Школа Бессмертного

– Прости, – опять извинился Ферзь. Виноватым он, впрочем, не выглядел. – Просто я слышал, что пить ты умеешь.

– Так, – разозлилась Маргарита, наставляя на него палец, – если ты намекаешь, что я пьяница, то…

– Ни в коем случае! – оборвал Ферзь. – Я похвалить тебя хотел, но, видно, опять не угадал. Не умею я вести такие беседы.

Официантка поставила на стол тарелку с орешками. Маргарита жадно схватила горсть, прожевала с хрустом.

– Да, – покивала она с набитым ртом, – комплименты и светские беседы – это, Саш, не твоё. У тебя другое лучше получается.

Ферзь промолчал, разлил по второй.

– Слышал, ребята тебя хвалят, – сказал он. – Я говорил с Жуковым и другими. Все твердят, что была на высоте. Даже они от тебя такого не ждали. Особо отмечают, как ты Товтивила свалила.

– Э-э… ну круто! – Маргарита растерялась. – А к чему это ты?

– Тебе не в чем себя винить, Кошкина! – Ферзь смотрел ей прямо в глаза. – Ты всё сделала правильно. С боевой точки зрения упрекнуть тебя не в чем.

– С боевой?! – Маргарита криво усмехнулась. – Ну, наверное, да. – Она помолчала. – Саш, а ты своего первого убитого помнишь?

– Нет.

– Нет?! – возмутилась Маргарита, ожидавшая другого ответа.

– Нет, Кошкина, не помню. Я даже не знаю, кого я убил. Мне было пятнадцать лет, Алабуга взял нас с Иваном и Босоволком в очередной поход на аловцев. Ничего серьёзного, обычная пограничная стычка. Алабуга с Иваном вели конницу степью, а мы с Босоволком сплавлялись на галере в качестве приманки. Нападавшие аловцы подстрелили пушкаря, и так получилось, что, кроме меня, никто больше не знал, как управляться с пушкой. Первым же выстрелом мы положили человек семь-восемь. Это были мои первые убитые, а я даже в лицо их не рассмотрел.

Маргарита слушала, открыв рот. Ферзь говорил спокойно, почти буднично, но её поражало, что он вообще рассказывает про себя, а не что-то сугубо по делу. Она не помнила, чтобы он один говорил так долго.

– И как потом тебе было? – жадно спросила она.

– Никак, – Ферзь пожал плечами. – Был обычный бой, они могли нас кончить так же, как и мы их. После боя Алабуга нам первый раз налил. Сказал: заслужили. – Он приподнял стаканчик. – Давай, Кошкина! По второй!

Маргарита чокнулась с Ферзём, послушно выпила. В этот раз прошло гораздо лучше, она даже не поморщилась. В голове появилась приятная лёгкость, в теле – расслабленность.

– Слушай, давно тебя хотела спросить. – Маргарита прожевала ещё пару орешков, навалилась на стол грудью, подавшись вперёд. – А почему ты Ферзь? Это у тебя фамилия такая? Или прозвище?

– Прозвище, – хмыкнул Ферзь, разливая по третьей.

– Да?! – загорелась Маргарита. – А расскажи, Саш. Почему так? Ты в шахматы, что ли, круто играешь?

– Можно и так сказать.

Маргарита подозрительно посмотрела.

– Сашка!

– Чего?

– Опять темнишь? Только что говорили как нормальные люди…

Он вздохнул, улыбнулся виновато.

– Да нет в этом никакой особой тайны, Кошкина. Как-нибудь расскажу, если хочешь…

– Хочу сейчас! – потребовала Маргарита. – Расскажи.

– Старое дело, – Ферзь пожал плечами. – Алабуга отбирал из своих учеников лучших в особый отряд – чёрно-белое братство. Каждому давал прозвище из шахмат – по своему разумению. Иван у него чёрный король. Я – белый ферзь. Непонятно почему… По-моему, он наугад выбирал.

Маргарита потрясённо присвистнула.

– Так ты с Иваном в одном братстве?!

