Сходство
Часть 70 из 80 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Что ж, рада за тебя, – сказала Эбби. – Поздравляю, большой ты наш мальчик! Неважно, нужна она тебе или нет, а он старался. Если ты недоволен…
У Рафа дернулось плечо.
– Может, он и старался. Говорю же, откуда мне знать? Но даже если и старался, вышло так себе, хоть он и умный. Эти недели были адские, Эбби, кромешный ад, и все ради чего? Если бы Дэниэл, вместо того чтобы стараться, просто нас выслушал… Мы хотели тебе рассказать. – Он повернулся ко мне: – Мы, все трое. Когда узнали, что ты возвращаешься.
– Да, хотели, – поддержал Джастин, перегнувшись через подлокотник и глядя на меня. – Знала бы ты, сколько раз я почти… Боже… Думал, меня разорвет, в клочки разнесет, если тебе не расскажу.
– Но Дэниэл нам не давал. И видишь, к чему это привело. Каждая из его идей. Взгляни на нас – до чего мы докатились. – Раф обвел жестом нас, комнату – при ярком свете казалось, будто она вот-вот треснет по швам. – Всего этого можно было избежать. Мы могли бы “скорую” вызвать, могли бы рассказать Лекси сразу…
– Нет, – возразила Эбби. – Не мы, а ты. Ты мог бы вызвать “скорую”. Ты мог бы все рассказать Лекси. Или я, или Джастин. Не сваливай все на Дэниэла. Ты взрослый человек, Раф. Никто тебя не заставлял молчать под дулом пистолета. Ты сам молчал.
– Может быть. Но я молчал, потому что Дэниэл велел, и ты тоже. Сколько мы с тобой в ту ночь здесь ждали вдвоем? Час? Или дольше? И ты только об одном твердила: надо позвать на помощь. Но когда я ответил: да, звоним, – ты сказала “нет”. Дэниэл велел ничего не предпринимать. У Дэниэла есть план. Дэниэл разберется.
– Потому что я ему доверяю. Должна доверять, это мой долг перед ним, и твой тоже. Все-все, что есть у нас, – это благодаря Дэниэлу. Если бы не он, куковать бы мне в жуткой съемной конуре без окон. Может, тебе и все равно…
Раф неожиданно рассмеялся, громко и хрипло.
– Опять этот дом, чтоб он провалился, – сказал он. – Стоит намекнуть, что твой драгоценный Дэниэл не без греха, ты нам тычешь в лицо этим домом. Я молчал, думал, может, ты и права, я перед ним в долгу, но теперь… У меня этот дом уже в печенках сидит. Еще одна блестящая задумка Дэниэла – и что в итоге? Джастин – комок нервов, ты запуталась во лжи, я пью как отец, Лекси чуть не умерла, и большую часть времени мы друг друга готовы сожрать с потрохами. А все чертов дом!
Эбби вскинула голову, впилась в него взглядом.
– Дэниэл не виноват. Он хотел только…
– Чего хотел, Эбби? Чего? Зачем, по-твоему, он каждому из нас выделил часть дома?
– Потому что, – начала Эбби тихо и грозно, – он нас любит. Может, он и просчитался, но решил, что это лучший способ сделать нас пятерых счастливыми.
Я ждала, что Раф и на этот раз рассмеется нам в лицо, но ошиблась.
– Знаешь, – сказал он, помолчав, уткнувшись в стакан, – сначала и я так думал. Честное слово. Думал, он так поступает из любви к нам. – Злобы в его голосе уже не было, только усталость и грусть. – И я счастлив был так думать. В то время я был на все готов ради Дэниэла. На все.
– А потом прозрел, – сказала Эбби сухо, жестко, но голос у нее дрогнул. Я еще не видела ее такой подавленной – даже когда напомнила ей про записку в кармане дождевика. – Если кто-то дарит друзьям часть дома, который стоит миллионы, наверняка им движет шкурный интерес! Ну не бред ли?
– Я и сам об этом думал. В последние недели. Не хотел думать, ей-богу… Но не мог удержаться. Это как болячку расковыривать. – Раф поднял взгляд на Эбби, откинул со лба прядь волос; по лицу его было видно, что он много выпил, глаза покраснели, опухли, будто от слез. – Представь, Эбби, что мы поступили бы в разные колледжи. Представь, что мы бы не встретились. Как думаешь, где бы мы были сейчас?
