Сказка на ночь

Но черт побери, что творится вокруг? А эти слова на прощание? Про «сильнее смерти»? Дальше уже мрачные обещания Джеро про встречу на похоронах? Насколько серьезен грядущий расклад?

Я завершаю беседу с Августом, разбираюсь с охраной и остаюсь наедине с Олегом, предлагаю брату спуститься вниз и пообедать. Место здесь неплохое. Жутко хочется наброситься на еду. Бегло оцениваю представленные тут позиции, быстро делаю заказ. Кажется, сейчас я готова смести все, что вижу перед собой. День выдался тяжелый, сказывается стресс от бесконечной лавины событий. Ранний перелет, заключение мужа под стражу, неожиданная встреча с братом, похищение и предложение от Джеро. Такое впечатление, будто целая неделя промелькнула перед глазами.

Я заказываю лосось на шпинате, морские гребешки, креветки и осьминога на гриле, салат из лобстера и апельсиновый сок. Позже замечаю, как удивленно смотрит на все эти блюда Олег.

— Захотелось морепродуктов, — нервно улыбаюсь.

— Я бы вряд ли осилил такую порцию, — смеется брат. — У тебя прорезался бешеный аппетит.

— Здесь вкусно готовят.

— Похоже на фаст-фуд, просто вместо гамбургеров и картошки фри, они подают рыбу и устрицы.

— Точно! — восклицаю моментально. — Возьми мне еще устриц. Я хотела их заказать и забыла. Отвлеклась, когда искала десерты. Кстати, захвати салат с тунцом и моцареллой.

— Ты уверена?

— Конечно, — киваю. — А еще картошку фри и картофельные шарики, не могу понять, чего хочу сильнее.

— Ты в порядке? — поражается брат.

— Я безумно проголодалась.

Вскоре мы приступаем к совместной трапезе, обмениваемся ничего не значащими фразами, ведем себя так, будто ничего не произошло. Но я понимаю, что долго так продолжаться не может. Нужно сократить пропасть, образовавшуюся между нами.

— Отец знает? — спрашиваю, закусив губу от волнения. — Про свадьбу. Он тоже посмотрел тот репортаж?

— Да, — мрачно подтверждает Олег. — Хорошо, что его еще не выписали из больницы. И удачно, что я оказался рядом, иначе даже не знаю, чем все могло закончиться.

После этих слов кусок в горло не лезет. Автоматически отодвигаю тарелку и откладываю приборы. Вроде и осознаю, другой реакции ждать не стоило, однако видимо часть меня отчаянно надеялась на более благополучный исход. Не хватало только чтобы мой брак довел отца до могилы. Он достаточно пережил, потерял маму, а теперь узнает, с кем связалась его дочь. Не самое приятное открытие, учитывая прошлое наших семей. Между Стрелецкими и Ахметовыми годы вражды и взаимной ненависти. Отрицать такое глупо. Бежать от правды нельзя. Остается только искать выход, путь принятия.

— Ему стало плохо? — гулко сглатываю.

— Пришлось вызвать врача, — тихо отвечает Олег. — Слабое сердце. Отцу противопоказано любое волнение.

— Я знаю, — судорожно выдыхаю. — Поэтому я и старалась подольше тянуть с признанием.

— А может стоило использовать другой путь? — хмыкает.

— Например?

— Не связываться с этим ублюдком, — буквально выплевывает в ответ.

— Пожалуйста, Олег, давай обойдемся без оскорблений.

— Думаешь, мы это проглотим? — кривится. — Я? Отец? Думаешь, пройдет время и смиримся с мыслью, что ты подмахиваешь этому… что ты с этим… ты…

— Олег, — повторяю с нажимом. — Прошу.

— Что? — взвивается. — Что ты просишь?

Плотину терпения опять прорывает.

— Ты не знаешь всего, не видишь полную картину, — выдаю глухо. — Я должна многое вам рассказать и объяснить. Тогда мой выбор станет понятнее.

— Правда? — криво усмехается. — Значит, нас ждут новые факты. Круто. Какие? Его ублюдочный папаша не убивал нашу мать? Не мучал ее? Не пытал? Не терзал до самого последнего вздоха? Что именно нам откроется? Скрытый смысл? Хитрый план? Валяй, поясни, чем этот подонок забил твои мозги. Давай, попробуй меня переубедить.

— Ты ничего не знаешь о настоящем Рустаме. О том, что он сделал для меня.

