След надежды

Кроме того, что-то в этом не сходилось. Андерсон никогда не проявлял негативных чувств по отношению к ней. Казалось, будто он действительно испытывал к ней симпатию.

И хотел ей помочь. А если у него правда рак, то тем бессмысленнее кажутся его действия. Он ведь сам сказал, что скоро умрет.

Он хочет избежать мучений? Это такой способ самоубийства?

– Брось это, Андерсон! – закричал офицер Кайли, направляя оружие на них обоих.

– Опусти свой пистолет, Кайли, – очень спокойно проговорил Андерсон.

– Если ты нечаянно застрелишь заложника, то твоя карьера окончится, не успев начаться. Следуй процедуре. Оповести начальство. Пусть сюда прибудет переговорщик. Это не должно занять много времени. В отделе всегда должен кто-то дежурить. Уже через десять минут кого-нибудь пришлют.

Кайли выглядел совершенно растерянным. Его взгляд метался между Андерсоном и Кери. У него дрожали руки.

– Он прав, офицер, – сказала Кери, пытаясь говорить так же спокойно, как и Андерсон. – Следуй стандартной процедуре и все будет хорошо. Заключенный никуда не денется. Выходи и запри за собой дверь. Позвони куда следует. Со мной все будет в порядке. Мистер Андерсон не собирается причинять мне вреда. Он явно настроен на переговоры. Тебе нужно пригласить кого-то с соответствующими полномочиями, понятно?

Кайли кивнул, но не сдвинулся с места.

– Офицер Кайли, – Кери повысила голос, – иди и вызови начальство. Немедленно!

Кажется, это вывело Кайли из ступора. Он вышел из комнаты, запер дверь и схватил трубку телефона, висящего на стене, не выпуская их из виду.

– У нас не очень много времени, – прошептал Андерсон на ухо Кери, слегка ослабив давление заточки на ее кожу. – Извини за это, но думаю, что только так мы сможем говорить свободно.

– Серьезно? – со смесью бешенства и облегчения прошипела Кери.

– У Кейва везде есть свои люди – и на воле, и здесь. Теперь уж моя песенка спета. Я и ночи не протяну. Да что там ночь! Я не протяну и часа. Но я больше беспокоюсь о тебе. Если он узнает, что тебе все известно, он убьет тебя, не считаясь с последствиями.

– Так что тебе известно? – спросила Кери.

– Как я сказал, Кейв совершил ошибку. Он пришел ко мне и поделился со мной беспокойством из-за тебя. Он провел расследование и узнал, что твою дочь похитил один из его ребят. Ты уже знаешь, что это был Брайан Виквайр, Коллекционер. Кейв не распоряжался насчет этого и ничего об этом не знал. Виквайр часто работал самостоятельно, а Кейв уже по факту помогал перевозить девушек. Так было и с Эви, но ему не было об этом известно.

– Значит ее похищение не было спланировано им заранее? – спросила Кери. Похоже, что ее подозрения подтверждаются.

– Нет. Она была просто миловидной блондинкой, за которую, по мнению Виквайра, он мог выручить крупную сумму. Но после того, как ты начала спасать девушек и эти события стали попадать в заголовки, Кейв провел проверку и понял, что он был связан с ее похищением посредством Виквайра. Он боялся, что ты, в конце концов, доберешься до него, и попросил меня помочь спрятать Эви в надежное место. И он не хотел знать, где именно она будет находиться.

– Он начал подметать следы еще до того, как я поняла, что он причастен к этому? – спросила Кери, удивляясь предусмотрительности Кейва.

– Он умен, – согласился Андерсон. – Но он не знал, что он обратился за помощью не к тому человеку. Он и не мог этого знать. В конце концов, именно с меня началась его карьера. Как бы он смог заподозрить меня в чем-то? Но я решил помочь тебе. Конечно, я сделал это таким образом, который, как я думал, мог бы при этом обеспечить мне безопасность.

В этот момент Кайли открыл дверь.

– Переговорщик уже в пути, – произнес он дрожащим голосом. – Он будет здесь через пять минут. Сохраняйте спокойствие. Не делай глупостей, Андерсон.

– Так не вынуждай меня! – крикнул ему Андерсон, еще сильнее прижав кусок зубной щетки к шее Кери. Кайли снова быстро закрыл дверь.

– Ой, – воскликнула она. – Кажется у меня кровь.

– Извини, – смущенно произнес он. – Непросто контролировать движения, сидя вот так на полу.

– Просто немного полегче, ладно?

