Шёпот звёзд

— Ах, да. Её термоядерные реакции почти остановили. Как вдруг на остывающем светиле появился человек, ну или он был похож на человека. Видеограмма такой дальности со спец-аппарата была не чёткой. Капитану одного из кораблей даже удалось с ним связаться. Он назвал своё имя и отказался от помощи. Дальше он сделал что-то странное, опять же, сложно было разглядеть, после чего на звезде стали стремительно образовываться новые реакции с совершенно другими элементами, а человек куда-то исчез. За звездой ещё наблюдают, но прогноз благоприятный. Хотя, скорее всего, её тепла теперь не хватит для поддержания жизни на Астре, а только на Вене, которая находится ближе к светилу.

— Поразительно! — удивилась моя спутница. — А имя этого человека назвали?

— Конечно, — подтвердил мужчина, — Маркус Гиронимус. Фамилия-то известная, вот и запомнил.

Ари удивилась ещё больше, но промолчала.

Мужчина подошёл к одному из парящих домов, со стороны парадной двери и достал большой сверток старинных ключей, пока от парадной спускался небольшой подъёмник. Неизвестный пытался отыскать нужный ключ, рассказывая нам насколько старые эти дома. По его словам, их построили несколько тысяч лет назад, и уже много раз реставрировали.

Мы поднялись на подъёмнике. После неудачных попыток старик всё-таки открыл массивную входную дверь. Она заскрипела. Гравитационного лифта в доме не было. И мы шагали наверх по лестницам из нанопластида, напоминавшего камень. На четвёртом этаже мы свернули в узкий коридор. Штукатурка с потолка обваливалась, а краска на стенах давно выцвела и полопалась. Старик привёл нас к одной из дверей в конце коридора, и та оказалась не заперта. Мы вошли в мрачное помещение со старинной мебелью. Тут было всего две комнаты, которые представляли собой маленькую кухню и спальню, не считая отдельного санузла. Наш провожатый нашёл на стене выключатель, и комната осветилась ярким белым светом. Теперь можно было различать цвета вокруг.

— Никуда не выходите. Я доложу о вас, и завтра к вам придут, заодно принесут вам еду и питьевую воду. Сейчас, к сожалению, не смогу помочь, если вы голодны.

— Спасибо. У нас есть еда, — вежливо ответил я.

— А почему нельзя выходить? — успела спросить Ари, когда мужчина уже собирался уходить.

— Ах, вы и об этом не знаете! — удивлённо воскликнул старик.

— Нет, — тихонько ответила Ари.

— Я уже говорил, что планета на карантине, но вас больше интересовала звезда далеко отсюда, — пробормотал старик, почёсывая голову. — У нас тут бушует страшная болезнь, которая уже унесла жизни половины населения. Собственно, так и освободилась эта квартира. Но вам бояться нечего, если вы не контактировали с заражёнными. Здесь уже тщательно всё обработали.

— А болезнь не передаётся по воздуху? — настороженно спросил я.

— Передаётся, поэтому нужны маски. Завтра вам всё принесут. Доброй ночи, — пожелал мужчина и закрыл за собой дверь.

— Доброй ночи, — сказала Ариадна ему во след.

Незнакомец не стал запирать дверь нашей квартиры на замок, но, возможно, закрыл парадную дверь. Мы всё равно не собирались никуда выходить. Ари первым делом пошла смотреть санузел. В крохотном помещении стояла старинная ванна на ножках. Под ней находилось множество бутылочек. И Ариадна быстро нашла голубую пену для ванн. Она хотела расслабиться и попросила её не тревожить.

Все столы и комод покрывал толстый слой пыли, а в углу потолка плёл паутину двенадцатилапый паук. Я достал из рюкзака привычную крупу, долго разбирался со старинной индукционной плитой и всё-таки смог приготовить нам кашу на воде. На полках кухни даже нашлась сладкая присыпка, оставалось надеяться, что у неё не истёк срок годности. Также я нашёл на кухне тарелки с необычными узорами, помыл их, разложил кашу и крикнул Ари, что её ждёт еда. Мою новую подругу не пришлось долго ждать. Она была голодна также, как и я. Мы вытерли стол и стулья от пыли и, наконец, сели принять свой очень поздний ужин.

