Школа Бессмертного
Часть 113 из 184 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Справимся как-нибудь. Ты тут лежи, поправляйся. Велю хозяину отправить тебя, как на ноги встанешь.
– Но ваше высочество…
– Всё, Лёня! – решительно прервал Иван. – Ждать мы тебя не можем, везти с собой тоже. Придётся полежать тут. Подлечишься, отправишься в Волхов.
Иван повернулся к выходу. Лёня собрал последние силы.
– Послание государыне, – крикнул он в спину царевичу, – отправьте хотя бы!
– Непременно, – сухо ответил Иван, выходя.
Он договорился с хозяином об уходе за Лёней, категорически запретив ему избавляться от подьячего, пока тот не поправится. Хозяин низко кланялся, благодарил за плату, заверял, что уход за Лёней будет в лучшем виде. Утром, когда уезжали, к хозяину подошёл Фёдор и, протянув ему серебряный рубль, негромко и значительно велел не спешить с лечением. Мераян растерянно заморгал, и Фёдор молча кивнул в сторону царевича, уже севшего в седло.
Тогда до хозяина дошло. Он торопливо спрятал рубль в карман, понятливо закивал. Фёдор хлопнул его по плечу и с натугой взвалился в седло.
Нагнав царевича, он поймал его вопросительный взгляд и успокаивающе кивнул. Мераян всё понял, раньше чем через два месяца Лёня из этой деревни не выедет.
Не сказать чтобы в посольстве особо огорчились потерей Лёни. Повздыхали, конечно, посочувствовали бедолаге, так неудачно попавшему под коня, но расстраиваться не стали. Лёню не любили. Он был чужим и для знати, возглавлявшей посольство, и для стрельцов, и для черни из обслуги.
Пожелали ему скорейшего выздоровления, некоторые не вполне искренне, и забыли на следующий день.
Дальше ехали без приключений. За день до приезда послали гонца, и в Лотках их ждали. Толпа мераянов теснилась перед воротами бревенчатой крепости и на главной улице, жадно рассматривая высоких гостей из Волхова. Девицы выискивали наследника престола, о красоте которого ходили легенды.
Князь Товтивил встречал поезд перед крыльцом высокого терема. Обнял царевича, поцеловав его в плечо, как младший старшего. Хотя по возрасту князь годился Ивану в отцы, по статусу он был его подручным. В последней войне волховцев с мераянами войска Василия поддержали Товтивила, вернув ему власть. В обмен князь признал верховенство Волхова, обещал чтить царя как отца и выплачивать ежегодные подати.
Признание старшинства распространялось и на наследников Василия. Товтивил был обязан принять Ивана как старшего государя, хоть он и был всего лишь царевичем.
Иван, однако, не стремился демонстрировать своё верховенство. Он дружески обнял Товтивила, повернулся вместе с ним лицом к народу, приветственно помахал рукой. Княжеский терем стоял на небольшом холме, без какой-либо защиты или ограды от остального города, и встречавшие горожане радостно загудели и замахали шапками в ответ на приветствие царевича. О его суровости, как и о красоте, здесь были наслышаны, и люди радовались, что наследник волховского престола оказался куда приветливее, чем воображаемый многими холодный и беспощадный государь.
Дав народу полюбоваться гостем, Товтивил пригласил царевича в терем. В сенях их встретили жена и дети князя – две дочери и младший сын-подросток. Иван учтиво поклонился, поцеловал хозяйку, приветливо улыбнулся детям. Он вообще вёл себя непривычно открыто и дружелюбно, улыбался, шутил. Удивлённый Босоволк не понимал, что происходит. Таким Ивана он не видел никогда, даже в его лучшие дни.
Пока представлялись, устраивались, приводили себя в порядок, готовились к гостевому пиру, Босоволк никак не мог остаться с Иваном наедине и прямо спросить его. Ему удалось перехватить царевича на одном из переходов, только когда уже спускались к ужину.
– Иван, – окликнул он. – Погодь чуток.
– Чего тебе?
Вот сейчас Босоволк узнал прежнего царевича – холодного, сдержанного, недоброжелательного.
– Ты чего это какой-то сегодня… – Босоволк замялся, подыскивая слово. – Медовый?
– Медовый?!
