Следак
Часть 5 из 56 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Это я-то не успеваю?! Да я на доске почета вешу! – еще громче заверещала кассирша. – Он мне еще указывать будет, как мне работать!
– Молодой человек, не мешайте людям работать, а то до вечера здесь простоим, – обратилась ко мне с недовольным выражением лица, одна из стоящих впереди посетительниц.
– Без проблем, – кивнул я, осознав бесполезность своих действий.
Кассирша еще немного пошумела, но уже начала отбивать чеки и очередь вновь стала продвигаться. У раздачи я оказался минут через пятнадцать. Из-за полок на меня ехидно смотрела одна из подавальщиц.
– Рассольник, гречневую кашу и бифштекс, – сделал я заказ, самостоятельно сняв с верхней полки компот и два куска хлеба.
У кассы пришлось еще подождать. Показалось, что кассирша специально передо мной тянет время. Но когда подошла моя очередь, конфликта не последовало, и я, подхватив поднос, отправился искать свободное место.
Еда оказалась съедобной, а на большее я здесь и не рассчитывал.
После столовой я, как и планировал, зашел в промтовары. Первым делом купил бритвенный станок со сменными лезвиями, мыло и одеколон "Шипр" с запахом мха и цитруса. Поверил продавщице, которая уверила меня, что лучше его ничего на прилавке нет. Так же приобрел примитивную зубную щетку и зубной порошок в белой круглой коробочке. Зубной пасты здесь не было.
Затем прошел в отдел с одеждой. Побродил среди рядов и стеллажей. Оценил вещи, удивляясь их покрою, и прикинул финансы, придя к выводу, что придется обойтись самым необходимым. В итоге купил две водолазки – черную и темно-серую – других расцветок не было, две белых футболки без всяких надписей, самые узкие штаны, что отыскал, полуспортивного кроя с четырьмя карманами из плотного материала, носки, нижнее белье, после чего отправился смотреть обувь.
Заметив на одной из полок сандалии, обрадовался. Лето все-таки на дворе. Хоть их фасон мне и не понравился, но взял. Все-равно они были лучше того, что сейчас на мне надето. Так же купил обычные бело-синие кеды. А вот туфли меня не впечатлили от слова совсем. Да только на защиту диплома в сандалиях или кедах не заявишься. Не те сейчас времена, не поймут. Неприятности же на ровном месте мне не нужны. Поэтому повздыхал и купил одну пару туфель черного цвета.
Прифигел на выдаче товара – все мои покупки завернули в серую бумагу. И как я это все должен нести?
– А пакеты у вас есть? – спросил я у девушки-продавца.
– Пакетов нет, – услышал я недовольный ответ.
– А как я это все понесу? – указал я на несколько бумажных свертков.
– Купите портфель, – нагло заявила мне девица.
– Мне пакет нужен, а не портфель, – раздраженно бросил я. От советского сервиса меня уже тошнило.
– Альберт, возьмите пожалуйста, – услышал я женский голос.
Ко мне подошла дама средних лет в темно-синем платье, длиною ниже колена с белым тонким пояском и брошкой на груди. Волосы ее были аккуратно уложены, а макияж естественным.
Она протягивала мне комок тонких веревок.
– Авоська? – догадался я.
– Пакетов у меня тоже нет, – пожав плечами, улыбнулась женщина.
– Спасибо большое, – поблагодарил я ее, забрав сетку. – Я вам что-то должен? – не смог не спросить.
– Нет, конечно, – выражение лица женщины приобрело строгость.
– Извините, – произнес я и, запихав в сетку покупки, поспешил ретироваться.
Интересно, кто она? – думал я, шагая в сторону универа. В голову пришла только версия о преподавателе. Женщина меня явно узнала, а то что она меня с интересом рассматривала можно объяснить удивлением от смены Альбертом имиджа.
