Шторм в тихой гавани

– Никогда ни от неё, ни от кого-то другого ни о каких детях Ады я не слышал.

– Что ж, Павел Владимирович, спасибо за то, что согласились поговорить со мной.

– Рад был бы помочь хоть чем-то такой красивой девушке, – решил проявить напоследок галантность Рогачёв.

– Я весьма тронута, Павел Владимирович, – ответила Мирослава, пряча усмешку в уголках губ.

Оказавшись за рулём своей «Волги», Мирослава позвонила Миндаугасу:

– Морис, ты пока опекай там Караваеву, а мне нужно ещё кое с кем переговорить.

– Фаина Никаноровна просит свидание с внучкой.

– Объясни ей, что нужно повременить.

– Если вы так считаете, – начал Морис.

Но из трубки торопливо донеслось до него:

– Пока, пока.

Мирослава уже неслась в направлении «Тихой гавани». Она довольно легко отыскала дом, в котором работала сестра бывшей горничной Рудневых. И попросила открывшего ей мужчину сурового вида вызвать вниз Валерию Яковлевну Дубцову.

– А вы ей кто? – проявил бдительность мужчина.

– Подруга её сестры Вероники, у меня важное известие для Валерии, – не моргнув глазом ответила Мирослава.

– А позвонить Вероника не могла? – буркнул мужчина и удалился.

Вопрос был риторическим и не нуждался в ответе. Мирослава осталась ждать у дверей в надежде, что её просьба всё-таки будет передана Дубцовой. И её надежда оправдалась. Спустя пару минут из-за двери выглянула востроносая, коротко стриженная блондинка и, покосившись на Мирославу, спросила:

– Это вы хотели меня видеть?

– Если вы Валерия Дубцова, то да.

– А вы кто? Я вас не знаю, – женщина опасливо оглянулась вокруг.

– Давайте отойдём от дверей хотя бы за угол, – попросила Мирослава дружелюбным тоном.

Женщина снова оглянулась теперь уже на закрывшуюся за её спиной дверь и сделала несколько нерешительных шагов, следуя за Мирославой. Вскоре они оказались за углом.

– Я дальше не пойду, – проговорила Дубцова.

– Дальше и не надо. Я – детектив Мирослава Волгина.

– О господи! – испуганно воскликнула женщина.

– Вы, наверное, слышали, что убили Аду Константиновну Рудневу, в доме которой работала ваша сестра?

Женщина молча закивала головой, а потом ответила:

– Но Вероника давно у них не работает. Она вышла замуж, и у неё всё хорошо.

– Я рада за вашу сестру, – искренне проговорила Мирослава.

– Так и оставьте её наконец в покое! – неожиданно взорвалась Валерия. – Не приплетайте её к этой истории!

– Валерия Яковлевна, успокойтесь, пожалуйста. Никто никуда вашу сестру приплетать не собирается. Просто мне нужно задать ей несколько вопросов. Они касаются времени, когда она работала в доме Рудневых.

– О Тольке, что ли, хотите её расспрашивать? – усмехнулась Дубцова. – Так он женат давно и после смерти мужа Рудневой к ней ни ногой. Неприятности никому не нужны. А с богатыми лучше вообще не связываться, – с горечью в голосе заключила Валерия.

– То, что вы оберегаете свою сестру от неприятностей, весьма похвально, – сказала Волгина. – Но поговорю я с ней в любом случае. Просто если вы дадите мне адрес своей сестры, о нашем разговоре никто не узнает. Если вы мне откажете, то действовать я буду официально через полицию, и тогда уж точно огласки не миновать.

– Всю душу вы мне вымотали, – пожаловалась Валерия и, тяжело вздохнув, назвала адрес сестры.

Оказалось, что жила бывшая горничная всего в нескольких километрах от «Тихой гавани».

– Ваша сестра сейчас, должно быть, на работе? – спросила Мирослава.

– Дома она, с ребёнком сидит, запишите на всякий случай телефон, – и Валерия продиктовала номер сотового, который Мирослава тотчас запомнила.

