Синдром Фигаро
Часть 40 из 45 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Кристина не завтракала и от кофе, конечно, не отказалась. Но ей хотелось большего – сочувствия, поддержки. И она тут же получила ее в полной мере.
– И сухариков! Кузнецовских! У нас их теперь много! – взвился Лебедев, подкатил в кресле к ее столу и принялся бестолково перекладывать с места на место пачки со снеками. – Кристина Сергеевна! Давайте я сам съезжу в Благодатный переулок к старикам-разбойникам? Вот увидите…
– Федор, – осадил его Молчанов. – Дай человеку спокойно выпить кофе.
Он поставил чашки перед Кристиной и программистом, а сам сел на любимое место Щедрого.
– Спасибо, – поблагодарил Лебедев, – а вы, Тимур Михайлович, почему сами не пьете?
– Я чуть позже. Скоро Рыбак с Асей приедут, я их подожду.
– А я и с Кристиной Сергеевной, и с Иваном Станиславовичем, и с Асей, – заявил Лебедев, прикладываясь к чашке. – Ого, сегодня какой-то новый кофе? Круто!
Тимур вопросительно посмотрел на Кристину, и она, повинуясь его взгляду, сделала маленький глоток из своей чашки.
– И правда, здорово, – похвалила она. Тимур улыбнулся, и эта улыбка была полна тех самых сочувствия и поддержки, о которых она только что мечтала.
За окном послышался шум колес – кто-то припарковался на пятачке возле офиса.
– А вот и Иван Станиславович с Асей, – радостно провозгласил Лебедев.
– Нет, это большая машина, – сказал Тимур. – Похоже, у нас посетители.
Кристина с сожалением отставила кофе в сторону, туда же отправились сухарики.
Тем временем дверь распахнулась, колокольчик испуганно взвизгнул, и в офис вошел Максим Золотов собственной персоной.
– Здравствуйте! – заявил он и положил на Кристинин стол огромный букет роз. – Это вам.
– Спасибо, конечно, но, мне кажется, это лишнее, – максимально независимым тоном произнесла она, указывая на цветы. – Лучше отдать их матери Ярослава Кузнецова.
– Да ладно, Кристина, – сказал Золотов, – или лучше Кристина Сергеевна? Я знаю, что вам не нравится, когда вас называют по отчеству. Так как? Кристина Сергеевна или Кристина?
– Кристина.
– Ну и отлично. Вы не переживайте, Кузнецовы тоже внакладе не остались. Я ведь пришел не просто так, а по делу. Мои бойцы навели справки о вашей фирме, и услышанное до такой степени мне понравилось, что я решил заключить с вами договор об оказании услуг. Как вам такое предложение?
– Услуг какого рода? – спросила Кристина. – У вас же наверняка есть службы, которые решают те же вопросы, что и мы.
– Разумеется, но всегда интересно выслушать мнение независимых консультантов. Разве не так, Тимур Михайлович?
Тимур, по своему обыкновению, неопределенно пожал плечами.
– Так что, Кристина, согласны подписать со мной договор?
– Почему бы и нет? Вот моя визитка, пришлите на почту реквизиты своего предприятия, и я отправлю вам проект договора на согласование. Понравится – подпишете, нет – и суда нет.
– Понравится, – уверенно заявил Золотов. – И, кстати, у меня к вам выгодное предложение. Не хотите сменить офис? У вас тут, конечно, неплохо, но тесновато как-то, и парковка крошечная. Могу предложить помещение в «Ренессанс бизнес-центре»: два этажа, сто квадратных метров, свежий ремонт, но вы, конечно, можете и свой сделать, удобный подземный паркинг, вся необходимая инфраструктура – фитнес-центр, кафе, конференц-зал, несколько ресторанов, салон красоты, шикарный вид на город, престиж наконец. Стоимость аренды будет вполне подъемной. Как думаете?
– Думаю, – отозвалась Кристина. – Пришлите коммерческое предложение, мы обсудим, и я дам ответ.
– По рукам. – Золотов протянул руку, и она, с некоторым сомнением, ее пожала.
Обменявшись рукопожатием с Тимуром и Федором, Золотов ушел, и в офисе стало тихо, лишь неутомимые пальцы Лебедева выбивали дробь на клавиатуре.
– Смотрите, Кристина Сергеевна, какая красота! – Он развернул монитор, чтобы Кристина могла видеть картинку.
– Что это? – спросила она.
