они лепят наши души и сплетают наши судьбы с нитями Урда. Говорят, что они живут среди корней Иггдрасиля. Но насколько я знаю, ни один эльф их не видел.

Мы продолжали шагать по тёмным коридорам из грубого камня, слегка освещённого подрагивающими факелами. Здесь всё походило на средневековый замок, построенный из неотёсанного камня и низких арок.

— Как вы думаете, Норны умерли при Рагнарёке? — спросила я через несколько секунд молчания.

Тира пожала плечами.

— Может быть. Я не могу сказать точно. Но без них судьбы бы больше не существовало. Так что, наверное, не умерли.

Я сделала глубокий вдох. Всё зависело от того, что я скажу дальше.

— Гипотетически, если они до сих пор живы, то можно ли, по вашему мнению, изменить судьбу, которую сплели для кого-либо Норны?

Тира бросила на меня долгий взгляд.