Скандальный

Я даже не заметила, как стало прохладно, и осталась сидеть до восьми вечера, пока не убедилась, что Трент с Луной уже точно должны быть дома. Раньше я даже помыслить не могла о том, чтобы без предупреждения заявиться к нему на порог, но такой разговор не ведут по телефону.

Подходя к зданию, я пыталась убедить себя, что мне не о чем было беспокоиться. В конце концов, в итоге я отказала отцу. Я не довела дело до конца. Не смогла выдать тайны Трента.

Я поблагодарила бога за то, что у входа в его дом не было консьержа, иначе тот должен был бы позвонить ему и сообщить о моем приезде. Я бы не вынесла, если бы Трент сказал, что не хочет меня видеть. Но поднимаясь на лифте в его пентхаус, я все равно чувствовала: что-то могло пойти не так.

Ноги невероятно потяжелели, ступая по мраморному полу. Шаг за шагом.

Мой океан. Моя тайна. Моя слабость.

Я трижды легонько постучала в дверь и внимательно прислушалась. За ней послышался тихий смешок Луны. Это был не смех – Луна никогда не смеялась, но она издавала этот звук, когда радовалась. Оттого на моем лице возникла улыбка, пока не открылась дверь.

А когда она открылась…

Камила озадаченно улыбнулась, увидев меня. Позади нее стояла незнакомая мне женщина, но я узнала ее. У нее была загорелая кожа, длинные волосы цвета воронова крыла и светлые глаза. Она была одета в облегающее розовое платье, которое подчеркивало изгибы ее тела, и выглядела как супермодель, как Адриана Лима.

Она сидела на корточках, опустившись задом на пятки туфель от Prada, и восхищалась мягким морским коньком, который Луна держала в руках. В точности таким же коньком, какого порвала Дарья.

Мать Луны. Она была красивой, подходящей и на своем месте.

Все мое тело сковало мерзкое ощущение, и я отступила назад, чувствуя, как свело горло. В нем крутился горький ком. Не плачь.

– Что ты здесь делаешь, Эди? – В голосе Камилы слышалось удивление.

– Это еще одна нянечка? Боже, Кармела, это она? Не держи ее в дверях. Пригласи войти.

Женщина встала, поправляя крошечное платье, и вальяжно направилась к двери. Улыбка на ее лице говорила мне, что она уже победила. Она источала привлекательность и тонкий расчет.

Ее не было несколько лет. Наверное, это был знак вселенной, чтобы показать мне, что Тренту с Луной было лучше без меня. Что в их жизни был кто-то лучше, чем дочь моего отца. Та, что пыталась выгнать Трента из совета директоров. Я их не заслуживала.

Она была матерью Луны.

Мне с ней не тягаться.

И даже не хотелось.

– Зачем ты пришла? У тебя неприятности? – настаивала Камила, и как раз в этот момент Вал подошла и опустила руку ей на плечо.

Камила, а не Кармела, тупица.

– Ничего страшного, если она хочет посидеть с ребенком. Нам с Трентом о многом нужно поговорить. Нам бы не помешало уединиться. Может, сходим к пристани и перекусим.

Я не выдержала. Мне так сильно хотелось уйти отсюда, что я подумывала спрыгнуть с его террасы. На лифте и по лестнице я бы добиралась слишком медленно. Я не ворвалась в дом и не бросилась навстречу смерти только потому, что не хотела напугать Луну.

Я развернулась и побежала прочь, рывком открыв дверь на лестницу. Ноги несли меня так же быстро, как после кражи. Топ, топ, топ, топ. Но прилив адреналина ощущался по-другому. Он был удушающим.

Один этаж, потом еще один. Кровь прилила к голове, и я едва расслышала, как дверь распахнулась и Трент поинтересовался, кто приходил. Его голос эхом преследовал меня до первого этажа. Его голос звучал… расслабленно. Как голос мужчины, который только что воссоединился с матерью своего ребенка и наверняка испытывал облегчение оттого, что она вернулась в их жизнь.