– «Ренессанс бизнес-центр»! Вот где крутизна!
У Кристины было ощущение какой-то непонятной игры, в центре которой она находилась. Сначала Иван предлагает взять на работу Михайловых. Она ссылается на нехватку места, и тут же следует выгодное предложение нового офиса. Что это? Искренняя забота о ее душевном состоянии, желание сберечь репутацию фирмы, которая может пострадать из-за резкого снижения умственных способностей генерального директора, или обыкновенная паранойя, попытка трансформировать свои беспочвенные фантазии в реальность?
Прийти к конкретному выводу не удалось – зазвонил телефон. С экрана улыбался Щедрый, и Кристина очень обрадовалась его звонку.
– Привет, Андрей, – сказала она.
– Привет! У меня три новости, с какой начать?
– Лучше с плохой. Кстати, спасибо за Кузнецова. Только зря ты их с матерью послал к нам. Как-то неудобно получилось.
– Я никого не посылал, это была целиком и полностью их инициатива. Я только намекнул, а мать сразу стала спрашивать, что ты любишь. Ну я и вспомнил про кофе да про сухарики. А вообще, насчет Кузнецова – это была первая новость. Ты же переживала, что невиновный сидит в СИЗО. И плохих новостей у меня нет, есть очень хорошая и нейтральная.
– Тогда давай с очень хорошей.
– Нану поймали!
– Правда? И где она была?
– Пыталась купить билет на поезд до Санкт-Петербурга по паспорту Елены Михайловой.
– Что она говорит?
– Да пока ничего, сидит в допросной, собирается с мыслями. Хочешь посмотреть?
– Разве это можно?
– Поприсутствовать – разумеется, нет, а посидеть в смежной комнате и последить за происходящим на мониторе – вполне. Ты, как пострадавшая, можешь пригодиться для очной ставки. Так что давай, ноги в руки и дуй сюда, я сейчас распоряжусь насчет пропуска.
– Да, хорошо. – Кристина уже было повесила трубку, но вспомнила, что Щедрый говорил о трех новостях, а озвучил только две. – Андрей! Подожди!
– А? Что? Ты еще там? – он отозвался не сразу, видно, тоже решил, что разговор окончен.
– Какая третья новость?
– Приедешь – расскажу.
– И все-таки?
– Прокуратура выдала разрешение на захоронение Котовой. Ты же просила сообщить.
Мобильный вдруг стал непомерно тяжелым. Пальцы разомкнулись, и трубка упала на пол. Вот и все. Скоро приедет Фима и увезет Настю. Насовсем…
Щедрый что-то кричал в трубку. Тимур подошел, поднял телефон.
– Андрей, это Молчанов, – сказал он и после паузы добавил: – Хорошо, сейчас мы приедем.
Закончив разговор, он сунул телефон в карман, взял со стола Кристинину сумку.
– Поехали? – Он взял ее под руку и повел к двери.
Звон колокольчика был похож на тихий плач.
Глава 32
Щедрый привел их в небольшую комнатку, где из мебели был только стол, три стула и монитор, принес бутылку воды, два стакана. Он щелкнул кнопкой. Через несколько секунд экран засветился, и Кристина увидела комнату с серыми стенами, где за черным столом, сгорбившись, сидела Нана. За ее спиной была дверь. Некоторое время ничего не происходило, затем дверь открылась и в комнате появился Щедрый. Он прошел мимо стола и исчез из поля зрения камеры. Раздался звук отодвигаемого стула.
– Здравствуйте, – сказал Щедрый. – Надеюсь, вы понимаете, что наркотиков, которые были обнаружены у вас при задержании, хватит, чтобы надолго посадить вас за решетку, статья 228 Уголовного кодекса Российской Федерации: незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов – от четырех до двадцати лет лишения свободы. Так как у вас имеются отягчающие обстоятельства, скорее всего, прокурор будет требовать максимального наказания. Судья, конечно, может проявить определенное снисхождение, года, скажем, на три-четыре. Так что лет через шестнадцать выйдете на свободу. Но если будете сотрудничать со следствием…
– Что я должна сделать? – перебила Щедрого Нана.
– Всего лишь написать чистосердечное признание в убийстве Ольги Котовой, Антона Скворцова, Людмилы Серовой и покушении на убийство Кристины Светловой. Причем времени на это у вас совсем немного. Как только экспертиза подтвердит идентичность изъятого у вас при задержании порошка с тем, что был обнаружен в крови жертв, о чистосердечности можете забыть. Итак, за что вы убили Ольгу Котову?
