Шторм в тихой гавани

– Только вас! – неожиданно упрямо заявил Отбывайко, ткнув Мирославе в грудь указательным пальцем. – А его нет, – кивнул он на Данилу.

– Хорошо, – не стала спорить Мирослава, – Данила подождёт в машине, – и она кивнула Чижову.

– Понял, – ответил тот и сразу исчез с поля зрения майора.

Но когда они уже почти дошли до дома Рудневых, майор встал как вкопанный.

– Что случилось, Опанас Самойлович? – проворковала Мирослава.

– Не могу я, – сказал Отбывайко, снял фуражку и вытер пот со лба.

– Почему, Опанас Самойлович? – спросила Мирослава и осторожно пожала майору локоть.

– Потому что турнут меня из-за вас с работы и полечу я кверху тормашками без всякой надежды на пенсию.

– Опанас Самойлович! Миленький! – Мирослава сложила руки на груди и посмотрела на майора с искренней мольбой.

– Не могу, – стоял он на своём.

– А что нужно для того, чтобы вы смогли? – спросила она.

– Разрешение начальства.

– А иначе никак?

– Никак, – помотал он головой, как измученный работой мул.

– Опанас Самойлович! Вы не оставляете мне выхода, – притворно проговорила Мирослава твёрдым голосом с ноткой сочувствия.

– То есть? – не понял он.

– Я сейчас уезжаю, но уже через несколько часов привожу сюда крутого адвоката и толпу журналистов. И небывалая шумиха вокруг этого дела и вокруг вас как главного персонажа будет обеспечена. Я думаю, что обитателям этой деревни, – она кивнула в сторону замков, – это ой как не понравится.

Он с изумлением воззрился на неё:

– Я не понял. Вы что же, угрожаете мне?

– Скажем так, – она слегка прикусила нижнюю губу крепкими белыми зубами, – я вас предупреждаю.

– Так это же шантаж чистой воды! – возмутился майор.

Мирослава пожала плечами и нежно улыбнулась Отбывайко.

– Ая-яй, – осуждающе покачал он головой, – а с виду такая милая барышня.

– Я уже говорила вам, что я не барышня, товарищ или господин майор? – усмехнулась она.

– Товарищ.

– Ну, так вот, товарищ майор, я частный детектив и выполняю свою работу. И я не отступлюсь, пока не найду настоящего преступника и не сниму обвинения с невинной девушки, на которую вы хотите повесить преступление, потому что вам лень искать настоящего убийцу или потому, что вы не умеете работать.

– Да как вы со мной разговариваете?! – майор покраснел и затопал ногами.

– Охолонитесь, товарищ майор, моё прежнее предложение о совместной работе остаётся в силе.

– Мне надо подумать, – тяжело выдохнул вмиг успокоившийся майор. – Вы и меня должны понять.

– Я понимаю, – мягко сказала она.

– Тогда приходите ко мне в кабинет завтра утром.

– Приду, – ответила Мирослава, – но не в кабинет, а на это место, где мы с вами сейчас стоим.

– Ладно, – сказал майор и ушёл, не попрощавшись.

– Ну, что? – спросил подошедший Данила, которому надоело сидеть в автомобиле.

– Пока ничего. Заночуем здесь, – проговорила Мирослава сердито.

– Где здесь?

– Спросим у охраны посёлка о местонахождении ближайшей гостиницы. Там и остановимся.


– Понял, – Данила решил воздержаться от дальнейших расспросов.

До ближайшего населённого пункта, в котором находилась гостиница, им пришлось добираться полчаса. И так называемая гостиница при ближайшем рассмотрении выглядела удручающе.

– Вот здесь мы и найдём себе пристанище, – как ни в чём не бывало заявила Мирослава.

– По-моему, это не современный мотель, а средневековый постоялый двор, – недовольно пробурчал Чижов.

– Милый Чижик, – усмехнулась Мирослава, – нам с тобой не до жиру, быть бы живу.

Внутри, к облегчению Данилы, гостиница выглядела более современно, чем снаружи. В кафе, находящемся при отеле, вполне сносно готовили, так что они утолили голод, не рискуя отравиться. После чего Мирослава предложила разойтись по своим номерам и отдохнуть.

Данила, оставшись наедине с собой, попытался не думать постоянно о Ксении, он открыл журнал и принялся читать его. Но строчки плыли перед глазами, а мысли уносились к любимой девушке. «Как она там, бедняжка», – думал Данила, и Ксения представлялась ему узницей, заточённой в мрачном сыром каземате. Он зажмуривал глаза от ужаса, мотал головой, чтобы прогнать кошмарное видение.

