Школа Бессмертного
Часть 21 из 184 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Марья сжала губы, стараясь не заплакать. Вот только сейчас не надо этого. Вот только не сейчас!
– Хорошо, – сухо сказал Иван, положил Окоём в карман и вышел из кабинета. Не попрощался, не поцеловал, даже не кивнул.
У Марьи на глаза навернулись слёзы. Она повернулась к Коломне. Дьяк молчал.
– Я в порядке, – сорванным голосом сказала она, отворачиваясь к аквариуму. – В порядке. Дай мне только минутку.
Дьяк поклонился в спину и вышел. Осторожно закрывая дверь, он заметил, как царица согнула плечи и закрыла лицо ладонями.
Уже темнело, когда Иван наконец нашёл на Посаде нужный дом. Он соскочил с коня, недоверчиво покрутил головой. Кажется, здесь.
Он давно не был в Ремесленном конце и малость позабыл уже, где тут что. Избёнку Федьки Потапова пришлось искать, пару раз спрашивая дорогу у встречных прохожих. Его узнавали, улыбались, охотно откликались, но недоумевали, зачем царевичу спившийся бывший стрелец?
Иван сам до сих пор сомневался. И даже привязывая коня к полусгнившему тыну, и даже толкая калитку и проходя в дом, он всё ещё не был уверен, что поступает правильно. Но попробовать хотя бы стоит. Вдруг получится.
Федька был дома. Он сидел у окна и в свете одинокой свечи чинил сапоги. Вряд ли свои, сразу подумал Иван, сапоги красной кожи слишком хороши для одинокого пьяницы.
Федька поднял глаза на скрип двери, присмотрелся, растерянно моргая.
– Царевич? – пробормотал он, вставая и роняя сапог и шило на стол. – Ваше высочество, вы? Как вы… что вы тут делаете?
– Узнал, значит, – усмехнулся Иван, проходя в избу и садясь на противоположную лавку. – Значит, не все ещё мозги пропил. Трезвый?
Странно, но Федька действительно выглядел трезвым. Это внушало надежду.
– Дак… – Потапов виновато развёл руками, – денег нет. Дров даже не могу купить.
В доме действительно было холодно. Иван даже шапку не стал снимать.
– А сапоги чинишь, думаешь заработать, – усмехнулся он. – Садись, Фёдор. Потолкуем.
– О чём? – Потапов осторожно опустился, не сводя глаз с царевича.
– О службе, – не стал тянуть Иван. – Хочешь вернуться?
Потапов сглотнул.
– Дак… ваше высочество… зачем вам я? Вам только свистнуть – столько охотников набежит, молодых да борзых.
– Мне не нужны молодые, мне нужен ты.
– Зачем, ваше высочество? – жалобно спросил Потапов. – Зачем вам я? Вы посмотрите, – он протянул царевичу руки со скрюченными пальцами, – ну на что я годен?! Кружки уже не удержать, не то что там саблю или пищаль.
– С шилом-то управляешься, – заметил Иван, кивнув на инструменты. – В любом случае ты мне для другого нужен.
Потапов непонимающе моргал.
– Я слышал, ты бывал в Вестлане, – продолжал Иван. – В самом Марнау. Толкуешь и на боргейском, и на срединном.
– Да когда это было! – махнул рукой Потапов. – Забыл уже всё.
– Вот и повод вспомнить. Я отправляюсь в Вестлан. Мне нужен проводник и переводчик. Поедешь?
Потапов опять сглотнул.
– Ваше высочество, – осторожно начал он, – я бы, конечно… со всей, это самое… Но зачем вам я? Есть же бояре, дьяки, толмачи… всяко лучше меня.
– Хороший проводник никогда не будет лишним, – Иван пристально смотрел в глаза Фёдора. – Думаю, ты обязательно пригодишься. Если поедешь.
Потапов помолчал, пожевал губами.
– Я же пью, царевич, – виновато улыбнулся он. – Ненадёжный я.
– С этим я справлюсь, – ответил Иван. – У меня много не запьёшь. Вот вернёшься, тогда на здоровье. Заплачу хорошо, хватит тебе и на дрова, и на брагу.
Потапов помолчал ещё, подумал.
– Ну что? – не выдержал Иван. – Едешь?