Нана смотрела на этого самодовольного здоровяка, у которого, похоже, в жизни все хорошо и гладко. Он явно не представляет, что значит ощущать себя неудачником. Днем и ночью, зимой и летом. А если забудешься ненадолго, размечтаешься о лучшей жизни, тебе тут же укажут на твое место. Даже став обладательницей роскошной квартиры, Нана была глубоко несчастна, потому что поступок бабушки, обделившей дочь, еще больше усугубил разлад между ними.
С детства Нана изо всех сил пыталась соответствовать высокой планке, установленной для нее матерью. Но она оказалась недосягаемой. Стоило девочке приблизиться к ней на несколько сантиметров, как планка подскакивала на полметра. Нана окончила школу, институт, защитила диссертацию, но в глазах матери она оставалась все тем же гадким утенком, неудачницей с уродливыми руками.
А потом в ее жизни появился Фигаро. Талантливый певец на красном «Пежо», чуткий, добрый, надежный, он казался Нане билетом на поезд в новую жизнь. Они познакомились случайно – Нана возвращалась домой с лекции и почти возле дома встретила его. Нелюдимая и недоверчивая девушка вдруг сразу поверила ему. Впустила в свой дом, в свое сердце. Тогда он только вынашивал идею спектакля, и Нана помогала ему всем, чем могла. Только познакомившись с Фигаро, она пропустила историю Наннерль Моцарт через свою собственную жизнь и поняла, что, сама не замечая того, находилась в аналогичной ситуации. Если она не хочет закончить свои дни как сестра Моцарта – одинокой, больной, без копейки денег, – она должна, как Вольфганг, разорвать отношения с деспотичной родительницей и жить своим умом.
И у нее получилось! Она была счастлива. Подготовка спектакля шла полным ходом, когда на Фигаро напали какие-то бандиты и ему срочно понадобились деньги. Три с половиной миллиона. У него, разумеется, имелась эта сумма, но, чтобы ее получить, необходимо поехать в Вену. Это была идея Наны – продать квартиру. Все равно они скоро уедут в Австрию и с квартирой бабушки нужно будет что-то делать. Конечно, Нана рассчитывала на большую сумму, но тогда продажа грозила затянуться. И когда на пороге появился покупатель с живыми деньгами, она согласилась на его условия.
После продажи квартиры Фигаро повез всю маленькую труппу «Моцарта и Сальери» в Вену. Нана впервые прошлась по улицам, которые видели Вольфганга, побывала в соборе Святого Стефана, где он венчался с Констанцей и откуда через девять лет отправился в свой последний путь на кладбище Святого Марка. Никогда еще за всю свою жизнь Нана не была так счастлива.
Из-за пандемии день премьеры постоянно откладывался, и Фигаро с Наной не могли уехать в Австрию, ведь он должен был отчитаться за грант, полученный на постановку. Средства давно закончились, и Нана отдала остаток вырученных за квартиру денег своему жениху.
День премьеры был триумфом как Фигаро, так и Наны. Не удержавшись, она пригласила на спектакль мать и во время представления тщетно искала ее глазами в зале. И когда уже решила, что мать проигнорировала приглашение, та, нарядная, с букетом роз, вышла на сцену.
– Я горжусь тобой, дочка, – прошептала она, вручая Нане цветы. – Увидимся вечером.
Что было потом, лучше не вспоминать. Нана стала свидетельницей ссоры Фигаро и Ольги. Той самой Ольги, чья роль в спектакле была номинальной, без нее вполне можно было обойтись. Но Фигаро считал, что в спектакле должна быть музыка – Нана, пение – он сам и танцы – Ольга. Теперь эта бесполезная Ольга предъявляла права на Фигаро, требовала, чтобы он узаконил с ней отношения. Хотя о каких отношениях могла идти речь, если он жил с Наной в съемной квартире?
Произошло все это в ресторане, во время банкета по случаю премьеры. Нана тогда здорово набралась и даже не заметила, что и Фигаро, и Ольга исчезли. Они остались втроем – Хромов, Скворцов и Нана. Откуда взялись наркотики, она не помнит. Никогда в жизни не употребляла их и не собиралась этого делать. Знает только, что у нее в сумке были деньги, вырученные за билеты на спектакль, а утром они исчезли. И Фигаро тоже исчез. Только через два дня Нана узнала, что его убили, а Ольга задержана.
