Сквозь века

— Нет-нет, все нормально, — ответила я сквозь зубы. — Голова болит. Это скоро пройдет. Продолжайте, прошу вас.

— Твои предположения могут быть верны, но могут оказаться простыми домыслами, — сказала Уиннифред. — Ты подвела все к себе просто из-за слов темного мага. Из-за того, что он дал тебе надежду на информацию о твоем прошлом. Я понимаю, что…

— А почему я тогда не могу вернуться в прошлое Томаса Марлоу? Почему не могу увидеть процесс создания кулона? Фредди, я уверена, что связана со всем этим. Мы близко, и для того, чтобы выяснить все наверняка, я должна вспомнить, Фредди, понимаешь? Я должна вспомнить!

— Тише-тише, милая, — попыталась успокоить меня миссис Баррингтон. — Успокойтесь, мы все выясним.

— Миссис Баррингтон, прошу вас, велите мистеру Тодду заказать мне билет на поезд. Я отправлюсь в Аддлтон и доберусь уже до правды!

— Не поступайте опрометчиво, Аделаида, — взволнованно попросила женщина. — Прошу вас, не спешите с выводами. Вы сейчас явно не совсем здоровы, вам нужно хорошенько отдохнуть, выспаться. Завтра прием у мистера Хардмана, и вам необходимо там появиться, вы помните? Давайте будем действовать с холодной головой. Тем более встреча с Огюстом для вас опасна!

По всему телу распространялся какой-то странный гул, вызывая легкое покалывание. Голова угрожала вот-вот взорваться от боли. Я готова была плакать и бегом бежать в Аддлтон. Такой невероятной тяги к чему бы то ни было я еще никогда не испытывала. Словно Лютер к сапфиру. Слезы все же покатились из глаз. Все мое тело бунтовало, призывая к действию.

— Миссис Баррингтон, я должна выяснить наконец правду! Я должна ехать в столицу, немедленно!

— И зачем вам в столицу, мисс Хоггарт?

Немного встревоженный мужской голос заставил меня обернуться. Инспектор Аддерли в сопровождении мистера Оглси стоял в дверях и растерянно взирал на происходящее. «Ужасная привычка приходить в неподходящий момент», — подумала я, прежде чем в глазах потемнело.

Первое, что я услышала, медленно возвращаясь из обморока, — это тишина. Тяжелая, даже мучительная. Прежде чем открыть глаза, чуть повернула голову и отметила, что боль ушла. Выдохнула и распахнула глаза. Я лежала в своей комнате, на кровати, уже хорошо. Рядом, в кресле, которое неизвестно откуда взялось, сидел инспектор Аддерли и сурово подпирал кулаком голову. Он не сразу заметил, что я очнулась, и это дало мне несколько секунд безнаказанного любования его лицом. Мужчина казался не только сердитым, но и очень печальным. Морщинки у глаз расползлись паутинками, брови чуть сдвинулись к переносице, губы были слегка поджаты. Умные серые глаза смотрели куда-то в вечерние сумерки за окном.

— Как вы себя чувствуете? — внезапно спросил он, так и не повернувшись ко мне.

— Спасибо, лучше, голова уже не болит. — Я попыталась приподняться на подушке — продолжать беседу лежа стало неудобно.

Инспектор тут же подскочил и помог мне приподнять подушку, а потом и усадил удобнее. Его близость волновала меня, но и смущала. Мне казалось, что я не так лежу, не так смотрю, не так улыбаюсь и вообще рядом с ним абсолютно все делаю не так. Стоило нам оказаться наедине, как голова сразу наполнялась сущими глупостями, а сердечко тревожно трепетало.

— Отчего вы так встревожены, инспектор? — полюбопытствовала я, решив заполнить гнетущую тишину между нами.

— Оттого, что вас совершенно нельзя оставлять одну ни на минуту. — Голос Аддерли прозвучал порывисто, недовольно. — То вы отправляетесь на поиски закоренелого бандита, то на вас нападают, а теперь и вовсе похищают для приватной беседы с могущественным колдуном! Хоть привязывай вас к себе в самом деле.

— Вы так говорите, словно это я во всем виновата! — не менее горячо парировала я, возмущаясь. Мистер Аддерли многозначительно приподнял брови, но я не желала сдаваться и признавать его полную правоту. — Ну хорошо, мне не следовало отправляться на розыски одноглазого, признаю, это было более чем глупо. Но ведь не я виновата, что бандиты подстерегли меня возле вашего участка!