— Серьезно? — его лицо темнеет, голубые глаза мечут молнии. — А хочешь скажу мой вариант? Это очередной их трюк. Гад промыл твою башку дебильными россказнями. Он втерся в доверие. Намеренно. Новый способ унизить нашу семью. По правилам гребаного долга тебя забрать уже нельзя. Вот он и решил поступить иначе. Тоньше. Извращеннее. И отец-урод наверняка в курсе этих делишек. Вместе разработали схему.

— Олег, ты несешь полный бред, — отрицательно качаю головой. — Прошу, давай прямо сейчас соберемся и отправимся в клинику. Я хочу многое рассказать. Тебе и папе. Стоило давно открыть истину, но я не решалась. Не хватало смелости. Однако больше ждать не выйдет. Вы должны понять, как все происходило на самом деле, что связывает меня и Рустама на протяжении долгих лет.





Глава 29




Она рядом. Всегда. Мне даже нет необходимости закрывать глаза, чтобы представить. Глаза. Голубые, ясные, светлые. В них моя тьма рассеивается. Губы. Пухлые, сочные, идеально очерченные. В такие охота вгрызаться. Врезаться между ними языком. Вбиваться ртом в рот. Сминать, впитывать стоны, рвущиеся из горла, внутрь себя. Вся она такая идеальная. Чистое совершенство. И моя чернота ее ни капли не портит. Теряется, отступает, отходит назад. Все звери по клеткам рассажены. Закованы в цепи. Но будь они на свободе, хоть как бы ее не тронули. Уселись бы у неё в ногах, довольно урчали, ластились. Клыки и когти ничего не значат, если эта девочка рядом. Исключение из всех существующих правил. Нежная. Хрупкая. Ничем и никем не испорченная. Непорочная. Она моя. Душа. Сердце. Кровь. Жизнь. И буду до конца биться, до последнего вздоха, только бы ее сохранить. Драгоценность. Реальная. Настоящая. Дороже золота. Важнее вселенской власти. Я готов на куски растерзать любого врага за единственный взмах этих ресниц. За звук ее голоса. Звонкий, цепкий, до костей пронизывающий. Она все во мне рушит. Сжигает. И заново надежду дарит. Вытягивает на поверхность. Воздух не нужен. Давно только ею дышу.


Я вытягиваюсь на тюремной койке. Запрокидываю руки назад. Те, кто заключил меня сюда, даже не представляют, в насколько хреновую игру решили ввязаться. Зря против меня полезли. Очень зря. На воле я был для них менее опасен. Но тут и теперь уже нет пути назад. Особенно с учётом того, что доставили столько тревог моей родной девочке. Женщине. Жене.

Я стараюсь урезонить эмоции. Держу разум в холоде. Но это трудно. Особенно сейчас. Я бы предпочёл оказаться рядом с ней. Не только в мыслях. Быть вдали от этих стен. Обнять. Объяснить. Успокоить.

Игра оказывается гораздо более запутанной, чем я предполагал. Тем интереснее будет. И опаснее. Но я позаботился о главном. Есть кому защитить принцессу, пока меня заперли здесь.

Хотя я привык полагаться только на себя. Так надежнее. Ну ничего, скоро найду путь на волю. Только бы она правильно поняла намёк. Прямо сказать не мог. Да и не одобрила бы мой план, не прониклась такой затеей. Ладно, назад дороги нет.

Странное это чувство. Найти счастье. И потерять. Снова искать. Эмоции делают тебя уязвимым, но ещё они дарят огромную силу.

Я бы предпочёл оказаться возле принцессы. Прямо сейчас. Физически. Наблюдать за тем, как она просыпается. Моргает, сонно улыбается. Потягивается. Смотреть и дохнуть от тупой нежности.

А как девчонка нарывается? Бывает, вспыхнет искра и она отдаётся порыву в момент. Чего стоит ее выходка в ванной.

Эта крохотная ступня прижатая к моему члену. Маленькая. Узкая. Наощупь шелковая. Дразнит, скользит то вверх, то вниз.

Я бы предпочёл повторить опыт. Развить. По кайфу когда принцесса себя отпускает и пускается во все тяжкие. Улёт. Я бы прямо сейчас ею занялся по полной программе, но вынужден коротать время в ловушке.

— К вам посетитель, — сообщает охранник.

Я поднимаюсь. Встречаю гостя. Его личность не удивляет. Я ждал этого человека. Другого бы они не прислали.

