Следы Атомных богов

– Один серебряный за проход без очереди. – Страж подумал и уточнил: – За одного.

М-да, кому война – горе, а кому – коммерция.

– Мне не нужно без очереди, мне нужна информация.

– А? – Выражение лица сменилось на слегка удивленное.

– И, естественно, я заплачу.

– А-а. – Удивление тут же сменилось пониманием.

– Не въезжала ли за прошедшие сутки в Терружен группа из пожилого рыцаря, девушки, мужчины и эльфа?

Страж выразительно потер большим и указательным пальцами друг о друга.

– Хорошо. – Еще один кругляш опустился в ладонь.

– Тебе зачем?

– Потерялись, друзья мои, – ответил Владимиров.

– Друзья, ну-ну. – Страж не поверил, и правильно сделал. – Через мои ворота – нет, за другие, не знаю, но могу узнать. – Он повторил движение пальцами.

– Другие… не нужно. – Владимиров прикинул: если путники и доберутся до Терружена, появятся они только с этой стороны. – Может, по дороге к ним кто-то присоединился, может, наоборот, откололся.

Стражник позволил себе улыбнуться:

– Соединился, откололся, знаешь, сколько за день таких проходит? Ты уж реши, кто тебе нужен.

– Старый рыцарь и девушка. – Чутьем сыщика Владимиров понимал: главные в этой группе для него именно они, остальные вполне могли быть сопровождением или случайными попутчиками.

– Старик и девка… – Стражник даже прыснул в некоем подобии смеха. – Еще лучше, я тебе за час с десяток наберу.

М-да, а ведь этот терруженец прав: он ищет иголку в стоге сена. Эх, были бы они в Вароссе и были бы с ним его ребята, они в полдня проверили бы всех рыцарей и девушек…

– Ну так что, решил, чего хочешь? Имя у твоих друзей есть? – «Друзей» стражник выделил интонацией, по-прежнему не веря в историю Владимирова.

– Девушка – леди Лиз Романова, рыцарь – сэр Уилфред Седрикский, но могут назваться и другими. Давай так – девушка, рыцарь и… эльф. Если такие будут, скажешь мне.

– А мужик?

– Плюс-минус мужик. – Очередной кругляш, на этот раз серебряный, опустился в ладонь. – Позже я скажу, где остановился.





Глава 11




– Когда я имел честь служить под началом его сиятельства графа Ательстана, помнится, в дальних походах на бивуаках мы грелись углем, который брали из саней. А еще дровами, которые покупали в атомных храмах, атомники называли их пластиковыми, однако не имею понятия, что это означает. Но штука дорогая, однако тепла дает…

– Ательстан? Это кто? Где? – Несмотря на новый ватник, Жан Элиасен начинал стучать зубами.

Собственно, они все были недалеки от этого. Хорошо, что палатка не пропускала ветра, но Даниил даже представить боялся, каково их лошадям на вечернем морозе.

– Однако Ательстан, как я уже говорил, граф, и жил он в провинции Талония, недалеко от Паэртуэйры, на юге.

– Талония, Паэртуэйра… – словно посмаковал названия ученый, – нет, не слышал. Единственное, что приходит на ум, – миф о легендарном воителе Тельтане, наблюдается некоторая схожесть имен, но, учитывая древность сказания, несомненно имеет место другой человек.

В палатку они набились вчетвером: во-первых, она была одна, а во-вторых, вместе не так холодно. Соседкой Даниила оказалась Лиз. Он чувствовал своей небритой щекой легкое дыхание девушки. Нужно было попытаться заснуть, но спать не хотелось никому.

– Я вспомнить одну история. – Удивительно, но голос эльфа не дрожал. Согрелся, что ли? – Помните, я говорить про полицейский и преступник.

– Ганимар и Рауль. – Устраиваясь поудобнее, Даниил переместил руку, и его ладонь накрыла руку Лиз. Странно, она оказалась теплой. Девушка не сразу отняла ее, отчего Даниилу сделалось приятно.

– Да, – кивнул Тахл. – В одно время я словно участник и видеть все изнутри. Но когда я думать, что вспомнить, в следующее мгновение я словно сторонний зритель и видеть со сторона. Не понимать, это происходить со мной или я читать, слышать о событии.

– А вы расскажите, – пропела Лиз. – Вам легче станет или что-то вспомните.

– Не знаю.


– Помнится, когда я служил… ну, вы понимаете, так вот ночные патрулирования мы скрашивали рассказами. Не все из них были правдой, однако, как вы понимаете, это не так важно. Расскажите, друг мой, и, возможно, многое станет на свои места, а если не станет, что ж – развлечемся.

– Рассказать… как уже говорить, может, это происходить и не со мной. Я словно читать книгу… ладно, слушайте.



