Школа Бессмертного
Часть 174 из 184 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А Лика знает?
– Нет. И тебе не советую говорить. Пусть сначала родит спокойно, без нервов, а потом уж…
– Это-то да. – Маргарита запустила пальцы в волосы, ожесточённо перетрясла копну. – Но что же теперь будет-то? И как он мог?! Как он мог, козлина? Бросить её с ребёнком, променять на какую-то…
Маргарита выругалась, встала, расстроенно заходив по комнате.
– Он вообще знает, что она беременна? Что ей рожать скоро?
– Не имеет значения, – тем же тоном повторила Марья. – Он муж принцессы Софии и зять императора и готовится вести войска империи на Волхов. По моим сведениям, на равнине Орана его уже ждут десять-двенадцать тысяч тяжёлой конницы. Не считая вспомогательных войск.
– Зачем? – ошеломленно спросила Маргарита.
Коломна закатил глаза, Баюн презрительно фыркнул ей в лицо, выгнув спину. Маргарита поняла, что ляпнула глупость.
– Кошкина! – слабо улыбнулась Марья. – Даже такая бестолковая барышня, как ты, могла бы догадаться. Не задавай глупых вопросов.
– Но он реально хочет воевать с вами? – не могла поверить Маргарита. – Хочет вас свергнуть силой? Он дурак, что ли?!
– Нет, он не дурак, – невесело усмехнулась Марья. – Совсем не дурак. Он собрал внушительную коалицию…
– Под него собрали, – едва слышно встрял Коломна.
– Неважно, – отрезала Марья. – Он или под него – за него сейчас готовы выступить многие. И на западе, и на востоке. Нас ждёт тяжёлая война. Исход не предрешён. И это возвращает нас к главному вопросу. За кого ты будешь сражаться, Ферзь? За меня? Или за Ивана?
Ферзь молчал. Маргарита уставилась на него, словно не верила глазам. Чего он молчит? Ведь ясно же, что надо сказать, ясно же. Чего же он колеблется?!
– А меня вы не хотите спросить? – она рывком повернулась к царице. – Неинтересно, за кого я буду сражаться?
Марья посмотрела с искренним удивлением.
– Сражаться? Кошкина, ты-то тут при чём?!
– Твоя ж маракуйя ж! – завелась Маргарита. – Значит, когда бойцов ваших учить – Кошкина при чём. Лику утешать, развлекать – пожалуйста, на здоровье. В Лотки сгонять, полгорода положить – Кошкина снова. И плевать там, хочу я или нет, всё по вашему по указу. А сейчас что?
Выкинуть меня можно? На фиг ты больше не нужна, Кошкина, да?!
Марья откинулась к спинке кресла, посмотрела каким-то новым, непонятным взглядом. Удивительным образом этот взгляд льстил Маргарите, хоть она и продолжала гневно фыркать, встряхивая головой.
– Кошкина! – медленно начала Марья. – Я… я не думала, что тебе это так важно.
– Неважно?! – вскинулась опять Маргарита. – Лика моя лучшая подруга, и вы хотите, чтобы я оставила её здесь, на потеху этому предателю и его жёнушке?! Вы чего, на хрен, совсем уже?!
– В этот раз, Кошкина, всё совсем по-другому. Всё намного серьёзнее и жёстче. Если ты прямо выступишь на чьей-то стороне, тебе придётся и отвечать по полной, если что. Я не хочу тебя втягивать в это. Я и Лику бы не стала, если бы могла.
– Не хотите?! Да я уже в этом дерьме по уши – куда уж больше?!
– Всегда есть куда, – усмехнулась Марья.
– Короче, так, – твёрдо заявила Маргарита. – Если Иван припрётся сюда с женой и войной, мы его выпрем, на хрен. Пока Лика во дворце, никакой новой бабы тут не будет. Если вы стоите за это, я с вами.
Маргарита выдержала пронзительный взгляд царицы и повернулась к Ферзю.
– А ты? Ты что скажешь?
Ферзь посмотрел ей в глаза, помолчал. Маргарита ждала, замирая.
– Я с вами, ваше величество! – Ферзь повернулся к Марье. – Можете рассчитывать на меня.
– Ф-фух! – выдохнула Маргарита, плюхаясь на любимую кушетку в мастерской Лики. – Ну и утречко было, конечно… весёлое…
– Правда? – рассеянно спросила Лика, чертя карандашом на большом листе. – И что вы там обсуждали?
Кажется, её это не особо интересовало. Но Маргарита была ещё под впечатлением и никак не могла успокоиться.
– Невероятно, а?! Как она вообще могла в нём усомниться? После всего, что он сделал для неё! После того, что она сделала!
– Кто что сделал? – невпопад спросила Лика, не отрываясь от рисунка.