– Ну коли берёте, – Потапов покивал. – А когда ехать-то?
– Завтра.
Стрелец перепугался.
– Да ведь у меня же нет ничего. Ни платья годного, ни коня. Как же я…
Иван встал.
– Пришлю Игната с конём и всем прочим. Он тебе скажет, чего, куда и когда. Дал бы денег, но… ты сам сказал, что человек ненадёжный.
Фёдор поднялся вслед за царевичем, стоял, жалобно моргая.
– Выезжаешь сегодня в ночь, – сообщил Иван. – Остановишься в Климовце, там мы тебя нагоним.
– Зачем? – растерялся Потапов. – Зачем в ночь?
– Не хочу, чтобы тебя видели в моей свите. По крайней мере, в Волхове.
Иван отсчитал Игнату пять рублей, велел взять коня на конюшне и отправляться к Потапову с подробными инструкциями.
– Может, мне прямо с ним скакать? – предложил Игнат. – Мало ли.
Иван подумал.
– Нет, не надо, – решил он. – Если тебя завтра не увидят при мне, возникнут вопросы. Нам не нужны лишние вопросы. Отправишь его одного. Только убедись, что он всё понял.
Игнат кивнул, скинул деньги в кошель и вышел. В отличие от Евсея он не стал просить себе глаз взамен выклеванного и так и ходил с повязкой на пустой глазнице. Хотя Марья предлагала привести Бессмертного, кивала на Евсея. Игнат отказался.
Иван мог вернуться к себе переходами, но пришлось бы идти через Северную башню и рисковать встретиться с Марьей или Коломной. Он предпочёл пройти через площадь и подняться по парадной лестнице.
Сидор встретил его, испуганно вскинув косматые брови.
– Тут девица до вас пришлая добивалась, батюшка, – почему-то шёпотом сообщил он, оглядываясь.
– Кошкина? – нахмурился Иван. – Чего ей надо?
– Не знаю, батюшка, – развёл руками Сидор. – Велела сказать, когда придёте. Очень уж что-то срочное.
Иван задумался, снимая шапку и медленно расстёгивая парчовый зипун на меху. К нему Кошкина может прибежать только с одним делом: связанным с Ликой. И, видимо, там действительно что-то срочное. Но… но стоит ли сейчас так рисковать?
– А чего хотела-то? – спросил он опять. – Чего ей надо было?
– Не сказала, – вздохнул Сидор. – Вас хотела. Полчаса сидела, ждала. Так пойти мне, сказать, что пришли?
– Не стоит, – решил Иван. – Сам схожу.
«Чего ей надо? – раздражённо думал он. – Неужели сама ничего сделать не может?! Зря просил за Ликой приглядывать, эта только испортит всё».
В Южной башне было неожиданно тихо и безлюдно. «Куда все подевались? – рассеянно подумал Иван, проходя в цветочную гостиную. – На ужине, что ли?»
Он на секунду замялся, не сразу вспомнив, какая из дверей ведёт в комнату Кошкиной. Наугад постучал и тут же услышал знакомый звонкий голос:
– Входите!
Иван открыл дверь. Кошкина встретила его посреди комнаты. Непонятно зачем и для кого, рядом с кроватью был накрыт стол на двоих с фруктами и вином.
– Так и знала, что сам придёшь, – удовлетворённо сообщила Маргарита вместо приветствия.
– Зачем звала? – хмуро спросил Иван.
– Официально – чтобы ещё раз поругаться и убедить остаться с Ликой. Но у меня ничего не получилось. Хотя я и старалась, три часа убила на это. Запомни, – Маргарита помахала пальцем перед носом Ивана, – это официальная версия, всем излагай её.
– Чего? – Иван раздражённо прищурился. – Ты чего несёшь, Кошкина?
– Это надо, чтобы никто не докапывался, где ты был и что делал всё это время, – терпеливо объяснила Маргарита.
– Зачем?!
– Затем, что на самом деле ты останешься тут не со мной, а с… – Маргарита подошла ко второй двери, непонятно откуда взявшейся в комнате, открыла, повела рукой, словно приглашая…
У Ивана ёкнуло сердце. В комнату вошла Лика, встала напротив, прикусив губу.
Маргарита помахала перед ними смартфоном.
