Сломленные судьбой
Часть 2 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Маргарет обиженно надула губки, но ей хватило ума, чтобы прекратить спор.
— Ладно, завтра так завтра, — она приблизилась к нему и прижалась к нему губами. Когда она, наконец, разорвала их связь, она добавила, — Хочу чтобы ты знал, что не представляю, чтобы со мной стало без тебя.
Уильям слабо ей улыбнулся и развернулся к отцу.
— Идем, мне нужно прилечь.
Генри кивнул, и Уильям обхватил его за плечи. Если бы он не стоял так долго, то возможно добрался бы до грузовика сам. Но сейчас, был рад, что отец оказался ему опорой, а его ангел хранитель не оставил его сегодня.
Глава 2
Яркий свет так ослеплял Сару, что ей пришлось зажмуриться. Несмотря на то, что ее глаза не успели привыкнуть к свету, ей очень хотелось их открыть. Спутанные мысли не давали покоя, и ей пришлось заставить себя снова открыть глаза. Очнувшись, и едва приоткрыв глаза, она не могла разобрать, где она находилась, и все ее силы — ментальные и физические — ушли на то, чтобы вновь не закрыть веки. Они были такими тяжелыми, что ей захотелось поднести руки к лицу и приоткрыть глаза кончиками пальцев, но ее руки казались еще тяжелей, чем веки.
Все ее мысли разбежались, пытаясь отыскать ответ. Но ее разум был таким затуманенным и не ясным, что даже если бы там и были ответы, она не смогла бы их распознать.
Но в кое-чем она была все-таки уверена. Она лежала, но не в своей постели. Так как свет был искусственным и слишком ярким, она поняла, что находится не в своем доме.
Она почувствовала, что может моргать, хотя и вяло. Словно медленно поднявшийся занавес, туманность рассеялась, и она посмотрела прямо перед собой. Первое что попалось ей на глаза, оказались яркие флуоресцентные лампы. Прищурившись, Сара приподняла голову, пытаясь лучше рассмотреть помещение.
Не смотря на свое желание и необходимость узнать, что происходит, от того что предстало перед ее глазами, у нее появилось еще больше вопросов, чем ответов, что ей захотелось снова закрыть их и начать все сначала, но на этот раз очнутся дома, на ранчо, где угодно лишь бы в знакомом и безопасном месте.
Белые стены, белая фарфоровая раковина, розовая занавеска на серебряной гардине, задвинутая с одной стороны ее кровати. Она резко втянула воздух, поняв, что это совсем не ее постель, и это место совсем не придавало ей ощущения безопасности. Она в больнице? Этот вопрос крутился у нее в голове снова и снова, до тех пор, пока она не подумала, что сходит с ума.
Но, как только сознание прояснилось, у нее началась паника, и она заметила, как быстро заколотилось ее сердце. Вопросы всплывали так быстро, что на этот раз, Сара закрыла глаза, пытаясь принять пугающую неизвестность, которая теперь была ее реальностью.
Она попыталась поднять плечи с кровати, но обнаружила, что это непосильная задача для ее тела. Боль пронзила тело, и Сара, поморщившись, тяжело упала обратно на подушку.
Оглушающая боль начинала колоть каждый дюйм ее тела, и она с трудом заставила себя поднять руку, которая весила как целая наковальня, ко лбу, чтобы успокоить боль. Но прикоснувшись ко лбу, она испытала очередную вспышку боли. Онемевшими пальцами, она прощупала свой лоб. Осторожно ведя вдоль бровей, она обнаружила несколько торчащих нитей на своей коже. Не желая усиливать и без того пронзительную боль, она спустилась пальцами к щеке. Там она не нащупала новых нитей, но все лицо болело. Она представила свое лицо, покрытое синими и фиолетовыми пятнами, так как только такие цвета свойственны столь болезненным повреждениям. Сара опустила руку вдоль лица обратно на постель.
Ей нужно позвать помощь. Но ужасная мысль постигла ее, прежде чем она смогла подумать о чем-нибудь еще. Голос. Мысль о том, чтобы заговорить, или закричать, казалась ничем не легче, чем попытка пошевелится. Сара боялась даже попытаться, и не могла игнорировать тот страх, который окутал ее. Сможет ли она вообще заговорить?
