Швея из Парижа

– Я точно знаю, сколько времени потребуется. Все под контролем. Однако я и в самом деле очень рада возможности пробежаться сегодня по основным пунктам. Правда, у нас пока что черновой проект. – Фабьен не убрала с лица улыбку; единственной альтернативой было бы уронить челюсть от одной только мысли, что нужно представить концепцию прямо сегодня, при этом вполне осознавая, что по-хорошему она будет готова не раньше чем в следующем месяце.

– Отлично. В два часа в моем кабинете. – Юнити встала и оправила безупречно-белую юбку без единой складки. «Жиль Зандер», – догадалась Фабьен. Скандинавская элегантность, воплощение хладнокровия.

Фабьен невольно принялась оглаживать свой черный костюм – широкие от бедер брюки с жакетом. Казалось, даже белая блузка безвольно повисла вдоль тела в знак почтения к совершенству Юнити. Этот комплект одежды Фабьен надевала всегда, когда не было времени выбирать; обычно он ей нравился, однако сегодня выглядел недостаточно стильным. Фабьен дождалась, пока Юнити вернулась к себе, и пулей выскочила в холл, чтобы найти Шарлотту.

– В два часа мы должны представить концепцию. Сегодня обойдемся без ланча.

Шарлотта закатила глаза:

– Может, хоть после этого она прекратит стоять у нас над душой?

– Надеюсь, – согласилась Фабьен.

В кабинете Фабьен они разложили фото уже отобранных платьев. Фабьен принялась набрасывать план, создавая нарратив, который выстроил бы все экспонаты по порядку. Последовательность она придумала, пока была в отъезде. По крайней мере, есть с чего начать. Она несколько раз написала и переписала концепцию, пока не почувствовала, что окончательный вариант найден. Возможно, черновика будет достаточно, чтобы удовлетворить Юнити.

Спустя пару часов обсуждения Фабьен отложила наброски и потянулась.

– Отлично. Полагаю, этого достаточно, чтобы меня не уволили. Можешь прикинуть сроки? Когда мы напишем сопроводительные письма, когда какой экспонат прибудет из музея, когда нужно встретиться с подрядчиками, запустить программы, определиться, что лучше выложить на веб-сайт и так далее. Если Юнити увидит, что мы в курсе всех текущих задач, она должна поверить нам.

– Сделаю, – кивнула Шарлотта.

– Если сможешь давать мне информацию по каждому пункту отдельно, я заблаговременно внесу коррективы. Сейчас перепишу набело, – Фабьен указала на свои заметки, – и на сегодня хватит.

В последующие два часа она не встала с места. Она рисовала графики, обдумывала план, просматривала фото экспонатов, которые они вместе с Шарлоттой включили в окончательный список в последнюю неделю, когда переписывались по электронной почте. В два часа дня она нацепила улыбку – может, тогда Юнити тоже найдет в себе повод улыбнуться при виде проделанной работы? – и зашла за Шарлоттой, чтобы вместе отправиться в кабинет начальницы.

Фабьен начала с короткого вступления, объяснила идею выставки и затем изложила нарратив: сюжет брал начало от платья «Ла каваллини» от Ланвен в обоих вариантах – одно с цветами, другое с вышивкой кристаллами, – далее через корсажи с камелиями от Шанель переходил к «Венере» Диора, великолепному жакету от Уорта[65], украшенному вышивкой и блестками, и к сверкающему платью от Скиапарелли, с таким количеством пайеток, что казалось, под ними вовсе нет ткани; затем появлялись ранняя модель от «Стеллы Дизайн» – бархатное платье с белым пионом, усеянным мельчайшими кристалликами-бусинками, с одного из первых показов бабушки; несколько вещей от Коллетт Динниган и Акиры Исогава[66]; и, разумеется, платье от Тиффани, которое носила миссис Корнелиус Вандербильт, усыпанное бриллиантами, подобно изысканному обручальному кольцу. Наконец Фабьен умолкла, осознавая, что проделала хорошую работу и выставка сможет воспеть традиционные ремесла, которые сыграли важную роль в трансформации моды из домашнего рукоделия в искусство.

– Я уже не уверена, – сказала Юнити, – насчет общей идеи. Он так вызывающе смотрится, весь этот декор. Не слишком ли рискованно для первой выставки?

Фабьен аккуратно разложила на столе свои наброски.

– Это способ отдать дань уважения забытым ремеслам. – Она повысила голос. – Ручной работе, усердию, терпению. Все это весьма ценно и легко может быть отвергнуто в современную эпоху. Зато идеально перекликается с новыми идеями о возвращении к доинтернетовским и доиндустриальным дням, когда создание вещей требовало больше времени и когда искусные изделия ручной работы оценивались не затраченными на их покупку средствами, а исключительно красотой. Это уважение к образу жизни, который определял моду, к образу жизни, смысл которой был не присвоить больше материальных ценностей, но обладать хотя бы крупицей таланта. Я полагаю, люди будут признательны за то, что им выпал шанс познакомиться с почти исчезнувшими ремеслами, вообразить, какой могла бы стать мода, не будь она одноразовой, если бы мы рассматривали то, что на нас надето, как искусство, а не как преходящее увлечение. Можно примерить любой из наших экспонатов, и вы не будете выглядеть отставшими от жизни. Эти вещи – противоположность нынешним однодневкам, они никогда не устареют.