Вернувшись в общагу, я первым делом выгреб все бумаги из тумбы. Дипломная работа, на мое счастье отыскалась. Это была копия отпечатанного на машинке текста. Я даже нашел текст речи. Ему я обрадовался нисколько не меньше, чем самой работе. Альберт в отличие от меня разбирался в советском законодательстве и реалиях, поэтому лучше знал, что говорить членам экзаменационной комиссии. Просматривая текст речи, убедился в том, что, как я и полагал, он наполовину состоял из цитат каких-то деятелей, из которых я только о Ленине слышал.
Ладно, заучим наизусть, у меня еще целый день впереди.
Этим я и занимался до самого вечера, пока в комнату не ввалился Грег.
– Ты что с Лебедевой замутил? – обнаружив меня на месте, прямо с порога гаркнул он и только после этого с помощью ноги захлопнул дверь. – Ты чо, дурной? Она же комсорг! Жизнь тебе испоганит. А ведь я еще вчера вас заподозрил, но вы с этой Лебедевой начали мне про аварию втирать. Потом еще эта Юлька. Впрочем, Юлька это не аргумент.
– Опять что-то отмечаешь? – втиснулся я в его словесный поток, да и запах спиртного до меня донесся.
– Да фигня, стопарик на опохмел.
Грег плюхнулся на кровать, привалившись спиною к стене.
– Это конечно твое дело, – продолжил он, явно не желая съезжать с темы, – но я твой друг, а значит должен предупредить – ты совершаешь большую ошибку, – на этом месте он громко испортил воздух. – Вот слышишь, твой друг правду говорит! – не убирая, наведенный на меня указательный палец, он пьяно заржал.
– Грег, а кто распространяет всю эту чушь, ну про то что я с Лебедевой? – не то чтобы меня волновали все эти сплетни, просто достали уже с этой темой.
– Кто? – Красников задумался. – Да все говорят. Ты же с ней в главном корпусе у всех на виду целовался. И вчера вы вместе в нашу комнату завалились. Ее в общаге полно народу видело. Вот Ленка приедет прилетит тебе, Альбертик. – Грег опять заржал.
– В общагу она меня после аварии проводила. Если бы не она, я бы точно где-нибудь по дороге навернулся, – начал я объяснять. Ситуацию надо было как-то разруливать. Мне только скандала перед защитой диплома не хватало. – Поцеловал я ее в знак благодарности, ничего личного. Она мне с материальной помощью хорошо помогла. Откуда я знал, что здесь кругом одни пуритане! – последнее я уже не только для Грега произнес, но и для себя. Надо же было так лохануться. Оказывается, здесь вам не там.
– Ну не знаю, как-то неубедительно звучит. Ленка не поверит, – Красников развел руками в стороны и вновь заржал.
– Да плевал я на вашу Ленку, – устало произнес я. Сказалась и зубрежка дипломной и заезженность темы разговора.
– На твою Ленку, – упер в меня палец Грег.
– Уже не мою. Я ее Лехе передал,
– Как передал?
– Как эстафетную палочку.
Красников икнул.
Глава 4
После утренних процедур, натянув на себя купленные накануне вещи: футболку со светло-коричневыми штанами и сандалии на белый носок, я первым делом отправился в столовую. Грег отказался составить мне компанию, умотав с утра завтракать к какой-то девице, обитающей этажом выше.
В универе, оказалось, была и своя столовая для студентов и преподавателей. Вот туда я и топал, пока не услышал откуда-то из-за кустов громкий шепот.
– Чапыра! Чапыра! Ты что оглох?!
Я остановился и, прищурившись, уставился на изгородь из кустарника, что огораживала дорожку. Оттуда выскользнула женская рука и попыталась втащить меня в куст.
Потерпев неудачу, моя реакция оказалась лучше, владелица руки высунула и голову.
– Лебедева? – удивился я. – Ты чего там делаешь?
– Тебя караулю, – отозвалась Лебедева.
– Понятно. А зачем? – спросил я, так как на самом деле мне было не понятно.
– Да иди ты сюда, пока не увидели! – комсорг потеряла терпение и перешла с громкого шепота на еще более громкий.