– И сухариков! Кузнецовских! У нас их теперь много! – взвился Лебедев, подкатил в кресле к ее столу и принялся бестолково перекладывать с места на место пачки со снеками. – Кристина Сергеевна! Давайте я сам съезжу в Благодатный переулок к старикам-разбойникам? Вот увидите…
– Федор, – осадил его Молчанов. – Дай человеку спокойно выпить кофе.
Он поставил чашки перед Кристиной и программистом, а сам сел на любимое место Щедрого.
– Спасибо, – поблагодарил Лебедев, – а вы, Тимур Михайлович, почему сами не пьете?
– Я чуть позже. Скоро Рыбак с Асей приедут, я их подожду.
– А я и с Кристиной Сергеевной, и с Иваном Станиславовичем, и с Асей, – заявил Лебедев, прикладываясь к чашке. – Ого, сегодня какой-то новый кофе? Круто!
Тимур вопросительно посмотрел на Кристину, и она, повинуясь его взгляду, сделала маленький глоток из своей чашки.
– И правда, здорово, – похвалила она. Тимур улыбнулся, и эта улыбка была полна тех самых сочувствия и поддержки, о которых она только что мечтала.
За окном послышался шум колес – кто-то припарковался на пятачке возле офиса.
– А вот и Иван Станиславович с Асей, – радостно провозгласил Лебедев.
– Нет, это большая машина, – сказал Тимур. – Похоже, у нас посетители.
Кристина с сожалением отставила кофе в сторону, туда же отправились сухарики.
Тем временем дверь распахнулась, колокольчик испуганно взвизгнул, и в офис вошел Максим Золотов собственной персоной.
– Здравствуйте! – заявил он и положил на Кристинин стол огромный букет роз. – Это вам.
– Спасибо, конечно, но, мне кажется, это лишнее, – максимально независимым тоном произнесла она, указывая на цветы. – Лучше отдать их матери Ярослава Кузнецова.
– Да ладно, Кристина, – сказал Золотов, – или лучше Кристина Сергеевна? Я знаю, что вам не нравится, когда вас называют по отчеству. Так как? Кристина Сергеевна или Кристина?
– Кристина.
– Ну и отлично. Вы не переживайте, Кузнецовы тоже внакладе не остались. Я ведь пришел не просто так, а по делу. Мои бойцы навели справки о вашей фирме, и услышанное до такой степени мне понравилось, что я решил заключить с вами договор об оказании услуг. Как вам такое предложение?
– Услуг какого рода? – спросила Кристина. – У вас же наверняка есть службы, которые решают те же вопросы, что и мы.
– Разумеется, но всегда интересно выслушать мнение независимых консультантов. Разве не так, Тимур Михайлович?
Тимур, по своему обыкновению, неопределенно пожал плечами.
– Так что, Кристина, согласны подписать со мной договор?
– Почему бы и нет? Вот моя визитка, пришлите на почту реквизиты своего предприятия, и я отправлю вам проект договора на согласование. Понравится – подпишете, нет – и суда нет.
– Понравится, – уверенно заявил Золотов. – И, кстати, у меня к вам выгодное предложение. Не хотите сменить офис? У вас тут, конечно, неплохо, но тесновато как-то, и парковка крошечная. Могу предложить помещение в «Ренессанс бизнес-центре»: два этажа, сто квадратных метров, свежий ремонт, но вы, конечно, можете и свой сделать, удобный подземный паркинг, вся необходимая инфраструктура – фитнес-центр, кафе, конференц-зал, несколько ресторанов, салон красоты, шикарный вид на город, престиж наконец. Стоимость аренды будет вполне подъемной. Как думаете?
– Думаю, – отозвалась Кристина. – Пришлите коммерческое предложение, мы обсудим, и я дам ответ.
– По рукам. – Золотов протянул руку, и она, с некоторым сомнением, ее пожала.
Обменявшись рукопожатием с Тимуром и Федором, Золотов ушел, и в офисе стало тихо, лишь неутомимые пальцы Лебедева выбивали дробь на клавиатуре.
– Смотрите, Кристина Сергеевна, какая красота! – Он развернул монитор, чтобы Кристина могла видеть картинку.
– Что это? – спросила она.
– «Ренессанс бизнес-центр»! Вот где крутизна!
