Следы со свастикой

- Лично я не рискнул бы, - сказал Коломиец и брезгливо поморщился.

- Сколько волка не корми… Помяните моё слово, товарищ майор. Этот предатель нас когда-нибудь подставит.

- Я вас не подставлю, - произнёс Капустин. - Но повторяю предложение, озвученное мною весьма рискованное, я не настаиваю, но решение надо принимать немедленно, иначе потеряем время.

- Откуда вы всё это знаете?

- Я полгода служил в этих горах на командной должности. Мы работали с картами крупного масштаба, совершали облёты территории, несколько раз на предприятиях вводился чрезвычайный режим, поступали данные, что в горах замечены партизаны и это не было фальшивкой. Мне приходилось выслеживать группы, скрывающиеся в горах.

- Не могу это слушать, - Коломиец сплюнул и отвернулся.

Брагин пытливо всматривался в лицо Капустина, тот сильно волновался, но похоже отвечал за свои слова.

- Вы понимаете, Вадим Евгеньевич, что вас ожидает если вы собрались заманить нас в ловушку?

- Я всё прекрасно понимаю, гражданин майор. Мне нет резона загонять вас в ловушку, мы теряем время, немцы уже дошли до обрыва. Девяносто процентов за то, что они теперь повернут на запад.





Глава 7





Это были не самые простые минуты. Ветер свистел в ушах, вещевые мешки стучали по спинам, пробежать предстояло не меньше двух километров, люди выкладывались по полной. Мелкие камни выстреливали из под ног, мимо проплывали каменные исполины, самых затейливых конфигураций. «Туристов бы сюда водить». Карпович споткнулся о камень, вросший в землю, покатился, но смог сгруппироваться, отделался ушибленной ногой. Автоматчики Звягинцева вырвались вперёд, следом бежали оперативники, остальные отстали. Брагин обернулся - чёрт бы их побрал, этих отстающих. Богуславский выбрал роль надзирателя - толкал в спину Капустина, которой уже задыхался, лётчик что-то матерно кричал, чешка держалась, волосы её растрепались, она закусила губу, на симпатичном личике не было ни кровиночки, её товарищ по сопротивлению вырвался вперёд, потом обернулся, стал ждать, дрожа от нетерпения схватил женщину за локоть, потащил дальше.

- Поторопись служивые! - прохрипел Звягинцев. - Кто же так бегает? Тренироваться будем.

- Сержант, мы не можем быстрее. Нормально бежим, - простонал Байкалов.

- Я стою быстрее, чем вы бежите. А ну прибавили ход!

Рывок был безжалостный, отказывали лёгкие, пропитанные никотином. Люди замедлялись, бежали тяжело, перед их глазами мерцала вереница останцев, которые, словно специально выстроились в ряд, стерегли долину. Сознание уже не фиксировало особенности рельефа, за шеренгой скал, выстроившихся с интервалом сто метров, был покатый ров, за ним горки камней, далее пустое пространство до самого леса, куда всем так хотелось добежать как можно быстрее.

- Сержант, вроде блеснуло что-то в лесу, - сказал Зимин и первым спрыгнул в нерукотворный ров. - Или показалась мне, хрен его разберёт.

- Креститься надо, когда кажется, - прохрипел Данилюк, повалился за ним и зашёлся в пугающем кашле.

Когда оперативники скатились в ров, автоматчики уже лежали на позициях, готовые к последнему броску. Полминуты перевести дыхание более чем достаточно, радужные круги плясали перед глазами, народ стонал, не мог отдышаться. Смертельно бледный Богуславский втолкнул в ров Капустина, тот повалился на колени, тоже надрывно закашлял. Сползла Ханна, свернулась рогаликом, последним съехал Горан, упал на спину, уставился в небо взором библейского страдальца. У них не было времени приводить себя в порядок. Брагин пополз вверх, энергично работая локтями, свернулся за булыжником похожим на огрызок застывшей лавы. Выбрались остальные, растянулись в цепь. До стены кустарника была метров двести, пространство ровное, редкая трава, глинистые проплешины, россыпи каких-то ранних луговых цветочков. Нетерпение подгоняло, стучала по затылку барабанными палками, глаза слезились, ныли от обилия соли. Брагин растирал их кулаками, всматривался: двести метров, минута страха и ты в лесу.