– Постараюсь. Видишь ли, очень много всего произошло. В общем, я поговорил с Виквайром и приказал ему разместить Эви где-нибудь в Лос-Анджелесе, где о ней хорошо позаботятся, пока она нам не понадобится. Я хотел убедиться, что она никуда не денется из города. И я хотел, чтобы она не страдала...насколько это было возможно.

Кери ничего не ответила, но они оба знали, что он не мог оберегать ее все эти годы, и только бог знает, через какие ужасы ей пришлось пройти. Не желая задерживаться на этой мысли, Андерсон быстро продолжал.

– Я не знал куда он ее дел. Позже оказалось, что он отдал ее типу, о котором ты уже знаешь. Ты знаешь, что она была у него.

– Но если ты решил помогать мне, то почему не нашел ее сам?

– По двум причинам, – ответил Андерсон. – Во-первых, Виквайр не собирался раскрывать мне эту информацию. Это была ценная информация, и он держал ее в секрете. Во-вторых, хоть я и не горжусь этим, я знал, что если я приду к тебе с твоей дочерью, то меня арестуют.

– Но ты все равно через несколько месяцев позволил арестовать себя за похищения, – возразила Кери.

– Это я сделал, когда понял, что настало время решительных действий. Я знал, что, в конце концов, ты все равно начнешь копать под похитителей и торговцев детьми, и, рано или поздно, доберешься до меня. И я знал, что смогу подсказать тебе правильный путь, не вызывая у Кейва подозрений. Что касается ареста, ты права. Ты должна помнить, что я самостоятельно защищал себя в суде. И если ты внимательно ознакомишься с протоколом судебного заседания, то увидишь, что и прокурор, и судья допустили несколько ошибок из тех, которые почти наверняка должны привести к отмене приговора. Я просто ждал подходящего времени, чтобы подать апелляцию. Конечно, сейчас это уже потеряло смысл.

Кери подняла голову, услышав шум в коридоре. Она увидела в окошко, как мимо проходили несколько офицеров, а у одного из них была винтовка. Снайпер.

– Не хочу показаться бесчувственной, но нам пора закругляться, – сказала она. – Может, у них просто руки чешутся пристрелить тебя, а может, Кейв уже отдал это указание.

– Верно, детектив, – согласился Андерсон. – Я тут разболтался о морали, в то время как тебе не терпится узнать, как вернуть дочь. Правильно?

– Да. Так ты расскажешь, как ее вернуть?

– Вообще-то я не знаю. Я не знаю, где она. И не думаю, что Кейв это знает. Он может знать, где будет проходить завтра Виста, но он там точно не появится. Поэтому устанавливать за ним слежку не имеет смысла.


– Ты хочешь сказать, что нет никакой надежды вернуть ее? – недоверчиво спросила Кери. – И ради такого ответа я прошла через все это?

– Скорее всего именно так, детектив, – признал он. – Но, может быть, ты сумеешь заставить его вернуть ее тебе.

– Ты о чем?

– Раньше Джексон Кейв считал тебя просто досадной помехой своему бизнесу. Но в прошлом году его отношение к тебе несколько изменилось. Он стал одержим тобой. Теперь уже он видит в тебе угрозу не только своему бизнесу. Он считает, что ты хочешь уничтожить его лично. А поскольку моральный компас у него уже давно сбит, то он считает себя положительным персонажем, а тебя – отрицательным.

– Он считает меня отрицательным персонажем? – недоверчиво переспросила Кери.

– Да. Помнишь, я говорил, что он искажает нормы морали так, как ему выгодно. Он не мог бы жить в ладу с собой, если бы позволил себе осознать, какие ужасные вещи он делает. Его изворотливый ум в состоянии оправдать все что угодно. Однажды он даже сказал мне, что если бы благодаря ему эти девушки не попадали в секс-рабство, то они бы просто издохли от голода в подворотне.

– Он сумасшедший, – сказала Кери.

– Он хочет сохранить способность спокойно смотреть в зеркало по утрам, детектив. Чем-то это напоминает охоту на ведьм. Он видит в тебе врага. Заклятого врага. И именно в этом заключается его опасность. Не могу себе представить, на что он готов пойти, чтобы остановить тебя.

– Так как я могу заставить такого, как он, вернуть мне Эви?

– Если бы тебе удалось убедить его, что он не является твоей целью, и все, что тебе нужно – это вернуть дочь, может, он пересмотрит свои действия. Если он поверит в то, что, как только твоя дочь окажется в безопасности, то ты просто забудешь о нем, и, может быть, даже уйдешь из полиции, тогда, может, он покинет тропу войны. Сейчас он убежден, что ты хочешь его уничтожить. Но если он поймет, что тебе нужна только она, может быть, у тебя появится какой-то шанс.