Приезду Волгиной Вероника Дубцова нисколько не удивилась, видимо, сестра позвонила ей и предупредила о скором появлении детектива. Только поправила Мирославу:

– Я теперь Скворцова.


– Изменение вашей фамилии не имеет для меня никакого значения, – улыбнулась Мирослава, – мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Я знаю, что Рудневу убили, – ответила Вероника, и по её лицу не было заметно, что она опечалена смертью бывшей хозяйки. – Проходите на кухню, – сказала она, – а то в комнате у меня ребёнок спит. Еле укачала, так что разговаривать будем тихо.

– Как вам угодно, – согласилась Волгина.

– Я уже несколько лет не работаю в доме Рудневых, уволилась вскоре после смерти Владлена Егоровича. Хороший был человек, – на этот раз в голосе женщины прозвучало искреннее сожаление.

– А с Адой Константиновной вы не ладили?

– Что значит не ладили? – удивилась Вероника. – Я была всего лишь горничной, моё дело – убери, принеси и тому подобное. С такими, как я, новые хозяева жизни не церемонятся и нашим мнением не интересуются, – произнесла она с нескрываемым презрением.

– Как долго вам было известно о том, что Ада Константиновна изменяет мужу? – прямо спросила Мирослава.

– Я застала их случайно, – вздохнула Вероника, – мне надо было там убраться, а они комнату не закрыли. Я ни о чём таком даже подумать не могла, поэтому спокойно вошла и буквально застыла на пороге! Но я сразу же выскочила как кипятком ошпаренная.

– И никому не сказали об увиденном вами?

– Сначала нет, – помотала головой Вероника, – тем более что Ада Константиновна вскоре после того, как я убежала из комнаты, нашла меня и велела мне молчать.

– Она заплатила вам за молчание?

Вероника замялась, а потом призналась – было дело.

– Однако вы не сдержали данного ей обещания и проговорились?

– Во-первых! – повысила голос женщина.

Мирослава прижала палец к губам и качнула головой в сторону комнату, в которой, по словам хозяйки дома, спал её ребёнок. Вероника сразу сбавила тон и сказала почти шёпотом:

– Во-первых, Ада Константиновна никакого обещания с меня не брала, просто приказала молчать, а во-вторых, я заговорила уже после того, как она своим поведением убила несчастного Владлена Егоровича. А он её так любил!

– Я понимаю ваши чувства, – сказала Мирослава, – и в какой-то мере разделяю их.

Вероника тихо всхлипнула, и Волгина заметила, что на её глазах выступили слёзы – не притворные, а самые настоящие.

– Не плачьте, – она погладила молодую женщину по плечу и спросила: – Вероника, Ада Константиновна развлекалась дома только с шофёром?

Вероника кивнула.

– Других мужчин она домой не приводила?

– Нет. Это сразу бросилось бы в глаза не только прислуге, но и Агриппине Егоровне. А её Ада Константиновна первое время побаивалась.

– Пока Агриппина Егоровна была здорова?

– Нет, пока Владлен Егорович был жив.

– Понятно. Значит, дома Руднева-младшая всё-таки была осторожной.

– Наверное, можно сказать и так, – обронила женщина тихо.

– А на стороне у Ады Константиновны были связи?

– Не знаю, – Вероника пожала плечами.

– А что стало с бывшим шофёром Рудневой?

– Он женился на вдове лавочника.

Мирослава второй раз услышала про вдову лавочника и решила спросить:

– А разве в вашей местности всё ещё существуют лавочники?

– А как же! – всплеснула руками Вероника и неожиданно озорно рассмеялась. – Нет, конечно, не такие, как показывают в фильмах про старое время. Просто магазинчик, которым владеет жена Измаилова, называется «Продуктовая лавка». Хотя там, к слову сказать, не только продукты продаются.

– Надо думать, что Измаилов женился по большой любви? – спросила Мирослава.

– Если бы вы видели Нину Ивановну, то вы бы такого вопроса мне не задали, – злорадно усмехнулась Вероника.

– И это почему же?

– Потому что нынешняя мадам Измаилова здоровенная, рыжая рябая бабища!