– Да Марья же! Она в тюрьму его упекла, а он вышел – и ни предъяв, ничего. Служит как пёс, а ещё и подозрения огребает.
– Кто?
– Ты меня вообще слушаешь? – раздражённо спросила Маргарита. – Сашка же, Сашка Ферзь.
– Ну? – Лика из вежливости подняла взгляд на подругу и снова уткнулась в рисунок. – И что?
– Да ну тебя! – обиделась Маргарита. – Не хочешь слушать – не надо. Чего ты там вообще рисуешь?
Она рывком поднялась с кушетки, подошла к столу. Лика подвинула к ней лист. Маргарита заулыбалась.
На рисунке была детская кроватка на точёных ножках с резными перильцами и забавными игрушками на цепочках, свисающих с поперечных перекладин. Вполне себе годный макет, думала Маргарита, рассматривая художество Лики. Хоть сейчас отдавай в заказ.
– Сама придумала?
– Угу, – довольно кивнула Лика. – Надо же мне было чем-то заняться. Вообще-то, я несколько вариантов набросала. – Царевна торопливо перебрала разбросанные по столу листы, придвинула Маргарите. – Но этот мне пока больше всех нравится. А тебе?
Маргарита просмотрела наброски Лики и безоговорочно согласилась с ней, ткнув в последний вариант.
– Точно. Этот лучший. И главное, подходит и для мальчиков, и для девочек.
– Ага! – улыбнулась Лика, довольная, что Маргарита без подсказки поняла. – Смотри, вот на эти цепочки игрушки разные можно вешать. Можно для мальчиков, можно для девочек. Игрушки ещё тоже надо подобрать… Но это потом…
Маргарита наконец поняла, почему Лике сейчас не до неё, не до всяких совещаний у царицы и даже, по-видимому, уже не до Ивана. Она всё больше начинала погружаться в предстоящие роды, всё больше думать о ребёнке, готовиться к его появлению, загодя беспокоиться, заботиться, обустраивать.
Если бы Маргарита не была так поглощена собой и своим несчастьем, она бы заметила это ещё вчера. Но сегодня игнорировать новое состояние Лики было уже невозможно, и, глядя в лучистые глаза подруги, Маргарита в очередной раз обозлилась на Ивана. Как можно было? Как можно было столько лет добиваться любимой и одним махом всё самому же погубить?!
Лика продолжала задумчиво улыбаться, поправляя рисунок и нанося последние штрихи. Маргарита поймала себя на том, что тоже невольно улыбается. В каком бы Лика ни была настроении, оно всегда передавалось и ей.
– Ну что, я так понимаю, рожать ты уже вполне готова? Не боишься больше?
– Чего? – Лика вскинула на неё взгляд. – А, это… Как тебе сказать, Марго… Не то что не боюсь, а куда деваться уже? Всё равно же придётся.
– Ну да, – согласилась Маргарита. – Марья будет принимать?
– Сказала, что да, – Лика как-то беспечно пожала плечами. – А ты не передумала?
– Чего?
– Крёстной быть.
– А-а! – протянула Маргарита. – Нет, Лика, не передумала. Можешь рассчитывать на меня.
– Вот здорово! – обрадовалась царевна. – А я уже и крёстного нашла.
– Кого? – встрепенулась Маргарита.
– Не скажу, – Лика лукаво потупилась. – Не скажу до крестин. Ты возражать будешь и всё такое…
– Эй, эй! – взвилась Маргарита. – Ты чего?! Чё ещё за делишки тихушные? А ну, колись давай. Я хочу знать, кто моим кумом будет. Не Ферзь, надеюсь?
– Нет, а… – Лика подозрительно уставилась на подругу. – А чего это ты про Ферзя подумала?
– Да так, ничего, – неубедительно отмахнулась Маргарита. – Просто же у нас как? Крёстный – лучший друг или родственник отца. Ну я и подумала про Ферзя. Кто тут ещё у Ивана есть? И вообще, не переводи тему, – спохватилась она. – Если не Ферзь, то кто? Кто крёстный?
– Марго…
– Лика, скажи! – потребовала Маргарита. – Скажи, я ведь от тебя не отстану. Скажи, скажи, скажи…
Она затеребила царевну, щекоча со всех сторон. Лика, смеясь, отбивалась, с трудом уворачиваясь.
– Ладно, ладно, – сдалась она, запыхавшись. – Ладно, скажу. Только, чур, пообещай не ругаться. И никому не говорить до крестин.
– Обещаю! – торжественно заверила Маргарита, выставив пионерский жест. – Давай говори.
Она в предвкушении наклонилась к царевне.
– Бессмертный! – потупившись, шепнула Лика.
Маргарита хлопнула глазами.
– Чего?
Лика покивала, подтверждая, что она не ослышалась.
– Ты серьёзно?! Бессмертный будет крёстным твоего ребёнка?