— Ты перешёл черту, — с порога заявляет Верман.

Я молчу. Разве не ясно? Он сам перешёл черту первым. И дело не в том треклятом видео. Я прекрасно понял, что этот ублюдок не рискнул бы провернуть нечто подобное, ещё и до такой степени нагло. Но все произошло с его молчаливого одобрения. И это сразу превратило его в смертника. Камикадзе. Это знали все. Даже он сам. Вопрос времени.

— Моя дочь, — продолжает Верман. — Как ты посмел…

— Хватит, — обрываю. — Ты в курсе, кто убил твою дочь. Я там никак не замешан. Давай к сути. Обойдёмся без долгих расшаркиваний.

Верман дёргается. Скользкий тип. Всегда юлит. Плевать ему на погибшую дочь и на всех вокруг, его заботит лишь собственный интерес. В этом удивительно сильно смахивает на моего папашу.

— Ладно, — заключает он. — Есть для тебя выгодное предложение. Если примешь его, то прямо сегодня окажешься на свободе. Если нет, думаю и сам понимаешь, дела твои плохи.

— Вперёд, — киваю. — Порадуй меня.

— Ты должен отдать меч, — говорит Верман.

— Берите, — усмехаюсь. — Могу дать целых два. Только их нужно завоевать в честном поединке. Так уж повелось, что настоящий меч сам выбирает себе хозяина.

— Ты знаешь, какое оружие нас интересует. Твои мечи хороши, но мы бы в любой момент могли легко организовать их похищение из квартиры. Особенно теперь, ведь будучи заключенным, ты лишен контроля. Твоя жена осталась без защиты и вряд ли способна нам помешать. Дело нескольких минут — и мы получим желаемое.

А он не так умен, как следовало ожидать. Додумался угрожать мне жизнью моей супруги, когда находится в замкнутом пространстве. Без охраны, тет-а-тет со мной.

Идиот. Похоже, придется преподать ему урок.

— Речь о другом клинке, — продолжает Верман. — Священная реликвия, которую твой учитель похитил у серьезных людей. Мы давно владеем информацией о том, что именно тебе известно точное местоположение этого артефакта.

Забавно. Люди одержимо держаться за символы власти, и совсем не думают о реальных перспективах. Помнится, Гитлер был помешан на идее заполучить копье. То самое копье всевластия, которое впитало кровь Христа. Куда это его привело?

Выживает лишь тот, кто полагается на самого себя. Он же одерживает победу. Остальные будут глотать пыль из-под его ног, плестись в хвосте и завидовать чужим успехам.

Настоящий воин одинок. Но иногда и ему везет встретить истинную пару. Царский трон мало значит без королевы.

— Это сказка, — отвечаю. — Красивая сказка на ночь. Не думал, будто кто-то всерьез на такую историю поведется. Я жду нормальное предложение, Верман.

— Плохая попытка, — мотает головой. — Нам доподлинно известно, что меч существует, а значит, ты нас к нему приведешь, по доброй воле или по принуждению. Или ты готов рискнуть самым дорогим?

Ну хватит с него. Пора кончать звездный час. Этот урод меня конкретно утомил и совсем потерял ощущение реальности. Надо бы его заземлить. Пока что — мягко.

— Уговорил, — киваю, делаю последний шаг на сближение.

Верман пропустил момент, когда я подступил вплотную. Одно движение. Выхватываю ручку из его кармана. Дорогую. Эффектную. От всемирно известного бренда. Бью четко. Наношу короткий удар под ребра. Жизненно важные органы не задеваю. Зато насквозь пробиваю плоть.

— Ты перепутал, — разворачиваю его спиной к себе и зажимаю рот ладонью, запираю вопль глубоко в глотке. — Меня с собой. Хищник не глотает обиды. Он жрет. Каждого, кто посмел раззявить на него пасть.

Вбиваю предмет канцелярии до упора.

— Ты свалишь отсюда. Тихо и мирно. Охрана ни черта не узнает, потому что вы не хотите, чтобы меня переводили под усиленное наблюдение.

Скулит. Жалко. Жалобно.

— Ты будешь обтекать молча. Хотя нет, не совсем. Ты передашь своим дружкам, что каждый, кто посмеет тронуть мою женщину, сдохнет. На месте. Я и с того света за вами приду. Оторву башку лично. И это не метафора. Факт.