– Слушай, Тань, я, как-бы тебе объяснить… Я не хочу в кустах. Может пойдем ко мне в комнату, она сейчас свободна. Там нам будет удобнее, – решил я поглумиться.
– Какая комната?! – возмутилась Лебедева. В общаге полно народу. Давай иди сюда! – по ходу она не поняла, что я ее троллю.
Раз веселье отменяется, я решил выполнить просьбу дамы и шагнул в кусты.
– Мы должны решить, что нам делать, – заявила Татьяна, когда нас обоих скрыла изгородь.
Веселье все же состоится.
– А что нам делать? – уточнил я.
– А ты не знаешь, что о нас по универу ползут слухи? – сдвинув брови, предъявила мне Лебедева.
– Кстати, ты прекрасно выглядишь, – сделал я ей комплимент. На девушке сегодня не было, уродующих ее очков, а вместо дурацких косичек, волосы были уложены в прическу-ракушку.
– Чапыра! Прекрати! Я ведь знаю, ты это всё не серьезно! – укорила она меня.
– Хорошо, как скажешь, – покладисто не стал я спорить.
– Нам нужно опровергнуть слухи! – продолжила она.
– Соберем пресс-конференцию и сообщим, что мы не пара? – уточнил я.
– Что? – не поняла она.
– Соберем всех в актовом зале и…
– Ты что предлагаешь комсомольское собрание по этому поводу провести?! – перебила она меня. – Ты что дурак! Нас же из комсомола выпрут!
– Причем здесь комсомольское собрание и комсомол? – что-то я смотрю здесь любое действие в комсомол упирается, сюрреализм какой-то. – Да и вообще, это была неудачная шутка.
Я уже понял, что Лебедева шуток не понимает от слова совсем. Скучная она.
– Тебе лишь бы шутить. А мне что делать? – и тут девушка разревелась. Некрасиво, с надрывом, с размазыванием до красноты слез по лицу.
– Тань, ты чего? Ну, подумаешь, слухи. Поговорят и перестанут. Да и вообще это последний курс. Максимум через неделю мы все разъедемся и, скорее всего, больше никогда не встретимся, – начал я ее успокаивать.
– Молодой человек, не мешайте людям работать, а то до вечера здесь простоим, – обратилась ко мне с недовольным выражением лица, одна из стоящих впереди посетительниц.
– Без проблем, – кивнул я, осознав бесполезность своих действий.
Кассирша еще немного пошумела, но уже начала отбивать чеки и очередь вновь стала продвигаться. У раздачи я оказался минут через пятнадцать. Из-за полок на меня ехидно смотрела одна из подавальщиц.
– Рассольник, гречневую кашу и бифштекс, – сделал я заказ, самостоятельно сняв с верхней полки компот и два куска хлеба.
У кассы пришлось еще подождать. Показалось, что кассирша специально передо мной тянет время. Но когда подошла моя очередь, конфликта не последовало, и я, подхватив поднос, отправился искать свободное место.
Еда оказалась съедобной, а на большее я здесь и не рассчитывал.
После столовой я, как и планировал, зашел в промтовары. Первым делом купил бритвенный станок со сменными лезвиями, мыло и одеколон "Шипр" с запахом мха и цитруса. Поверил продавщице, которая уверила меня, что лучше его ничего на прилавке нет. Так же приобрел примитивную зубную щетку и зубной порошок в белой круглой коробочке. Зубной пасты здесь не было.
Затем прошел в отдел с одеждой. Побродил среди рядов и стеллажей. Оценил вещи, удивляясь их покрою, и прикинул финансы, придя к выводу, что придется обойтись самым необходимым. В итоге купил две водолазки – черную и темно-серую – других расцветок не было, две белых футболки без всяких надписей, самые узкие штаны, что отыскал, полуспортивного кроя с четырьмя карманами из плотного материала, носки, нижнее белье, после чего отправился смотреть обувь.
