Сломанный клинок
Часть 2 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Что ты обещал брату?
– Я обещал ему прожить жизнь за нас двоих.
– Да будет так, – прошептала богиня Амэ. – И да свершится то, что должно!
Глава 1
Японская островная империя.
Остров Хонсю. Префектура Токио.
Поместье клана Такэда (родовые земли)
Безжалостный свет люминесцентных ламп отражался от стерильно, по-медицински чистых белых стен, окончательно выхолаживая небольшую подвальную камеру. Глава клана, Такэда Харуки, невольно поежился и вздрогнул, взглянув на прикованного к кушетке израненного человека в рваных лохмотьях. В воздухе ощутимо пахло лекарствами, болью и смертью.
– Что удалось узнать? – спросил он у суетящихся в комнате людей в белых халатах, усилием воли удерживая бесстрастное выражение лица.
– К сожалению, немногое, Такэда-сама. Допросы, включая третью степень, не дали нужного результата. Мы были вынуждены воздействовать на… пациента медикаментозно. Психотроп сломил его сопротивление. Однако информацию стоило бы проверить. С его слов выходит так, что наследник Хаттори сейчас в Российской империи, где-то в Сибири. При попытке уточнить местонахождение Леона Хаттори произошло ЧП. Сработала необнаруженная закладка-блокада. Пациент мёртв. Все попытки реанимации были безуспешны. Это наша вина. Готовы понести наказание, – отрапортовал один из безликих палачей, поправляя медицинскую маску и украдкой смахивая капли пота со лба. Он сильно нервничал, – предугадывая недовольство начальства, и уже готовился к неизбежной каре.
Но гром не грянул. Глава клана размышлял. И мысли его были далеки от роковой оплошности подчинённых, упустивших важного пленника за грань. Необходимая информация была получена, и он мог действовать. Он наконец-то получил шанс закончить войну, начало которой положил три месяца назад.
– Все данные мне на стол в оригиналах. Копий не делать. Всех, кто занимался этим делом, я награжу лично, – распорядился Такэда и, чуть помедлив, добавил: – Останки кремировать. Урну анонимно доставить родственникам. И намекните, что он до конца исполнил свой долг. Пусть похоронят как героя.
– Будет исполнено, мой господин, – склонился в согласии подчинённый, восхищаясь проявленным благородством по отношению к врагу.
«Белые халаты» тем временем уже приступили к делу – зашелестел черный мешок, взвизгнула молния, открывая его нутро, готовое поглотить ставший никому не нужным труп. Харуки невольно задержался возле него, рассматривая столь упорного и несговорчивого пленника.
Ручейки засохшей крови оставили длинные, извилистые полосы на теле мужчины, схваченного его агентами после долгих и почти бесплодных поисков. Глубокие порезы несли в себе оттенок изощренной жестокости – рваные края ран, нанесенных тупыми и зазубренными клинками, служили этому самым верным доказательством. Пленника пытали. Долго, целенаправленно, беспощадно и со вкусом, выдавливая из него нужную информацию по капле и совершенно не заботясь о том, что будет с ним дальше. Но он выдержал. И это было странно. А что до проявивших садистские наклонности подчинённых… Потом. У главы клана есть над чем размышлять.
– А ведь он долго держался. Как воин. Обычный бухгалтер, офисная немочь. Все допросы вытерпел, не сломался. Только химия смогла его разговорить, – услышал Харуки слова одного из палачей и задумался было вновь, но мысли о том, что предстоит сделать, вновь вышли на первый план, заглушая недоверчивый и невнятный шёпот интуиции. И он ускорил шаг. Нужно было напомнить наёмникам о не до конца исполненном договоре.
– И что странно, – тем временем продолжал говорить «белый халат», – тебя как раз отослали доложить, когда этот тип словно переборол действие препарата и посмотрел на нас. Я такого никогда не видел, а ты ведь знаешь, сколько у меня практики!
– Переборол «Психо»? Быть не может! – изумился его безликий собеседник и, оглянувшись на всякий случай, нетерпеливо дёрнул коллегу за рукав, требуя продолжения: – Уверен, что не показалось?
