След черного призрака
Часть 20 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Чёрт! У меня тут сейчас бабушка на курсах учится, не дай бог, в таком наряде увидит!
Мысль, высказанная вслух, произвела неожиданный эффект – Войнич засмеялся. Нормально так, по-человечески. А я думала он только хмуриться и усмехаться умеет.
– Надо же! Ты боишься бабушку. Ты?!
– Не боюсь, умник. Просто она – единственный человек, чьё мнение мне не безразлично. А если бабуля узнает, чем я тут занимаюсь, как думаешь, чья голова первой с плеч полетит?
Он сразу стал серьёзным.
– Не узнает. Тебя сейчас никто не узнает. Посмотри в зеркало – ты на себя не похожа.
– А на отца? – не удержалась я.
Войнич закатил глаза и пошёл открывать пиликающую неприятным звоном входную дверь.
– Заходи, почему так долго? – раздалось из прихожей его недовольное ворчание.
– Пробки. Ночевал не дома. Выехал вовремя, да застрял на полчаса, – ответили ему очень знакомым и очень надоевшим голосом.
Алан завёл в комнату переминающегося с ноги на ногу… Глеба.
– Вот. Твоя охрана и бойфренд на время нашей небольшой импровизации.
Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы громче получилось, и возмутилась:
– Ты издеваешься?! Меня будет охранять человек, которого способна обвести вокруг пальца любая блондинка?!
Глеб насупился и бросил в мою сторону предостерегающий взгляд.
– В каком смысле? – не понял Алан. – Он прекрасно подготовлен, борьбу я ему лично преподавал. При чём тут блондинки?
– При том. Он не рассказывал, каким образом мне удалось уехать к Инге без его и твоего ведома?
Рыжий покраснел. Войнич нахмурился.
– Кстати, нет, ничего вразумительного я тогда так и не услышал. Что у вас там произошло?
– Неважно, – опередил меня рыжий. – Что бы ни произошло, этого больше не повторится, обещаю! Я на одни и те же грабли дважды не наступаю!
– Так то грабли! А садовый инвентарь – он, знаешь ли, разнообразен, есть ещё вилы, тяпки, лопаты, ты на всё натыкаться собираешься? Нет, Войнич, это не серьёзно!
– Да она просто хочет, чтобы ты лично за ней вместо меня бегал, – надулся Глеб.
Алан, кажется, испугался такой перспективы.
– Но я не могу светиться!
– Она просто хочет выжить! – передразнила я рыжего. – А с таким дефективным телохранителем – шансы невелики.
– Сама дефективная! – обиделся Глеб и повернулся к Войничу. – Это будет сложнее, чем я думал. Требую доплаты за моральный ущерб.
– Сначала расскажи, что случилось в Лесогорске? – холодно напомнил тот.
– Понял. Молчу. Меня всё устраивает.
Я вдруг почувствовала необыкновенную усталость.
– А меня нет, но, чем быстрее начнём, тем быстрее закончим. Ладно, что я должна делать?
Глава 16
Мой первый «рабочий» день начался с посещения кафе «Наоми», где обычно обедала банкирша Анна.
Глеб исправно играл роль услужливого и недалёкого бойфренда: открывал передо мной двери, отодвигал стул, оплачивал обед деньгами Войнича. А я всё это время боролась с желанием нырнуть под столик или хотя бы соорудить из скатерти подобие индийского сари. Я слишком долго старалась не привлекать лишнего внимания и просто не готова была принимать его в таком объёме.
Посетителей в кафе было немного. Здесь столовались в основном служащие расположенных поблизости учреждений. Одеты они были соответственно дресс-коду большинства офисов – прилично, я на их фоне выделялась, как попугай в воробьиной стае. Естественно, «воробьи» косились на чужака не слишком приветливо. Женщины смотрели высокомерно и неприязненно, мужчины оценивали, как товар на прилавке.
Я кожей ощущала эти взгляды: тяжёлые, фривольные, облапывающие, и сохранять непринуждённую улыбку становилось всё труднее.
– Расслабься, чего зажалась, как монахиня? У тебя в этом спектакле совсем другая роль, – напомнил Глеб, не оценивший моих героических усилий.
– Ага – жертвенного агнца, – прошипела я сквозь милую улыбку. – Поэтому расслабиться как-то не получается. Я, если помнишь, не актриса, да и в таком виде по улицам обычно не разгуливаю!
– Так мы не и на улице, – хмыкнул довольный шуткой мой рыжий телохранитель. – Тоже мне, скромница нашлась! Давай, начинай действовать по сценарию!
– Здесь? – Я окинула посетителей кафе выразительным взглядом. – А смысл?