Заметив на одной из полок сандалии, обрадовался. Лето все-таки на дворе. Хоть их фасон мне и не понравился, но взял. Все-равно они были лучше того, что сейчас на мне надето. Так же купил обычные бело-синие кеды. А вот туфли меня не впечатлили от слова совсем. Да только на защиту диплома в сандалиях или кедах не заявишься. Не те сейчас времена, не поймут. Неприятности же на ровном месте мне не нужны. Поэтому повздыхал и купил одну пару туфель черного цвета.
Прифигел на выдаче товара – все мои покупки завернули в серую бумагу. И как я это все должен нести?
– А пакеты у вас есть? – спросил я у девушки-продавца.
– Пакетов нет, – услышал я недовольный ответ.
– А как я это все понесу? – указал я на несколько бумажных свертков.
– Купите портфель, – нагло заявила мне девица.
– Мне пакет нужен, а не портфель, – раздраженно бросил я. От советского сервиса меня уже тошнило.
– Альберт, возьмите пожалуйста, – услышал я женский голос.
Ко мне подошла дама средних лет в темно-синем платье, длиною ниже колена с белым тонким пояском и брошкой на груди. Волосы ее были аккуратно уложены, а макияж естественным.
Она протягивала мне комок тонких веревок.
– Авоська? – догадался я.
– Пакетов у меня тоже нет, – пожав плечами, улыбнулась женщина.
– Спасибо большое, – поблагодарил я ее, забрав сетку. – Я вам что-то должен? – не смог не спросить.
– Нет, конечно, – выражение лица женщины приобрело строгость.
– Извините, – произнес я и, запихав в сетку покупки, поспешил ретироваться.
Интересно, кто она? – думал я, шагая в сторону универа. В голову пришла только версия о преподавателе. Женщина меня явно узнала, а то что она меня с интересом рассматривала можно объяснить удивлением от смены Альбертом имиджа.
Вернувшись в общагу, я первым делом выгреб все бумаги из тумбы. Дипломная работа, на мое счастье отыскалась. Это была копия отпечатанного на машинке текста. Я даже нашел текст речи. Ему я обрадовался нисколько не меньше, чем самой работе. Альберт в отличие от меня разбирался в советском законодательстве и реалиях, поэтому лучше знал, что говорить членам экзаменационной комиссии. Просматривая текст речи, убедился в том, что, как я и полагал, он наполовину состоял из цитат каких-то деятелей, из которых я только о Ленине слышал.
Ладно, заучим наизусть, у меня еще целый день впереди.
Этим я и занимался до самого вечера, пока в комнату не ввалился Грег.
– Ты что с Лебедевой замутил? – обнаружив меня на месте, прямо с порога гаркнул он и только после этого с помощью ноги захлопнул дверь. – Ты чо, дурной? Она же комсорг! Жизнь тебе испоганит. А ведь я еще вчера вас заподозрил, но вы с этой Лебедевой начали мне про аварию втирать. Потом еще эта Юлька. Впрочем, Юлька это не аргумент.
– Опять что-то отмечаешь? – втиснулся я в его словесный поток, да и запах спиртного до меня донесся.
– Да фигня, стопарик на опохмел.
Грег плюхнулся на кровать, привалившись спиною к стене.
– Это конечно твое дело, – продолжил он, явно не желая съезжать с темы, – но я твой друг, а значит должен предупредить – ты совершаешь большую ошибку, – на этом месте он громко испортил воздух. – Вот слышишь, твой друг правду говорит! – не убирая, наведенный на меня указательный палец, он пьяно заржал.
– Грег, а кто распространяет всю эту чушь, ну про то что я с Лебедевой? – не то чтобы меня волновали все эти сплетни, просто достали уже с этой темой.
– Кто? – Красников задумался. – Да все говорят. Ты же с ней в главном корпусе у всех на виду целовался. И вчера вы вместе в нашу комнату завалились. Ее в общаге полно народу видело. Вот Ленка приедет прилетит тебе, Альбертик. – Грег опять заржал.