– Не понимаю, к чему ты клонишь.
– Нам жилось бы сносно, всем четверым. В первые месяцы пришлось бы туго, не сразу бы перезнакомились со всеми, но не пропали бы. Душой компании никого из нас не назовешь, но ладить с людьми мы бы научились. На то и колледж, школа жизни. Сейчас у каждого из нас были бы друзья, свой круг…
– Только не у меня, – заявил Джастин с тихой настойчивостью. – Я бы пропал. Как же я без вас, ребята?
– Не пропал бы, Джастин. Куда бы ты делся? У тебя был бы парень – и у тебя тоже, Эбби. Не тот, кто с тобой спит иногда, после трудного дня, а любимый человек. Спутник. – Раф посмотрел на меня с грустной улыбкой: – Насчет тебя, глупышка, не уверен, но ты бы уж точно не скучала.
– Спасибо за разбор нашей личной жизни, – холодно ответила Эбби, – ублюдок высокомерный. Если у Джастина никого нет, это еще не повод делать из Дэниэла антихриста.
Раф ничего ей на это не возразил, и мне почему-то на миг стало страшно.
– Нет, – сказал он. – Но задумайся хоть на минуту: если бы мы не встретились, что бы делал сейчас Дэниэл?
Эбби непонимающе уставилась на него.
– Покорял бы Маттерхорн. Баллотировался бы на выборах. Жил бы здесь. Откуда мне знать?
– Можешь представить его на балу первокурсников? Или в каком-нибудь студенческом обществе? Или как он заигрывает с сокурсницей на семинаре по американской поэзии? Я серьезно, Эбби. Ответь. Можешь?
– Не знаю. Все это сплошные “если”, Раф. “Если” ничего не значит. Не представляю, что было бы при другом раскладе, я же не ясновидящая, как и ты.
– Может, и так, – отозвался Раф, – но вот в чем я уверен. Дэниэл никогда, ни при каких обстоятельствах, ни за что не научился бы жить среди людей. Не знаю, то ли он таким родился, то ли мама в детстве уронила, но он просто-напросто не приспособлен к нормальной жизни.
– Дэниэл совершенно нормальный, – сказала Эбби, и каждый слог звенел, как льдинка. – Все.
– А вот и нет, Эбби. Я его люблю – люблю, конечно, даже сейчас, – но с ним всегда было что-то не так. Всегда. Сама понимаешь.
– Он прав, – сказал Джастин мягко. – Так и есть. Я вам никогда не рассказывал, но когда мы познакомились, еще на первом курсе…
– Заткнись! – взвилась Эбби. – Закрой рот! Сам-то чем лучше? Если Дэниэл ненормальный, значит, и ты тоже, и ты, Раф…
– Нет, – возразил Раф, выводя пальцем узоры на затуманенном бокале. – Вот это я и пытаюсь тебе втолковать. Все мы, кроме него, можем при желании поддержать разговор с людьми. Я вот на днях с девчонкой познакомился. Твои обормоты-студенты тебя любят. Джастин заигрывает с блондинчиком-библиотекарем – не отпирайся, Джастин, я сам видел, – Лекси смеялась с теми старичками в этой жуткой забегаловке. Мы способны поддерживать связь с внешним миром, если постараемся. Но Дэниэл… На планете всего четыре человека не считают его моральным уродом, и все они здесь, в этой комнате. Мы бы без него обошлись, так или иначе, а он без нас – нет. Если бы не мы, Дэниэл был бы одинок, как сам Господь Бог.
– И что? – спросила Эбби, помолчав. – И что из этого?
– А вот что, – ответил Раф. – Думаю, вот зачем он переписал на нас дом. Не для того, чтобы устроить нам райскую жизнь, а чтобы сделать нас частью своего мира. Присвоить нас, навсегда.
– Ты… – Эбби задохнулась от гнева, – ах ты бессовестный… Как у тебя наглости хватает…
– Никогда он о нас не заботился, Эбби. Никогда. Только о своем личном мирке и пекся. Ты вот что мне скажи: почему ты с утра в полицию поехала с Дэниэлом? Почему не захотела оставлять Лекси с ним вдвоем?