– Я тоже думал, что не может. А взгляд у него был змеиный, стылый, как удав на кроликов смотрел. Пара секунд, и сердце остановилось. Словно он сам себе это приказал. Я о таком только слышал…
Рассказчик увлекся. Замахал руками, в глазах появился подозрительный огонёк, и поэтому второй «белый халат» только скептически хмыкнул. Он тоже слышал о подобном. Вот только последних таких умельцев извели под корень сразу после Реставрации Мэйдзи. Прямым указом императора.
– Хватит россказней. Мертвое уже мертво. А призраков не существует. Работать надо. И помалкивай об этом, а то, не дай боги, дойдёт до ушей господина, – обрубил он коллегу на полуслове и нахмурил брови. – И остальным скажи. Не хочу из-за вас работы лишиться…
Российская империя. Сибирь.
Княжество Морозовых, город Сибирск
Мой мир рухнул и сгорел дотла в пламени войны. Один день изменил всё. Лишил семьи, ожидаемого будущего и желания жить дальше. Но я давно отвык делать то, что хочу. И привык делать то, что надо.
Привычка, как известно, формирует характер. Но после неожиданного божественного вмешательства всё стало гораздо сложнее и запутаннее. Именно поэтому, спустя три месяца после бойни, устроенной кланом Такэда, я осознал себя в новом удивительном качестве – другим человеком. Тенью того, кто на протяжении почти всей жизни в строжайшей тайне от всех воспитывался в отдаленной горной деревне, тенью выкованного оружия, что должно было верно служить роду Маэда. Бледным подобием самого себя как внешне, так и внутренне.
Близнецы похожи друг на друга не только внешностью, но и характерами, мимикой, жестикуляцией и прочим. В случае со мной и моим братом Леоном это не так. Нас разлучили ещё в детстве, чуть ли не сразу после рождения. У рода Хаттори был только один наследник. Мне предстояло стать чем-то иным. Отец назвал меня «Проект Возрождение».
Отец был одержим желанием верно служить. И возрождение древних традиций нашей семьи, имеющей историю более чем в тысячелетие, видел как один из способов этого служения.
В тот злосчастный для всех день он хотел триумфа – девять уникальных бойцов, готовое подразделение гвардии во главе с его сыном должны были влиться в гвардию рода Маэда, вернуть утраченное влияние. А семья обрела бы сына, утраченного семнадцать лет назад.
Судьба сложилась иначе. Брат умер на моих руках и стал частью меня. Наши души слились в одну – так решила Пресветлая Амэ, божественный предок рода Хаттори.
Мы были слишком разные. И при слиянии произошёл конфликт душ. Первый месяц запомнился лишь чередой сменяющихся образов-воспоминаний и кровавой пеленой перед глазами. Состояние, близкое к лихорадке, накрыло меня знатно и почти сразу – я потерял сознание, стоило только выйти из руин сгоревшего замка сюзерена. Месяц блужданий во внутреннем мире, месяц безуспешных поисков ответа на самый важный вопрос: кто я?
А когда более-менее пришёл в себя, то понял, что очутился за тысячи километров от дома. В чужой и непонятной мне стране. В окружении тех, кого я-прежний и знать не знал. А вот я-нынешний был им хорошо знаком. Потому что они считали, что я – Леон.
* * *
Ночь пахнула в лицо морозной свежестью и одуряющим ароматом хвои. Выбравшись из-под разлапистых ветвей исполинских елей, я бодро захрустел по покрытому тонким слоем снега газону, окружающему только покинутый мною дом по кругу.
Сбегать от взявших меня под опеку людей я не собирался. Но урвать глоток свободы, дать себе проветриться и собраться с мыслями было необходимо. При царящем в моей голове хаосе это было и вовсе обязательно.
Город встретил меня неприветливо, укрывшись в темноте и тенях, словно не желая показывать своё лицо. Ночь поглотила его краски, лишь фонари создавали островки света, выхватывая из темных каменных и кирпичных стен отдельные куски и возвращая им цвета.