- Бежим, товарищ майор? - спросил Звягинцев.

Брагин поднял руку:

- Приготовиться!

- Подождите, гражданин майор, не спешите, - прохрипел Капустин, вскарабкался на северный склон рва, скорчился за каменной плитой. - Времени нет, гражданин майор, но всё равно это очень опасно. Немцы могли выслать передовое охранение, а мы не очень хорошо маскируемся - видны с любой точки. Смотрите, триста метров - слева каменный вал, если добежим туда по рву, то сможем безопасно переправиться в лес. Даже если попадём под огонь, будет не так страшно.

- От дайте команду, товарищ майор, - Зацепин изнывал от нетерпения. - Да мы даже не заметим как сделаем эти двести метров.

- Звягинцев, командуете своими людьми, - заявил Брагин. - Нет у нас времени применять обходные дороги, двигаться перебежками, в полный рост не вставать, быть готовыми ко всему.

Красноармейцы по одному выбежали в поле, залегли, выдержки им не хватало, поднялись один, другой, третий, кинулись в припрыжку к лесу. Звягинцев припустил за ними, сыпля проклятиями. Бойцы залегли, осмотрелись, но снова понесла их нелёгкая, кинулись дальше всем гуртом, за ними устремилась оперативная группа и все остальные. Снова ветер свистел в ушах.

Тут то и хлестнула очередь из пулемёта, пули взбили коричневую пыль и застучали автоматы, как минимум двое. Попали такие в засаду! Ноги Брагина переплелись, он повалился, отбил живот, перехватило дыхание. Пулемётчик стрелял без остановки, практически в упор, с криком падали люди, огрызались беспорядочными очередями.

- Назад! - закричал Брагин, выплёвывая землю. - Всем назад!

Немцы их подловили: вся группа оказалась на юру, пыль стояла столбом, люди переползали, ругались, спрятаться им было негде. Что творилось вокруг него Брагин даже не видел, он сделал попытку откатиться назад, фонтаном взвелась глина, раскрошенная свинцом, полетели в небо симпатичные голубые цветочки. Майор покатился обратно за кутанный бугорок, не укрытие, а слёзы. Глиняное вздутие уже кромсали пули, впрочем пулемётчик перенёс огонь на другие мишени и у майора появилась возможность высунутся. Пыль стояла завесой, слишком много на этом участке оказалась сухой глины, Брагин выпустил наугад несколько очередей, автомат трясся вместе с руками, слева, справа огрызались огнём его офицеры, мимо пробежал Коломиец, рухнул плашмя, стал изворачиваться ужом.

- Влипли командир! Отползай, я прикрою, - сказал он.

Пятица лёжа было невозможно, оставалось только катится. Немцы невозмутимо вели обстрел из кустарника, кто-то промелькнул в пыли задыхаясь от кашля, застонал получив пулю в спину, завалился боком к нему под пол с другой, стал переворачивать, трясти.

- Сержант, Трофименко убили! - истошно взвыл Байкалов. - Вообще не дышит.

- Ты уверен, что он мёртв? - выкрикнул Звягинцев.

- Да, в сердце.

- Сержант, Данилюк мёртв, - заорал Карпович. - В лоб попали, суки!


Сдали нервы у сержанта Звягинцева, какая-то безумная сила подбросила его, он кричал, стоя на коленях, сыпал очередями. В этом аду была просто непонятно куда стрелять.

- Ложись, сержант! - выкрикнул Брагин.