— Значит, ты из семьи Гиронимус? — спросила Ари, опустошив тарелку каши.

— Не совсем, — неохотно ответил я.

— Это как? Ты либо из королевской семьи, либо нет. Но я точно знаю, что род Гиронимус один с такой фамилией.

— Понимаешь, они от меня избавились, потом нашли. А я взял и сбежал.

— От чего ты бежишь, Маркус? Если всё это правда, то у тебя были все блага и возможности самой современной цивилизации.

— От убийств, — с грустью ответил я. — Я бегу от испытания, в котором должен убить девять своих братьев и сестёр, либо умереть сам.

— Ты не похож на членов королевской семьи. Они, не задумываясь, уничтожают целые звёздные системы, если им это выгодно.

— Именно. Я так не могу.

— Ты боишься умереть?

— Нет, это не страх. Это, скорее, отвращение к сложившейся системе. Думаю, что моё благополучие не стоит ни одной забранной жизни.

— А если эти девять «забранных жизней» спасут не тебя, но целую Вселенную?

— Это уже другой разговор, такого условия нет…

— Почему же? Если ты, правда, принц, то смог бы исправить всё, что наворотили твои предки. Ты мог бы закончить войны, голод и истребление целых миров, — с энтузиазмом говорила Ари.

— Назад мне пути нет, — тихо ответил я.

— Если ты, и правда, из королевского рода, тебе пора принять себя таким, каким ты должен быть!

— А каким я должен быть? Я стал уже таким, как есть! Сожалеть поздно, — вскипел я и отвернулся к окну.

— Маркус, я, конечно, до сих пор не могу в это поверить, но то, что ты сделал со звездой Неммой, — это настоящее чудо. И оно преследует тебя. Так, может, ты бежишь от самого себя?

— Уже поздно, я хочу спать, — печально ответил я, не найдя лучшего ответа.

Мы легли на большую старинную кровать, убрав с неё пыльное покрывало. Она скрипела от каждого движения, и я старался не шевелиться, чтобы не будить Ари. Уснул только к утру. Слова подруги всё никак не выходили из головы.

Любой другой мальчишка с Земли с радостью бы воспользовался ситуацией, когда остался наедине с красивой девушкой. Но не я. Земных подростков терзало желание плотских удовольствий, а мне это чувство было чуждо. Я не испытывал к Ари никаких желаний, разве что желание помочь. Более высокие чувства и странные мысли во мне вызывала лишь Элиз. Я часто думал о ней…

Мы бы проспали долго, если бы утром нас не разбудили трое человек. Они были одеты в белые свободные защитные костюмы и кислородные маски. Мы с Ари быстро оделись и сели на край кровати, готовые слушать. Один из посетителей спросил, кто мы и откуда, и Ари пересказала ему всё тоже самое, что говорила ночью старику. Я назвал своё имя без фамилии, давая понять Ариадне, что лучше бы умолчать о том, кто я есть, на самом деле.


Человек в маске сказал, что порталы давно не работают, а мы врём. На что Ари резко вскочила, пошла на кухню, вернулась с рюкзаком в руках и высыпала всё его содержимое на кровать. Она протянула пакет с крупой человеку в маске и попросила прочесть надписи на нём. На пакете было написано — «Произведено на Вене». Это соседняя к Астре планета. Множество таких этикеток она показала на разных вещах. Люди всё ещё не верили. Тогда она заявила, что они могут сверить её ДНК по базе и тогда точно узнают, откуда мы. Эта мысль показалась всем довольно разумной. Также Ари попросила посетителей проверить её инфо-датчик. Эти трое переговорили между собой и пригласили нас в лабораторию. Они выдали нам кислородные маски и велели следовать за ними.