Одна. Я была совсем одна.

Ни матери. Ни отца. Ни друзей. Ни Трента.

Я бежала еще какое-то время. Мимо моей машины, припаркованной на набережной, и пляжа, мимо магазинов, людей, и всего того, что я прежде любила и на что больше была не в силах смотреть. Вся улица была пронизана воспоминаниями о Тренте. И океан тоже. Воспоминаниями о том, как после серфинга он впервые играл со мной, моей грудью, сосками и сердцем.

Все нервные окончания в мозгу раскалились. Смогу ли я когда-нибудь снова прийти в это место? Заниматься серфингом? Дышать?

Единственным утешением было то, что Джордан не видел меня в таком состоянии. Он бы сказал, что я пожинаю то, что сама посеяла. Напомнил бы мне, что я была лишь глупой шлюхой, послужившей игрушкой для мужчины, который годами без устали искал одну-единственную женщину. Я была лишь развлечением.

Темнота накрыла берег. Мозоли на ногах начали опухать. Я добралась до другого конца города, на пристань, где стояли прогулочные лодки. Мне пришлось снять ботинки и, прихрамывая, идти оставшийся путь босиком. Прохладное дерево успокаивало разболевшиеся ноги. Я остановилась у небольшого белого плавучего дома, который спокойно держался на воде возле причала, не зная никаких забот, как и его владелец.

Я вдруг поняла, что не позвонила ему перед тем, как прийти, совершив ту же ошибку, что и с Трентом.

Но Бэйн не Трент. Бэйн был моим другом. Мы никогда не были близки и не могли уничтожить друг друга.

Я забралась на борт его лодки и постучала в дверь. Он открыл, стоя без рубашки. Парень с девушкой, оба полуголые, сидели на его кровати. Его светлые волосы были растрепаны, а глаза покраснели от курева.

– Ты нужен мне, – прохрипела я, чувствуя, как к глазам снова подступают слезы.

Бэйн серьезно кивнул и, не переводя дыхания, скомандовал:

– Крейг, Шиа, проваливайте отсюда.

Я рухнула в его объятия. Он придерживал меня, не давая развалиться на части, как булавки не давали рассыпаться моему рюкзаку. Но оттого я чувствовала себя не менее одинокой, чем в миг, когда только поднялась на его лодку.

А потом мой единственный на свете друг прижал меня к груди и прошептал мне на ухо:


– Я же говорил.





Глава 29

Трент




Скажи я, что не хотел видеть Вал, это стало бы преуменьшением чертова десятилетия.

Беда в том, что у меня не было никакого выбора.

Я приехал домой в шесть вечера с твердым намерением переодеться в спортивную форму, спуститься в зал и выпустить пар после того, как Эди отправилась в кабинет к своему отцу с флешкой, полной компромата, но возле двери меня ждал сюрприз.

Чертова Валенсиана Васкез стояла, прислонившись к стене, как сущая секс-бомба на красных шпильках, но, конечно, мне от этого было ни жарко ни холодно.

– Трент, – эта окутанная ядом сирена захлопала ресницами. – Давненько мы не виделись.

Я прошел мимо нее и вставил ключ в замочную скважину.

– А я и не жаловался. – Челюсти напряглись. – Чем обязан этому удовольствию?

Она прижалась к стене, видимо, ошеломленная моей посредственной реакцией. Если она ждала слез, криков и холмарковских открыток «Мы тебя ждали», то она глубоко заблуждалась. Луна – моя. И мне ее любить, растить и решать ее проблемы. Вал представляла для меня сложность, которую я намеревался устранить, подавить в зародыше быстрее, чем она успеет произнести имя чертова Джека Робинсона[33].

– Я приехала ради своей дочери, конечно же, – фыркнула она и, плавно двинувшись ко мне, протиснулась в открытую дверь.

– И какого хрена ты делаешь? – спросил я, когда ее плечо оказалось в дверном проеме.

