Штамм. Закат
Часть 17 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
В комнату вошла Нора, заинтересованная странным оружием.
– У меня есть еще кое-что, – сказал Сетракян. – Серебряный кинжал средней величины. Я думаю, доктор Мартинес, он вам прекрасно подойдет.
Нора кивнула, засовывая руки в карманы:
– Это единственная драгоценность, которая мне сейчас по-настоящему нужна.
Эф уложил пистолет в ящик и закрыл крышку. В присутствии Норы вопрос использования оружия показался не таким уж сложным.
– Как вы думаете, что произошло тогда на крыше? – спросил он Сетракяна. – Почему Владыка выжил в лучах солнца? Значит ли это, что он отличается от остальных?
– Без сомнения, отличается. Он ведь их всех и породил.
– Это понятно, – кивнула Нора. – И мы теперь знаем – даже слишком хорошо знаем, ведь опыт дался нам большой кровью, – как появляются на свет новые поколения вампиров. Удар жалом, заражение и так далее. Но кто сотворил первых вампиров? И каким образом?
– Вот-вот, – подхватил Эф. – Как получилось, что сначала появилась курица, а не яйцо?
Сетракян отнял от стены свою трость с набалдашником в виде волчьей головы и оперся на нее.
– Я полагаю, что ключ – в происхождении Владыки.
– Ключ к чему? – спросила Нора.
– Ключ к его уничтожению.
Некоторое время Эф и Нора молчали, переваривая услышанное. Наконец Эф спросил:
– Значит… вы что-то знаете?
– У меня есть теория, – ответил Сетракян, – которая подтверждается, хотя бы частично, тем, что мы видели на крыше. Но я не хотел бы ошибиться, потому что ложный шаг увел бы нас в сторону, а мы все хорошо знаем, что время – это струйка песка и песочные часы отныне переворачивает не человеческая рука.
– Если солнце не уничтожило эту Тварь, то, вероятно, серебро тоже не справится, – сказала Нора.
– Тело хозяина покалечить можно. Его можно даже убить, – возразил Сетракян. – Эфраим нанес ему серьезное увечье. Но вы, конечно, правы. Нельзя исходить из того, что серебра будет достаточно.
– Вы говорили о других, – напомнил Эф. – Говорили, что изначально Патриархов было семеро. Владыка и еще шесть – трое в Старом Свете, трое в Новом. Как они вписываются в эту картину?
– Вот над этим я и сам все время размышляю.
– Нам известно хотя бы, заодно ли они с Владыкой? Полагаю, что заодно.
– Совсем наоборот, – сказал Сетракян. – Они против, беззаветно и полностью. В этом я абсолютно уверен.
– А как их сотворили? Эти существа появились на свет одновременно с Владыкой? Тем же манером, что и он?
– Не могу вообразить другой ответ на этот вопрос. Да, одновременно и тем же манером.
– А что говорит фольклор о первых вампирах? – спросила Нора.
– В сущности, совсем немногое. Некоторые исследователи пытались связать их с Иудой или с историей Лилит, но все это скорее популярная ревизионистская литература. И тем не менее… есть одна книга. Один источник.
Эф огляделся:
– Вы только покажите коробку, я достану.
– Этой книги у меня пока нет. Той самой книги, которую я пытался раздобыть бо́льшую часть своей жизни.
– Дайте-ка угадаю, – сказал Гудвезер. – «Руководство охотника за вампирами по спасению мира».
– Близко. Она называется «Окцидо люмен». В буквальном переводе – «Я убиваю свет». Или в широком смысле – «Падший свет».
Сетракян вытащил каталог аукциона «Сотбис» и открыл на заложенной странице.
Книга значилась в каталоге, однако в том месте, где полагалось быть картинке, фигурировала лишь рамка с надписью: «ИЗОБРАЖЕНИЯ НЕТ».
– О чем она? – спросил Эф.