Даже в полумраке сеней Босоволк заметил, как недобро сверкнули глаза царевича. Но они вместе ходили в атаку и на Глубоких озёрах, и на Калинов мост, и Босоволк решил и сейчас не трусить.
– Ну да, медовый, – повторил он. – Ты перед княжеской дочкой расплывался, словно её собираешься замуж брать. Не забыл часом, за какой невестой мы едем?
– А ты не забыл, кто здесь господин? – сдержанно возразил Иван. – Напомнить, кто здесь наследник престола?
– Иван, я…
– Ваше высочество! – оборвал Иван.
Босоволк осёкся. Он помолчал, присмотрелся и понял, что Иван не шутит. И ему обернуть в шутку своё панибратство тоже не получится.
Он всё же попытался.
– Простите, ваше высочество! Забылся, – Босоволк поклонился с усмешкой. – Думал, могу обращаться к вам как к старому другу и соратнику. Поинтересоваться, как дела, как настроение.
– Вот что, Босоволк, – процедил Иван, трогаясь с места. – Мы уже не в лесу, а в княжеском дворце. Изволь обращаться ко мне как положено.
– Так я и обращаюсь…
– И впредь тоже, – опять оборвал Иван.
– Да, ваше высочество, – покорно сказал Босоволк, идя за царевичем на полшага сзади.
– И будь с княжнами поласковее. Как ты сам заметил, у меня уже есть невеста. А вот у тебя нет.
– Ваше высочество! – испугался Босоволк. – Вы что, хотите сосватать меня здесь?
– А ты что, против? – высокомерно хмыкнул Иван. – Ты всего лишь боярин, а тут тебе целая княжна. Знаешь, сколько за неё приданого дадут?
– Да не в этом же дело…
– А в чём? В том, что она мераянка?
– Да ну что вы, ваше высочество, – расстроенно пробормотал Босоволк. – Как вы могли подумать такое обо мне? Я же вообще не об этом.
– Другая на примете есть? – Иван повернулся на ходу, бросив внимательный взгляд.
– Нет, но…
– Значит, решено. Присмотрись к сестричкам и выбери одну себе. А я намекну князю. Думаю, он не против выдать дочь замуж за великого боярина Волхова.
Босоволк расстроенно замолчал. Приказ царевича был вполне определённым, игнорировать его было трудно. Не мог же он прямо сказать, что ещё не нагулялся и вообще не хочет себя связывать никакими брачными узами.
– Не сегодня же свататься, – недовольно пробурчал он, подходя к пиршественной палате.
– Нет, – Иван опять обернулся, взглянул насмешливо, – не сегодня. Сегодня нужно всего лишь обаять девушку. Думаю, с этим ты справишься.
Босоволк натянуто улыбнулся. Вот же дёрнуло его на этот разговор! Разозлил Ивана и получил в ответ.
Он был уверен, что дело тут не в политике и не в укреплении династийных связей, а просто Иван наказывает его за то, что влез не вовремя и не в своё дело.
Князь посадил царевича на почётное место справа от себя. Слева сидела княгиня с детьми. Босоволка устроили напротив. Видимо, Иван уже успел поговорить с князем.
Княжны, две сестры-погодки девятнадцати и восемнадцати лет, были почти неотличимы друг от друга – невысокие, крепенькие, светловолосые. Совсем не во вкусе Босоволка, и Иван это знал.
Он вымученно улыбнулся. Девушки улыбнулись в ответ. Они о чём-то торопливо шептались, подталкивая друг друга локтями и стреляя любопытными глазками на Босоволка. Потом старшая решилась.
– Скажите, Алексей, а вы правда сражались со Змеем на Калиновом мосту?
– И на Глубоких озёрах, – с невольно проскользнувшей гордостью сказал Босоволк. – Только сложно назвать это сражением. Мы больше убегали от огня.
Княжны округлили глаза, переглянулись с почтительным страхом.
– Как же вы бились с ним?
– Никак. Стрелами, копьями, катапультами. Ничего его не берёт. Сама царица Марья с ним не справилась.
Девушки слушали, открыв рты. Тринадцатилетний княжич тоже не спускал глаз с Босоволка. Из их лесного небогатого угла он представлялся им великим и славным воином. Босоволк даже приосанился невольно. Он уже и сам увлёкся разговором.