Но тот и не думал этого делать, автомат гремел, обжигал ему ладонь. Вскинулись Зацепин с Филимоновым, тоже открыли огонь, мимо командира пробежал Марецкий, сделал хитрый кувырок, застонал, получив по затылку собственным вещмешком. Группа отходила с потерями крайне медленно. Когда майор кувыркнулся в ров, там уже сидела потянув под себя ноги Франтишкова, дрожал парабеллум в изящной руке, она зачем-то ощупывала голову, плохо соображала, находилась в шоке. Плевался безвредной чешской бранью Милош Горан, он лежал недалеко от женщины, стрелял из ППШ. В ров колобком скатился Богуславский, стал охать, растирал отбитое плечо, пулемётчик прекратил разминку, видимо ему требовалось вставить новую ленту. Постреливали лишь автоматы, этим фактом только кретин не воспользуется, побежали все кто ещё остался в поле, неслись как зайцы, закатив глаза, пот хлестал с перекошенных лиц. Вот ещё один ров, офицеры вроде все были на месте, но вид имели жалкий. Байкалов и Зимин уже стреляли. Карпович держался за живот и шумно выдыхал.

- Товарищ майор, у нас двое убитых Трофименко и Данилюк, - с обидой в голосе выкрикнул Зимин.

- Знаю, - Брагин припал к камню, бил по вспышкам одиночными выстрелами. - Где Звягинцев?

- Товарищ майор, он на поле остался, - гаркнул Байкалов. - Но там не видно ни черта, пыль висит.

- Товарищ сержант, Олег! Звягинцев!

Этот парень был жив, возможно землёй его присыпало или же он просто задумался о чем-то о своём. Дружный рёв взмыл над оврагом, бегущая фигура вылупилась из пыльного облака. Звягинцев, держа автомат на весу, петлял увёртываясь от пуль, он закусил губу от усердия, лицо у него было серое, как у мертвеца. Сержант задыхался, ноги его путались. Все открыли огонь, не дожидаясь команды - град свинца ударил по кустарнику и стрельба со стороны противника прекратилось. Звягинцев добежал, заставил же этот чёрт всех поволноваться. Он с воплем перемахнул через булыжник, сбил бойцов поднявшихся ему навстречу, они бранились, смеялись.

- Вот же голова дурная! - заявил Коломиец.

- Зато ноги быстрые, - сказал Зацепин.

Однако поводов для веселья было немного: немцы не уходили, напоминали о себе. К командиру подполу Марецкий, измазанный как поросёнок:

- Товарищ майор, выходит прав оказался ваш Капустин. Обойти надо было, у немцев передовой дозор вперёд выдвинулся, основная группа где-то за ними, на запад уходит держат нас эти черти. Мы уже потери несём.

- Где Капустин? - кожа Брагина покрылась мурашками.

Он сполз на дно рва, стал озираться - Капустина видно не было. «Неужели сбежал? А я то, кретин, чуть было не поверил этому предателю. Но зачем? Какой в этом смысл? В одиночку побежит к союзникам, наплевав на семью? Но американцы сдадут его советским органам, им ни к чему такое вот бесполезное счастье».

Офицеры тоже сообразили, завертели головами, кто-то высунулся из-за камня, пыль рассеялась. Между лесом и рвом лежали два тела, больше никого. Не обгонял их Капустин, он вообще не покидал тот ров.

- Сбежал, скотина! - взвыл Коломиец. - Товарищ майор, что за дела? Мы же вас предупреждали, что ему верить нельзя. Убил бы падлу! Надо же, воспользовался моментом этот гадёныш.

Люди возмущённо загомонили, Филимонов плевался, чехи и Богуславский недоумённо пожимали плечами, кругом царила суматоха, гремела стрельба, никто не следил за Капустиным. Брагин до последнего не верил, привстал и огляделся: предатель пропал, его нигде не было. Злость кипела в голове майора, невероятно. Впрочем вовсе нет, наплёл баек о том, как любит свою семью, а на самом же деле плевать на неё хотел.

- Всё, успокоились! - гаркнул Влад. - Сбежал так и бес с ним, глядишь подохнет раньше нас. Не забывайте, что наша цель - Шломберг. Он и этот перевёртыш. Слушай сюда! Группа номер один: Звягинцев старший. Уж простите Никита Сергеевич, но вы человек не сухопутный. В неё входят все кроме сотрудников контрразведки. По рву туда, - он выстрелил пальцем на восток. - Видите каменную цепочку до леса? Прикрыться ею, на рожон не лезть, в открытое противостояние не вступать, активно создавать видимость, будто вы и есть вся наша группа. Задача ясна? Разрешаю шуметь так, как будто вас тут целая армия. А мы пойдём обратной дорогой, попробуем схитрить.

