Сказка на ночь

— Ты всегда осторожен, — улыбаюсь, будто пьяная.

Дурею от его запаха, пропитываюсь гремучим желанием. Забываю про гнев, про обиды, про волнения. Трудно поверить, что минуту назад я рыдала и всерьез утверждала, он уйдет на поиски другой женщины.

— Нет, — бросает мрачно. — Я оголодал.





Глава 48




Я оголодал. Одурел. Обглодать тебя хочу. До костей. Но сперва — завалить и затрахать, довести до абсолютного изнеможения. Разломать на части. Вобрать внутрь себя. Вбить. Вогнать. Впечатать. По венам пустить. До капли. Жилы пропитать. Забрать у Бога и у Дьявола. Создать новый мир. Бросить царство к твоим хрупким ногам. Империю дать. Поработить и возвысить. Служить тебе. И покорять. Править. Стать твоим покорным псом. Стать единственным хозяином. Таких женщин не существует на свете. Не было никогда. Лишь одно движение твоих ресниц отправляет в нокаут. Вырубает напрочь. На колени толкает. А моя борьба заведомо обречена. За тобой каждый раунд. Я смотрю в твои глаза — и в бездну проваливаюсь. В пропасть лечу. И наслаждаюсь. Ты в плоть и в кровь вошла. Ворвалась ураганом. Мою реальность взорвала. Разнесла к чертям.

— Рустам, ты всегда себя отлично контролируешь, — говоришь и скользишь пальцами по моему животу. — Я ничего не боюсь, когда мы вместе.

Верно. Я скорее сам себе глотку перегрызу, чем причиню тебе вред. Только цепи натягиваются. Бряцают звенья. Звери рвутся на волю, жаждут развлечься.

Ты — мое искушение. Проклятье. Благословение. Такая мягкая. Податливая. Горячая. Нежная. Жаждущая. Призывно улыбаешься. Льнешь. Ластишься. И ни клыки, ни когти тебя совсем не пугают. Ты и по ним проведешь крохотными ладонями. Приласкаешь. Жаром обдашь. Такая маленькая. Наивная. Невинная. А ребра выламываешь.

Ты — чистый соблазн. Горишь. Пылаешь. Растекаешься. Твое тело так и манит. Приказывает вломиться внутрь. Дрожит. Трепещет. Выгибается.

Принцесса. Скажи, как мне теперь удержаться?

Хотя есть вариант. Вспомнить, как мог тебя потерять.

Я заигрался. Возомнил себя непобедимым, расчертил доску, продумал ходы наперед, а главное упустил. Самым дорогим рискнул. Поставил святое на кон. Идиот. Провала не ждал. Рассчитывал сорвать крупный выигрыш. Нагнуть судьбу, поломать об колено.

Я был уверен, что поступаю верно. Технично. Без ошибок и осечек. Но даже идеальная логика дает сбой. Жизнь вносит коррективы. Сегодня ты богат. Завтра у тебя отбирают последний грош.

Я знал, ты не поверишь в мою смерть. Не поведешься на такой грубый развод. Не купишься на дешевую легенду. Я оставил подсказку. На всякий случай.

«Сильнее смерти».

Наша любовь. Мы.

Эта фраза очень особенная. Только ты понимаешь, сколько оттенков в ней скрыто, только ты поймешь скрытый намек. Для других подобные слова пройдут мимо.

Мне казалось, ты любишь загадки. Как и я. Тебя охватывает восторг, тянет добраться до истины, раскрыть секрет любой ценой. Что может оказаться более захватывающим? Взять и свести разрозненные фрагменты воедино, слить в единую картину. Слышишь? Щелчок. Еще и еще. Это сходятся детали головоломки. Мы с тобой так часто играли, что я забыл, кто именно все затевал, плел паутину интриг и создавал тайну за тайной.

Власть застилает глаза. Опьяняет. Ослепляет. Лишает разума. Власть растлевает.