У Кристины было ощущение какой-то непонятной игры, в центре которой она находилась. Сначала Иван предлагает взять на работу Михайловых. Она ссылается на нехватку места, и тут же следует выгодное предложение нового офиса. Что это? Искренняя забота о ее душевном состоянии, желание сберечь репутацию фирмы, которая может пострадать из-за резкого снижения умственных способностей генерального директора, или обыкновенная паранойя, попытка трансформировать свои беспочвенные фантазии в реальность?
Прийти к конкретному выводу не удалось – зазвонил телефон. С экрана улыбался Щедрый, и Кристина очень обрадовалась его звонку.
– Привет, Андрей, – сказала она.
– Привет! У меня три новости, с какой начать?
– Лучше с плохой. Кстати, спасибо за Кузнецова. Только зря ты их с матерью послал к нам. Как-то неудобно получилось.
– Я никого не посылал, это была целиком и полностью их инициатива. Я только намекнул, а мать сразу стала спрашивать, что ты любишь. Ну я и вспомнил про кофе да про сухарики. А вообще, насчет Кузнецова – это была первая новость. Ты же переживала, что невиновный сидит в СИЗО. И плохих новостей у меня нет, есть очень хорошая и нейтральная.
– Тогда давай с очень хорошей.
– Нану поймали!
– Правда? И где она была?
– Пыталась купить билет на поезд до Санкт-Петербурга по паспорту Елены Михайловой.
– Что она говорит?
– Да пока ничего, сидит в допросной, собирается с мыслями. Хочешь посмотреть?
– Разве это можно?
– Поприсутствовать – разумеется, нет, а посидеть в смежной комнате и последить за происходящим на мониторе – вполне. Ты, как пострадавшая, можешь пригодиться для очной ставки. Так что давай, ноги в руки и дуй сюда, я сейчас распоряжусь насчет пропуска.
– Да, хорошо. – Кристина уже было повесила трубку, но вспомнила, что Щедрый говорил о трех новостях, а озвучил только две. – Андрей! Подожди!
– А? Что? Ты еще там? – он отозвался не сразу, видно, тоже решил, что разговор окончен.
– Какая третья новость?
– Приедешь – расскажу.
– И все-таки?
– Прокуратура выдала разрешение на захоронение Котовой. Ты же просила сообщить.
Мобильный вдруг стал непомерно тяжелым. Пальцы разомкнулись, и трубка упала на пол. Вот и все. Скоро приедет Фима и увезет Настю. Насовсем…
Щедрый что-то кричал в трубку. Тимур подошел, поднял телефон.
– Андрей, это Молчанов, – сказал он и после паузы добавил: – Хорошо, сейчас мы приедем.
Закончив разговор, он сунул телефон в карман, взял со стола Кристинину сумку.
– Поехали? – Он взял ее под руку и повел к двери.
Звон колокольчика был похож на тихий плач.
Глава 32
Щедрый привел их в небольшую комнатку, где из мебели был только стол, три стула и монитор, принес бутылку воды, два стакана. Он щелкнул кнопкой. Через несколько секунд экран засветился, и Кристина увидела комнату с серыми стенами, где за черным столом, сгорбившись, сидела Нана. За ее спиной была дверь. Некоторое время ничего не происходило, затем дверь открылась и в комнате появился Щедрый. Он прошел мимо стола и исчез из поля зрения камеры. Раздался звук отодвигаемого стула.
– Здравствуйте, – сказал Щедрый. – Надеюсь, вы понимаете, что наркотиков, которые были обнаружены у вас при задержании, хватит, чтобы надолго посадить вас за решетку, статья 228 Уголовного кодекса Российской Федерации: незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов – от четырех до двадцати лет лишения свободы. Так как у вас имеются отягчающие обстоятельства, скорее всего, прокурор будет требовать максимального наказания. Судья, конечно, может проявить определенное снисхождение, года, скажем, на три-четыре. Так что лет через шестнадцать выйдете на свободу. Но если будете сотрудничать со следствием…
– Что я должна сделать? – перебила Щедрого Нана.
– Всего лишь написать чистосердечное признание в убийстве Ольги Котовой, Антона Скворцова, Людмилы Серовой и покушении на убийство Кристины Светловой. Причем времени на это у вас совсем немного. Как только экспертиза подтвердит идентичность изъятого у вас при задержании порошка с тем, что был обнаружен в крови жертв, о чистосердечности можете забыть. Итак, за что вы убили Ольгу Котову?