А Мирослава в это время лежала на гостиничной кровати и читала Ивана Тургенева. Он был любимым писателем её тёти Виктории Волгиной. Произведениями этого же автора, по словам Шуры Наполеонова, зачитывался и Валерьян Легкоступов, вроде бы человек другого поколения. Мирослава читала Тургенева в юности и, листая данную ей тёткой книгу, поняла, что многое из наследия великого писателя пропустила. А жаль…

И вот пришло время исправить досадное недоразумение. Прочитав тридцать страниц, Мирослава закрыла книгу, положила её на тумбочку и заснула.

Проснулась она с первыми лучами восходящего солнца, привела себя в порядок и решила, что Данила ещё может поспать, время у них есть, вышла на балкон и стала смотреть вниз. Перед её взором открылось удивительное зрелище – рабочий выгружал хлеб, привезённый для гостиницы из ближайшей пекарни. Удивительным же было то, что выгружал он его не из хлебного фургона, а с телеги, запряжённой лошадью. Мирослава достала сотовый телефон и стала снимать происходящее на встроенную камеру. «Покажу тёте, – решила Мирослава, – вот она порадуется, что тургеневские времена ещё не до конца канули в Лету. Романтика!»

Затем она разбудила Данилу, который не спал всю ночь, а под самое утро забылся тяжёлым сном. Они спустились вниз и вместе позавтракали. Хотя поначалу Чижов еле ковырялся в своей тарелке. Но Мирослава похлопала его по плечу и сказала:

– Чижик! Ешь! Мне тут в качестве помощника доходяга, едва таскающий ноги, не нужен. Ты должен быть полным сил и энергии.

Данила покорно кивнул и запихнул в себя завтрак.

Когда Волгина, оставив в своей машине Чижова, подъехала к месту назначенной встречи с Опанасом Самойловичем, тот был на месте. Он нетерпеливо пинал ногой какую-то кочку с пробившейся недавно травой. Хотя до назначенного времени ещё оставалось целых пятнадцать минут. «Прямо как конь бьёт от нетерпения копытом», – подумала с доброй иронией Мирослава.

– Опанас Самойлович! Родненький! – воскликнула она, бросаясь навстречу майору.

– Значит, изволили прибыть, – сдержанно встретил её он.

– Вы мне не рады, как я посмотрю, – дружелюбно улыбнулась Мирослава.

– Рад, – ответил он, – но не до такой степени, чтобы бросаться навстречу с распростёртыми объятиями.

– Нет так нет, – притворно вздохнула она.

– Я подумал, – сказал Отбывайко, не обращая внимания на её иронию, – и решил, что могу допустить вас к расследованию этого дела с условием.

– С каким? – спокойно спросила Мирослава.

– Вы заключите договор не с мнимым женихом, а с близкой родственницей подозреваемой.

– Хорошо, – беззаботно отозвалась Мирослава.

Она уже догадалась, что Отбывайко навёл о ней справки и решил, скорее всего, посоветовавшись с супругой, рискнуть. Но в то же время счёл не лишним подстраховаться. Хотя в принципе, какая разница, кто её нанял.

– Ну, так вот, – напыжился майор, – когда вы принесёте мне этот договор, тогда и поговорим.

– Опанас Самойлович, – серьёзно проговорила Мирослава, – договор у вас будет самое позднее вечером, но если вы и впрямь настроены раскрыть это дело, нам не стоит терять время. Мы и так потеряли немало драгоценных часов.

– И что вы предлагаете? – спросил майор.

– За родственницей Ксении поедет мой помощник, а вы пока познакомите меня со свидетелями.

Майор задумался, а потом, рубанув воздух рукой ладони, точно шашкой, сказал:

– Эх, была не была! Положусь я на ваше доброе имя и данное вами слово.

– Положитесь, – улыбнулась Мирослава, – обещаю, что не прогадаете.

– Тогда идёмте! – Он сделал приглашающий жест рукой в сторону усадьбы Рудневых.

– Одну минуточку, Опанас Самойлович, – остановила его Мирослава, – я только поговорю с, как вы его называете, мнимым женихом.

Майор хмыкнул:

– Моравская сама отказалась от него.

– И со своим помощником, – проигнорировав его замечание, продолжила Мирослава. Она достала сотовый, набрала номер Чижова: – Данила, Морис поедет за бабушкой Ксении. Ты с ним!

– Хорошо.

– Встретитесь на перекрёстке.