Он не понял намёка.
– Смысл тебе должен был объяснить Войнич. Это он включил кафе в обязательный список посещений.
– Лучше бы он логику включил! Посмотри вокруг, ты видишь женщин, одетых как я?
– Нет, но Анна здесь бывала каждый день!
– Приходила в обеденный перерыв прямо с работы и возвращалась туда же. Думаешь, она дефилировала по солидному банку в таком несолидном виде? Здесь она ничем не выделялась из толпы и не соответствовала образу жертвы. Значит, мне тут делать нечего.
– Это не тебе решать, – отрезал Глеб сквозь такую же фальшивую и приторную улыбку. – Жираф большой – ему видней. Так что действуй!
– Как? Флиртовать с другими в присутствии своего бойфренда? А ты не будешь выглядеть слишком тупым и рогатым?
Он скрипнул зубами:
– Хватит болтать! Главное, чтобы ты выглядела так, как задумано!
– Как скажешь, любимый. – Я солнечно улыбнулась надувшемуся рыжему, обвела посетителей мужского пола заинтересованным взглядом заправской любительницы тестостерона и выбрала потенциальную жертву.
Высокий, худой, как палка, паренёк с жиденькими, длинными до плеч волосами задумчиво потягивал кофе, читал газету и ни о чём не подозревал. Но вот он отвлёкся, чтобы перевернуть страницу, поднял глаза, встретил мой нескромный завлекающий взгляд, растерянно огляделся, убедился, что я смотрю именно на него, немедленно зарумянился, словно ломтик колбасы на сковороде и… смущённо улыбнулся в ответ.
А в следующее мгновение на меня обрушилась обжигающая смесь презрения, неприязни и горечи. Эмоции исходили от девушки, сидящей рядом с парнем. Я оценила её римский профиль, густые тёмные волосы, длинные ресницы, глубину чувств и в который раз пожалела, что приняла предложение Войнича.
Об этой стороне медали я как-то не подумала. Причинять боль другим не хотелось даже ради благих целей, но, честно говоря, мне и в голову не пришло, что эти двое вместе – слишком уж они разные. Девушка красивая, вся какая-то воздушная, изящная, а парнишка самый обыкновенный, не блещет красотой, не может похвастать бицепсами. И, судя по заинтересованным взглядам, которые он теперь периодически посылает в мою сторону, тонкостью чувств он тоже не отличается.
Я эти взгляды упорно игнорировала, полностью переключившись на лазанью. Хватит с него, да и с меня тоже.
Рыжий недовольно толкнул под столом мою ногу и угрожающе прошептал:
– Эй, мы сюда не есть пришли! Продолжай!
– Сам продолжай, программа-минимум выполнена, пошли дальше.
– Но по плану нам нужно пробыть здесь ещё двадцать минут, и ты должна…
– …демонстрировать свою порочность.
– Именно.
– Ладно, если настаиваешь… – Я с коварной улыбкой сбросила босоножки на высоченной шпильке, и моя обнажившаяся ступня медленно поползла по его ноге.
Глеб напрягся и, казалось, забыл, как вообще дышать. Пожалев мученика, я остановилась в сантиметре от его колена и невинно поинтересовалась:
– Этого достаточно?
– Что ты делаешь?! – прошипел он, тщетно пытаясь стряхнуть мою ногу.
– То, что ты велел – демонстрирую порочность, это ведь можно делать по-разному.
Манёвр удался. Он резко поднялся, едва не опрокинув чашки и тарелки.
– Хорошо, едем дальше!
Я с большим сожалением натянула босоножки. Для меня, с детства привыкшей к простой удобной обуви, это модное дорогое дизайнерское изделие было чем-то вроде лайтовой версии «испанского сапожка». Ноги болели, а удержать равновесие на таких шпильках удавалось лишь ценой героических усилий.
Странная пара тоже направилась к выходу. Парень держал девушку под руку.
Поравнявшись с нами, он бросил в мою сторону вороватый взгляд, улыбнуться не осмелился, а девушка пронеслась мимо, буквально таща его на буксире. Её сумочка довольно чувствительно хлестнула меня по руке, и из неё, чуть-чуть покружив в воздухе, выпала какая-то бумажка.
– Извините, вы уронили. – Я подняла потерю, оказавшуюся поздравительной открыткой, и протянула остановившейся незнакомке.
Наши взгляды встретились, и я невольно вздрогнула, увидев широкий уродливый шрам, пересекающий её левую щёку. Такие обычно остаются от ожогов пламенем или кислотой.
Заметив выражение моего лица, она поморщилась, словно от острой боли, буквально выхватила открытку из рук и, процедив сквозь зубы благодарность, понеслась дальше.