Майор понимал, что меры эти никчёмные. Шломберг со свитой давно прошел, движется на запад. Всё, что теперь можно сделать, так это уничтожить арьергард противника, не оставлять же его в тылу?

Опергруппа в темпе передвигалась по пади, люди молчали, берегли дыхание, стрельба за спиной становилась глуше, потом оборвалась. Арьергард, по-видимому откатился, но где он сейчас - пока неясно. Удалась ли хитрость? Снова терять людей в планы Брагина не входило. Оперативники пробежали метров четыреста, открытого поля перед лесом уже не было, всё видимое пространство загромождали валуны. Сколько тысячелетий они тут валялись? Камни обросли лишайниками, какой-то белёсой субстанцией, похожей на плесень.

Часть пути офицеры преодолели полозком, потом поднялись, перешли на рысь. В стороне, значительно правее, захлопали выстрелы, взорвалась пара гранат, интенсивная борьба продолжалась секунд двадцать, потом пошла на спад и оборвалась. Оперативники подобрались к лесу, залегли. Кустарник разрядился, перемежался с приземистыми скалами и изогнутыми, низкорослыми деревьями с массивными стволами. Снова вспыхнула стрельба и также быстро оборвалась. В стороне затрещали ветки, там перекликались немцы, акустика была ужасной. Владу казалось, что звуки доносились отовсюду. Офицеры продвинулись вперёд, навострили уши, крики становились явственнее, звучно переломилась ветка, потом опять всё стихло.

- Товарищ майор, они опять оборону заняли, - тягучим шёпотом протянул Зацепин. – Думаете, что наши сейчас пойдут на них? Давайте с тыла их сделаем, а то ведь наши и впрямь пойдут, мы снова людей потеряем.

- Отставить разговоры, - процедил Брагин сквозь зубы. - Лежим и не чирикаем.

Тихо стало в лесу, словно уши заложило, ощущалось человеческое присутствие, люди были близко, практически рядом, за массивной приплюснутой скалой, покрытой клочками чахлой зелени. Брагин пробежал несколько метров, присел на корточки, то же самое сделали Коломиец, Филимонов, Виталий Зацепин и Марецкий, в глазах которого поблёскивал охотничий азарт.

- Никакой инициативы. Уяснили? - Брагин погрозил подчинённым кулаком. - Давайте ползком за скалу.

Среди камней, разбросанных по поляне, заняли оборону два эсэсовца, они соорудили себе лежбище, нашли амбразуры, лежали и иногда обменивались лаконичными репликами. Контрразведчики подкрались справа и пока не отсвечивали. До импровизированной баррикады было метров пятьдесят, добежать туда было не так-то просто. По камням плёлся стелющийся кустарник. Брагин шёпотом приказал офицерам оставаться на месте, пополз в одиночку, потянулся к подсумку, выудил из него РГД, выдернуть чеку секундное дело, но делать этого пока не стоило, с такого расстояния гранату не докинуть. Майор пополз, подтягиваясь на локтях, в лесу стало тихо, группа Звягинцева на рожон не лезла, но не зримо присутствовала. Немцы это чувствовали, перестали разговаривать, наблюдали, покачивались макушки касок с эмблемой, спаренными молниями.

Влад прижался к камню, приподнялся выискивая взглядом подходящую дорожку - можно добежать за несколько секунд и бросить гранату, пусть подавятся и отправляются к той самой матери.

Внезапно он похолодел, замер, кто-то выступил из-за дерева на дальнем краю поляны. Человек смотрел ему в глаза, прижимал палец к губам, активно сигнализировал ладонью, мол пригнись. Челюсть Влада отвисла от изумления - это был Капустин, пропащая душа собственной персоной. Значит он не убежал, он знал, что майор его не отпустит, втихую оторвался от группы, пробрался к немцам, используя ту же тропу, которую позднее выбрали оперативники. Или это засада?

Брагин на всякий случай пригнулся, но продолжал вести наблюдение, кто-то засопел за его спиной, тоже заметил предателя. Капустин оторвался от дерева, продолжал сигнализировать, делал загадочные глаза, тыкал пальцем куда-то в сторону, он тоже рисковал, эсэсовцы запросто могли его заметить, для этого им надо было всего лишь покосится влево.