– Угу! – кивнула Лика. – Ты обещала не ругаться.
– Нет. И тебе не советую говорить. Пусть сначала родит спокойно, без нервов, а потом уж…
– Это-то да. – Маргарита запустила пальцы в волосы, ожесточённо перетрясла копну. – Но что же теперь будет-то? И как он мог?! Как он мог, козлина? Бросить её с ребёнком, променять на какую-то…
Маргарита выругалась, встала, расстроенно заходив по комнате.
– Он вообще знает, что она беременна? Что ей рожать скоро?
– Не имеет значения, – тем же тоном повторила Марья. – Он муж принцессы Софии и зять императора и готовится вести войска империи на Волхов. По моим сведениям, на равнине Орана его уже ждут десять-двенадцать тысяч тяжёлой конницы. Не считая вспомогательных войск.
– Зачем? – ошеломленно спросила Маргарита.
Коломна закатил глаза, Баюн презрительно фыркнул ей в лицо, выгнув спину. Маргарита поняла, что ляпнула глупость.
– Кошкина! – слабо улыбнулась Марья. – Даже такая бестолковая барышня, как ты, могла бы догадаться. Не задавай глупых вопросов.
– Но он реально хочет воевать с вами? – не могла поверить Маргарита. – Хочет вас свергнуть силой? Он дурак, что ли?!
– Нет, он не дурак, – невесело усмехнулась Марья. – Совсем не дурак. Он собрал внушительную коалицию…
– Под него собрали, – едва слышно встрял Коломна.
– Неважно, – отрезала Марья. – Он или под него – за него сейчас готовы выступить многие. И на западе, и на востоке. Нас ждёт тяжёлая война. Исход не предрешён. И это возвращает нас к главному вопросу. За кого ты будешь сражаться, Ферзь? За меня? Или за Ивана?
Ферзь молчал. Маргарита уставилась на него, словно не верила глазам. Чего он молчит? Ведь ясно же, что надо сказать, ясно же. Чего же он колеблется?!
– А меня вы не хотите спросить? – она рывком повернулась к царице. – Неинтересно, за кого я буду сражаться?
Марья посмотрела с искренним удивлением.
– Сражаться? Кошкина, ты-то тут при чём?!
– Твоя ж маракуйя ж! – завелась Маргарита. – Значит, когда бойцов ваших учить – Кошкина при чём. Лику утешать, развлекать – пожалуйста, на здоровье. В Лотки сгонять, полгорода положить – Кошкина снова. И плевать там, хочу я или нет, всё по вашему по указу. А сейчас что?
Выкинуть меня можно? На фиг ты больше не нужна, Кошкина, да?!
Марья откинулась к спинке кресла, посмотрела каким-то новым, непонятным взглядом. Удивительным образом этот взгляд льстил Маргарите, хоть она и продолжала гневно фыркать, встряхивая головой.
– Кошкина! – медленно начала Марья. – Я… я не думала, что тебе это так важно.
– Неважно?! – вскинулась опять Маргарита. – Лика моя лучшая подруга, и вы хотите, чтобы я оставила её здесь, на потеху этому предателю и его жёнушке?! Вы чего, на хрен, совсем уже?!
– В этот раз, Кошкина, всё совсем по-другому. Всё намного серьёзнее и жёстче. Если ты прямо выступишь на чьей-то стороне, тебе придётся и отвечать по полной, если что. Я не хочу тебя втягивать в это. Я и Лику бы не стала, если бы могла.
– Не хотите?! Да я уже в этом дерьме по уши – куда уж больше?!
– Всегда есть куда, – усмехнулась Марья.
– Короче, так, – твёрдо заявила Маргарита. – Если Иван припрётся сюда с женой и войной, мы его выпрем, на хрен. Пока Лика во дворце, никакой новой бабы тут не будет. Если вы стоите за это, я с вами.
Маргарита выдержала пронзительный взгляд царицы и повернулась к Ферзю.
– А ты? Ты что скажешь?
Ферзь посмотрел ей в глаза, помолчал. Маргарита ждала, замирая.
– Я с вами, ваше величество! – Ферзь повернулся к Марье. – Можете рассчитывать на меня.
– Ф-фух! – выдохнула Маргарита, плюхаясь на любимую кушетку в мастерской Лики. – Ну и утречко было, конечно… весёлое…
– Правда? – рассеянно спросила Лика, чертя карандашом на большом листе. – И что вы там обсуждали?
Кажется, её это не особо интересовало. Но Маргарита была ещё под впечатлением и никак не могла успокоиться.
– Невероятно, а?! Как она вообще могла в нём усомниться? После всего, что он сделал для неё! После того, что она сделала!
– Кто что сделал? – невпопад спросила Лика, не отрываясь от рисунка.
– Да Марья же! Она в тюрьму его упекла, а он вышел – и ни предъяв, ничего. Служит как пёс, а ещё и подозрения огребает.