Мысль, высказанная вслух, произвела неожиданный эффект – Войнич засмеялся. Нормально так, по-человечески. А я думала он только хмуриться и усмехаться умеет.
– Надо же! Ты боишься бабушку. Ты?!
– Не боюсь, умник. Просто она – единственный человек, чьё мнение мне не безразлично. А если бабуля узнает, чем я тут занимаюсь, как думаешь, чья голова первой с плеч полетит?
Он сразу стал серьёзным.
– Не узнает. Тебя сейчас никто не узнает. Посмотри в зеркало – ты на себя не похожа.
– А на отца? – не удержалась я.
Войнич закатил глаза и пошёл открывать пиликающую неприятным звоном входную дверь.
– Заходи, почему так долго? – раздалось из прихожей его недовольное ворчание.
– Пробки. Ночевал не дома. Выехал вовремя, да застрял на полчаса, – ответили ему очень знакомым и очень надоевшим голосом.
Алан завёл в комнату переминающегося с ноги на ногу… Глеба.
– Вот. Твоя охрана и бойфренд на время нашей небольшой импровизации.
Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы громче получилось, и возмутилась:
– Ты издеваешься?! Меня будет охранять человек, которого способна обвести вокруг пальца любая блондинка?!
Глеб насупился и бросил в мою сторону предостерегающий взгляд.
– В каком смысле? – не понял Алан. – Он прекрасно подготовлен, борьбу я ему лично преподавал. При чём тут блондинки?
– При том. Он не рассказывал, каким образом мне удалось уехать к Инге без его и твоего ведома?
Рыжий покраснел. Войнич нахмурился.
– Кстати, нет, ничего вразумительного я тогда так и не услышал. Что у вас там произошло?
– Неважно, – опередил меня рыжий. – Что бы ни произошло, этого больше не повторится, обещаю! Я на одни и те же грабли дважды не наступаю!
– Так то грабли! А садовый инвентарь – он, знаешь ли, разнообразен, есть ещё вилы, тяпки, лопаты, ты на всё натыкаться собираешься? Нет, Войнич, это не серьёзно!
– Да она просто хочет, чтобы ты лично за ней вместо меня бегал, – надулся Глеб.
Алан, кажется, испугался такой перспективы.
– Но я не могу светиться!
– Она просто хочет выжить! – передразнила я рыжего. – А с таким дефективным телохранителем – шансы невелики.
– Сама дефективная! – обиделся Глеб и повернулся к Войничу. – Это будет сложнее, чем я думал. Требую доплаты за моральный ущерб.
– Сначала расскажи, что случилось в Лесогорске? – холодно напомнил тот.
– Понял. Молчу. Меня всё устраивает.
Я вдруг почувствовала необыкновенную усталость.
– А меня нет, но, чем быстрее начнём, тем быстрее закончим. Ладно, что я должна делать?
Глава 16
Мой первый «рабочий» день начался с посещения кафе «Наоми», где обычно обедала банкирша Анна.
Глеб исправно играл роль услужливого и недалёкого бойфренда: открывал передо мной двери, отодвигал стул, оплачивал обед деньгами Войнича. А я всё это время боролась с желанием нырнуть под столик или хотя бы соорудить из скатерти подобие индийского сари. Я слишком долго старалась не привлекать лишнего внимания и просто не готова была принимать его в таком объёме.
Посетителей в кафе было немного. Здесь столовались в основном служащие расположенных поблизости учреждений. Одеты они были соответственно дресс-коду большинства офисов – прилично, я на их фоне выделялась, как попугай в воробьиной стае. Естественно, «воробьи» косились на чужака не слишком приветливо. Женщины смотрели высокомерно и неприязненно, мужчины оценивали, как товар на прилавке.
Я кожей ощущала эти взгляды: тяжёлые, фривольные, облапывающие, и сохранять непринуждённую улыбку становилось всё труднее.
– Расслабься, чего зажалась, как монахиня? У тебя в этом спектакле совсем другая роль, – напомнил Глеб, не оценивший моих героических усилий.
– Ага – жертвенного агнца, – прошипела я сквозь милую улыбку. – Поэтому расслабиться как-то не получается. Я, если помнишь, не актриса, да и в таком виде по улицам обычно не разгуливаю!
– Так мы не и на улице, – хмыкнул довольный шуткой мой рыжий телохранитель. – Тоже мне, скромница нашлась! Давай, начинай действовать по сценарию!
– Здесь? – Я окинула посетителей кафе выразительным взглядом. – А смысл?
Он не понял намёка.