Сделав глубокий вдох, глубже, чем позволяли ее поврежденные ребра, она понимала, что ей нужно попытаться. Боясь, того что может услышать, или не услышать вовсе, она постепенно расслабила челюсть, и слегка раздвинула губы. Во рту все пересохло, но, тем не менее, Сара облизнула свои потрескавшиеся губы. Через силу приоткрыв рот еще больше, она собрала всю волю в кулак.
— П-п-п… помогите? — ломаный шепот заполнил тишину. Она не узнавала звук своего голоса. Казалось, что кто-то открыл крышку старого пыльного чемодана, который в течении десятилетий хранился на чердаке.
Слабовато, но хоть что-то. Сара испытала такое облегчение, что на мгновение прикрыла глаза и насладилась моментом своей маленькой победы. Она может говорить, у нее есть голос, и у нее хватает сил, чтобы воспользоваться им. Почувствовав проблеск надежды, она тяжело сглотнула, и попыталась снова.
— П-п… помогите, — хоть на этот раз получилось не на много громче, чем в первый раз, Саре все же казалось, что так и было, и она продолжила с большим рвением. — П…помогите! Кто-нибудь… помогите?
Утомившись, Сара замолчала, чтобы отдышаться. Она повернула голову в сторону тихого звука приближающихся шагов.
— Святые небеса, ты очнулась.
Сара наблюдала, как высокая, стройная женщина в очках с черной оправой, что сидели на кончике ее носа и в белом халате медсестры, достала папку с боку у кровати, и начала вносить записи. Когда женщина закончила, она убрала папку на место, и тепло улыбнулась.
— Здравствуй, моя дорогая. Приятно видеть твои красивые глаза. Вижу, что ты напугана, но я сестра Тилли, и ты в больнице, — она так улыбнулась ей, что Саре вспомнилась ее бабушка и как она всегда на нее смотрела. Этот взгляд выражал заботу и милосердие. Сара изо всех силы пыталась сдержать свою панику, и чем дольше она смотрел в добрые глаза сестры Тилли, тем больше задавалась вопросом, могла ли она знать ее.
Не смотря на ободрение сестры Тилли, Саре все же было не спокойно. Известия о том, что она была в больнице, было не достаточно. Ей нужно было, что бы медсестра заполнила оставшиеся пробелы, и это пугало ее больше всего. Где ее родители?
— Чт… Что произошло? Как? — голос Сары стал немного внятней, и каждое слово отбирало больше сил, чем предыдущее.
Медсестра Тилли успокаивающе похлопала Сару по руке.
— Ты попала в автокатастрофу. Больше всего пострадала твоя голова. Множество ударов и синяков по всему телу, но ничего не сломано. Тебе очень повезло, моя дорогая, очень повезло. Ты была без сознания почти неделю, — медсестра отыскала взгляд Сары, для большего взаимопонимания. — Это очень хороший знак, что ты очнулась. Я сообщу доктору, и он вскоре навестит тебя.
Мысли Сары сменялись одна за другой. Автокатастрофа? Как? Почему? Медсестра Тилли собиралась выйти за дверь, года голос снова вернулся к Саре.
— Под… подождите.
С очередной добродушной улыбкой на лице, она повернулась и посмотрела на Сару поверх своих очков.
— Да, дорогая?
Огромный ком образовался в горле у Сары, от чего говорить стало еще тяжелей.
— Мои… мои родители… позвоните моим родителям? Пожалуйста?
Сестра Тилли открыла рот, но потом, быстро закрыла его, прежде чем ответить. Она сжала губы, и Сара задумалась, почему медсестра медлила с ответом.
— Да, дорогая, я позвоню прямо сейчас, — она снова замолчала, когда Сара опустила голову на подушку. — Сейчас попытайся отдохнуть.
Сара кивнула и закрыла глаза. Она хотела пить. Но больше всего она хотела увидеть маму. Она хотела почувствовать ее любящие руки и помощь, чтобы она помогла сложить ей все части
воедино. Уплывая в сонное царство, она представила прикосновения мамы. Эти волшебные руки. Она почти ощущала, как они гладили ее по волосам. Все будет хорошо, как только родители окажутся рядом.