Мы прошли вглубь города к невысокому белому строению, сильно отличавшемуся от других. Оно было построено значительно позже остальных зданий. Внутри лаборатория представляла собой множество комнат и коридоров со стеклянными стенами. Двое сопровождавших мужчин поднялись на второй этаж, а третий повёл нас дальше. Мы вошли в небольшую комнату с прозрачными стенами, которые стали зеркальными по голосовой команде нашего провожатого. В помещении находилась одна антигравитационная кушетка, куда мужчина попросил сесть Ари. Только тогда он сообщил нам, что его зовут Патрим, он — штатный эпидемиолог и врач общей практики.

Всё это время я тихо стоял у двери, наблюдая за всем.

Патрим спрашивал Ари о разных симптомах, но она на всё отвечала, что абсолютно здорова. Тогда врач сделал точечный разрез на тыльной стороне руки Ариадны, и тут же подключил на это место какой-то проводной датчик. Он соединялся с большим устройством, которое уже передавало данные на голо-монитор. Через пару минут устройство проверило ДНК Ари и сопоставило его с триллионами других. Врач изумился, когда убедился, что мы говорили правду.

Последний раз мою подругу обследовали две недели назад, перед эвакуацией на Астре, и Патрим внимательно изучал эти данные. Он понял, что никак иначе, чем через портал, мы не могли тут оказаться. Также Патрим внимательно просканировал инфо-датчик Ари и сделал вывод, что датчик в её мозге сгорел, что тоже было удивительно.

— Когда датчик работал последний раз? — спросил он.

— На Астре ещё работал, буквально два дня назад, — Ари пожала плечами.

— Странно. Обычно датчик не перегорает, даже если в человека ударит молния, и мозг расплавится.

— Что вы хотите сказать? — она посмотрела на приборы с опаской.

— Что вы подверглись мощному электромагнитному воздействию и при этом остались живы. Удивительно, правда?

— Пожалуй. И что делать с датчиком?

— Я могу заменить. Но достать его можно только при общем наркозе.

— Хорошо. Сколько я буду спать?

— Не больше часа. Можем сделать это сейчас, а пока вы будете просыпаться, я проверю вашу кровь на наличия вируса Ласса. И кровь вашего друга тоже, — Патрим повернулся и посмотрел в мою сторону.

— Я могу отказаться? — хмуро спросил я.

— Да, но, если вы заболеете, всё равно придётся проводить тесты.

Ари прервала его:

— Давайте просто заменим мой инфо-датчик!

— Да, конечно. Только мне необходимо о вас сообщить, понимаете? — теперь врач обращался к нам обоим.

— Мы понимаем. Но, думаю, мы уйдём с этой планеты раньше, чем сюда прилетят сотни исследователей порталов, — ответил я.

— Выходить из дома можно только в определённые часы. Я выдам вам инструкцию, — сказал врач.

Мы согласились со всеми условиями, и Ари легла на кушетку. Патрим сменил защитные перчатки, и ввёл ей анестезию. Она уснула меньше, чем через минуту. Врач ловко с помощью тонких скальпических трубочек извлёк инфо-датчик Ари через нос. Зрелище не из приятных. Патрим заботливо вытер кровь с носа и губ девушки и с помощью этих же трубочек ввёл новый датчик. По окончании операции он вставил вату в её ноздри, чтобы остановить кровь.

Ари проснулась ровно через час. Я помог ей встать и поинтересовался, как она себя чувствует. Ариадна пережила операцию без последствий от анестезии, чувствовала себя превосходно, и новый инфо-датчик в её мозге уже скоординировался с датчиком линзы и прекрасно работал.

Патрим сообщил, что вируса Ласса в крови Ари не обнаружено, и нам нужно быть максимально осторожными, чтобы не заразиться. Он снова просил нас никуда не выходить из квартиры, и всегда носить кислородные маски. Ещё никому не удалось выжить после заражения вирусом, поэтому учёные не могут сделать вакцину. А пока они её не создадут, планета закрыта для межзвёздного сообщения, и беспилотники доставляют сюда только самые необходимые людям вещи и продукты.