– Смысл тебе должен был объяснить Войнич. Это он включил кафе в обязательный список посещений.
– Лучше бы он логику включил! Посмотри вокруг, ты видишь женщин, одетых как я?
– Нет, но Анна здесь бывала каждый день!
– Приходила в обеденный перерыв прямо с работы и возвращалась туда же. Думаешь, она дефилировала по солидному банку в таком несолидном виде? Здесь она ничем не выделялась из толпы и не соответствовала образу жертвы. Значит, мне тут делать нечего.
– Это не тебе решать, – отрезал Глеб сквозь такую же фальшивую и приторную улыбку. – Жираф большой – ему видней. Так что действуй!
– Как? Флиртовать с другими в присутствии своего бойфренда? А ты не будешь выглядеть слишком тупым и рогатым?
Он скрипнул зубами:
– Хватит болтать! Главное, чтобы ты выглядела так, как задумано!
– Как скажешь, любимый. – Я солнечно улыбнулась надувшемуся рыжему, обвела посетителей мужского пола заинтересованным взглядом заправской любительницы тестостерона и выбрала потенциальную жертву.
Высокий, худой, как палка, паренёк с жиденькими, длинными до плеч волосами задумчиво потягивал кофе, читал газету и ни о чём не подозревал. Но вот он отвлёкся, чтобы перевернуть страницу, поднял глаза, встретил мой нескромный завлекающий взгляд, растерянно огляделся, убедился, что я смотрю именно на него, немедленно зарумянился, словно ломтик колбасы на сковороде и… смущённо улыбнулся в ответ.
А в следующее мгновение на меня обрушилась обжигающая смесь презрения, неприязни и горечи. Эмоции исходили от девушки, сидящей рядом с парнем. Я оценила её римский профиль, густые тёмные волосы, длинные ресницы, глубину чувств и в который раз пожалела, что приняла предложение Войнича.
Об этой стороне медали я как-то не подумала. Причинять боль другим не хотелось даже ради благих целей, но, честно говоря, мне и в голову не пришло, что эти двое вместе – слишком уж они разные. Девушка красивая, вся какая-то воздушная, изящная, а парнишка самый обыкновенный, не блещет красотой, не может похвастать бицепсами. И, судя по заинтересованным взглядам, которые он теперь периодически посылает в мою сторону, тонкостью чувств он тоже не отличается.
Я эти взгляды упорно игнорировала, полностью переключившись на лазанью. Хватит с него, да и с меня тоже.
Рыжий недовольно толкнул под столом мою ногу и угрожающе прошептал:
– Эй, мы сюда не есть пришли! Продолжай!
– Сам продолжай, программа-минимум выполнена, пошли дальше.
– Но по плану нам нужно пробыть здесь ещё двадцать минут, и ты должна…
– …демонстрировать свою порочность.
– Именно.
– Ладно, если настаиваешь… – Я с коварной улыбкой сбросила босоножки на высоченной шпильке, и моя обнажившаяся ступня медленно поползла по его ноге.
Глеб напрягся и, казалось, забыл, как вообще дышать. Пожалев мученика, я остановилась в сантиметре от его колена и невинно поинтересовалась:
– Этого достаточно?
– Что ты делаешь?! – прошипел он, тщетно пытаясь стряхнуть мою ногу.
– То, что ты велел – демонстрирую порочность, это ведь можно делать по-разному.
Манёвр удался. Он резко поднялся, едва не опрокинув чашки и тарелки.
– Хорошо, едем дальше!
Я с большим сожалением натянула босоножки. Для меня, с детства привыкшей к простой удобной обуви, это модное дорогое дизайнерское изделие было чем-то вроде лайтовой версии «испанского сапожка». Ноги болели, а удержать равновесие на таких шпильках удавалось лишь ценой героических усилий.
Странная пара тоже направилась к выходу. Парень держал девушку под руку.
Поравнявшись с нами, он бросил в мою сторону вороватый взгляд, улыбнуться не осмелился, а девушка пронеслась мимо, буквально таща его на буксире. Её сумочка довольно чувствительно хлестнула меня по руке, и из неё, чуть-чуть покружив в воздухе, выпала какая-то бумажка.
– Извините, вы уронили. – Я подняла потерю, оказавшуюся поздравительной открыткой, и протянула остановившейся незнакомке.
Наши взгляды встретились, и я невольно вздрогнула, увидев широкий уродливый шрам, пересекающий её левую щёку. Такие обычно остаются от ожогов пламенем или кислотой.
Заметив выражение моего лица, она поморщилась, словно от острой боли, буквально выхватила открытку из рук и, процедив сквозь зубы благодарность, понеслась дальше.