– Трудно объяснить. А еще труднее принять объяснение. За годы преподавания в Венском университете я, по необходимости, стал свободно разбираться в разных оккультных системах: Таро, Каббале, Енохианской магии… Я старался досконально изучить любые вещи, которые помогли бы понять фундаментальную проблему, стоявшую передо мной. Это все очень трудные предметы, и их нелегко было совместить с моей насыщенной учебной программой, однако по определенным причинам – я не вправе сейчас их оглашать – университет оказал мне весьма щедрое покровительство. Именно в те годы я впервые услышал об «Окцидо люмен». Как-то ко мне явился один книготорговец из Лейпцига и предъявил набор черно-белых фотографий. Невысокого качества зернистые изображения нескольких книжных страниц. Требования его были просто возмутительны. К тому времени я уже приобрел у этого торговца изрядное количество гримуаров,[13] и за некоторые он истребовал весьма приличные деньги, но в данном случае запрошенная сумма была настолько неприличной, что становилось смешно. Я провел кое-какие исследования и установил, что меж ученых широких взглядов эта книга считалась неким мифом, мистификацией или же вовсе подделкой. Литературным аналогом городской «страшилки». Говорили, что в этом томе содержится прямое указание на истинную природу и происхождение всех стригоев, но, что еще важнее, там есть имена всех семерых Изначальных Патриархов… Три недели спустя я приехал в магазин того книготорговца – весьма скромное заведение на улице Налевски. Магазин был закрыт. От книготорговца я больше не получал никаких известий.
– Эти семь имен… Среди них должно быть и имя Сарду? – спросила Нора.
– Непременно, – ответил Сетракян. – А если мы узнаем его имя – его истинное имя, – то сможем совладать с ним.
– Вы хотите сказать, что мы разыскиваем самые дорогие «Белые страницы» в мире? – спросил Эф.
Сетракян мягко улыбнулся и передал Эфу каталог.
– Я понимаю ваш скептицизм. Правда понимаю. Современному человеку, человеку науки, даже такому, который видел все, что видели вы, древние сведения кажутся архаичными. Замшелыми. Неким антиквариатом. Так знайте же. Имена действительно заключают в себе сущность вещей. Да-да, сущность вещей. Даже имена в телефонном справочнике. Имена, буквы, цифры, будучи постигнуты во всей их глубине, обладают неимоверной властью. В нашей Вселенной все зашифровано. Если знаешь шифр – знаешь и саму вещь. А если знаешь вещь, управляешь ею. Когда-то я встретил человека, очень мудрого человека, который мог мгновенно убить, четко произнеся слово из шести слогов. Всего одно слово, Эфраим, но очень немногие знают его. А теперь вообразите, что может содержаться в этой книге…
Заглянув через плечо Эфа, Нора прочитала то, что было написано в каталоге.
– И ее выставят на торги через два дня?
– Невероятное совпадение, – молвил Сетракян.
Гудвезер внимательно посмотрел на него:
– Сомневаюсь.
– Правильно. Я полагаю, все это кусочки какой-то большой головоломки. У книги очень темное и сложное происхождение. Если я скажу, что данную книгу считают проклятой, это не значит, будто кто-то заболел, прочитав ее. Это значит, что всякий раз, когда книга где-нибудь всплывает, ее появление сопровождается ужасными происшествиями. Два здания аукционов, где она выставлялась в числе лотов, сгорели дотла еще до начала торгов. На третьих торгах этот лот заблаговременно сняли, но аукционный зал закрылся навсегда. Ныне лот оценивается в диапазоне от пятнадцати до двадцати пяти миллионов долларов.
Нора надула щеки и с силой выпустила воздух.
– От пятнадцати до двадцати пяти… – повторила она. – И это за какую-то книжку? За ту, о которой мы говорим?
– Не за какую-то книжку. – Сетракян забрал у Эфа каталог. – За книгу, которую мы должны заполучить. Альтернативы нет.
– Они принимают чеки?
– В том-то и проблема. При такой цене очень мало шансов приобрести книгу легальным способом.
Лицо Эфа потемнело.
– Деньги Элдрича Палмера, – догадался он.
– Именно. – Сетракян едва заметно кивнул. – А за ним стоит Сарду – Владыка.