Город спал. Во всяком случае, эта его часть. Пустынные улицы почти без прохожих и без проезжающих машин; завывание холодного ветра; редкие звуки из числа тех, что сопровождают бытие человека – хлопок дверью, сработавшая сигнализация и обрывок чьей-то речи. Меня это не расстраивало. С энтузиазмом деревенского жителя, впервые очутившегося в цивилизации, я шёл от одного фонаря к другому и с любопытством смотрел по сторонам.
И так продолжалось до тех пор, пока я не заблудился…
Слияние душ не могло пройти без некоторых сюрпризов. Самым важным и полезным, наверное, стали память и умения моего брата. Русским языком он владел отлично, мама постаралась. До замужества Хаттори Хикари была Ольгой Солнцевой, поэтому сказки ему рассказывали на двух языках. Зависть ворохнулась и исчезла. Осталась лишь тихая печаль. И всё бы ничего, вот только Леон так и не научился читать.
Табличка с названием улицы, к которой я обратился за помощью в обретении точки отсчёта, бесстрастно порадовала меня рядом незнакомых символов и двузначным номером. Легче от этого не стало ни капли. Захотелось выматериться, да так смачно и заковыристо, что даже стыдно стало.
В такой ситуации ни в коем случае нельзя впадать в отчаяние и уж тем более нельзя начинать философствовать. Оба этих действия никак не влияют на окружающий мир. Решение пришло довольно неожиданно.
– Нужен Пятница! – пробурчал я себе под нос и благодарно улыбнулся короткому воспоминанию об одном из любимых литературных персонажей детства. – Только с туземцами беда. Придется поискать…
* * *
Кто ищет – тот всегда найдёт.
Я нашёл. Приключения. И кто бы сомневался?
Понадобилось всего полчаса неторопливого променада по мощенным каменной брусчаткой улицам, чтобы тихий и уютный район из преимущественно двухэтажных зданий сменился другим, на вид более деловым, респектабельным и шумным. Показались яркие витрины дорогих магазинов, с фырчанием и ревом проносились автомобили, послышался гомон прохожих, а прямо по курсу замаячило здание, не понять назначение которого я не смог бы при всём желании – это был ночной клуб.
Идеальной формы стеклянный куб с огромной автостоянкой возле одной из граней, с яркой неоновой вывеской на входе и парочкой колоритных секьюрити в шапках-ушанках с кокардами и долгополых шинелях. И что характерно, тоже довольно невысокое здание. Чувствуя, как любопытство во мне смешивается с пресыщенностью и безразличием многое видавшего брата, я остановился, закрыл глаза и ритмично задышал – эмоциональное несоответствие реакций могло принять и более резкую форму, а дыхательная гимнастика неплохо выручала в подобных ситуациях. Побочный эффект проявлялся всё реже, но доставлял значительные неудобства.
– Так и до таблеток можно докатиться… – укоризненно сказал я сам себе, собираясь идти дальше.
Но приключения уже успели меня отыскать.
– Помогите!!! Пожа… – разрезал воздух и захлебнулся звонкий девичий выкрик. Он вырвался из темного переулка между двумя домами перед клубом, и, судя по отсутствию реакции окружающих, никто, кроме меня, крика не услышал.
Времени на раздумья не оставалось. Честь требовала защитить слабого.
И меня накрыло. Шквал ярости, негодования и жажды немедленных действий выбил из головы все мысли, и ноги сами понесли меня причинять добро и наносить справедливость. Побочный эффект преодолел все мои потуги самоконтроля, попросту наложившись на гормональный всплеск и…
– Вот же идиот, – обречённо простонал я сквозь зубы, в узком и темном переулке нос к носу столкнувшись с парочкой крепких, добротно сложенных парней в кожаных куртках. Подвиги откладывались.
Они синхронно шагнули из тени и ловко, показывая неплохую сноровку в подобных делах, подхватили меня под руки и что есть сил зашвырнули в темную глубину переулка. Не упал я только чудом, хотя кроссовки предательски заскользили по тонкой наледи. А события тем временем приближались к логической развязке.