– В общагу она меня после аварии проводила. Если бы не она, я бы точно где-нибудь по дороге навернулся, – начал я объяснять. Ситуацию надо было как-то разруливать. Мне только скандала перед защитой диплома не хватало. – Поцеловал я ее в знак благодарности, ничего личного. Она мне с материальной помощью хорошо помогла. Откуда я знал, что здесь кругом одни пуритане! – последнее я уже не только для Грега произнес, но и для себя. Надо же было так лохануться. Оказывается, здесь вам не там.
– Ну не знаю, как-то неубедительно звучит. Ленка не поверит, – Красников развел руками в стороны и вновь заржал.
– Да плевал я на вашу Ленку, – устало произнес я. Сказалась и зубрежка дипломной и заезженность темы разговора.
– На твою Ленку, – упер в меня палец Грег.
– Уже не мою. Я ее Лехе передал,
– Как передал?
– Как эстафетную палочку.
Красников икнул.
Глава 4
После утренних процедур, натянув на себя купленные накануне вещи: футболку со светло-коричневыми штанами и сандалии на белый носок, я первым делом отправился в столовую. Грег отказался составить мне компанию, умотав с утра завтракать к какой-то девице, обитающей этажом выше.
В универе, оказалось, была и своя столовая для студентов и преподавателей. Вот туда я и топал, пока не услышал откуда-то из-за кустов громкий шепот.
– Чапыра! Чапыра! Ты что оглох?!
Я остановился и, прищурившись, уставился на изгородь из кустарника, что огораживала дорожку. Оттуда выскользнула женская рука и попыталась втащить меня в куст.
Потерпев неудачу, моя реакция оказалась лучше, владелица руки высунула и голову.
– Лебедева? – удивился я. – Ты чего там делаешь?
– Тебя караулю, – отозвалась Лебедева.
– Понятно. А зачем? – спросил я, так как на самом деле мне было не понятно.
– Да иди ты сюда, пока не увидели! – комсорг потеряла терпение и перешла с громкого шепота на еще более громкий.
– Слушай, Тань, я, как-бы тебе объяснить… Я не хочу в кустах. Может пойдем ко мне в комнату, она сейчас свободна. Там нам будет удобнее, – решил я поглумиться.
– Какая комната?! – возмутилась Лебедева. В общаге полно народу. Давай иди сюда! – по ходу она не поняла, что я ее троллю.
Раз веселье отменяется, я решил выполнить просьбу дамы и шагнул в кусты.
– Мы должны решить, что нам делать, – заявила Татьяна, когда нас обоих скрыла изгородь.
Веселье все же состоится.
– А что нам делать? – уточнил я.
– А ты не знаешь, что о нас по универу ползут слухи? – сдвинув брови, предъявила мне Лебедева.
– Кстати, ты прекрасно выглядишь, – сделал я ей комплимент. На девушке сегодня не было, уродующих ее очков, а вместо дурацких косичек, волосы были уложены в прическу-ракушку.
– Чапыра! Прекрати! Я ведь знаю, ты это всё не серьезно! – укорила она меня.
– Хорошо, как скажешь, – покладисто не стал я спорить.
– Нам нужно опровергнуть слухи! – продолжила она.
– Соберем пресс-конференцию и сообщим, что мы не пара? – уточнил я.
– Что? – не поняла она.
– Соберем всех в актовом зале и…
– Ты что предлагаешь комсомольское собрание по этому поводу провести?! – перебила она меня. – Ты что дурак! Нас же из комсомола выпрут!
– Причем здесь комсомольское собрание и комсомол? – что-то я смотрю здесь любое действие в комсомол упирается, сюрреализм какой-то. – Да и вообще, это была неудачная шутка.
Я уже понял, что Лебедева шуток не понимает от слова совсем. Скучная она.
– Тебе лишь бы шутить. А мне что делать? – и тут девушка разревелась. Некрасиво, с надрывом, с размазыванием до красноты слез по лицу.
– Тань, ты чего? Ну, подумаешь, слухи. Поговорят и перестанут. Да и вообще это последний курс. Максимум через неделю мы все разъедемся и, скорее всего, больше никогда не встретимся, – начал я ее успокаивать.