– Ребята, у вас три часа. Постарайтесь уложиться. Я на стрёме, так что можете не отвлекаться.
– Хорошо, – сухо сказал Иван, положил Окоём в карман и вышел из кабинета. Не попрощался, не поцеловал, даже не кивнул.
У Марьи на глаза навернулись слёзы. Она повернулась к Коломне. Дьяк молчал.
– Я в порядке, – сорванным голосом сказала она, отворачиваясь к аквариуму. – В порядке. Дай мне только минутку.
Дьяк поклонился в спину и вышел. Осторожно закрывая дверь, он заметил, как царица согнула плечи и закрыла лицо ладонями.
Уже темнело, когда Иван наконец нашёл на Посаде нужный дом. Он соскочил с коня, недоверчиво покрутил головой. Кажется, здесь.
Он давно не был в Ремесленном конце и малость позабыл уже, где тут что. Избёнку Федьки Потапова пришлось искать, пару раз спрашивая дорогу у встречных прохожих. Его узнавали, улыбались, охотно откликались, но недоумевали, зачем царевичу спившийся бывший стрелец?
Иван сам до сих пор сомневался. И даже привязывая коня к полусгнившему тыну, и даже толкая калитку и проходя в дом, он всё ещё не был уверен, что поступает правильно. Но попробовать хотя бы стоит. Вдруг получится.
Федька был дома. Он сидел у окна и в свете одинокой свечи чинил сапоги. Вряд ли свои, сразу подумал Иван, сапоги красной кожи слишком хороши для одинокого пьяницы.
Федька поднял глаза на скрип двери, присмотрелся, растерянно моргая.
– Царевич? – пробормотал он, вставая и роняя сапог и шило на стол. – Ваше высочество, вы? Как вы… что вы тут делаете?
– Узнал, значит, – усмехнулся Иван, проходя в избу и садясь на противоположную лавку. – Значит, не все ещё мозги пропил. Трезвый?
Странно, но Федька действительно выглядел трезвым. Это внушало надежду.
– Дак… – Потапов виновато развёл руками, – денег нет. Дров даже не могу купить.
В доме действительно было холодно. Иван даже шапку не стал снимать.
– А сапоги чинишь, думаешь заработать, – усмехнулся он. – Садись, Фёдор. Потолкуем.
– О чём? – Потапов осторожно опустился, не сводя глаз с царевича.
– О службе, – не стал тянуть Иван. – Хочешь вернуться?
Потапов сглотнул.
– Дак… ваше высочество… зачем вам я? Вам только свистнуть – столько охотников набежит, молодых да борзых.
– Мне не нужны молодые, мне нужен ты.
– Зачем, ваше высочество? – жалобно спросил Потапов. – Зачем вам я? Вы посмотрите, – он протянул царевичу руки со скрюченными пальцами, – ну на что я годен?! Кружки уже не удержать, не то что там саблю или пищаль.
– С шилом-то управляешься, – заметил Иван, кивнув на инструменты. – В любом случае ты мне для другого нужен.
Потапов непонимающе моргал.
– Я слышал, ты бывал в Вестлане, – продолжал Иван. – В самом Марнау. Толкуешь и на боргейском, и на срединном.
– Да когда это было! – махнул рукой Потапов. – Забыл уже всё.
– Вот и повод вспомнить. Я отправляюсь в Вестлан. Мне нужен проводник и переводчик. Поедешь?
Потапов опять сглотнул.
– Ваше высочество, – осторожно начал он, – я бы, конечно… со всей, это самое… Но зачем вам я? Есть же бояре, дьяки, толмачи… всяко лучше меня.
– Хороший проводник никогда не будет лишним, – Иван пристально смотрел в глаза Фёдора. – Думаю, ты обязательно пригодишься. Если поедешь.
Потапов помолчал, пожевал губами.
– Я же пью, царевич, – виновато улыбнулся он. – Ненадёжный я.
– С этим я справлюсь, – ответил Иван. – У меня много не запьёшь. Вот вернёшься, тогда на здоровье. Заплачу хорошо, хватит тебе и на дрова, и на брагу.
Потапов помолчал ещё, подумал.
– Ну что? – не выдержал Иван. – Едешь?
– Ну коли берёте, – Потапов покивал. – А когда ехать-то?
– Завтра.