Блог Фета
Я опять с вами. По-прежнему пытаюсь разобраться со всеми этими делами.
Видите ли, я полагаю, главная проблема людей в том, что они парализованы неверием.
Мол, вамп – это некий парень в атласном плаще. Гладко зачесанные назад волосы, белый грим, забавный акцент. Делает две дырочки в шее, затем превращается в летучую мышь и растворяется в ночи.
Видели этот фильм? Да их десятки, какой ни возьми.
Хорошо. Теперь наберите слово «саккулина».
Да ладно вам, черт побери, вы же все равно в Интернете. Давайте набирайте. Я уже это делал.
Вернулись? Хорошо.
Теперь вы знаете, что саккулина – это ракообразное из отряда усоногих, принадлежащее к подотряду корнеголовых. Оно паразитирует на крабах.
Да кому какое дело, кто там на ком паразитирует? Чего это вдруг я отнимаю у вас время?
Вот что делает самка саккулины, дойдя в виде личинки до второй стадии развития: находит уязвимое сочленение в панцире краба и проникает в полость его тела. Оказавшись внутри, она выпускает множество нитевидных отростков, которые распространяются по всему крабьему телу, даже опутывают его стебельчатые глаза.
Теперь, когда краб порабощен, на свет (только этот «свет» внутри краба) является собственно самка – в виде мешковидного тела, лишенного конечностей. К ней присоединяется самец, и – угадайте-ка, что происходит? Правильно, наступает время спаривания.
Внутри краба-заложника вынашиваются и вызревают яйца, причем краб теперь вынужден отдавать все свои жизненные силы заботе об этой семейке паразитов, которая им управляет.
Краб – это хозяин. Беспилотник. Им полностью завладел совершенно иной вид, и он вынужден заботиться о яйцах захватчика, как о своем собственном потомстве.
Да кому какое дело?! Ну усоногие, ну крабы…
Я вот к чему: в природе множество подобных примеров.
Одни существа захватывают тела других существ, совершенно на них не похожих, и полностью меняют их жизненные функции.
Это доказано. Это известно.
– У меня есть еще кое-что, – сказал Сетракян. – Серебряный кинжал средней величины. Я думаю, доктор Мартинес, он вам прекрасно подойдет.
Нора кивнула, засовывая руки в карманы:
– Это единственная драгоценность, которая мне сейчас по-настоящему нужна.
Эф уложил пистолет в ящик и закрыл крышку. В присутствии Норы вопрос использования оружия показался не таким уж сложным.
– Как вы думаете, что произошло тогда на крыше? – спросил он Сетракяна. – Почему Владыка выжил в лучах солнца? Значит ли это, что он отличается от остальных?
– Без сомнения, отличается. Он ведь их всех и породил.
– Это понятно, – кивнула Нора. – И мы теперь знаем – даже слишком хорошо знаем, ведь опыт дался нам большой кровью, – как появляются на свет новые поколения вампиров. Удар жалом, заражение и так далее. Но кто сотворил первых вампиров? И каким образом?
– Вот-вот, – подхватил Эф. – Как получилось, что сначала появилась курица, а не яйцо?
Сетракян отнял от стены свою трость с набалдашником в виде волчьей головы и оперся на нее.
– Я полагаю, что ключ – в происхождении Владыки.
– Ключ к чему? – спросила Нора.
– Ключ к его уничтожению.
Некоторое время Эф и Нора молчали, переваривая услышанное. Наконец Эф спросил:
– Значит… вы что-то знаете?
– У меня есть теория, – ответил Сетракян, – которая подтверждается, хотя бы частично, тем, что мы видели на крыше. Но я не хотел бы ошибиться, потому что ложный шаг увел бы нас в сторону, а мы все хорошо знаем, что время – это струйка песка и песочные часы отныне переворачивает не человеческая рука.
– Если солнце не уничтожило эту Тварь, то, вероятно, серебро тоже не справится, – сказала Нора.