— Во-первых, лишь ваши действия привели к тому, что одноглазый обратил на вас свое внимание, — чуть повышая голос и поднимаясь на ноги, заявил Аддерли. — А во-вторых, вы могли бы и догадаться о засаде!

— Не могла! — выкрикнула я, тоже поднимаясь с кровати и шагая к нему. — Это вы постоянно живете в мире, где царят произвол, предательство и разного рода преступления. Мой мир другой, и я не думаю первым делом о худшем, я же не параноик! Возможно, глупо было полагать, что вы могли обратиться ко мне за помощью, но я очень хотела быть полезной! Вы не можете винить меня в этом.

Дышала я тяжело, взволнованно. Праведный гнев и обида брали верх над прочими чувствами, вытесняли осторожность и правила приличия. Я буквально напирала на инспектора, а он медленно отступал к окну.

— Я не за это вас виню! — Аддерли остановился, вынуждая меня замереть в непристойной близости. Его серые глаза буквально впились в мои, а губы едва-едва не касались лба. — То есть я вас вообще не виню… не в этом дело, мисс Хоггарт. Я говорил о неосторожности, о нежелании помнить о безопасности и пренебрежении здравым смыслом. Поверьте, я понимаю, что вы действуете из лучших побуждений, но нельзя же делать это настолько опрометчиво! Вы как мотылек летите на огонь, и я никак не могу разгадать, почему же вы это делаете? Вы далеко не глупы, не скажу, что своевольны или капризны, но ваше поведение порой ввергает меня в ступор.

Выслушав эту своего рода отповедь, я ощутила, как лицо медленно заливает румянец. Неловкость заставила меня отступить, а стыд — потупить взор. Я начала перебирать оборки блузы:

— Вы правы, инспектор. Возможно, порой я бываю слишком страстной в своих поступках, но видите ли, это дело оказалось… как бы это выразиться… в общем оно связано со мной, и очень тесно.

Я выдохнула, чувствуя, как от волнения подогнулись колени, и прикусила нижнюю губу. Все, слово сказано, назад не воротишь. Инспектор нахмурился и внимательней всмотрелся в мое лицо. Осторожно так, будто ласково руками коснулся, внутри все вспорхнуло, но я заставила себя не отвлекаться.

— Миссис Баррингтон уже рассказала мне о встрече с колдуном и его угрозах, — пристально следя за моей реакцией, произнес инспектор, — но это еще не все, верно? Вам есть что мне рассказать?

Не в силах вымолвить и слова, я кивнула, продолжая теребить бедную ткань. Аддерли вздохнул, обошел меня и опустился в кресло.

— Хорошо, вот как мы поступим. Мы отправимся в Олридж-холл, хорошенько отужинаем и выпьем кофе в большой гостиной. Там вы мне все и расскажете, после чего мы примем решение, что же делать с сапфиром мистера Хардмана.

— Хорошо, — послушно ответила я, — завтра на приеме я хотела побеседовать с ним самим, ведь мистер Хардман должен знать, что происходит вокруг его кулона.

— Резонно, — устало пробурчал инспектор и вновь поднялся. — Ваша подруга уже готова.

— Подруга?

— Мисс Чапман наотрез отказалась отпускать вас одну. Мы даже вступили в бой чуть ли не до первой крови, и мне пришлось уступить, пригласив ее в поместье.

— Это очень на нее похоже, — улыбнулась я.

— Эта девушка вызывает уважение, — усмехнулся Аддерли и открыл дверь, пропуская меня вперед. — И как вы нашли друг друга?

Вопрос был риторическим, я не посчитала нужным на него отвечать. Шествуя за инспектором по коридору, думала о своей головной боли и ее причинах. Ну не могла она возникнуть только лишь из-за того, что я недавно пережила нападение. Было в ней что-то странное, необычное, трудно объяснить, просто чувства, просто ощущения.

Провожая нас, миссис Баррингтон тихонько, будто извиняясь, сказала:

— Я рассказала инспектору о портале. Может, и не стоило, но он должен знать все о том, с кем имеет дело.

— Вы все сделали правильно, — мягко улыбнулась я и от души обняла женщину.

— Будьте осторожны. Пусть Лютер и дал нам время, но мы не можем знать, когда именно закончится его терпение.


— А вы что думаете? — с мольбой в глазах спросила я ее. — Мне нужно отдать ему кулон?

— Я скажу так, милая моя, эта вещица крайне опасна и возвращать ее жестокому убийце — преступление! Но и рисковать девочками я не вправе. Возможно, мы с мистером Оглси найдем выход, но обещать ничего не могу. Такая темная мощь мне неподвластна.

