Следы Атомных богов

Дверца закрылась, кочерга прислонилась на место, капитан вернулся за стол.

– Да, задал ты мне задачку.

Владимиров пожал плечами: мол, чем могу.

– С одной стороны, может, ты и прав, может, действительно политика. В городе полно как сторонников, так и противников герцога. Может, кто-то из последних как бы намекает де Верней, что ему известна их тайна.

– Слишком тонкий намек. – Не без удовольствия Владимиров ощущал, как боль уходит из натруженных ног. Еще бы перекусить чего.

– И если я в докладе Советнику намекну на данное обстоятельство… – Комиссар будто не слышал инспектора. – Будет ли господин де Верней столь любезен, что разрешит мне покинуть дворец. Или место комиссара станет вакантно, просто на всякий случай, чтобы одним знающим стало меньше.

Об этом Владимиров как-то не подумал. Действительно, господин Советник мог убрать их с комиссаром просто так, на всякий случай, чтобы они спьяну или еще как не сболтнули о сомнительном происхождении его так называемой сестрицы. Тогда зачем директор приюта вот запросто так выдал ему информацию? Рассчитывал на такой исход дела? Или информации этой грош цена? И ведь теперь не надавишь на синекожего, вдруг маркиза действительно приютская.

По скуластому, с широкими бровями лицу комиссара Владимиров понял: его одолевают сходные думы.

– Сделаем так, – жилистая рука с худыми пальцами, покрытыми седыми волосками, накрыла список, – приставим к ним соглядатаев. Если убийца имеет зуб на кого-то из этого выпуска, рано или поздно выйдет на следующего.

– Ко всем? Людей не хватит.

– Попрошу у Советника, не углубляясь, так сказать, в подробности.

– Все равно не хватит.

– А мы не ко всем, только к малоимущим, а толстосумы пусть сами о себе заботятся.

– Нужно их хотя бы предупредить, для очистки совести.

– Можем и предупредить, – согласился комиссар.





Глава 11




Шорох одежд совпал с криком мудзина. Инспектор Владимиров проснулся. Его квартира располагалась неподалеку от храма Суса Единого, и пять раз на дню – с утра до позднего вечера – горластый служитель поднимался на башню храма, откуда призывал верующих к очередной молитве. За годы Владимиров привык к предутренним крикам и уже не просыпался, а вот к шороху одежд – нет.

Как странно – громкий звук не нарушал сон, а на пороге слышимости – вывел из него.

Очень удачно одна рука лежала под подушкой, так что Владимиров лишь слегка сдвинул ее, обхватив плоскую рукоять стилета. Марта подшучивала над этой его привычкой – класть стилет под подушку, мол, когда-нибудь ухо себе отрежешь. Шорох одежд повторился, затем скрипнуло кресло, его любимое, у дальней стены, одновременно с ним – половица у входа. Получается – посетителей несколько. Сквозь полуприщуренные веки инспектор осматривал спальню – все верно: один силуэт в кресле, один у двери, а вот между… и угораздило его перед сном задернуть шторы. Никогда не задергивал, а тут… темно, как у Черного Бога в за… за пазухой.

– Успокойтесь, инспектор, мы не причиним вам вреда, мы пришли лишь поговорить, – произнес тот, что в кресле. Низкий, басистый, можно даже сказать – красивый голос.

– А в участке вам не разговаривается? – Владимиров осторожно поднялся, опустил ноги, но руку из-под подушки не убрал.

– Дело в том, что наш визит носит, как бы это сказать… неформальный характер.

– Куда уж неформальнее, завалились среди ночи ко мне в спальню. А я ведь не девица.

– Да и я не воздыхатель.

Говорил только тот, что в кресле, остальные хранили молчание, лишь время от времени переступая с ноги на ногу, о чем свидетельствовал скрип половиц. Вот еще один привычный звук, который должен разбудить, а не будит.

– Вы ведете дело о, так сказать, массовых убийствах. Не отпирайтесь, мы знаем, что вы.

– Хотите тонко намекнуть, чтобы я не копал в определенном направлении?

Трое, их было трое: один в кресле, один у входа и один или одна – между. Интересно, в случае чего справится ли он с тремя? Вот бы сюда служебный пистоль. Увы, по окончании рабочего дня магнитные пистоли предписывалось оставлять в участке, на ночь их относили в атомный храм – для освящения. Хотя, говорят, на черном рынке можно купить приспособление, освящающее пистоли от лампочки. Но не пристало стражу закона пользоваться изделиями черных мастеров. Тем более что за изготовление, продажу и применение – рудники.

– Отчего же, копайте, копайте куда вздумается и сколько вздумается, только… не слишком ретиво, не рвите, так сказать, задницу. Не сомневаюсь, у полицейского инспектора достаточно дел, уделите им больше вашего драгоценного времени.

Вот тут Владимиров мало что понял. Сел кому-то на хвост, пусть сам не подозревая, и предупреждают – это понятно. Но делай что хочешь, но вполсилы – не шантажисты, а мечта.

– Зачем вам? – Иногда лучше не ломать голову, а спросить напрямую. – К тому же дело находится на контроле Советника. Не сильно рвать жопу не получится.