– Думаешь, что это может сработать? – спросила Кери. В ее голосе отчетливо сквозил скептицизм. – Я просто скажу «верни мне мою дочь, и я оставлю тебя в покое», и он согласится?

– Я не знаю наверняка, сработает ли это. Но я знаю, что у тебя нет выбора. И знаю, что тебе нечего терять.

Пока Кери обдумывала это, постучали в дверь.

– Переговорщик прибыл, – крикнул Кайли. – Он на подходе.

– Одну минуту! – закричал Андерсон. – Скажи ему, чтобы подождал. Я скажу ему, когда войти.

– Я передам, – ответил Кайли, хотя было слышно, что ему не терпится как можно быстрее отделаться от всего этого.

– И еще кое-то, – совсем тихо прошептал ей на ухо Андерсон. – В твоем отделе оборотень.

– Что? В западном отделении Лос-Анджелеса? – ошеломленно спросила Кери.

– В отделе пропавших без вести. Я не знаю, кто именно. Но происходит утечка информации. Так что будь осторожна. Еще осторожнее, чем обычно.

Кто-то заговорил за дверью:

– Мистер Андерсон, это Кэл Брубейкер. Переговорщик. Я могу войти?

– Еще секунду, Кэл, – крикнул Андерсон. Затем он наклонился еще ближе к Кери. – Мне кажется, это наш последний разговор, Кери. Я хочу, чтобы ты знала, я думаю, что ты замечательный человек. Надеюсь, ты найдешь Эви. Правда. Входи, Кэл.

Когда открылась дверь, он снова поднес обломок зубной щетки к ее шее, но даже не коснулся кожи. В помещение вошел мужчина около сорока или старше, с обрюзгшим животиком, всклокоченными седыми волосами, в круглых очках с тонкими линзами, которые, как подозревала Кери, призваны были придавать ему солидности.

Он был одет в синие джинсы и мятую рубашку дровосека в красно-черную клетку. Он нелепо походил на ряженого на маскараде грозного переговорщика с удерживающими заложников.

Ее глаза встретились со взглядом Андерсона, и она поняла, что он разделяет ее чувства. Казалось, ему с трудом удается сохранить серьезное выражение лица.

– Здравствуйте, мистер Андерсон. Можете вы объяснить мне, что вас так взволновало? – спросил он профессиональным спокойным тоном.

– Вообще-то, Кэл, – мягко ответил Андерсон, – пока мы тебя ждали, детектив Локк уже привела меня в чувства. До меня дошло, что я просто немного вспылил и поступил...нехорошо. Полагаю, что я готов сдаться и принять последствия своих действий.

– Хорошо, – с удивлением произнес Кэл. – Это самые легкие переговоры в моей жизни. Раз уж вы так легко соглашаетесь со мной, считаю своей обязанностью уточнить: ничего ли вам не нужно?

– Может, пара мелочей, – ответил Андерсон. – Не думаю, что они вызовут у кого-то возражения. Я хочу быть уверен, что детектива Локк немедленно доставят в лазарет. Я случайно поранил ее заостренным куском зубной щетки, и я не думаю, что она стерильна. Нужно как можно скорее обработать рану. Я был бы признателен, если бы офицер Кайли, джентльмен, который сопровождал меня сюда, надел на меня наручники и отвел меня обратно. Мне кажется, что некоторые из этих парней настроены обойтись со мной не очень ласково. И если я брошу заточку, не попросили бы вы снайпера убраться отсюда? Он заставляет меня нервничать. Мои просьбы разумны?

– Весьма разумны, мистер Андерсон, – согласился Кэл. – Я сделаю все возможное, чтобы исполнить их. Может, вы сделаете первый шаг – бросите щетку и отпустите детектива?

Андерсон еще ближе наклонился к Кери.

– Удачи, – прошептал он настолько тихо, что только она смогла его услышать, потом бросил заточку и приподнял руки, чтобы она могла выскользнуть из-под наручников. Она медленно поднималась на ноги, держась за перевернутый стол. Кэл протянул ей руку, но она поднялась самостоятельно.

Почувствовав себя более уверенно, она повернулась к Томасу Андерсону, который так же был известен под прозвищем «Призрак». Что-то ей подсказывало, что она видит его в последний раз.

– Спасибо, что оставили меня в живых, – пробормотала она, пытаясь придать своему голосу ироничный тон.

– Еще бы, – ответил он с очаровательной улыбкой.

Когда она открыла дверь допросной, в помещение ворвалось пятеро спецназовцев.

Она, не оглядываясь, вышла в коридор. Ей не хотелось видеть то, что там происходило.