Юнити не произнесла ни слова. Фабьен тоже молчала. Она высказала все, что хотела, и не собиралась ударяться в пустую болтовню, как Шарлотта, которая тут же кинулась подавать предложения насчет замены некоторых богато украшенных экспонатов на более простые.

– Может, вы все-таки придете к общему мнению? Либо хотите упрощать, либо нет.

– Нет, – твердо ответила Фабьен.

– Я должна это обдумать. – Юнити встала.

Шарлотта бросилась вон из кабинета. Фабьен тоже хотела уйти, однако Юнити остановила ее:

– Как я догадываюсь, вы и Джаспер Бранд больше не пара. Жаль, что у вас не сложилось.

Фабьен тряхнула головой. Юнити – и дружеское сочувствие?

– Он занял пост в нашем совете директоров, – вкрадчиво произнесла Юнити. – Надеюсь, проблем не будет?

Ну почему? Фабьен хотелось кричать. Джаспер рвался получить место в правлении, но почему из всех вакантных постов в городе предпочел именно этот?

– Для меня проблем не будет, – точно таким же, на грани высокомерия, тоном ответила она. – Я никак не взаимодействую с советом. Это ваша обязанность.

На этом она покинула кабинет.





* * *


Сейчас бы пропустить бокальчик – и в постель, думала Фабьен, открывая дверь в квартиру и вываливая на стол в прихожей кучу папок. Если она опять проснется в два часа ночи, а потом займется бумажной работой… Вот только после сегодняшних разборок ее энтузиазм в отношении новой должности слегка поутих. Едва Фабьен успела налить себе вина, как зазвонил телефон. На экране высветилось имя Уилла. Она радостно опустилась на диван и ответила на вызов.

– Привет! Как ты? – Его лицо сложилось из пикселей, и Фабьен немедленно отставила в сторону бокал. – Что случилось? – Уилл выглядел так, словно не спал и не брился с момента их последней встречи на тротуаре у офиса Тиффани.

– Лисс… – Он сделал паузу. Фабьен поняла, каких усилий стоит ему держать себя в руках. – У нее обструкция мочевого пузыря. Сделали операцию.

– Операцию? Надеюсь, она прошла успешно?

– Не знаю.

– Уилл…


Прозвенел домофон.

– Одну секунду. – Фабьен потянулась к кнопке, чтобы впустить гостя. – Наверное, доставка. Не отключайся, я быстро.

Она открыла дверь. В квартиру ввалился Джаспер и с порога воскликнул:

– Фаб! Как дела?

До нее дошло, что телефон по-прежнему в руке и Уилл вполне мог слышать голос Джаспера, а возможно, и видеть, как тот наклонился поцеловать ее в щеку.

– Джаспер, дай мне минуту, – пролепетала она, отворачиваясь. – Уилл, я перезвоню. Постараюсь как можно скорее.

– Оʼкей, – угрюмо ответил он и отключился.

– Зачем явился? – с тоской спросила Фабьен. Джаспер уже плюхнулся на диван.

– Повидать тебя. Целая вечность прошла. Слышал, твоя бабушка умерла.

Как бы Фабьен ни привыкла к его бесцеремонности, однако все равно вздрогнула.

– Умерла, – коротко кивнула она.

Джаспер помедлил.

– Я знаю, можно было просто сообщение отправить. Но я решил зайти и выразить соболезнования. Я скучаю по тебе, Фабьен.

– Действительно?

– Действительно. – Он неуклюже поерзал и поймал ее взгляд. – Очень скучаю.

Вот потому она и встречалась с ним так долго. Потому что порой за внешне беззаботным и легкомысленным фасадом скрывались искренность и обаяние. Вот только этого все же недостаточно.

– Я встретила другого мужчину, – призналась Фабьен.

– Это серьезно?

– Да.

– И кто он?

– Ты его не знаешь. Он живет в Нью-Йорке.

– И как ты собираешься строить отношения с мужчиной, живущим в Нью-Йорке?

– Не знаю, Джаспер. Это мои проблемы. Тебе лучше уйти. Я как раз с ним говорила по телефону.

– Разве не проще было бы со мной в Сиднее, чем с каким-то парнем с другого конца земного шара? – Джаспер изобразил улыбку, которая обычно заставляла Фабьен смягчиться. Когда-то, давным-давно. Больше этот трюк не работал.

– Может, и проще. Но простота – это не то, чего я хочу. Я готова преодолеть все на свете, если буду знать, что смогу видеться с Уиллом, пусть даже изредка. Он того стоит.

– А я нет?

Фабьен покачала головой:

– Ты уж извини…

– Я как раз организую ужин для тебя, меня, Юнити и некоторых других членов совета директоров. На следующей неделе.

– Зачем это?

– Считаю, тебе было бы неплохо познакомиться со всеми. Немножко посплетничать. Привлечь на свою сторону членов правления полезно для твоей карьеры. А еще ты всегда обвиняла меня в том, что я думаю только о себе. Хочу показать, что я могу думать и о тебе.

– Я не смогу прийти.

– Ты должна. Это работа.

Ты должна. В этих двух словах весь Джаспер, такой, которого она когда-то разлюбила. Заботится больше о работе и о себе, любимом, чем о ком-то другом.

– Мне нужно позвонить.

Он сидел на диване и сверлил ее глазами, явно ожидая, что она уступит его требованиям. Однако Фабьен не поддалась, и Джаспер наконец встал.

– В восемь часов в четверг, ресторан «Ария». Юнити ожидает, что ты придешь.