– Пошла вон, сучка. Считай, что отработала свой должок. Ну-ка, кто тут у нас такой пылкий и дерзкий? – басисто расхохотался третий участник представления, пинком ноги отшвыривая в сторону сидевшую в грязи у его ног заплаканную симпатичную девушку лет двадцати на вид, после чего развернулся ко мне.
Бита в его руке ловко крутанулась, сливаясь в серебристый круг, и мягко хлопнула о его бедро. Удобная, явно титановая, с головоломной вязью каких-то символов. Она мне понравилась с первого взгляда. Даже больше, чем девушка, которая, заливаясь слезами и громким плачем, уже бежала прочь что есть сил.
– Я задал вопрос. Ты кто такой? – обратился ко мне обладатель титановой биты, вразвалочку приближаясь. Я нарочито медленно отряхнул свою куртку от видимых только мне пылинок, расфокусировал взгляд, давая глазам привыкнуть к темноте – в общем, тянул время как только мог, явственно ощущая за спиной первых двух крепышей.
– Кто тебя не боится. Легче стало? Могу назвать себя твоим новым учителем по этикету.
– Дерзишь. Это хорошо. Повода искать не надо. Мы ж не нелюди какие и не беспредельщики. Нам повод нужен, – степенно ответствовал главарь этой банды, перекладывая биту на плечо и демонстративно расправляя плечи. Я на габариты никогда не жаловался и пигмеем себя не почувствовал, но смотреть на него пришлось снизу вверх.
Ещё полгода назад такие отморозки вызвали бы разве что лёгкую улыбку. Но сейчас… В той бойне с наемниками клана Такэда я перегорел. Выжег почти все энергетические каналы, и в результате мой боевой потенциал снизился в несколько раз, ветеран стал подмастерьем. А этот здоровяк явно был из одаренных. Вряд ли силён, но в моём состоянии да против троих… не вариант. Тем временем главарь продолжал:
– И за дерзость отвечать придётся. Силой померимся или деньгами отплатишь?
– Я обещал ему прожить жизнь за нас двоих.
– Да будет так, – прошептала богиня Амэ. – И да свершится то, что должно!
Глава 1
Японская островная империя.
Остров Хонсю. Префектура Токио.
Поместье клана Такэда (родовые земли)
Безжалостный свет люминесцентных ламп отражался от стерильно, по-медицински чистых белых стен, окончательно выхолаживая небольшую подвальную камеру. Глава клана, Такэда Харуки, невольно поежился и вздрогнул, взглянув на прикованного к кушетке израненного человека в рваных лохмотьях. В воздухе ощутимо пахло лекарствами, болью и смертью.
– Что удалось узнать? – спросил он у суетящихся в комнате людей в белых халатах, усилием воли удерживая бесстрастное выражение лица.
– К сожалению, немногое, Такэда-сама. Допросы, включая третью степень, не дали нужного результата. Мы были вынуждены воздействовать на… пациента медикаментозно. Психотроп сломил его сопротивление. Однако информацию стоило бы проверить. С его слов выходит так, что наследник Хаттори сейчас в Российской империи, где-то в Сибири. При попытке уточнить местонахождение Леона Хаттори произошло ЧП. Сработала необнаруженная закладка-блокада. Пациент мёртв. Все попытки реанимации были безуспешны. Это наша вина. Готовы понести наказание, – отрапортовал один из безликих палачей, поправляя медицинскую маску и украдкой смахивая капли пота со лба. Он сильно нервничал, – предугадывая недовольство начальства, и уже готовился к неизбежной каре.
Но гром не грянул. Глава клана размышлял. И мысли его были далеки от роковой оплошности подчинённых, упустивших важного пленника за грань. Необходимая информация была получена, и он мог действовать. Он наконец-то получил шанс закончить войну, начало которой положил три месяца назад.
– Все данные мне на стол в оригиналах. Копий не делать. Всех, кто занимался этим делом, я награжу лично, – распорядился Такэда и, чуть помедлив, добавил: – Останки кремировать. Урну анонимно доставить родственникам. И намекните, что он до конца исполнил свой долг. Пусть похоронят как героя.