Глава 3
— Так я и думал, — заявил доктор Пол, глядя на рентгеновский снимок. Он развернулся к Уильяму и Генри, стуча пальцами по толстому пластиковому изображению. Затем вздохнул и поднял брови. — Ну, могло быть и хуже.
Уильям посмотрел на него, ожидая, что доктор продолжит, не выдержав, спросил:
— И?
— Твоя ключица. Видишь здесь? — доктор Пол поднял снимок к свету, чтобы Уильям и Генри увидели, затем провел пальцем по снимку вдоль молочно-белой кости. — Вы видите эту трещину? Так вот ее здесь быть не должно.
— И… насколько это плохо, док? — голос Генри был тихим и серьезным. Уильям знал, что до несчастного случая с мамой, его отец смог бы отнестись к нынешней ситуации более спокойно. Но теперь, Уильям понимал, насколько раним отец, и как сильно он боится, что снова может что-то случиться с кем-то из тех, кого он любит.
Доктор Пол закачал головой из стороны в сторону, обдумывая свой прогноз.
— Ну, я бы сказал, есть хороши и плохие новости.
Генри тяжело сглотнул.
— Какие плохие новости?
Доктор Пол похлопал того по плечу.
— Расслабься, Генри. Твой парень в порядке и с ним все будет хорошо. Давай смотреть на произошедшее с позитивной стороны. Мы знаем, чем могло это закончиться при таких обстоятельствах. Поэтому давайте не будем забывать об этом. Уильям получил травму, да. Но, травма весьма не значительная, по сравнению с тем, что могло бы произойти. Эти бревна могли отправить его прямиком в могилу, но твой сын жив и здоров. Хорошо?
Генри кивнул, и натянул легкую улыбку.
— Ладно, — он выпрямился и сделал глубокий вдох. — Ну, тогда, каковы хорошие новости?
Доктор Пол одобрительно кивнул Генри, и продолжил:
— Перелом ключицы, это очень сложный перелом. Хорошая новость заключается в том, что травма не слишком серьезная и для полного выздоровления хирургическое вмешательство не требуется. Плохая новость, не так уж и плоха, но для того, чтобы вся зажило, как следует, рука должна быть неподвижна в течение нескольких недель, возможно даже месяцев. Так как руку мы уже перевязали, гипс не понадобится, и это тоже хорошая новость.
Уильям с удивлением уставился на доктора широко раскрытыми глазами.
— Э… несколько месяцев?
Доктор Пол кивнул.
— В этом и заключается сложность. У кого-то заживает быстрей, у кого-то медленней. Мы проследим за тем, как быстро твой организм будет восстанавливаться. Ты здоровый молодой парень, так что я бы сказал, тебе понадобится, не так много времени. Но, все будет зависеть от того, насколько осторожным ты будешь. Нельзя спешить и пользоваться рукой, прежде чем она восстановиться, иначе все придется начать заново. Понятно?
Уильям кивнул. Он понимал, что доктор прав, но так же он понимал, что одной рукой ему будет почти невозможно что-либо сделать. Он надеялся, что Вернон позволит ему остаться на лесопилке и выполнять любую возможную для него работу. Если что-то подобное случилось бы с кем-нибудь из других работников, Вернон незамедлительно бы уволил несчастного парня. Уильям надеялся, что у него была привилегия, которую не имели другие. Это — Маргарет, или точнее сказать, то, что Уильям был обязан сделать ее счастливой. У Вернона были точно такие же обязанности, и он не рискнул бы расстроить дочь, уволив ее будущего мужа.
Уильям слез с кушетки и протянул здоровую руку доктору.
— Спасибо вам, доктор.
— Не за что, — доктор Пол задорно улыбнулся. — С тобой все будет хорошо, только помни, что я тебе сказал. Не снимай повязку. И будь очень осторожным, хотя бы неделю. Не смотря на то, что у тебя всего один перелом, ушиб головы и остальных частей тела никто не отменял.
— Да, сэр. Хорошо.