– Кто?
– Ты меня вообще слушаешь? – раздражённо спросила Маргарита. – Сашка же, Сашка Ферзь.
– Ну? – Лика из вежливости подняла взгляд на подругу и снова уткнулась в рисунок. – И что?
– Да ну тебя! – обиделась Маргарита. – Не хочешь слушать – не надо. Чего ты там вообще рисуешь?
Она рывком поднялась с кушетки, подошла к столу. Лика подвинула к ней лист. Маргарита заулыбалась.
На рисунке была детская кроватка на точёных ножках с резными перильцами и забавными игрушками на цепочках, свисающих с поперечных перекладин. Вполне себе годный макет, думала Маргарита, рассматривая художество Лики. Хоть сейчас отдавай в заказ.
– Сама придумала?
– Угу, – довольно кивнула Лика. – Надо же мне было чем-то заняться. Вообще-то, я несколько вариантов набросала. – Царевна торопливо перебрала разбросанные по столу листы, придвинула Маргарите. – Но этот мне пока больше всех нравится. А тебе?
Маргарита просмотрела наброски Лики и безоговорочно согласилась с ней, ткнув в последний вариант.
– Точно. Этот лучший. И главное, подходит и для мальчиков, и для девочек.
– Ага! – улыбнулась Лика, довольная, что Маргарита без подсказки поняла. – Смотри, вот на эти цепочки игрушки разные можно вешать. Можно для мальчиков, можно для девочек. Игрушки ещё тоже надо подобрать… Но это потом…
Маргарита наконец поняла, почему Лике сейчас не до неё, не до всяких совещаний у царицы и даже, по-видимому, уже не до Ивана. Она всё больше начинала погружаться в предстоящие роды, всё больше думать о ребёнке, готовиться к его появлению, загодя беспокоиться, заботиться, обустраивать.
Если бы Маргарита не была так поглощена собой и своим несчастьем, она бы заметила это ещё вчера. Но сегодня игнорировать новое состояние Лики было уже невозможно, и, глядя в лучистые глаза подруги, Маргарита в очередной раз обозлилась на Ивана. Как можно было? Как можно было столько лет добиваться любимой и одним махом всё самому же погубить?!
Лика продолжала задумчиво улыбаться, поправляя рисунок и нанося последние штрихи. Маргарита поймала себя на том, что тоже невольно улыбается. В каком бы Лика ни была настроении, оно всегда передавалось и ей.
– Ну что, я так понимаю, рожать ты уже вполне готова? Не боишься больше?
– Чего? – Лика вскинула на неё взгляд. – А, это… Как тебе сказать, Марго… Не то что не боюсь, а куда деваться уже? Всё равно же придётся.
– Ну да, – согласилась Маргарита. – Марья будет принимать?
– Сказала, что да, – Лика как-то беспечно пожала плечами. – А ты не передумала?
– Чего?
– Крёстной быть.
– А-а! – протянула Маргарита. – Нет, Лика, не передумала. Можешь рассчитывать на меня.
– Вот здорово! – обрадовалась царевна. – А я уже и крёстного нашла.
– Кого? – встрепенулась Маргарита.
– Не скажу, – Лика лукаво потупилась. – Не скажу до крестин. Ты возражать будешь и всё такое…
– Эй, эй! – взвилась Маргарита. – Ты чего?! Чё ещё за делишки тихушные? А ну, колись давай. Я хочу знать, кто моим кумом будет. Не Ферзь, надеюсь?
– Нет, а… – Лика подозрительно уставилась на подругу. – А чего это ты про Ферзя подумала?
– Да так, ничего, – неубедительно отмахнулась Маргарита. – Просто же у нас как? Крёстный – лучший друг или родственник отца. Ну я и подумала про Ферзя. Кто тут ещё у Ивана есть? И вообще, не переводи тему, – спохватилась она. – Если не Ферзь, то кто? Кто крёстный?
– Марго…
– Лика, скажи! – потребовала Маргарита. – Скажи, я ведь от тебя не отстану. Скажи, скажи, скажи…
Она затеребила царевну, щекоча со всех сторон. Лика, смеясь, отбивалась, с трудом уворачиваясь.
– Ладно, ладно, – сдалась она, запыхавшись. – Ладно, скажу. Только, чур, пообещай не ругаться. И никому не говорить до крестин.
– Обещаю! – торжественно заверила Маргарита, выставив пионерский жест. – Давай говори.
Она в предвкушении наклонилась к царевне.
– Бессмертный! – потупившись, шепнула Лика.
Маргарита хлопнула глазами.
– Чего?
Лика покивала, подтверждая, что она не ослышалась.
– Ты серьёзно?! Бессмертный будет крёстным твоего ребёнка?
– Угу! – кивнула Лика. – Ты обещала не ругаться.