Скажи мяу, ведьма, или Дорога проклятых кошек

– Божье наказание… – пробормотала рыжеволосая ведьма.

Они выскочили из комнаты и снова заперли дверь.

Лара сама не ожидала, какой переполох вызовут её слова о чуме.

Не меньше часа их никто не посещал. Лархен пришла в себя, но металась на кровати в бреду. Её тело всё так же пылало, на висках выступил холодный пот. Из-за мешающих цепей сестра то и дело болезненно кривила лицо. Лара укрыла её одеялом и села рядом на стул, не зная, чем ещё помочь.

«Волосы коротковаты, – невольно подумала она, оглядывая Лархен. – Хоть бы не заметили, иначе мы пропали…»

Теперь Лара даже при желании не сумела бы сбежать, заколдовывая всех, кто встретится ей на пути. Лархен она бросить не могла и чувствовала – если сестра и получит помощь, то только здесь, у канцлера.

Через час в коридоре послышалась возня. Дверь распахнулась, и Лара потеряла дар речи. В комнату вошла птица ростом с человека.

Ларе понадобилось время, чтобы понять: от птицы в жутком существе лишь голова, а точнее – маска с клювом и стеклянными окошками для глаз. Под чёрным плащом до самых пят угадывалось вполне человеческое тело.

«Это чумной доктор», – вспомнила она, хотя прежде не видела таких врачей живьём, только слышала о них.

Рукой в длинной кожаной перчатке врач указал на Лару.

– Почему не вывели ребёнка?

Из-за полуоткрытой двери ответил мелодичный голос канцлера:

– Если девушка умрёт, то и девчонка не важна.

Тому, что девушка лежит на кровати в кандалах, врач удивления не выказал. Склонив над Лархен длинный клюв, он стал расстёгивать на ней камзол.

– Нужно проверить, нет ли у больной чумных бубонов.

Лара вспыхнула.

– Позвольте я её раздену! – немедля вызвалась она.

Голова в птичьей маске отрицательно качнулась.

– Уйди, дитя, – распорядился врач.

«Не может быть, чтобы у Лархен была чума! Я ж это сама придумала!»

– Сестра жаловалась на живот, – на всякий случай сказала Лара.

Чумной доктор кивнул. Проходя мимо него к двери, она ощутила крепкий запах ладана и чеснока.

Лара юркнула в коридор и потупилась, чтобы не встретиться глазами с плешивым. К ней никто не подошёл.

«Это что за пренебрежение? Боятся, что я заразная?» – приободрилась Лара.

Позабытое чувство свободы так огорошило, что она едва удержалась, чтобы не удрать.

– Ступай за мной, Лархен, – неуверенно раздался голос ведьмы.

Женщина проводила Лару в тёмную комнату, в которой та уже сидела. Из-за низкого роста комната теперь казалась больше. Ведьма оставила на столе подсвечник и быстро ушла, заперев дверь.

По розоватому свету в щелях заколоченных ставней было ясно, что надвигается вечер. Лара долго прислушивалась к звукам, сидя под дверью. Торопливые шаги, неразборчивый шёпот, шорох одежды. Ничего, что помогло бы ей вызнать про судьбу сестры.

Ужин Ларе не принесли. Она забралась на кровать, однако сон не шёл. Среди ночи оплывшая свеча погасла, сделав её существование ещё безнадёжнее. В углу комнаты ей до утра мерещилась птица с огромным клювом и стеклянными глазами.



Лара уснула со страхом, когда под ставнями уже сочился синий свет, а разбудила её ведьма.

– Я принесла тебе завтрак.

Та опомнилась, что не должна показывать лицо, и уткнулась в подушку. Женщина зажгла погасшую свечу от принесённого канделябра.

– У твоей сестры тиф, – сообщила она.

– Её вылечат? – подскочила Лара.

– Её лечат врачи. Его милость боится, что из-за лечения магией твоя сестра утратит силу духа.

В душе у Лары всё заклокотало.


«Какая глупость! – внутри себя кричала она. – Крэх лечил меня заклятием, и я ничего не утратила!»

Но маленькая Лархен, которой она притворялась, не могла такого знать. Оставалось помалкивать.

Вечером ведьма пришла с ужином и водой для умывания. Лары она сторонилась, не ласкала, как прежде делала с Лархен, торопилась уйти.

– Что с моей сестрой? – допытывалась Лара.

– За ней наблюдают, – с неохотой ответила женщина. – У тебя ничего не болит?

– Нет.

– Надеюсь, ты не заразилась.

Ларе предстояла ещё одна долгая ночь – куда мучительнее прошлой.

«Не приведи господь, Лархен умрёт из-за нашего притворства… – терзалась она, шагая по комнате. – Как бы мне не пришлось выбирать: жизнь сестры или наша призрачная свобода…»

Заботливая ведьма – Лара так и не узнала её имя – вернулась наутро.

– Твоей сестре хуже.

Лара стояла, и у неё чуть не отнялись ноги.

– Можно мне её повидать? – потребовала она, не попросила.

– К ней допускаются только врачи.

– Умоляю, отведите меня к канцлеру!

Женщина смерила Лару удивлённым взглядом, и та осеклась – настоящая Лархен никогда бы не вела себя так смело.

– Ты что-то хочешь рассказать ему, дитя?

Лара была уже готова признаться, что она не она, а Лара не Лара, лишь бы канцлер излечил сестру колдовством. В последний момент она вжала ногти в ладони и решила рискнуть.

– Пусть он скорее вылечит Лару! Что ему даст её смерть? Что будет со мной?.. – Лара в искреннем порыве спрятала лицо в ладонях.

Ведьма, очевидно, не прониклась её речью, но пообещала:

– Я поговорю с его милостью.

– Благодарю!



Когда под ставнями пробрались закатные лучи-лазутчики, за Ларой явилась толпа охранников. Все вооружены – пока скажешь заклинание, уже прикончат. Ей связали руки за спиной и отвели на первый этаж. При свете из окон разоблачить её было легче, чем в полумраке, поэтому Лара шла с опущенной головой, позволяя неубранным волосам падать на лицо.

Она вошла в гостиную, из которой вынесли почти всю мебель. Глядя исподлобья, Лара увидела сестру в кандалах, но хотя бы на своих ногах! Лархен тоже смотрела в пол. С телом взрослой девушки она явно не освоилась, однако эту неловкость без всяких подозрений можно было списать на слабость после болезни.

Канцлер сидел в кресле за ширмой. Хансен стоял между ним и охранниками, что окружали Лархен. С приходом Лары начался спектакль.

– Ты ещё помнишь усыпляющее заклинание? – спросил у Лархен плешивый.

– Нет, – неожиданно низким голосом ответила та.

– Невероятная идиотка… Ур-рэв-во-дор-куц-та-ин.

Бледные губы сестры зашевелились, повторяя заклинание. В это время охранники снимали с её правой руки металлический браслет.

Через Хансена канцлер сделал охранникам Лары знак, чтобы они взяли её на прицел. Лара услышала, как стукнули о плечи приклады их ружей, и трусливо закрыла глаза.

– Спасай свою сестрёнку, Лара.

– Ур-рэв-во-дор-куц-та-ин! – с пылом отозвалась Лархен.

Лара не видела, как вскидывала руку сестра. Зато услышала, как пал усыплённый охранник. Один-единственный.

От ширмы донёсся вздох – так тягостно вздыхают перед смертью.

– Чёртова сука…

– Ваша милость, – тихо заговорил Хансен, – ещё вчера у неё было помрачение сознания…

– Будем откровенны, помрачение сознания было у неё всегда!