— Я не шучу, Уильям. Я знаю тебя всю твою жизнь, и ты не из тех, кто станет сидеть на месте, но на этот раз тебе придется это сделать, — доктор Пол завершил свою тираду с улыбкой на лице и ободрительным хлопком по спине Уильяма. Он развернулся к Генри и пожал ему руку. — Позаботься о нем. Я навещу вас обоих приблизительно через неделю, хорошо?
— Звучит отлично, док. Еще раз спасибо за все, — волнение Генри немного ослабло, и Уильям видел, как разгладились складки, возникшие из-за тревоги, на его лбу.
Как только они уселись в грузовик, Уильям посмотрел на отца.
— Ну, полагаю, мне стоит заехать на лесопилку, как ты думаешь?
Генри помедлил.
— Не знаю, сын. Тебе нужно быть осторожным, помнишь? Думаю, мне стоит отвезти тебя домой.
— Я знаю, но, по крайней мере, мне нужно повидаться с Верноном, объяснить ему, что к чему. Да и к тому же, Маргарет не терпится меня увидеть.
Генри вздохнул и посмотрел в свое окно.
— Вероятно, ты прав. Поехали.
Когда Генри подъехал к парковке у лесопилки, Уильям машинально уставился на то место, где все произошло. Бревна были аккуратно уложены и, глядя на них, все казалось таким, каким и должно было быть. Вопреки почти развернувшейся трагедии, он понимал, насколько ему повезло. И Уильям в очередной раз убедился, что нельзя предугадать, что для тебя уготовила судьба.
Генри протянул свою руку, чтобы Уильям мог опереться на нее, выходя из грузовика. Доктор Пол оказался прав.
Почти каждая часть его тела, так или иначе, доставляла боль. Он не подозревал, как каждое движение, оказывается, влияет каким-то образом на его ключицу. Так же он не осознавал, каким теперь все станет утомительным. Он лишь побывал на приеме у врача, а ему уже хотелось прилечь, но ему необходимо решить эту проблему. Чем быстрее он встретится с Верноном, тем быстрее убедится, что у него по-прежнему есть работа. По крайней мере, он надеялся услышать именно это.
— Ладно, завтра так завтра, — она приблизилась к нему и прижалась к нему губами. Когда она, наконец, разорвала их связь, она добавила, — Хочу чтобы ты знал, что не представляю, чтобы со мной стало без тебя.
Уильям слабо ей улыбнулся и развернулся к отцу.
— Идем, мне нужно прилечь.
Генри кивнул, и Уильям обхватил его за плечи. Если бы он не стоял так долго, то возможно добрался бы до грузовика сам. Но сейчас, был рад, что отец оказался ему опорой, а его ангел хранитель не оставил его сегодня.
Глава 2
Яркий свет так ослеплял Сару, что ей пришлось зажмуриться. Несмотря на то, что ее глаза не успели привыкнуть к свету, ей очень хотелось их открыть. Спутанные мысли не давали покоя, и ей пришлось заставить себя снова открыть глаза. Очнувшись, и едва приоткрыв глаза, она не могла разобрать, где она находилась, и все ее силы — ментальные и физические — ушли на то, чтобы вновь не закрыть веки. Они были такими тяжелыми, что ей захотелось поднести руки к лицу и приоткрыть глаза кончиками пальцев, но ее руки казались еще тяжелей, чем веки.
Все ее мысли разбежались, пытаясь отыскать ответ. Но ее разум был таким затуманенным и не ясным, что даже если бы там и были ответы, она не смогла бы их распознать.
Но в кое-чем она была все-таки уверена. Она лежала, но не в своей постели. Так как свет был искусственным и слишком ярким, она поняла, что находится не в своем доме.
Она почувствовала, что может моргать, хотя и вяло. Словно медленно поднявшийся занавес, туманность рассеялась, и она посмотрела прямо перед собой. Первое что попалось ей на глаза, оказались яркие флуоресцентные лампы. Прищурившись, Сара приподняла голову, пытаясь лучше рассмотреть помещение.