«А ведь немцев тут больше чем я думал, - вдруг сообразил майор. - Именно это и порывается сообщить мне Капустин». Ещё есть и третий вон он, расположился сзади, грамотно за несколькими соприкасающимися глыбами, этот парень имел пулемёт с окошками и держал под прицелом приличный сектор, в том числе и опушку. В случае атаки с востока, ему ничто не мешало поддержать товарищей. Солдат проявлял невозмутимость, проплыла каска над каменным гребнем, качнулся пулемётный ствол, направленный на восток, потом каска опустилась и вместо нее возник голубоватый табачный дымок. В самом деле, почему не покурить, пока делать больше нечего.

Брагин перевёл дыхание: вот же ворона хорошо, что мы не поднялись, выходит Капустин всем нам жизнь спас, об этом лучше не думать. Предатель подался вперёд, показывает что-то пальцами, неужели он собирается броситься с голыми руками на пулемётчика? Ну что же, флаг ему в руки! Брагин кивнул, тоже приподнялся. Капустин оторвался от дерева как-то вкрадчиво на цыпочках двинулся вперёд, в кулаке он держал увесистый камень. Начали они одновременно, привлекать офицеров необходимости не было, только толкаться. Капустин бросился вперёд, перепрыгнул через валун, пулемётчик обернулся, вскрикнул, взметнулась рука, камень треснул по каске, майор бежал перепрыгивая через камни увитые можжевельником, вырвал чеку из гранаты.

Немцы в своем укрытии испуганно завозились, а когда обнаружили прямую и явную угрозу, заорали почти синхронно. Один из них успел привстать, но под ноги ему тут же упала граната, выбросить её немцу не удалось - носок его сапога пропахал сухую глину, два вопля заглушил громкий хлопок. За мгновение до взрыва Брагин упал за подвернувшийся камень, граната слабенькая, но не в том случае если взрывается под ногами. Автоматчики были нашпигованы осколками, вывалились за пределы импровизированного укрытия. Майор подбежал с автоматом наперевес, но всё уже закончилось, изувеченные тела не подавали признаков жизни. К командиру подскочили офицеры, Зацепин кружился как балерина, водил стволом во все стороны, дополнительных сюрпризов не намечалось.

В пятнадцати метрах по соседству, за горкой камней боролись немец и Капустин. Офицеры подошли, с интересом воззрились на них, никто особо не озадачивался. Коломиец вынул из кармана пачку папирос, предложил Филимонову, тот не отказался - глупо отказываться от дармового угощения, даже если не хочешь курить. Сотрудники контрразведки СМЕРШ дымили и с меланхолией наблюдали за происходящим. Капустин пытался задушить немца, задыхался, захлёбывался хрипом, но толстая шея противника на такое рассчитана не была. Два тела катались по траве, бывший офицер оказывался то сверху, то снизу, немец был здоров, плечистый, белокурый ариец - мечта пропагандиста, но удар камнем всё же не прошёл даром: каска слетела с головы эсэсовца, сотрясение мозга было налицо. Немец тормозил, закатывал зрачки, но как-то сопротивлялся, даже двинул противника коленом в живот. Капустин застонал от боли, оставил тщетные попытки сдавить горло, стал бить фашиста кулаком по лицу, но удары выходили смазанные, они скорее бодрили противника, чем угнетали его. Немец снова оказался сверху, его пальцы тянулись к глазам предателя, вдавливали их в черепную коробку. Бедняга извернулся, рука его потянулась к голенищу, выудила оттуда столовую ложку, которую презентовал ему ефрейтор Зимин. Капустин стал наносить ею удары в шею - это было смешно, ручка ложки сразу же согнулась.

- Как-то вяло они дерутся, - заметил Коломиец, выбрасывая окурок.

- Согласен, - сказал Марецкий. - Можно сказать просто спорят.

- Ладно, довольно! - Брагин поднял приклад, двинул в белобрысые загривок.

Немец икнул и прекратил свои упражнения по выдавливанию глаз.