Несчастная женщина понуро опустила голову, будто чувствовала вину за все происходящее. Мое сердце чуть не разорвалось, когда я снова заключила ее в объятия. Бог миловал меня, приведя зимним вечером к дверям пансиона.





Глава 15

ТАЙНЫ ПРОЧЬ




В Олридж-холл прибыли довольно поздно, и по пути я успела расспросить задумчивого инспектора о допросе сутулого Мо. Как и предполагала, бандит молчал как рыба. Никаких сведений о своем нанимателе он не дал и, конечно, не выдал местонахождение Гарри. Мистер Аддерли был удручен, но и он иного не ожидал. Я попросила разрешение побеседовать с ним утром, на что мужчина, как ни странно, почти сразу согласился.

Ужинали в полной тишине. Мне и кусок в горло не лез, инспектор жевал медленно, ни разу не подняв на меня глаз. Возможно, он чувствовал что-то, понимал — моя тайна радости не принесет. Признаюсь, я откровенно трусила, буравя глазами сосредоточенное лицо, покрытое едва отросшей щетиной. А если мои слова изменят его отношение ко мне? Чушь. Артур Аддерли не из тех, кого можно так легко разочаровать. Вопрос лишь в том, легким ли будет мой рассказ для восприятия. Уиннифред тоже помалкивала, хоть немногословность ей несвойственна.

Моя подруга была восхищена поместьем, разглядывала убранство и слегка приоткрывала рот, когда ей на глаза попадались слуги. За ужином она бросала короткие взгляды на инспектора, а мне дарила сочувственные. Фредди предложила помощь в разъяснении, но я решила, что этот разговор пройдет только между нами с мистером Аддерли. Так будет правильно. От вечернего кофе девушка отказалась, ссылаясь на усталость, поэтому отправилась в отведенную ей комнату, расположенную рядом с моей. Мы же с инспектором устроились в гостиной. Миссис Додсон лично принесла напитки и пирожные. Кофе совсем не хотелось, Аддерли тоже к нему не притронулся, словно этот стол был накрыт лишь по традиции или ради приличия.

Начать разговор оказалось непросто, и я медлила, набираясь сил и решимости. Артур стал очень дорог мне, и отрицать этот факт было глупо, да и бессмысленно. Я прониклась к нему доверием, полюбила его общество и каждую черту лица. Что ж, если этим вечером я потеряю его расположение, значит, так тому и быть.

Проигнорировав правила приличия, я подошла к маленькому столику и плеснула шерри в рюмку на короткой ножке. Инспектор если и был удивлен, то вида не подал. Сделала крошечный глоток и с удовольствием ощутила, как приятное тепло выдержанного напитка разливается по телу. Я отошла к окну и намеренно отвернулась от мистера Аддерли. Смотреть на него в этот момент я не могла.

— Что бы вы подумали, инспектор, если бы я сказала вам, что имя Аделаида Хоггарт не настоящее? Ну то есть не мое?

Выговорив эти слова непослушными губами, я застыла, чувствуя, как отяжелели ноги, как они буквально врастают в пол. Сердце мучительно заныло, страх волной пробежал по телу, замораживая его. Я не решалась повернуться к мужчине, просто прикусила нижнюю губу и, сдерживая слезы, молчала в ожидании его ответа. Кроме миссис Баррингтон, я больше ни единой живой душе не рассказывала свою историю. Обитатели пансиона узнали ее уже от самой его хозяйки.

— Я бы подумал, что ваша жизнь не была простой. — Тихий голос раздался прямо за спиной. Я даже не заметила, как мужчина оказался так близко. — А еще о том, что очень бы хотел услышать вашу историю.

После его ответа из груди вырвался тягостный выдох, будто до этого мгновения я и не дышала вовсе. По телу прошла мелкая дрожь, а какое-то сумасшедшее облегчение вызвало чуть ли не истерику. Инспектор взял меня за плечи и развернул к себе, чтобы заглянуть в лицо, но я не сразу решилась посмотреть на него. Мужчина очень аккуратно, согнутым указательным пальцем, приподнял мой подбородок, вынуждая поднять на него глаза.

— Вы можете рассказать мне абсолютно все, Аделаида, — вкрадчивым шепотом сказал он, и две непрошеные слезы скатились-таки из моих глаз.

То самое чувство, которое я испытала рядом с этим человеком в первую нашу встречу, вернулось. Необъяснимое на тот момент, абсолютное доверие и покой. Собственное имя, услышанное из его уст, оказалось слаще меда и нежнее шелка. Глядя в пытливые серые глаза, захотелось прижаться к его груди и положить голову, чтобы ровный стук сильного сердца обласкал душу. От невозможности сделать это слезы покатились быстрее. Сначала инспектор должен узнать все, а потом я уже смогу понять, чем обернется для меня подобный порыв.