Нана смотрела на этого самодовольного здоровяка, у которого, похоже, в жизни все хорошо и гладко. Он явно не представляет, что значит ощущать себя неудачником. Днем и ночью, зимой и летом. А если забудешься ненадолго, размечтаешься о лучшей жизни, тебе тут же укажут на твое место. Даже став обладательницей роскошной квартиры, Нана была глубоко несчастна, потому что поступок бабушки, обделившей дочь, еще больше усугубил разлад между ними.
С детства Нана изо всех сил пыталась соответствовать высокой планке, установленной для нее матерью. Но она оказалась недосягаемой. Стоило девочке приблизиться к ней на несколько сантиметров, как планка подскакивала на полметра. Нана окончила школу, институт, защитила диссертацию, но в глазах матери она оставалась все тем же гадким утенком, неудачницей с уродливыми руками.
А потом в ее жизни появился Фигаро. Талантливый певец на красном «Пежо», чуткий, добрый, надежный, он казался Нане билетом на поезд в новую жизнь. Они познакомились случайно – Нана возвращалась домой с лекции и почти возле дома встретила его. Нелюдимая и недоверчивая девушка вдруг сразу поверила ему. Впустила в свой дом, в свое сердце. Тогда он только вынашивал идею спектакля, и Нана помогала ему всем, чем могла. Только познакомившись с Фигаро, она пропустила историю Наннерль Моцарт через свою собственную жизнь и поняла, что, сама не замечая того, находилась в аналогичной ситуации. Если она не хочет закончить свои дни как сестра Моцарта – одинокой, больной, без копейки денег, – она должна, как Вольфганг, разорвать отношения с деспотичной родительницей и жить своим умом.
И у нее получилось! Она была счастлива. Подготовка спектакля шла полным ходом, когда на Фигаро напали какие-то бандиты и ему срочно понадобились деньги. Три с половиной миллиона. У него, разумеется, имелась эта сумма, но, чтобы ее получить, необходимо поехать в Вену. Это была идея Наны – продать квартиру. Все равно они скоро уедут в Австрию и с квартирой бабушки нужно будет что-то делать. Конечно, Нана рассчитывала на большую сумму, но тогда продажа грозила затянуться. И когда на пороге появился покупатель с живыми деньгами, она согласилась на его условия.
После продажи квартиры Фигаро повез всю маленькую труппу «Моцарта и Сальери» в Вену. Нана впервые прошлась по улицам, которые видели Вольфганга, побывала в соборе Святого Стефана, где он венчался с Констанцей и откуда через девять лет отправился в свой последний путь на кладбище Святого Марка. Никогда еще за всю свою жизнь Нана не была так счастлива.
Из-за пандемии день премьеры постоянно откладывался, и Фигаро с Наной не могли уехать в Австрию, ведь он должен был отчитаться за грант, полученный на постановку. Средства давно закончились, и Нана отдала остаток вырученных за квартиру денег своему жениху.
День премьеры был триумфом как Фигаро, так и Наны. Не удержавшись, она пригласила на спектакль мать и во время представления тщетно искала ее глазами в зале. И когда уже решила, что мать проигнорировала приглашение, та, нарядная, с букетом роз, вышла на сцену.
– Я горжусь тобой, дочка, – прошептала она, вручая Нане цветы. – Увидимся вечером.
Что было потом, лучше не вспоминать. Нана стала свидетельницей ссоры Фигаро и Ольги. Той самой Ольги, чья роль в спектакле была номинальной, без нее вполне можно было обойтись. Но Фигаро считал, что в спектакле должна быть музыка – Нана, пение – он сам и танцы – Ольга. Теперь эта бесполезная Ольга предъявляла права на Фигаро, требовала, чтобы он узаконил с ней отношения. Хотя о каких отношениях могла идти речь, если он жил с Наной в съемной квартире?
Произошло все это в ресторане, во время банкета по случаю премьеры. Нана тогда здорово набралась и даже не заметила, что и Фигаро, и Ольга исчезли. Они остались втроем – Хромов, Скворцов и Нана. Откуда взялись наркотики, она не помнит. Никогда в жизни не употребляла их и не собиралась этого делать. Знает только, что у нее в сумке были деньги, вырученные за билеты на спектакль, а утром они исчезли. И Фигаро тоже исчез. Только через два дня Нана узнала, что его убили, а Ольга задержана.