– Тело хозяина покалечить можно. Его можно даже убить, – возразил Сетракян. – Эфраим нанес ему серьезное увечье. Но вы, конечно, правы. Нельзя исходить из того, что серебра будет достаточно.
– Вы говорили о других, – напомнил Эф. – Говорили, что изначально Патриархов было семеро. Владыка и еще шесть – трое в Старом Свете, трое в Новом. Как они вписываются в эту картину?
– Вот над этим я и сам все время размышляю.
– Нам известно хотя бы, заодно ли они с Владыкой? Полагаю, что заодно.
– Совсем наоборот, – сказал Сетракян. – Они против, беззаветно и полностью. В этом я абсолютно уверен.
– А как их сотворили? Эти существа появились на свет одновременно с Владыкой? Тем же манером, что и он?
– Не могу вообразить другой ответ на этот вопрос. Да, одновременно и тем же манером.
– А что говорит фольклор о первых вампирах? – спросила Нора.
– В сущности, совсем немногое. Некоторые исследователи пытались связать их с Иудой или с историей Лилит, но все это скорее популярная ревизионистская литература. И тем не менее… есть одна книга. Один источник.
Эф огляделся:
– Вы только покажите коробку, я достану.
– Этой книги у меня пока нет. Той самой книги, которую я пытался раздобыть бо́льшую часть своей жизни.
– Дайте-ка угадаю, – сказал Гудвезер. – «Руководство охотника за вампирами по спасению мира».
– Близко. Она называется «Окцидо люмен». В буквальном переводе – «Я убиваю свет». Или в широком смысле – «Падший свет».
Сетракян вытащил каталог аукциона «Сотбис» и открыл на заложенной странице.
Книга значилась в каталоге, однако в том месте, где полагалось быть картинке, фигурировала лишь рамка с надписью: «ИЗОБРАЖЕНИЯ НЕТ».
– О чем она? – спросил Эф.
– Трудно объяснить. А еще труднее принять объяснение. За годы преподавания в Венском университете я, по необходимости, стал свободно разбираться в разных оккультных системах: Таро, Каббале, Енохианской магии… Я старался досконально изучить любые вещи, которые помогли бы понять фундаментальную проблему, стоявшую передо мной. Это все очень трудные предметы, и их нелегко было совместить с моей насыщенной учебной программой, однако по определенным причинам – я не вправе сейчас их оглашать – университет оказал мне весьма щедрое покровительство. Именно в те годы я впервые услышал об «Окцидо люмен». Как-то ко мне явился один книготорговец из Лейпцига и предъявил набор черно-белых фотографий. Невысокого качества зернистые изображения нескольких книжных страниц. Требования его были просто возмутительны. К тому времени я уже приобрел у этого торговца изрядное количество гримуаров,[13] и за некоторые он истребовал весьма приличные деньги, но в данном случае запрошенная сумма была настолько неприличной, что становилось смешно. Я провел кое-какие исследования и установил, что меж ученых широких взглядов эта книга считалась неким мифом, мистификацией или же вовсе подделкой. Литературным аналогом городской «страшилки». Говорили, что в этом томе содержится прямое указание на истинную природу и происхождение всех стригоев, но, что еще важнее, там есть имена всех семерых Изначальных Патриархов… Три недели спустя я приехал в магазин того книготорговца – весьма скромное заведение на улице Налевски. Магазин был закрыт. От книготорговца я больше не получал никаких известий.
– Эти семь имен… Среди них должно быть и имя Сарду? – спросила Нора.
– Непременно, – ответил Сетракян. – А если мы узнаем его имя – его истинное имя, – то сможем совладать с ним.
– Вы хотите сказать, что мы разыскиваем самые дорогие «Белые страницы» в мире? – спросил Эф.
Сетракян мягко улыбнулся и передал Эфу каталог.