Я тебя получил. А как сохранить? Ты пыталась достучаться. Я не слушал. Тупо пропускал мимо ушей. Упивался твоими эмоциями. Кайфовал. Всерьез едва ли воспринимал. Видел свой косяк. Осознавал, что перебрал. Но тяжесть вины не просекал. Решил, нужно время. Обида пройдет. Схлынет.

Разве ты сможешь уйти? Куда? Когда? Мы же связаны. Под землей и на небесах. Между нами такие цепи, которые никому не разорвать. Дышим друг другом. Живем. Обручены задолго до того, как появились на свет.

Никому тебя не забрать. Никогда. Нереально это. Невозможно. В клочья разорву любого, кто попробует рискнуть и бросить вызов.

Ха. Дебил. Долго ждать не приходится. Утро в квартире моего брата. Короткий разговор.

Выяснение отношений. Вот момент истины. Только кого мне придется порвать? Самого себя? Я в ответе за все, что происходит. Я виновен. Больше никто.

Твой вопль продирает нутро. Каленым железом вглубь входит. Крюком вонзается. Врезается. Дыхание вышибает. Жилы вытягивает. Кровь сворачивает.

Вижу, как ты в комок сжимаешься. Руками себя обнимаешь, будто живот оберегаешь. Бледнеешь в секунду. Глаза прикрываешь. Падаешь.

Я успеваю тебя подхватить. Сгребаю в объятьях. Отрываю от пола. Держу навесу. Бережно. Боюсь навредить. Цепенею. Немею. Надо действовать быстро. Решать проблему. А мозг отказывается работать. Вырубается. Впервые чувствую… страх?

Нет. Страх — бледная тень. Тут другое. Покруче. Похлеще. Ужас. Паника. Утробная агония. Точно зверю переломили хребет. Выдрали позвонок за позвонком. Живьем.

Я не помню, как вызвал врача. Может, это сделала та девчонка? Алена. Или мой брат? Джохар вернулся домой вместе со мной. Я не помню, как добрался до больницы. На тачке? Просто бежал?

Я четко знаю одно: тебя не отпускал ни на миг. Держал в руках. Ловил пульс. Пытался собственную силу передать. Влить через прикосновения. Внутрь. Под кожу.

В больнице пробовали меня отогнать. Выставить за дверь палаты. Но я нашел весомые аргументы, чтобы остаться. Взревел. Зарычал. Чудом не разнес гребаную клинику по кирпичам. Никогда не стоит лезть в клетку, где зверь сокровище охраняет. Чужаков сожрет. Растерзает. Клыками нарежет на кровавые лоскуты.

Я позволил медикам тебя осмотреть. Начать лечение. Зубами скрипел. Челюстями лязгал. Но терпел, пока вокруг шла возня. Даже разрешил им вонзить в тебя иголки. Поставить капельницу.

— Рустам!

Брат оттягивает меня в сторону. Не дает никого придушить. Сильный гад. И реакция у него быстрая. Умудряется отразить удар.


Дьявол. Я забыл, что Джохар мог размазать по полу даже Марата. В бою не было ему равных. Хитростью брал. Выносливостью.

А я озверел. Отупел в конец. На рефлексах держался. Против других бы вывез любую схватку. Но если противник умен, приходится тяжело. Ярость обесточивает. Гнев режет потенциал.

Вот Джохар меня и скрутил.

Проклятье.

— Рустам, очнись, — рявкает брат. — Врачам виднее, как сейчас поступить. Дай им нормально разобраться. Они ей помогут. Думаешь, кто-то захочет тебя разозлить? Я сильно сомневаюсь. Таких психопатов здесь нет.

Джохару приходится много говорить. А еще — врезать мне пару раз. Тогда мозг включается. Не сразу, но разум проясняется. Остываю.

— Рустам, — повторяет брат. — Она будет в порядке. Слышишь? Все хорошо. Угроза миновала. Опасность для ребенка позади.

Башкой мотаю. На колени у твоей койки опускаюсь. За нервно подрагивающими ресницами слежу. Глаз не отвожу. Пальцы твои перехватываю, поцелуями грею.