Врач передал нам ключ от парадной и любезно предложил проводить нас с Ари до дома, чтобы нас не задержал патруль, контролирующий комендантский час. Мы согласились и вышли из стеклянного кабинета вместе с ним. Патрим заглянул в одну из дверей в коридоре, это был встроенный шкаф. Он выдал нам мешки с чистыми вещами и едой. Обратно мы шли тем же маршрутом, сквозь узкие улочки старых домов.

Днём туман почти рассеивался, и можно было разглядеть здания и редко встречающихся людей в таких же белых защитных костюмах.

Из одного дома двое, похожих на врачей, выводили под руки пожилую женщину в ветхом платье. Она была без маски и во весь голос кричала, что не хочет уходить, и они не имеют права её забирать. Женщина сопротивлялась, как могла. Врачам не удавалось оттащить её от подъёмника парадной двери, больная держалась мёртвой хваткой.

Патрим увидел происходившее в этом дворе и поспешил на помощь. Теперь они втроём оттягивали бедную женщину, так что ей пришлось отпустить поручень, за который она цепко держалась. Нам с Ари стало любопытно, мы подошли поближе и остановились неподалёку от машины госпиталя. Врачи пытались запихнуть женщину в этот автомобиль на магнитной тяге, чтобы доставить больную в госпиталь. Она всё ещё кричала. Ари было не по себе от этой картины, и она взяла меня за руку, чему я немало удивился.

Пожилая женщина проклинала всех вокруг и за несколько шагов до машины начала кашлять кровью. Она страшно вопила, но врачи её не отпускали. Всего лишь на секунду её крики утихли, это она приметила нас. Не знаю, откуда у старухи было столько сил, но она вырвалась из рук врачей и подбежала к нам. «Они нас всех погубят!» — прокричала она мне в лицо. Врачи тут же оттащили её обратно. Но в этот злосчастный миг фонтан крови вырвался из горла больной. Огромная лужа моментально образовалась на каменистой дороге, и множество мелких капель осели на наших непокрытых одеждой руках.

Патрим тут же побежал к машине за антисептическими салфетками и быстро дал их нам. Ему нужно было остаться, чтобы помочь другим с этой обезумевшей женщиной, и он сказал нам:

— Мне очень жаль. Теперь для вас нет смысла в этих масках. Идите в квартиру без меня, а я зайду завтра.

Его глаза наполнились печалью, словно нас уже не было…

Мы сняли маски и не спеша пошли в наше временное убежище. Ари плакала всю дорогу. Через инфо-датчик она уже узнала всю информацию про вирус Ласса, пока мы шли с Патримом, и определённо понимала, что на этом закончится её и без того короткая жизнь.

Лихорадка Ласса представляла собой острое вирусное заболевание, воздействующее, в первую очередь, на мозг. Самым первым симптомом являлось повышение температуры тела до тридцати девяти градусов. Затем мозг постепенно разрушался, что приводило к спутанности сознания и головным болям. Больные теряли память и слепли. Всё это провоцировало сильную агрессию и навязчивые состояния.

Мозг человека умирал стремительно, и врачи фиксировали смерть больных самое большее на десятый день. Вирус передавался всеми возможными путями, включая воздушно-капельный, поэтому здоровым необходимо было всегда носить маски и желательно закрытую одежду.

Мне было жаль мою подругу, но не себя. Я был готов умереть сотни раз и в этот раз тоже не боялся. Ощущение моего конца даже немного радовало. Сознание было готово остановить бегство длинною в жизнь.

Хотелось сделать эти последние дни хоть немного радостными. И следовало поспешить до начала первых симптомов. Стоял тёплый полдень, когда мы добрались до нашей захудалой квартирки. Ари успокоилась и тоже мысленно приняла неизбежное.