– Будет исполнено, мой господин, – склонился в согласии подчинённый, восхищаясь проявленным благородством по отношению к врагу.
«Белые халаты» тем временем уже приступили к делу – зашелестел черный мешок, взвизгнула молния, открывая его нутро, готовое поглотить ставший никому не нужным труп. Харуки невольно задержался возле него, рассматривая столь упорного и несговорчивого пленника.
Ручейки засохшей крови оставили длинные, извилистые полосы на теле мужчины, схваченного его агентами после долгих и почти бесплодных поисков. Глубокие порезы несли в себе оттенок изощренной жестокости – рваные края ран, нанесенных тупыми и зазубренными клинками, служили этому самым верным доказательством. Пленника пытали. Долго, целенаправленно, беспощадно и со вкусом, выдавливая из него нужную информацию по капле и совершенно не заботясь о том, что будет с ним дальше. Но он выдержал. И это было странно. А что до проявивших садистские наклонности подчинённых… Потом. У главы клана есть над чем размышлять.
– А ведь он долго держался. Как воин. Обычный бухгалтер, офисная немочь. Все допросы вытерпел, не сломался. Только химия смогла его разговорить, – услышал Харуки слова одного из палачей и задумался было вновь, но мысли о том, что предстоит сделать, вновь вышли на первый план, заглушая недоверчивый и невнятный шёпот интуиции. И он ускорил шаг. Нужно было напомнить наёмникам о не до конца исполненном договоре.
– И что странно, – тем временем продолжал говорить «белый халат», – тебя как раз отослали доложить, когда этот тип словно переборол действие препарата и посмотрел на нас. Я такого никогда не видел, а ты ведь знаешь, сколько у меня практики!
– Переборол «Психо»? Быть не может! – изумился его безликий собеседник и, оглянувшись на всякий случай, нетерпеливо дёрнул коллегу за рукав, требуя продолжения: – Уверен, что не показалось?
– Я тоже думал, что не может. А взгляд у него был змеиный, стылый, как удав на кроликов смотрел. Пара секунд, и сердце остановилось. Словно он сам себе это приказал. Я о таком только слышал…
Рассказчик увлекся. Замахал руками, в глазах появился подозрительный огонёк, и поэтому второй «белый халат» только скептически хмыкнул. Он тоже слышал о подобном. Вот только последних таких умельцев извели под корень сразу после Реставрации Мэйдзи. Прямым указом императора.
– Хватит россказней. Мертвое уже мертво. А призраков не существует. Работать надо. И помалкивай об этом, а то, не дай боги, дойдёт до ушей господина, – обрубил он коллегу на полуслове и нахмурил брови. – И остальным скажи. Не хочу из-за вас работы лишиться…
Российская империя. Сибирь.
Княжество Морозовых, город Сибирск
Мой мир рухнул и сгорел дотла в пламени войны. Один день изменил всё. Лишил семьи, ожидаемого будущего и желания жить дальше. Но я давно отвык делать то, что хочу. И привык делать то, что надо.
Привычка, как известно, формирует характер. Но после неожиданного божественного вмешательства всё стало гораздо сложнее и запутаннее. Именно поэтому, спустя три месяца после бойни, устроенной кланом Такэда, я осознал себя в новом удивительном качестве – другим человеком. Тенью того, кто на протяжении почти всей жизни в строжайшей тайне от всех воспитывался в отдаленной горной деревне, тенью выкованного оружия, что должно было верно служить роду Маэда. Бледным подобием самого себя как внешне, так и внутренне.
Близнецы похожи друг на друга не только внешностью, но и характерами, мимикой, жестикуляцией и прочим. В случае со мной и моим братом Леоном это не так. Нас разлучили ещё в детстве, чуть ли не сразу после рождения. У рода Хаттори был только один наследник. Мне предстояло стать чем-то иным. Отец назвал меня «Проект Возрождение».