– А вы постарайтесь! Вы же не глупый человек, инспектор. Сегодняшний правитель герцогства Гуго VI совсем не то, что его славный отец. Экономика на спаде, фаворитизм, эти выскочки де Верней лезут во все! – Вот здесь бас говорившего дал слабину. «Де Верней» он едва не выплюнул. – В городе достаточно сторонников вынужденного бежать сына славного Гуго V Обильного.

– Бастарда, – напомнил Владимиров.

– Старшего сына и истинного наследника. Впрочем, все это политика, не станем углубляться в нее. Ваша задача, как я уже сказал, не слишком усердствовать в раскрытии данных преступлений. И когда истинный наследник займет положенное ему по праву рождения место, поверьте, инспектор, вам зачтется, так сказать, за лояльность.


– А если не займет? Гвардия Гуго VI, да и не только его, вооружена мушкетонами. Говорят, с сорока шагов пробивает любой доспех. Но также говорят, что горючий порошок – основной компонент в мушкетоне – чертовски дорогая штука, дороже освящения магнитного пистоля, хотя оба стреляют металлическими шариками-пулями.

Собеседник в кресле вздохнул.

– Когда к вам доходили вести, так сказать, с полей сражений? Реальные вести?

Владимиров смутился и даже вытянул руку из-под подушки, ясно же, что убивать его не собирались, да и какой из него рубака.

– Ну… я, признаться… не очень интересовался… служба…

– Войска Гуго VI отступают, дело нескольких дней, когда они окажутся в Вароссе. А там, рано или поздно, Карл Голитинейшский захватит столицу. Если, конечно, не случится чуда.

– Если для вас все так радужно, зачем этот визит? Не понимаю.

Снова вздох.

– Обстановка в городе, отношение к властям, многие, очень многие правители недооценивали данные аспекты, за что и поплатились.

– Если убийства будут продолжаться, да еще такие – кровавые, плюс притеснения, дефициты, думаете, горожане встретят нового правителя с распростертыми объятиями?

– Для нас будет достаточно, если не станут особо рьяно сражаться за старого.

– То есть это вы убиваете? – решил спросить напрямую Владимиров, и рука снова скрылась под подушкой.

– Как вы можете! – Ответ последовал незамедлительно, и возмущение казалось достаточно искренним. Даже половицы скрипеть перестали. – Мы не убийцы, мы – патриоты и благородные дворяне!

– Очень благородно предавать своего герцога, – не смог сдержаться Владимиров.

– Не герцога, а этих выскочек де Верней! Древнейшие фамилии забыты, их наследники притесняются, а ведь мои предки веками верой и правдой служили герцогству! Долг истинного патриота, сына родной земли, принять единственно верную сторону!

– Вашу?

– Это пустой разговор, инспектор. – Неожиданно собеседник успокоился. – Я изложил вам свою просьбу.

– Просьбу?

– Не переоценивайте себя. С вами, без вас, мы победим, а когда это случится, вспомним, кто и чью сторону принял в решающий час.





Глава 12




– Упереус обнаружен и временно, я повторюсь – временно, – придавая важности словам, Даниил поднял указательный палец, – обездвижен и обессилен.

– Ты же говорил, значит, осиной в бок – и готово. – Маленькие глазки настоятеля подозрительно сощурились.

– Ошибся, – показно смутился Даниил. – Исходя из вашего описания, я предположил, что, как и говорил, мы имеем дело с Nosferatus vulgaris, или с Носферату обыкновенным, на деле же это оказался более сильный и свирепый подвид Nosferatus… э-э-э… magnus, или Носферату большой, он же – великий. Понадобилось…

– Больше ни токена не дам! – понял его по-своему настоятель, и, надо сказать, правильно понял.

– Что вы такое… даже в мыслях не было. – Даниил опасливо покосился на парочку рослых храмовников, стоявших в кабинете с начала разговора. Их присутствие сильно напрягало Даниила. Физиономии парней совсем не напоминали лица смиренных братьев, каковыми представил их настоятель. – Однако, пока мы препираемся, упереус может очнуться, вырваться на свободу и начать свои мерзкие, так сказать, деяния.

– Уговор был, что ты убьешь монстру!

Даниил вздохнул – не всегда получалось повысить цену.

– Конечно, я помню и никоим образом не, так сказать, отказываюсь, но, как я уже говорил, монстра оказалась несколько сильнее ожидаемой. В связи с этим завершение ритуала будет произведено вне стен храма. – Видя, как напряглись здоровяки, Даниил поспешно закончил: – Однако вам это ничего не будет стоить, за все, так сказать, уже заплачено.

– Ну так завершай!

– Как только мы рассчитаемся, я выведу упереуса, и больше вы нас не увидите.

Не убийство или поимка монстров, а именно это – получение обещанной платы – было самым сложным в ремесле Даниила, а иногда и самым опасным. Он надеялся, еще живой предполагаемый монстр убережет храмовников от опрометчивых поступков.

Настоятель нахмурил лоб, явно выискивая подвох, пожевал губами, затем громко заскреб пятерней по затылку.

– Мы будем глядеть, если выйдешь один, без монстры, то… – Он не закончил, предлагая Даниилу самому додумать.

– Конечно, мне еще понадобится плотный полотняный мешок, черный, как известно, на свету упереусы звереют и кидаются на всех и все.