– Я понимаю ваш скептицизм. Правда понимаю. Современному человеку, человеку науки, даже такому, который видел все, что видели вы, древние сведения кажутся архаичными. Замшелыми. Неким антиквариатом. Так знайте же. Имена действительно заключают в себе сущность вещей. Да-да, сущность вещей. Даже имена в телефонном справочнике. Имена, буквы, цифры, будучи постигнуты во всей их глубине, обладают неимоверной властью. В нашей Вселенной все зашифровано. Если знаешь шифр – знаешь и саму вещь. А если знаешь вещь, управляешь ею. Когда-то я встретил человека, очень мудрого человека, который мог мгновенно убить, четко произнеся слово из шести слогов. Всего одно слово, Эфраим, но очень немногие знают его. А теперь вообразите, что может содержаться в этой книге…
Заглянув через плечо Эфа, Нора прочитала то, что было написано в каталоге.
– И ее выставят на торги через два дня?
– Невероятное совпадение, – молвил Сетракян.
Гудвезер внимательно посмотрел на него:
– Сомневаюсь.
– Правильно. Я полагаю, все это кусочки какой-то большой головоломки. У книги очень темное и сложное происхождение. Если я скажу, что данную книгу считают проклятой, это не значит, будто кто-то заболел, прочитав ее. Это значит, что всякий раз, когда книга где-нибудь всплывает, ее появление сопровождается ужасными происшествиями. Два здания аукционов, где она выставлялась в числе лотов, сгорели дотла еще до начала торгов. На третьих торгах этот лот заблаговременно сняли, но аукционный зал закрылся навсегда. Ныне лот оценивается в диапазоне от пятнадцати до двадцати пяти миллионов долларов.
Нора надула щеки и с силой выпустила воздух.
– От пятнадцати до двадцати пяти… – повторила она. – И это за какую-то книжку? За ту, о которой мы говорим?
– Не за какую-то книжку. – Сетракян забрал у Эфа каталог. – За книгу, которую мы должны заполучить. Альтернативы нет.
– Они принимают чеки?
– В том-то и проблема. При такой цене очень мало шансов приобрести книгу легальным способом.
Лицо Эфа потемнело.
– Деньги Элдрича Палмера, – догадался он.
– Именно. – Сетракян едва заметно кивнул. – А за ним стоит Сарду – Владыка.
Блог Фета
Я опять с вами. По-прежнему пытаюсь разобраться со всеми этими делами.
Видите ли, я полагаю, главная проблема людей в том, что они парализованы неверием.
Мол, вамп – это некий парень в атласном плаще. Гладко зачесанные назад волосы, белый грим, забавный акцент. Делает две дырочки в шее, затем превращается в летучую мышь и растворяется в ночи.
Видели этот фильм? Да их десятки, какой ни возьми.
Хорошо. Теперь наберите слово «саккулина».
Да ладно вам, черт побери, вы же все равно в Интернете. Давайте набирайте. Я уже это делал.
Вернулись? Хорошо.
Теперь вы знаете, что саккулина – это ракообразное из отряда усоногих, принадлежащее к подотряду корнеголовых. Оно паразитирует на крабах.
Да кому какое дело, кто там на ком паразитирует? Чего это вдруг я отнимаю у вас время?
Вот что делает самка саккулины, дойдя в виде личинки до второй стадии развития: находит уязвимое сочленение в панцире краба и проникает в полость его тела. Оказавшись внутри, она выпускает множество нитевидных отростков, которые распространяются по всему крабьему телу, даже опутывают его стебельчатые глаза.
Теперь, когда краб порабощен, на свет (только этот «свет» внутри краба) является собственно самка – в виде мешковидного тела, лишенного конечностей. К ней присоединяется самец, и – угадайте-ка, что происходит? Правильно, наступает время спаривания.
Внутри краба-заложника вынашиваются и вызревают яйца, причем краб теперь вынужден отдавать все свои жизненные силы заботе об этой семейке паразитов, которая им управляет.
Краб – это хозяин. Беспилотник. Им полностью завладел совершенно иной вид, и он вынужден заботиться о яйцах захватчика, как о своем собственном потомстве.
Да кому какое дело?! Ну усоногие, ну крабы…
Я вот к чему: в природе множество подобных примеров.
Одни существа захватывают тела других существ, совершенно на них не похожих, и полностью меняют их жизненные функции.
Это доказано. Это известно.