– Но это на Глубоких озёрах царица с нами была, когда мы Семиградье ходили защищать. А на Калиновом мосту её с нами не было. Так мы едва и не полегли там.
– Как это? – взволнованно спросила старшая, Инга.
– А вот так. С нами, с царевичем, было три сотни. Едва половина вернулась. Сто пятьдесят человек сгорели заживо. Даже тел потом не нашли – все расплавились, слились в одной пустоши. Я Ивана тогда едва оттащил. Он всё пытался в глаза Змею попасть.
– Стрелой?
– Ясное дело. Да если бы и попал, что толку? Голов у Змея три, а глаз шесть. Пока все выбьешь, он тебя самого пять раз спалит. И это если выбьешь. Царица ему головы отсекла, так и они у него отросли. Что уж там про глаза говорить!
Девушки смотрели на него как на героя, хотя ничего героического, понимал Босоволк, в этих двух проигранных схватках не было. Но их обожание всё равно ему льстило, и он подумал, что вечер может оказаться не таким и плохим. Приказ Ивана он уже, считай, что выполнил; можно немного и о своём удовольствии подумать.
Начали заносить блюда. Каши, блины, мясные похлёбки на травах, жареную кабанятину с олениной. Было довольно скромно, даже сравнивая с поминальным пиром у Марьи, вспоминал Босоволк. Кушаний было много, но довольно однообразных и непритязательных. Такой стол у себя в Волхове устраивает каждое воскресенье любой боярин средней руки. Пожалуй, что Иван прав, думал Босоволк, вгрызаясь в сочную кабанью лопатку. Князь ещё за честь почтёт отдать дочь за него, не говоря про удачу. Великие бояре волховские уж точно побогаче любого мераянского князька.
Узкий длинный стол был один и стоял посреди пиршественной палаты. Людей было немного. Княжеская семья, пять-шесть особо приближённых, и гости из Волхова. Опять же не все – только царевич и руководство посольства. Гвардейцев и обслугу кормили отдельно.
Придворные музыканты, пристроившиеся у стены, заиграли на дудках и гуслях. Князь встал, поднял чашу с вином, поздравил Ивана со скорой свадьбой и пожелал всяческих успехов будущему государю. Иван встал, прижал руку к сердцу, поблагодарил Товтивила. Произнёс ответную речь о дружбе и союзе с мераянами, обещал заботиться об их интересах так же, как о своих волховцах.
Смягчённый вином Босоволк смотрел на Ивана почти умиротворённо. Даже в этом медвежьем углу царевич не забывал о царстве и продолжал блюсти его интересы. Союз с мераянами снимал угрозу с западных границ Волхова, и если уж Иван заботится о его продолжении и укреплении, то и ему, Босоволку, нечего губы гнуть. В конце концов, княжеская дочь есть княжеская дочь, а что выглядит по-простецки, так оно, может, и к лучшему. Меньше заноситься будет.
Скромный пир подходил к концу, гости стали вставать из-за стола. Босоволк перемигнулся с Ингой, позвал её в сени. Княгиня торопливо вышла за дочерью. С трудом дождалась, пока она пошепчется о чём-то с разряженным волховским боярином, и уволокла раскрасневшуюся дочь в девичью, сердитым шёпотом отчитав по дороге.
Палата опустела, за столом остались только Товтивил с Иваном. Князь махнул рукой, выставив слуг, собственноручно подлил царевичу в кубок.
– Ваш отец был великим человеком, ваше высочество, – сказал Товтивил. – Он помог мне вернуть отцовский престол, я всю жизнь буду ему благодарен.
– Рад это слышать, – Иван склонил голову.
– У нас с ним была договорённость, что ваши войска и воеводы будут находиться в Россоши пятнадцать лет. Если с нашей стороны не будет никаких враждебных действий, через пятнадцать лет Россошь возвращается нам.
– В самом деле? – Иван медленно отпил из кубка.
– Да. К сожалению, ваш батюшка скончался. А царица Марья не спешит возвращать нам Россошь. Там до сих пор стоят ваши войска и таможенники. Хотя мы со своей стороны все условия договора выполнили.
– Интересно, – задумчиво проговорил Иван. – И чем она это объясняет?