Отец был одержим желанием верно служить. И возрождение древних традиций нашей семьи, имеющей историю более чем в тысячелетие, видел как один из способов этого служения.
В тот злосчастный для всех день он хотел триумфа – девять уникальных бойцов, готовое подразделение гвардии во главе с его сыном должны были влиться в гвардию рода Маэда, вернуть утраченное влияние. А семья обрела бы сына, утраченного семнадцать лет назад.
Судьба сложилась иначе. Брат умер на моих руках и стал частью меня. Наши души слились в одну – так решила Пресветлая Амэ, божественный предок рода Хаттори.
Мы были слишком разные. И при слиянии произошёл конфликт душ. Первый месяц запомнился лишь чередой сменяющихся образов-воспоминаний и кровавой пеленой перед глазами. Состояние, близкое к лихорадке, накрыло меня знатно и почти сразу – я потерял сознание, стоило только выйти из руин сгоревшего замка сюзерена. Месяц блужданий во внутреннем мире, месяц безуспешных поисков ответа на самый важный вопрос: кто я?
А когда более-менее пришёл в себя, то понял, что очутился за тысячи километров от дома. В чужой и непонятной мне стране. В окружении тех, кого я-прежний и знать не знал. А вот я-нынешний был им хорошо знаком. Потому что они считали, что я – Леон.
* * *
Ночь пахнула в лицо морозной свежестью и одуряющим ароматом хвои. Выбравшись из-под разлапистых ветвей исполинских елей, я бодро захрустел по покрытому тонким слоем снега газону, окружающему только покинутый мною дом по кругу.
Сбегать от взявших меня под опеку людей я не собирался. Но урвать глоток свободы, дать себе проветриться и собраться с мыслями было необходимо. При царящем в моей голове хаосе это было и вовсе обязательно.
Город встретил меня неприветливо, укрывшись в темноте и тенях, словно не желая показывать своё лицо. Ночь поглотила его краски, лишь фонари создавали островки света, выхватывая из темных каменных и кирпичных стен отдельные куски и возвращая им цвета.
Город спал. Во всяком случае, эта его часть. Пустынные улицы почти без прохожих и без проезжающих машин; завывание холодного ветра; редкие звуки из числа тех, что сопровождают бытие человека – хлопок дверью, сработавшая сигнализация и обрывок чьей-то речи. Меня это не расстраивало. С энтузиазмом деревенского жителя, впервые очутившегося в цивилизации, я шёл от одного фонаря к другому и с любопытством смотрел по сторонам.
И так продолжалось до тех пор, пока я не заблудился…
Слияние душ не могло пройти без некоторых сюрпризов. Самым важным и полезным, наверное, стали память и умения моего брата. Русским языком он владел отлично, мама постаралась. До замужества Хаттори Хикари была Ольгой Солнцевой, поэтому сказки ему рассказывали на двух языках. Зависть ворохнулась и исчезла. Осталась лишь тихая печаль. И всё бы ничего, вот только Леон так и не научился читать.
Табличка с названием улицы, к которой я обратился за помощью в обретении точки отсчёта, бесстрастно порадовала меня рядом незнакомых символов и двузначным номером. Легче от этого не стало ни капли. Захотелось выматериться, да так смачно и заковыристо, что даже стыдно стало.
В такой ситуации ни в коем случае нельзя впадать в отчаяние и уж тем более нельзя начинать философствовать. Оба этих действия никак не влияют на окружающий мир. Решение пришло довольно неожиданно.
– Нужен Пятница! – пробурчал я себе под нос и благодарно улыбнулся короткому воспоминанию об одном из любимых литературных персонажей детства. – Только с туземцами беда. Придется поискать…
* * *
Кто ищет – тот всегда найдёт.
Я нашёл. Приключения. И кто бы сомневался?
Понадобилось всего полчаса неторопливого променада по мощенным каменной брусчаткой улицам, чтобы тихий и уютный район из преимущественно двухэтажных зданий сменился другим, на вид более деловым, респектабельным и шумным. Показались яркие витрины дорогих магазинов, с фырчанием и ревом проносились автомобили, послышался гомон прохожих, а прямо по курсу замаячило здание, не понять назначение которого я не смог бы при всём желании – это был ночной клуб.