Не смотря на свое желание и необходимость узнать, что происходит, от того что предстало перед ее глазами, у нее появилось еще больше вопросов, чем ответов, что ей захотелось снова закрыть их и начать все сначала, но на этот раз очнутся дома, на ранчо, где угодно лишь бы в знакомом и безопасном месте.
Белые стены, белая фарфоровая раковина, розовая занавеска на серебряной гардине, задвинутая с одной стороны ее кровати. Она резко втянула воздух, поняв, что это совсем не ее постель, и это место совсем не придавало ей ощущения безопасности. Она в больнице? Этот вопрос крутился у нее в голове снова и снова, до тех пор, пока она не подумала, что сходит с ума.
Но, как только сознание прояснилось, у нее началась паника, и она заметила, как быстро заколотилось ее сердце. Вопросы всплывали так быстро, что на этот раз, Сара закрыла глаза, пытаясь принять пугающую неизвестность, которая теперь была ее реальностью.
Она попыталась поднять плечи с кровати, но обнаружила, что это непосильная задача для ее тела. Боль пронзила тело, и Сара, поморщившись, тяжело упала обратно на подушку.
Оглушающая боль начинала колоть каждый дюйм ее тела, и она с трудом заставила себя поднять руку, которая весила как целая наковальня, ко лбу, чтобы успокоить боль. Но прикоснувшись ко лбу, она испытала очередную вспышку боли. Онемевшими пальцами, она прощупала свой лоб. Осторожно ведя вдоль бровей, она обнаружила несколько торчащих нитей на своей коже. Не желая усиливать и без того пронзительную боль, она спустилась пальцами к щеке. Там она не нащупала новых нитей, но все лицо болело. Она представила свое лицо, покрытое синими и фиолетовыми пятнами, так как только такие цвета свойственны столь болезненным повреждениям. Сара опустила руку вдоль лица обратно на постель.
Ей нужно позвать помощь. Но ужасная мысль постигла ее, прежде чем она смогла подумать о чем-нибудь еще. Голос. Мысль о том, чтобы заговорить, или закричать, казалась ничем не легче, чем попытка пошевелится. Сара боялась даже попытаться, и не могла игнорировать тот страх, который окутал ее. Сможет ли она вообще заговорить?
Сделав глубокий вдох, глубже, чем позволяли ее поврежденные ребра, она понимала, что ей нужно попытаться. Боясь, того что может услышать, или не услышать вовсе, она постепенно расслабила челюсть, и слегка раздвинула губы. Во рту все пересохло, но, тем не менее, Сара облизнула свои потрескавшиеся губы. Через силу приоткрыв рот еще больше, она собрала всю волю в кулак.
— П-п-п… помогите? — ломаный шепот заполнил тишину. Она не узнавала звук своего голоса. Казалось, что кто-то открыл крышку старого пыльного чемодана, который в течении десятилетий хранился на чердаке.
Слабовато, но хоть что-то. Сара испытала такое облегчение, что на мгновение прикрыла глаза и насладилась моментом своей маленькой победы. Она может говорить, у нее есть голос, и у нее хватает сил, чтобы воспользоваться им. Почувствовав проблеск надежды, она тяжело сглотнула, и попыталась снова.
— П-п… помогите, — хоть на этот раз получилось не на много громче, чем в первый раз, Саре все же казалось, что так и было, и она продолжила с большим рвением. — П…помогите! Кто-нибудь… помогите?
Утомившись, Сара замолчала, чтобы отдышаться. Она повернула голову в сторону тихого звука приближающихся шагов.
— Святые небеса, ты очнулась.
Сара наблюдала, как высокая, стройная женщина в очках с черной оправой, что сидели на кончике ее носа и в белом халате медсестры, достала папку с боку у кровати, и начала вносить записи. Когда женщина закончила, она убрала папку на место, и тепло улыбнулась.
— Здравствуй, моя дорогая. Приятно видеть твои красивые глаза. Вижу, что ты напугана, но я сестра Тилли, и ты в больнице, — она так улыбнулась ей, что Саре вспомнилась ее бабушка и как она всегда на нее смотрела. Этот взгляд выражал заботу и милосердие. Сара изо всех силы пыталась сдержать свою панику, и чем дольше она смотрел в добрые глаза сестры Тилли, тем больше задавалась вопросом, могла ли она знать ее.