Я телом перегородил ей путь, развернувшись, чтобы она точно не смогла проскользнуть меж моих рук. Она потрясенно заморгала от моего стального голоса.

Когда Валенсиана узнала, что беременна Луной, она потребовала у меня пятьсот тысяч, чтобы прервать беременность. Даже немного забавно, она считала, будто могла шантажировать меня. В ответ на это я сказал ей: «Вперед, милая. Рожай моего ребенка». Вопрос был не в деньгах, я мог легко откупиться от нее, и это практически не сказалось бы на моей жизни. Но о том, чтобы она делала аборт за мой счет, не могло быть и речи. Другое дело, если бы она сделала его за свой. Но поскольку она предоставила выбор мне, я решил не выбирать. Все просто.

Поэтому она родила Луну. Потом оставила нас.

А теперь вернулась.

Если она думала, что могла сделать это безо всяких объяснений и не заявив о своих намерениях, то ее ждал неприятный сюрприз.

– Пытаюсь войти, чтобы мы могли поговорить, – она топнула каблуком.

– Луна в любую минуту вернется с урока танцев. Нельзя, чтобы она тебя видела. – Каждое мое слово сочилось льдом, потому я не удивился, когда она содрогнулась.

– Кто ее отвел?

Она танцует? Какая она? У нее есть другие увлечения?

Она могла задать множество вопросов. Но, конечно, для этого ей должно было хотя бы каплю не наплевать на свою Луну.

– Не твое дело. Если хочешь поговорить о моей дочери, сделаем это в другом месте. У меня в офисе. В кафе. Да хоть в другом, мать его, штате. Неважно, где это произойдет, но ты и близко к ней не подойдешь, пока я не выясню, что ты задумала. А теперь уходи.

– Трент… – Вал плавно двинулась ко мне, как дьяволица на каблуках, и опустила ладонь мне на грудь. Я смахнул ее и ответил ей пронизывающим взглядом. Вал сглотнула, хлопая ресницами. – Я летела сюда из Джорджии, – прошептала она.

Я рассмеялся и уже был готов высказать все, что я о ней думаю, как вдруг двери лифта распахнулись, и из кабины вышли Камила с Луной. Камила несла ее рюкзак, а моя дочь шла вприпрыжку, что стала часто делать с тех пор, как в нашу жизнь вошла Эди. Потом девочка одарила меня улыбкой, которая померкла, едва она поняла, что я был не один.

– О боже, Луна! Взгляни на себя! Ты такая красавица! Ты знаешь, кто я?

Нет. Черт возьми, нет. Я шагнул вперед и взял Луну на руки, но болтливый язык Вал меня опередил.

– Я твоя мамочка! – воскликнула она, наигранно взмахнув руками. – Я наконец-то приехала с тобой повидаться. Мне не терпится с тобой познакомиться, милая!

Луна от потрясения вытаращила глаза и повернулась ко мне лицом, чтобы заглянуть в глаза. Я держал рот на замке. Сам был не вполне уверен, что из него исторглось бы, если бы я позволил себе ответить. Я никогда даже не помышлял о том, чтобы ударить женщину. Но, черт возьми, Вал вызывала неудержимое желание ее прикончить.

– Так, давайте пройдем в дом и выпьем по чашке чая, – напряженно произнесла Камила и первой двинулась с места, бегая глазами между мной и Вал.

В ее тоне слышалась резкость, служившая мне предупреждением, что я не мог по обыкновению послать Вал куда подальше. Не мог ошарашить своего ребенка, а потом продолжить в духе: «Что ж, вышло неловко, да? Ну ладно, благо я выгнал твою мать, может, теперь посмотрим, что идет по телевизору?..»

Мы зашли в мою квартиру. Вал осматривалась, несомненно, ведя подсчет и прикидывая, сколько денег могла выдоить из этой ситуации.

Неожиданно она обернулась и достала из дизайнерской сумочки мягкую игрушку в виде морского конька и протянула ее Луне.