Ферзь поморщился, махнул рукой.

– Ну какое братство, Кошкина! Обычные подростковые игры. Если бы Алабуга татуировки нам не набил, вообще бы ничего уже…

– Чего?! У тебя татуха есть? Где?

Ферзь похлопал по левому предплечью.

– Покажи!

Он рассмеялся.


– Кошкина, я не буду здесь раздеваться.

– Да ладно, Саш, ну чего ты? Только посмотрю. – Маргарита перегнулась через стол, пытаясь дотянутся до пуговиц воротника Ферзя.

– Угомонись! – он отклонился, смеясь. – Эк тебя развезло, Кошкина. С двух-то стаканчиков.

– Сам виноват! – возразила Маргарита. – Напоил и хочешь, чтобы я смирно сидела. Давай уже.

Она подняла стаканчик, кивнула Ферзю. Чокнулись, выпили залпом, одновременно со стуком опустив стаканы на стол.

– Ну а ты? – Ферзь подождал, пока Маргарита прожуёт очередную порцию орешков.

– Что я?

– Расскажи про себя что-нибудь.

– Да ну! – поскучнела Маргарита. – Чего про меня-то? Про меня ничего интересного. У тебя вон война в пятнадцать лет, орден какой-то, чёрно-белый…

– Братство, – поправил Ферзь.

– Ну братство. Всё равно клёво. Царица, царевич, дворцовые интриги, война… А у меня скукота фиговая! Школа, институт, стажировка… Если бы не Шмидт, так бы всё и тянулось. Блин, а я ещё злилась на него…

– Кто этот Шмидт? – Ферзь разлил по стаканчикам очередную порцию.

– Да ну его на фиг! – отмахнулась Маргарита. – Не хочу я сейчас про себя, давай про тебя лучше. Что ты тут рассматривал?

Она перегнулась, выхватила из-под локтя Ферзя сложенную кипу бумаг. Он не стал препятствовать.

– Кошкина, это просто карты, – спокойно сказал Ферзь. – Важные бумаги я с собой в кабак не таскаю.

– И что за карты? – Маргарита с интересом развернула листы, всмотрелась, пытаясь разобраться в пересечениях дорог, крепостей и рек.

– Это Мераяна, – ответил Ферзь. – Лотки и округа. Вспоминал, где тут чего.

Маргарита подняла на него взгляд.

– Значит, едешь?

– Как только соберу отряд, – кивнул Ферзь.

– И когда вернёшься?

– А это не мне решать, – Ферзь сдержанно улыбнулся.

Маргарита не смогла улыбнуться в ответ. Она хмуро сложила карты, вернула Ферзю, помолчала.

– Полонская сказала, ты ждал меня?

Он кивнул, не спуская с неё странного взгляда. На секунду Маргарита будто оглохла.

– Зачем ждал? Пить?

Он помотал головой, опять промолчав. Маргарита учащённо задышала, расстегнула воротник рубашки.

– А чего тогда? Ты скажешь что-нибудь? Или так и будешь сидеть?

Ферзь допил стакан, убрал карты в карман, поднялся.

– Пошли.

– Куда?

Он молча подал ей руку. Маргарита послушно взяла, двинулась за ним между столиков. Сердце у неё под рёбрами колотилось так, как не билось даже в разгар боя в Лотках.

Они прошли в конец сеней, поднялись по крепкой дубовой лестнице на второй этаж. Ферзь открыл дверь в какой-то постоялый номер, помедлил. Маргарита тоже замерла в нерешительности.

– Зайдёшь?

– Чёрт возьми! – разозлилась она. – Я уж думала, ты никогда не спросишь.

Она втащила его в номер, захлопнула дверь, не глядя защёлкнула засов. Комнату ей разглядывать было некогда, главное она увидела – широкую, аккуратно застеленную кровать у стены.

Она притянула к себе Ферзя, поцеловала, обхватив руками за шею. Выгнулась, почувствовав его руки на спине.

– Чего ты так долго ждал? – выдохнула она, оторвавшись. – Я не нравлюсь тебе?