Шторм в тихой гавани

– И где вы живёте? – спросила Моравская.

– Квартирка наша внизу, рядом с кухней. Так удобнее для мамы.

– Вот как? – удивилась Ксения. – Я думала, что у вас здесь где-то домик.

– Какой тут домик, – пожала плечами девушка, – здесь одни богатеи живут. У нас вообще-то есть жильё. Двушка в городе. Родители её сдают и деньги откладывают, планировали их потратить на мою учёбу, но я хочу попытаться на бюджет поступить. Так они теперь говорят, что деньги пойдут мне на приданое. Хотя я замуж и не собираюсь, – девушка смешно сморщила свой аккуратный носик.

– Это почему же? – улыбнулась Ксения.

– Рано мне ещё хомут на шею надевать, – серьёзно ответила Тамара.

– Почему сразу хомут?

– А то я не знаю этих мужчин, им бы только на шею жене сесть и начать командовать.

Ксения решила переменить тему:

– Вы покажете мне, где тут у вас что?

– Ага. Душ и ванная – вон за той занавеской, – показала девушка.

– Я думала, что там ещё одно окно.

– Нет, там дверь. Вы пока приходите в себя, а подойдёт время ужина, я зайду к вам и провожу в столовую.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Ксения.

– Да не за что, – пожала плечами горничная.

После душа Ксения прилегла отдохнуть и стала думать о людях, с которыми познакомилась сегодня в «Тихой гавани». Управляющий Глеб Лазаревич Ганин произвёл на неё двойственное впечатление. Ксению что-то настораживало в этом человеке. И дело было вовсе не в том, что управляющий – взрослый серьёзный мужчина – подзаряжался энергией возле дуба. Сейчас людей с подобными чудачествами пруд пруди. Но вот, например, почему он пришёл встречать её пешком? Хотя тут идти-то всего ничего. Но ведь у Ксении могла быть с собой куча вещей! И как бы они их несли? Хотя, возможно, они считали само собой разумеющимся, что Ксения приедет на своей машине. С другой стороны, откуда тётя вообще могла знать, что у Ксении есть машина? Загадка! «Интересно, – думала Моравская, – есть ли у тёти личный шофёр и как он выглядит». Ещё девушке показалось, что управляющий заранее негативно настроен по отношению к ней. И опять непонятно, что является причиной этого. Вот дочь управляющего Тамара Ксении понравилась. Весёлая, остроумная. И видно, что намерена выстраивать жизнь своим умом и собственными руками. О секретаре тётки у Ксении пока не сложилось никакого мнения. Довольно смазливый блондин. И, наверное, добрый, если занимается с Томиком, как называет тётя девушку, английским языком. Ксения почему-то решила, что за занятия Лихолетов денег не берёт. «А может быть, у них любовь, – подумала Ксения, – и почему бы нет, Тамара хороша собой. Рудольф молод. А из женщин в доме, кажется, ещё только мать Томика и тётушка. Обе они в годах. Так что роман между Тамарой и Рудольфом однозначно возможен», – решила Ксения.

Тётушка произвела на неё благоприятное впечатление. Красивая, стройная, несмотря на зрелые годы. «Интересно, сколько ей может быть лет?» – прикидывала девушка и решила, что никак не меньше пятидесяти. Хотя выглядела она на сорок. А ещё Ксению мучил вопрос, почему мама и тётя Ада, будучи родными сёстрами, не виделись столько лет. И по всему выходило, что если бы в семье Моравских не стряслась беда, Ксения так никогда и не узнала бы о наличии у неё родной тёти. Непонятная история. Ксения решила, что потом осторожно попытается расспросить маму, почему они с сестрой не виделись. У Ксении даже промелькнула мысль, что, возможно, сёстры в юности любили одного мужчину. «Хотя вряд ли», – тут же засомневалась она и решила, что раскрыть эту тайну может бабушка. Уж ей-то наверняка всё известно. Короче, тётушка Ксении понравилась и она надеялась, что они подружатся и родственные связи не оборвутся с её отъездом из «Тихой гавани».

Вечером в её дверь постучали.

– Войдите, – сказала Ксения.

На пороге нарисовалась Тамара и сказала:

– Пора спускаться в столовую. Вы готовы?

– Да, да, – заторопилась Ксения. Перегруженная впечатлениями, она совсем забыла об ужине.

Тамара терпеливо ждала, пока гостья прихорашивалась, поправляя причёску и нанося лёгкий макияж.

«Не особо старайтесь», – читалось во взгляде девушки, и Ксения догадалась, что скорее всего ужинать они будут наедине с тётушкой. Но тут она немного ошиблась. Когда девушка вошла в столовую, то увидела там не только Аду Константиновну, но и Рудольфа Лихолетова. Сначала она удивилась, что секретарь будет ужинать с ними, но потом решила, что это весьма демократично.

И только тут она заметила полную женщину в тёмно-коричневом платье с белым воротником и манжетами. Седые волосы женщины были заплетены в косу и уложены на голове в виде короны. Она сидела в кресле, сложив руки на груди, и с нескрываемым интересом разглядывала Ксению. Девушка смутилась под её оценивающим взглядом и бросила умоляющий взгляд на тётушку.

Ада Константиновна улыбнулась, подошла к Ксении и, взяв её за руку, подвела к сидящей в кресле женщине.

– Знакомьтесь, Агриппина Егоровна, – проговорила она, глядя поверх головы женщины, – это моя племянница, Ксения Моравская. А это Агриппина Егоровна Руднева, – обернулась она к Ксении, – сестра моего покойного мужа.