Стрелец перепугался.
– Да ведь у меня же нет ничего. Ни платья годного, ни коня. Как же я…
Иван встал.
– Пришлю Игната с конём и всем прочим. Он тебе скажет, чего, куда и когда. Дал бы денег, но… ты сам сказал, что человек ненадёжный.
Фёдор поднялся вслед за царевичем, стоял, жалобно моргая.
– Выезжаешь сегодня в ночь, – сообщил Иван. – Остановишься в Климовце, там мы тебя нагоним.
– Зачем? – растерялся Потапов. – Зачем в ночь?
– Не хочу, чтобы тебя видели в моей свите. По крайней мере, в Волхове.
Иван отсчитал Игнату пять рублей, велел взять коня на конюшне и отправляться к Потапову с подробными инструкциями.
– Может, мне прямо с ним скакать? – предложил Игнат. – Мало ли.
Иван подумал.
– Нет, не надо, – решил он. – Если тебя завтра не увидят при мне, возникнут вопросы. Нам не нужны лишние вопросы. Отправишь его одного. Только убедись, что он всё понял.
Игнат кивнул, скинул деньги в кошель и вышел. В отличие от Евсея он не стал просить себе глаз взамен выклеванного и так и ходил с повязкой на пустой глазнице. Хотя Марья предлагала привести Бессмертного, кивала на Евсея. Игнат отказался.
Иван мог вернуться к себе переходами, но пришлось бы идти через Северную башню и рисковать встретиться с Марьей или Коломной. Он предпочёл пройти через площадь и подняться по парадной лестнице.
Сидор встретил его, испуганно вскинув косматые брови.
– Тут девица до вас пришлая добивалась, батюшка, – почему-то шёпотом сообщил он, оглядываясь.
– Кошкина? – нахмурился Иван. – Чего ей надо?
– Не знаю, батюшка, – развёл руками Сидор. – Велела сказать, когда придёте. Очень уж что-то срочное.
Иван задумался, снимая шапку и медленно расстёгивая парчовый зипун на меху. К нему Кошкина может прибежать только с одним делом: связанным с Ликой. И, видимо, там действительно что-то срочное. Но… но стоит ли сейчас так рисковать?
– А чего хотела-то? – спросил он опять. – Чего ей надо было?
– Не сказала, – вздохнул Сидор. – Вас хотела. Полчаса сидела, ждала. Так пойти мне, сказать, что пришли?
– Не стоит, – решил Иван. – Сам схожу.
«Чего ей надо? – раздражённо думал он. – Неужели сама ничего сделать не может?! Зря просил за Ликой приглядывать, эта только испортит всё».
В Южной башне было неожиданно тихо и безлюдно. «Куда все подевались? – рассеянно подумал Иван, проходя в цветочную гостиную. – На ужине, что ли?»
Он на секунду замялся, не сразу вспомнив, какая из дверей ведёт в комнату Кошкиной. Наугад постучал и тут же услышал знакомый звонкий голос:
– Входите!
Иван открыл дверь. Кошкина встретила его посреди комнаты. Непонятно зачем и для кого, рядом с кроватью был накрыт стол на двоих с фруктами и вином.
– Так и знала, что сам придёшь, – удовлетворённо сообщила Маргарита вместо приветствия.
– Зачем звала? – хмуро спросил Иван.
– Официально – чтобы ещё раз поругаться и убедить остаться с Ликой. Но у меня ничего не получилось. Хотя я и старалась, три часа убила на это. Запомни, – Маргарита помахала пальцем перед носом Ивана, – это официальная версия, всем излагай её.
– Чего? – Иван раздражённо прищурился. – Ты чего несёшь, Кошкина?
– Это надо, чтобы никто не докапывался, где ты был и что делал всё это время, – терпеливо объяснила Маргарита.
– Зачем?!
– Затем, что на самом деле ты останешься тут не со мной, а с… – Маргарита подошла ко второй двери, непонятно откуда взявшейся в комнате, открыла, повела рукой, словно приглашая…
У Ивана ёкнуло сердце. В комнату вошла Лика, встала напротив, прикусив губу.
Маргарита помахала перед ними смартфоном.
– Ребята, у вас три часа. Постарайтесь уложиться. Я на стрёме, так что можете не отвлекаться.