Не смотря на ободрение сестры Тилли, Саре все же было не спокойно. Известия о том, что она была в больнице, было не достаточно. Ей нужно было, что бы медсестра заполнила оставшиеся пробелы, и это пугало ее больше всего. Где ее родители?
— Чт… Что произошло? Как? — голос Сары стал немного внятней, и каждое слово отбирало больше сил, чем предыдущее.
Медсестра Тилли успокаивающе похлопала Сару по руке.
— Ты попала в автокатастрофу. Больше всего пострадала твоя голова. Множество ударов и синяков по всему телу, но ничего не сломано. Тебе очень повезло, моя дорогая, очень повезло. Ты была без сознания почти неделю, — медсестра отыскала взгляд Сары, для большего взаимопонимания. — Это очень хороший знак, что ты очнулась. Я сообщу доктору, и он вскоре навестит тебя.
Мысли Сары сменялись одна за другой. Автокатастрофа? Как? Почему? Медсестра Тилли собиралась выйти за дверь, года голос снова вернулся к Саре.
— Под… подождите.
С очередной добродушной улыбкой на лице, она повернулась и посмотрела на Сару поверх своих очков.
— Да, дорогая?
Огромный ком образовался в горле у Сары, от чего говорить стало еще тяжелей.
— Мои… мои родители… позвоните моим родителям? Пожалуйста?
Сестра Тилли открыла рот, но потом, быстро закрыла его, прежде чем ответить. Она сжала губы, и Сара задумалась, почему медсестра медлила с ответом.
— Да, дорогая, я позвоню прямо сейчас, — она снова замолчала, когда Сара опустила голову на подушку. — Сейчас попытайся отдохнуть.
Сара кивнула и закрыла глаза. Она хотела пить. Но больше всего она хотела увидеть маму. Она хотела почувствовать ее любящие руки и помощь, чтобы она помогла сложить ей все части
воедино. Уплывая в сонное царство, она представила прикосновения мамы. Эти волшебные руки. Она почти ощущала, как они гладили ее по волосам. Все будет хорошо, как только родители окажутся рядом.
Глава 3
— Так я и думал, — заявил доктор Пол, глядя на рентгеновский снимок. Он развернулся к Уильяму и Генри, стуча пальцами по толстому пластиковому изображению. Затем вздохнул и поднял брови. — Ну, могло быть и хуже.
Уильям посмотрел на него, ожидая, что доктор продолжит, не выдержав, спросил:
— И?
— Твоя ключица. Видишь здесь? — доктор Пол поднял снимок к свету, чтобы Уильям и Генри увидели, затем провел пальцем по снимку вдоль молочно-белой кости. — Вы видите эту трещину? Так вот ее здесь быть не должно.
— И… насколько это плохо, док? — голос Генри был тихим и серьезным. Уильям знал, что до несчастного случая с мамой, его отец смог бы отнестись к нынешней ситуации более спокойно. Но теперь, Уильям понимал, насколько раним отец, и как сильно он боится, что снова может что-то случиться с кем-то из тех, кого он любит.
Доктор Пол закачал головой из стороны в сторону, обдумывая свой прогноз.
— Ну, я бы сказал, есть хороши и плохие новости.
Генри тяжело сглотнул.
— Какие плохие новости?
Доктор Пол похлопал того по плечу.
— Расслабься, Генри. Твой парень в порядке и с ним все будет хорошо. Давай смотреть на произошедшее с позитивной стороны. Мы знаем, чем могло это закончиться при таких обстоятельствах. Поэтому давайте не будем забывать об этом. Уильям получил травму, да. Но, травма весьма не значительная, по сравнению с тем, что могло бы произойти. Эти бревна могли отправить его прямиком в могилу, но твой сын жив и здоров. Хорошо?
Генри кивнул, и натянул легкую улыбку.
— Ладно, — он выпрямился и сделал глубокий вдох. — Ну, тогда, каковы хорошие новости?