Моя. Моя принцесса. Вернись.

— Юля, — шепчу. — Юля.

Прости. Я дурак. Дебил. Кретин. Я построил империю. А тебя — погубил. Почти. До края довел. До грани. И сам не заметил. Не понял, как так вышло. Пока кислород совсем не перекрыл.

Клянусь. Я все исправлю.

Там. В чертовой палате я впервые понял, что могу тебя потерять. Осознал до одури отчетливо. Всякое прежде случалось. Мы прошли через кучу опасных раскладов. Но настолько серьезных ставок не было. Речь не только о нас. О нашем ребенке.

Ты бы меня не простила. Я бы сам никогда себя не простил, если бы вас упустил, если бы не уберег, не оградил от беды, если бы столкнул в бездну своими гребаными расчетами. Ничего больше не имело бы никакого значения. Ноль. Зеро. Провал. Пустота. Тьма.

Зачем нужен мир без тебя? Зачем это царство?

Власть. Богатство. Новый порядок.

Без тебя — нет ничего. Вокруг просто пепел. Всякий смысл потерян. Я превращаюсь в живой труп. Сердце перестает качать кровь.

Что я вообще могу? Что умею? Какая на хрен империя?

Я не способен защитить собственную семью. От себя. От своих планов. От последствий, которые нельзя предугадать. От необратимости действий.

Я слишком долго сражался против тех ублюдков, которые возомнили себя богами. Я перенял их образ мыслей. Методы. Тактики. Я забыл, что я человек. Нельзя учесть абсолютно все. Нереально обхватить весь мир одной ладонью.

Я наконец понял, о чем говорил учитель.

Райден, помни. Каждый бог смертен.

— Рустам, — ты хмуришься. — Ты как будто не здесь. О чем думаешь? Неужели разрабатываешься очередной коварный план?

Я накрываю твой рот губами. Пью жаркое дыхание. Нет ничего лучше. Ничего вкуснее. Глубже. Сильнее. Удар за ударом врезает по венам.

Отрываюсь от твоего рта только чтобы сказать:

— Я люблю тебя.





Глава 49




Я смотрю в твои глаза и понимаю, что должен был сказать это раньше. Такая простая, до жути банальная фраза. Доносится отовсюду. Теряет ценность. Мне казалось, этого мало. Мне хотелось для тебя самых особенных вещей. Уникальных. Штучных.

Разве важны слова? Признания? Главнее всего поступки. Вот, что я ставил на первое место. Каждый мой шаг. Каждое действие. Все было направлено на твое будущее. Защищать тебя. Оберегать. Ограждать от врагов. Уничтожать противников. Одного за другим. Пока не останется никого. Разрушить орден изнутри. Завоевать мир. Выстроить империю. Подарить трон. Власть. Богатство. Успех. Я на любой подвиг вдохновлялся именно тобой. Мое сердце упорно качало кровь, лишь бы только бить собственные рекорды. Я не знал поражений, потому что я не мог проиграть. Не мог позволить себе слабость. Не мог предать тебя. Я должен был пройти через испытания. Выстоять. Стать сильнее всяких соперников. Я не рассматривал альтернативные варианты. Прямо по курсу. К победе. Без исключений. Сражение за сражением. Без сожалений. До конца. Жизнь бьется внутри — ради тебя.

— Любишь? — шепчешь ты как будто с недоверием.

— Люблю.

Я покрываю твое лицо поцелуями. Жадно. Жестко. Так, что губы жжет. Касаюсь снова и снова. Не могу остановиться. Не хочу останавливаться. Едва не срываюсь. Чудом себя на цепи держу.

Люблю. Люблю. Люблю.

Я повторяю это дурацкое слово раз за разом. В какой-то момент оно даже начинает мне нравится. Просто потому что ты на него реагируешь. Живо отзываешься. Трепещешь. Подрагиваешь под моим ртом. Заводишь от этих невинных прикосновений.