Идеальной формы стеклянный куб с огромной автостоянкой возле одной из граней, с яркой неоновой вывеской на входе и парочкой колоритных секьюрити в шапках-ушанках с кокардами и долгополых шинелях. И что характерно, тоже довольно невысокое здание. Чувствуя, как любопытство во мне смешивается с пресыщенностью и безразличием многое видавшего брата, я остановился, закрыл глаза и ритмично задышал – эмоциональное несоответствие реакций могло принять и более резкую форму, а дыхательная гимнастика неплохо выручала в подобных ситуациях. Побочный эффект проявлялся всё реже, но доставлял значительные неудобства.
– Так и до таблеток можно докатиться… – укоризненно сказал я сам себе, собираясь идти дальше.
Но приключения уже успели меня отыскать.
– Помогите!!! Пожа… – разрезал воздух и захлебнулся звонкий девичий выкрик. Он вырвался из темного переулка между двумя домами перед клубом, и, судя по отсутствию реакции окружающих, никто, кроме меня, крика не услышал.
Времени на раздумья не оставалось. Честь требовала защитить слабого.
И меня накрыло. Шквал ярости, негодования и жажды немедленных действий выбил из головы все мысли, и ноги сами понесли меня причинять добро и наносить справедливость. Побочный эффект преодолел все мои потуги самоконтроля, попросту наложившись на гормональный всплеск и…
– Вот же идиот, – обречённо простонал я сквозь зубы, в узком и темном переулке нос к носу столкнувшись с парочкой крепких, добротно сложенных парней в кожаных куртках. Подвиги откладывались.
Они синхронно шагнули из тени и ловко, показывая неплохую сноровку в подобных делах, подхватили меня под руки и что есть сил зашвырнули в темную глубину переулка. Не упал я только чудом, хотя кроссовки предательски заскользили по тонкой наледи. А события тем временем приближались к логической развязке.
– Пошла вон, сучка. Считай, что отработала свой должок. Ну-ка, кто тут у нас такой пылкий и дерзкий? – басисто расхохотался третий участник представления, пинком ноги отшвыривая в сторону сидевшую в грязи у его ног заплаканную симпатичную девушку лет двадцати на вид, после чего развернулся ко мне.
Бита в его руке ловко крутанулась, сливаясь в серебристый круг, и мягко хлопнула о его бедро. Удобная, явно титановая, с головоломной вязью каких-то символов. Она мне понравилась с первого взгляда. Даже больше, чем девушка, которая, заливаясь слезами и громким плачем, уже бежала прочь что есть сил.
– Я задал вопрос. Ты кто такой? – обратился ко мне обладатель титановой биты, вразвалочку приближаясь. Я нарочито медленно отряхнул свою куртку от видимых только мне пылинок, расфокусировал взгляд, давая глазам привыкнуть к темноте – в общем, тянул время как только мог, явственно ощущая за спиной первых двух крепышей.
– Кто тебя не боится. Легче стало? Могу назвать себя твоим новым учителем по этикету.
– Дерзишь. Это хорошо. Повода искать не надо. Мы ж не нелюди какие и не беспредельщики. Нам повод нужен, – степенно ответствовал главарь этой банды, перекладывая биту на плечо и демонстративно расправляя плечи. Я на габариты никогда не жаловался и пигмеем себя не почувствовал, но смотреть на него пришлось снизу вверх.
Ещё полгода назад такие отморозки вызвали бы разве что лёгкую улыбку. Но сейчас… В той бойне с наемниками клана Такэда я перегорел. Выжег почти все энергетические каналы, и в результате мой боевой потенциал снизился в несколько раз, ветеран стал подмастерьем. А этот здоровяк явно был из одаренных. Вряд ли силён, но в моём состоянии да против троих… не вариант. Тем временем главарь продолжал:
– И за дерзость отвечать придётся. Силой померимся или деньгами отплатишь?