— Своего имени я не знаю, — начала рассказ, медленно высвобождаясь из таких необходимых мне рук, — как и прошлого, и даже возраста.

Я снова сделала паузу, ожидая каких-либо реплик Аддерли, но он молчал, предпочитая, вероятно, дослушать. Я не стала заставлять его ждать.

— Двадцать пять лет назад мое тело нашли замороженным в леднике Кромсворт, — четко проговаривая каждое слово, продолжила я. — Меня обнаружили прямо в толще льда! Вы можете себе это представить? До сих пор бросает в дрожь, стоит только подумать об этом.

Я снова развернулась к окну и, испытывая ужасную нехватку воздуха, отодвинула шторы и распахнула створку. Ночная прохлада ворвалась в комнату свежим дуновением, обласкала лицо и осушила следы былых слез.

— После того как оттаяла, приходя в себя, билась в агонии. Говорят, кричала, дралась и видела галлюцинации. Некоторое время, а именно что-то около полугода, меня изучали королевские маги. Огюст был самым усердным. Его крайне интересовал вопрос, как же это я смогла пролежать во льдах целую сотню лет и ни капельки не измениться. Чтобы выяснить ответ, маг не гнушался никакими методами. Он называл меня Анной, и вскоре я возненавидела это имя. Если бы не запрет на насильственные действия, данный письменно самим королем Эдредом, то Огюст, наверное, разобрал бы меня на мелкие детали.

— Чего именно он хотел? — спросил Аддерли, тоже наливая себе выпить и жестом предлагая мне, но я сделала еще один крошечный глоток и отказалась.

Теперь мы подобрались к самому сложному вопросу, и страх вернулся. Иррациональный, слепой и неукротимый.

— Огюст был одержим бессмертием, мечтал постичь эту неведомую ему и его магии территорию, но у него так и не вышло, — горько усмехнулась я, вспоминая тот вечер, который послужил причиной моего бегства из Аддлтона. — Однажды он так рассвирепел, что крепко ударил меня по лицу. Его злило, что он никак не мог вернуть мою память. Маг полагал, что именно в моем прошлом кроется ответ на мучивший его вопрос. Я убежала к себе вся в слезах и всю ночь мечтала о побеге. Знала, что утром он отправится на еженедельный доклад к королю, поэтому упросила девушку-служанку помочь мне исчезнуть. Ее звали Ада и, рискуя собственной жизнью, она вывела меня из магистиума прямо посреди бела дня. Тогда я не знала, что нужно было отыскать все вещи, бывшие со мной в леднике.

— Почему вы не защитились с помощью магии? — удивился инспектор.

— Она проявилась лишь в ту самую ночь, и, испугавшись, что этот факт станет новым поводом для злости Огюста, я решила ничего никому не говорить об этом.

— Не скажу, что силен в медицине, но даже я понимаю — ваше тело не могло постареть, находясь во льдах. Хотя бы потому, что все тела привозят в морг, а там как раз холодно. Это, конечно, не бог весть какое умозаключение, но все же… Тогда о каком бессмертии могла идти речь?

— Вы знаете, это похоже на шутку судьбы. Огюст тогда не мог мне объяснить, почему так решил, хотя это я, наверное, не очень внимательно слушала. Большую часть времени я была растеряна и к внешнему миру адаптировалась очень сложно и крайне медленно. Чаще всего его слова я пропускала мимо ушей. Тогда понять, что маг прав, я не смогла, а вот сейчас…

Не договорив, я посмотрела на Аддерли и успела заметить, как его лицо озаряет догадка. Я видела, как она ошарашила его, как поползли его брови друг к другу, как зашевелились губы, когда он бормотал что-то себе под нос. Я прижала руку к сердцу и ждала. Вот инспектор замер, а потом вскинул голову, всматриваясь в черты моего лица, изучая его с особой тщательностью.

— Вас же не могли найти младенцем, — тихо сказал он, не отрывая взгляда. — А это значит, что вы либо очень медленно стареете, либо не стареете вовсе.

— Именно, — прошептала я в ответ, — с того самого дня я ни капельки не изменилась.

Повисла долгая, тяжелая пауза. Инспектор удивленно хлопал глазами и казался растерянным.

— Я не знаю, с чем именно это связано и обратима ли эта особенность. Думаю, ответы в моем прошлом.

— Вот зачем вы хотите вернуться в магистиум?