«Большая квадратная комната казалась еще больше оттого, что в ней не было никакой мебели. Яркие безвкусные обои покрывали пятна плесени, а кое-где обои отстали и свисали лохмотьями, обнажая желтую штукатурку. Прямо против двери стоял аляповатый камин с полкой, отделанной под белый мрамор; на краю полки был прилеплен огарок красной восковой свечки. В неверном, тусклом свете, пробивавшемся сквозь грязные стекла единственного окна, все вокруг казалось мертвенно-серым, чему немало способствовал толстый слой пыли на полу.

Все эти подробности я заметил уже после. В первые минуты я смотрел только на одинокую страшную фигуру. Это была девушка лет двадцати трех, среднего роста, узкобедрая, с жесткими, кудрявыми черными волосами. Она лежала на боку, и остекленевший взгляд был устремлен в темноту камина; из одежды на ней были лишь холщовые короткие брюки, серые в этом освещении. Рваные дыры на лопатках, там, где некогда находились импланты, смотрелись так, словно у несчастной вырвали крылья. На лице застыло выражение ужаса. Рядом, в небольшой лужице крови, лежали ошметки процессора, именно ошметки. Некто, возможно убийца, долго и основательно бил по нему; дыра в затылке убитой отвергала всяческие сомнения, чей это процессор.

Я видел смерть в разных ее видах, но никогда еще она не казалась мне такой страшной, как сейчас, в этой полутемной, мрачной комнате, близ одной из главных магистралей глостонского предместья.

Щуплый, похожий на хорька местный инспектор стоял у двери. Он поздоровался с Ганимаром и со мной.

– Это уже шестой случай за месяц, сэр. – Он смотрел в сторону от тела. – Никогда раньше такого не бывало.

Ганимар подошел к трупу и, опустившись на колени, принялся тщательно его разглядывать.

– Обычно, сэр, у нас всяческие взломы аккаунтов, сетей, кража данных, любые киберпреступления, но чтобы вот так, физически… – Инспектор словно оправдывался.

– Кто-то явно не любит «кибер». – После тела Ганимар не менее тщательно осмотрел все, что осталось от процессора.

– Да, сэр, – кивнул инспектор, – девушки, парни, всегда одно и то же – вырваны разъемы и разбит процессор.

Слово «маньяк» просилось на мой язык, но я промолчал, не мешая работать профессионалам. Помимо убитой мои думы занимало – каким образом я дошел до всего этого…



На планету Артурия я прилетел три недели назад, после кражи бриллиантов на Корнане; комиссар Ганимар плотно сел мне на хвост и не слезал с него. На Дойле мне удалось незадорого сменить внешность, хотя отпечатки и биомаркеры остались те же. Таким образом, я вполне резонно предполагал, что у меня в запасе есть месяц, а то и полтора, пока Ганимар снова выйдет на мой след. Здешние расценки оказались повыше дойльских, а бриллианты остались на Корнане, надежно спрятанные в сейфе муниципального банка. Так что, дабы снова провернуть трюк с изменением внешности, пришлось поработать. И дело-то было пустячное, и провернул его я как нельзя аккуратно, но вот проныра Ганимар прибыл раньше ожидаемого срока. Взял меня комиссар прямо в мастерской скупщика, что называется, «на горячем». Мы не первый год знали друг друга, так что я не стал отпираться и покорно ушел со служителем закона.

И лететь бы мне сейчас обратно на Корнан в компании старого знакомого, но, как нельзя для меня удачно, в Глостоне, артурианской столице, случилось убийство. Местные, прознав, что в их городе оказалось светило межпланетного сыска, упросили комиссара помочь с расследованием. Он и согласился, правда перед этим взяв с меня слово не пытаться сбежать. Так мы с комиссаром оказались на месте преступления.



Жила убитая в старом доходном доме, каковых достаточно в Глостоне, особенно в не самом респектабельном районе Хунслоу. Огромные, несуразные, похожие на бетонные кубы, дома эти успешно пережили эпоху гигантомании и готического зодчества, а также все проекты муниципальной перестройки города. С усовершенствованием компьютерных технологий глостонцы, а заодно и все артурианцы перестали обращать внимание на реальность, предпочитая проводить время в виртуальных грезах. В подобных ночлежках вполне могли обитать местные миллиардеры, все богатство которых в реальном мире составляло массажное кресло с принудительным питанием и отводом продуктов жизнедеятельности. А могли и бедняки, с трудом наскребающие несколько кредиток для очередного выхода в виртуал.

– Ничего не знаю, она недавно переехала, из Саррекса. – Соседка убитой по комнате, развязная девица в грязной растянутой майке неопределенного цвета и таких же штанах, движением век перекинула нам файл с данными убитой.

Ганимар на секунду отвлекся, чтобы взглянуть на содержимое: рождение, учеба, родители, работа, бывшие приятели, куча видео и фото – все это было у нас и так, вместе с историей входа в ВР, передвижениями и покупками.

– Вспомните, может, в последнее время она была чем-то обеспокоена, чувствовала опасность, слежку, я не знаю – бывший приятель? – допытывался Ганимар.