– Не хотела тебя видеть. Ты такое вытворяешь, смотреть тошно…
– Ерунда. Что, по-твоему, он сделал бы с Лекси, намекни она, что хочет продать свою долю или заявить в полицию? Ты твердишь, что я мог бы ей все рассказать когда угодно, но что бы, по-твоему, со мной сделал Дэниэл, если бы заподозрил, что я могу взбрыкнуть? У него был план, Эбби. Он мне сам сказал, что у него есть план – на любой случай. Что же это за план, черт возьми?
Джастин ахнул, испуганно, по-детски. И свет, и воздух в комнате вдруг стали иными, будто собрались в одну точку.
Дэниэл – высокий, неподвижный, руки в карманах черного пальто – заслонил дверной проем.
– Все, о чем я мечтал, – сказал он тихо, – было здесь, в доме.
24
– Дэниэл, – сказала Эбби и тут же расслабилась, вся словно обмякла. – Слава богу!
Раф не спеша откинулся на спинку дивана.
– Явился не запылился, – сказал он холодно. – И давно ты у двери подслушиваешь?
Дэниэл не двигался.
– Что вы ей рассказали?
– Она и так начала вспоминать, – ответил дрожащим голосом Джастин. – Ты что, не слышал? Там, в полиции? Если бы мы ей не рассказали остальное, она бы им позвонила и…
– А-а, – протянул Дэниэл. Он смерил меня быстрым равнодушным взглядом. – Как же я не догадался? Много вы ей рассказали?
– Она места себе не находила, Дэниэл, – объяснила Эбби. – Начала вспоминать, ей было тяжело, надо было рассказать. Мы и рассказали, как все было. Не сказали, кто… ну, понимаешь… это сделал. А все остальное – да.
– Познавательный вышел разговор, – вставил Раф. – Со всех сторон.
Дэниэл коротко кивнул.
– Ну ладно, – сказал он. – Вот как мы поступим. Все мы на пределе, – Раф закатил глаза и брезгливо фыркнул, Дэниэл не обратил внимания, – и вряд ли стоит сейчас продолжать разговор. Давайте его отложим, в самом деле отложим на несколько дней, пусть страсти улягутся, обдумаем все хорошенько. А потом к нему вернемся.
Без меня и без “жучка”. Раф, опередив меня, спросил:
– Почему? – По наклону его головы, по взгляду из-под набрякших век видно было, как сильно он пьян.
Понял это и Дэниэл.
– Если ты предпочел бы к этому разговору не возвращаться, – сказал он невозмутимо, – поверь мне, я не против. Я счастлив был бы об этом забыть навсегда.
– Нет, почему же навсегда?
– Я же говорил. Сейчас мы не в состоянии обсуждать это спокойно. День был долгий, тяжелый…
– А если мне плевать на твое мнение?
– Прошу тебя, – сказал Дэниэл, – доверься мне. Не так уж и часто я обращаюсь к тебе с просьбами. Будь другом, уважь меня на этот раз.
– Вообще-то, – ответил Раф, – ты в последнее время без конца просишь тебе довериться. – Он со стуком поставил бокал.
– Может, и так, – согласился Дэниэл. В этот миг он показался мне измученным, выжатым до последней капли; интересно, как Фрэнку удалось его задержать так надолго, о чем они разговаривали, оставшись вдвоем? – Значит, еще несколько дней погоды не сделают, так?
– А ты подслушивал под дверью, как клуша-сплетница, хотел выяснить, насколько я тебе доверяю. Если мы продолжим разговор, чем, по-твоему, это грозит? Боишься, что не одна Лекси захочет съехать? И что тогда, Дэниэл? Скольких из нас ты готов перебить?
– Дэниэл прав, – отрезала Эбби. С приходом Дэниэла она успокоилась, голос ее окреп, зазвучал увереннее. – У всех у нас мысли путаются, мы не соображаем. Через несколько дней…
– Наоборот, – возразил Раф, – я, кажется, давно так четко не соображал.
– Не надо, – взмолился полушепотом Джастин. – Прошу тебя, Раф. Не надо.
Раф его и вовсе не услышал.