– Очень приятно, – пролепетала Ксения и только тут поняла, что женщина прикована к инвалидному креслу. «Бедная», – невольно подумала девушка.

Видимо, мысли Ксении были написаны у неё на лице, так как выражение лица Агриппины Егоровны смягчилось и губы её тронуло подобие улыбки.

– Рудольф Филиппович, – официальным тоном обратилась Ада Константиновна к своему секретарю, – помогите, пожалуйста, Агриппине Егоровне.

Лихолетов с явной неохотой выполнил её распоряжение и подкатил кресло к столу.

За ужином почти не разговаривали. Тётка только спросила Ксению, как она чувствует себя на новом месте, и девушка призналась, что пока ещё не сориентировалась, но, в общем, ей всё нравится. Краем глаза девушка заметила скептическое выражение на лице старухи, слишком сосредоточенно разрезающей мясо на своей тарелке. Ксения расшифровала это так: «Посмотрим, что ты запоёшь, птичка залётная, после нескольких дней проживания в этом доме». Потом она весь вечер ругала себя за мнительность, но ничего поделать с собой не могла. После ужина они с тёткой спустились в сад, прошлись по липовой аллее. «Всё, как в старинных романах о дворянских усадьбах», – невольно подумалось Ксении.

– Ты, наверное, ломаешь голову над тем, – услышала она голос тётки, – почему мы всё это время не общались с твоей матерью.

Ксения осторожно кивнула.

– Понимаешь, Ксюша, в детстве и в юности мы с твоей мамой были очень близки. А потом…

– Вы полюбили одного и того же мужчину? – вырвалось у Ксении.

Ада Константиновна искренне рассмеялась. А потом проговорила:

– Нет, всё было совсем не так. Твоя мама вышла замуж за твоего папу. И он не сошёлся характерами ни с нашими родителями, ни со мной. Твоя мама встала на сторону мужа, и мы перестали общаться.


Объяснение тётки показалось Ксении не слишком убедительным, и она осторожно заметила:

– Но ведь папа давно умер.

– Ксюша, девочка моя, я не знала об этом, – Ада Константиновна ласково приобняла племянницу, – твоя мама не сочла нужным сообщить мне.

– Если только так, – тихо ответила Ксения.

– Именно так, – кивнула Руднева и, передёрнув плечами, проговорила: – По-моему, нам пора вернуться в дом, в саду уже стало зябко.

Ксения согласилась с тёткой, так как и сама начала дрожать то ли от холода, то ли от волнения. Девушка боялась, что не сомкнёт этой ночью глаз, но уснула, едва коснувшись головой подушки.





Глава 4




Утром следующего дня она первым делом выглянула в окно. К её радости, день был солнечным и, судя по проплывающим в небе облакам, светлым и лёгким, как пёрышки небольшой птички, дождя сегодня не случится. Так что можно будет погулять по саду и заглянуть во все его уголки.

Ксения умылась и нерешительно потянулась к звонку. Неловко было лишний раз отрывать Томика от дел, но очень хотелось выпить чашечку кофе. Тамара появилась довольно быстро. По тому, как девушка запыхалась и разрумянилась, Ксения поняла, что горничная шла очень быстро, а то и бежала.

– Извини, – смутилась Ксения.

– Ничего страшного, – как ни в чём не бывало отозвалась девушка.

– Тамара, ты покажи мне, где кухня и как там можно сварить кофе, чтобы я больше тебя по утрам не дёргала, – перешла Ксения на «ты».

– Так вас мама и подпустит к кофеварке, – рассмеялась Тамара. – Но святая святых, то есть нашу кухню, я вам, так и быть, покажу. Пойдёмте.

Они спустились вниз и прошли по коридору почти до конца. Тамара уверенно толкнула дверь и махнула застывшей на пороге Ксении:

– Проходите!

– Томик, давай на «ты»? – попросила та.

– Так не положено, – несколько растерялась та.

– Почему?

– Потому что вы – племянница хозяйки, а я горничная, то есть прислуга.

– Моя бабушка говорит, что прислуга отменена с семнадцатого года! – отрезала Ксения.

– Эко ваша бабушка хватила. С какого хоть с семнадцатого-то?

– С тысяча девятьсот семнадцатого, – сердито отчеканила Ксения.

– Ага, а с одна тысяча девятьсот девяносто второго, с началом эры дикого капитализма, их опять ввели в обиход, – хмыкнула Томик.

– Но ты скоро поступишь в университет и не будешь горничной! – не сдавалась Ксения.

– Вот когда поступлю, тогда и перейдём на «ты».

– Но почему не сейчас?! – всплеснула руками Моравская.

– Потому что моя мама не одобряет панибратства с хозяевами, – серьёзно ответила Тамара и проговорила: – А вот и она сама.

Ксения обернулась и увидела статную женщину с высокими скулами и широко расставленными голубыми глазами. Из-под её косынки выбивались короткие кудряшки рыжеватого цвета.

– Знакомьтесь, – сказала Тамара, – мам, это Ксения, племянница Ады Константиновны, а это моя мама и хранительница кухни этого дома Ефросинья Павловна Ганина.

– Скажешь тоже, хранительница, – тихо рассмеялась Ганина, – кухарка я здешняя. А вы никак проголодались, – одарила она Ксению добрым лукавым взглядом.

– Нет, нет! Просто я хотела выпить чашечку кофе.

– Это можно. А завтрак у нас в столовой в девять часов. Кофе вам принесёт Тамара.

– Не надо мне ничего приносить! – запротестовала Ксения. – Можно мы здесь вместе с Тамарой его и выпьем?

– Вместе с Тамарой? – озадаченно переспросила женщина.