Девица пожала худыми плечами с торчащими ключицами:

– Нет, ничего такого. – Видимо, она была наполовину в виртуальной реальности, ибо ответы ее немного запаздывали; словно обдумывала каждое слово, перед тем как произнести. – Наоборот, радовалась, новые импланты поставила, из последних.

– Импланты… откуда у нее деньги? – Спрашивая, комиссар одновременно просматривал досье жертвы.

Сам я чувствовал себя довольно странно, объединенный с комиссаром в мини-сеть и видя то же, что и он. Вторая странность заключалась в том, что в нас закачали все известное об убитой, вкупе с данными других убийств, а также часть полицейской базы. Стоило о чем-то подумать, как это тут же всплывало в голове, вместе с отчетами, гиперссылками и прочими сведениями. Велик был соблазн забраться в полицейскую базу и подчистить свое досье, но, во-первых, Ганимар сразу заметит, а во-вторых, попавшее в сеть не исчезает безвозвратно, оставляя более-менее видимые следы.

Что касалось имплантов – здесь все было чисто. Убитая копила на них долгое время и даже продала пару органов – куда мир катится! Тут же появились картинки этих модных приблуд, больше похожих на корягу, чем на механизм. Вот что оставалось для меня загадкой в артурианцах – они могли неделями не мыться, кутаясь в лохмотья, но тратили последние сбережения на импланты, которые, как по мне, гроша ломаного не стоили.

Однако эти мне что-то напомнили, где-то я их уже… Стоило подумать, как чип, временно вживленный в мою голову, уже просканировал память и выдал соответствие. Я видел точно такие импланты на полке у скупщика, в мастерской которого арестовал меня Ганимар. Гм… получается, всякие чипы и киберусовершенствования не такое плохое дело.

Увидел мою находку и комиссар. Он тут же прошелся по делам остальных пяти убитых, и во всех случаях запрос выдал, что незадолго до смерти они также вживляли в себя новые импланты подобной модели. Я взглянул на цену официальной установки и невольно присвистнул – мир скатился окончательно. За такие деньги я год мог безбедно и даже с некоторой роскошью жить в самом дорогом районе Адониса – нашей галактической столицы. База между тем сообщила, что, помимо моего знакомого, полуподпольным вживлением подобных имплантов промышляют еще три человека, точнее, два человека и один бетельгейзец. Если полиции все известно, почему не арестуют негодяев?

– Пошли. – В мозгу Ганимара, а заодно и в моем выстроился маршрут от дома к мастерской скупщика. Автотакси уже летело, готовое отвезти нас.



Район Филд. В любом большом городе, на любой планете есть подобный район, куда служителям закона лучше не соваться. В Глостоне, в отличие от многих других планет, криминальный Филд больше походил на респектабельный офис-центр, чем на притон бандитов. Стеклянные небоскребы, чьи вершины упирались в облака, аккуратные тротуары, многочисленные кофейни и закусочные. Связано это было с тем, что большинство преступников Филда обтяпывали свои делишки в киберпространстве, а наниматели, в том числе и с иных планет, переговорам в непонятных ночлежках предпочитали уютные офисы и беседы за чашкой кофе.

Такси высадило нас возле уже знакомого мне здания, похожего на стеклянную морковку, воткнутую острым концом в землю. Еще в первый раз я удивлялся, почему оно не падает. На сотом этаже находился офис, он же мастерская моего «приятеля».

В мире, имеющем отношение к компьютерным технологиям, довольно трудно подкрасться к кому-то незаметно, особенно к преступникам. Хотя у полицейских имеются свои методы предупреждать обнаружение. Не знаю, возможно, одним из них воспользовался Ганимар, когда приходил сюда для ареста, а возможно, скупщик знал, кто за дверью, и просто по каким-то своим причинам решил не предупреждать меня.

– Давно не виделись. – Едва войдя в офис-мастерскую, я приветливо кивнул скупщику с порога.

Если верить платиновой табличке на двери, звали парня Хэмсворд и, помимо прочего, он оказывал услуги и по уборке домов. Еще в первое посещение меня поразила его внешность. Хэмсворд был неимоверно толст. Почти круглое тело, из которого, без шеи, торчала маленькая головка да ручки и ножки, против ожидания худые и длинные, не иначе – искусственные.

Не без интереса заглянул в полицейское досье парня. Любопытно, время от времени он подрабатывал тем, что стучал на соратников-конкурентов. Впрочем, на Артурии, насколько я понял, это обычное дело.

– Рауль, сэр комиссар… – Хэмсворд сделал попытку кивнуть, впрочем безрезультатную. – Чем обязан?

Синхронизировавшись, Ганимар сразу перекинул ему изображения жертв, одновременно послав в управление запрос на доступ к базе клиентов Хэмсворда и, на всякий случай, сканирование его памяти.