Доктор Пол одобрительно кивнул Генри, и продолжил:
— Перелом ключицы, это очень сложный перелом. Хорошая новость заключается в том, что травма не слишком серьезная и для полного выздоровления хирургическое вмешательство не требуется. Плохая новость, не так уж и плоха, но для того, чтобы вся зажило, как следует, рука должна быть неподвижна в течение нескольких недель, возможно даже месяцев. Так как руку мы уже перевязали, гипс не понадобится, и это тоже хорошая новость.
Уильям с удивлением уставился на доктора широко раскрытыми глазами.
— Э… несколько месяцев?
Доктор Пол кивнул.
— В этом и заключается сложность. У кого-то заживает быстрей, у кого-то медленней. Мы проследим за тем, как быстро твой организм будет восстанавливаться. Ты здоровый молодой парень, так что я бы сказал, тебе понадобится, не так много времени. Но, все будет зависеть от того, насколько осторожным ты будешь. Нельзя спешить и пользоваться рукой, прежде чем она восстановиться, иначе все придется начать заново. Понятно?
Уильям кивнул. Он понимал, что доктор прав, но так же он понимал, что одной рукой ему будет почти невозможно что-либо сделать. Он надеялся, что Вернон позволит ему остаться на лесопилке и выполнять любую возможную для него работу. Если что-то подобное случилось бы с кем-нибудь из других работников, Вернон незамедлительно бы уволил несчастного парня. Уильям надеялся, что у него была привилегия, которую не имели другие. Это — Маргарет, или точнее сказать, то, что Уильям был обязан сделать ее счастливой. У Вернона были точно такие же обязанности, и он не рискнул бы расстроить дочь, уволив ее будущего мужа.
Уильям слез с кушетки и протянул здоровую руку доктору.
— Спасибо вам, доктор.
— Не за что, — доктор Пол задорно улыбнулся. — С тобой все будет хорошо, только помни, что я тебе сказал. Не снимай повязку. И будь очень осторожным, хотя бы неделю. Не смотря на то, что у тебя всего один перелом, ушиб головы и остальных частей тела никто не отменял.
— Да, сэр. Хорошо.
— Я не шучу, Уильям. Я знаю тебя всю твою жизнь, и ты не из тех, кто станет сидеть на месте, но на этот раз тебе придется это сделать, — доктор Пол завершил свою тираду с улыбкой на лице и ободрительным хлопком по спине Уильяма. Он развернулся к Генри и пожал ему руку. — Позаботься о нем. Я навещу вас обоих приблизительно через неделю, хорошо?
— Звучит отлично, док. Еще раз спасибо за все, — волнение Генри немного ослабло, и Уильям видел, как разгладились складки, возникшие из-за тревоги, на его лбу.
Как только они уселись в грузовик, Уильям посмотрел на отца.
— Ну, полагаю, мне стоит заехать на лесопилку, как ты думаешь?
Генри помедлил.
— Не знаю, сын. Тебе нужно быть осторожным, помнишь? Думаю, мне стоит отвезти тебя домой.
— Я знаю, но, по крайней мере, мне нужно повидаться с Верноном, объяснить ему, что к чему. Да и к тому же, Маргарет не терпится меня увидеть.
Генри вздохнул и посмотрел в свое окно.
— Вероятно, ты прав. Поехали.
Когда Генри подъехал к парковке у лесопилки, Уильям машинально уставился на то место, где все произошло. Бревна были аккуратно уложены и, глядя на них, все казалось таким, каким и должно было быть. Вопреки почти развернувшейся трагедии, он понимал, насколько ему повезло. И Уильям в очередной раз убедился, что нельзя предугадать, что для тебя уготовила судьба.
Генри протянул свою руку, чтобы Уильям мог опереться на нее, выходя из грузовика. Доктор Пол оказался прав.
Почти каждая часть его тела, так или иначе, доставляла боль. Он не подозревал, как каждое движение, оказывается, влияет каким-то образом на его ключицу. Так же он не осознавал, каким теперь все станет утомительным. Он лишь побывал на приеме у врача, а ему уже хотелось прилечь, но ему необходимо решить эту проблему. Чем быстрее он встретится с Верноном, тем быстрее убедится, что у него по-прежнему есть работа. По крайней мере, он надеялся услышать именно это.