Шёпот зверя

Вэл не ответила ему, во все глаза смотря, как черный зверь низко пригибается, с громким рычанием бросаясь на повернувшегося медведя. Мохнатые тела сплелись в клубок, и толпа восторженно загудела, подбадривая дерущихся криками.

Алая кровь брызнула в стороны, окропляя возбужденных зрителей. Все разом притихли.

Вэл, резко дернув руку, наконец освободилась от Кара, устремляясь вперед, раздвигая потные, разгоряченные тела.

Черный пес отпрыгнул в сторону, поднимаясь на задние лапы подобно человеку. Его пасть была приоткрыта, красная вязкая слюна капала на тяжело вздымавшуюся мохнатую грудь.

Медведь рухнул на колени, потом откинулся назад и сел, широко раздвинув ноги, напоминающие человеческие, покрытые бурой клочковатой шерстью. Рот у него приоткрылся, и оттуда тонкой струйкой вытекла темная кровь, теряясь в шерсти. Медленно, противно глазу, медведь повалился на бок, являя притихшим зрителям разодранную глотку.

Вэл почувствовала, как мерзко и неприятно задрожала нижняя челюсть; крепко стиснула зубы и с трудом оторвала взор от рваной раны на шее поверженного медведя. Шумно сглотнула, чувствуя в горле песок, когда встретила пристальный взгляд знакомых черных глаз, смотрящих на нее со звериной морды.





Глава 14




Темный переулок надежно скрывал все происходящее от посторонних глаз.

Раза, следуя за быстро покинувшей таверну Вэл, грубо схватил ее за плечо, разворачивая и впечатывая в стену.

Лопатками она со всей силы ударилась о камень, лишив легкие остатка воздуха. Вэл приоткрыла рот, с усилием вдыхая прохладный ночной воздух.

– Да пусти ты меня! – прохрипела она, резким движением отталкивая Раза. – Что тебе надо?

– Что мне надо? – Раза заметно повысил голос; его рука взлетела вверх, пальцы сжали горло Вэл, заставляя ту вздернуть подбородок. – И ты еще будешь выговаривать мне? После всего, что ты натворила?

Вэл дернулась и вцепилась пальцами в запястье побагровевшего от гнева мужчины, тщетно пытаясь убрать его руку со своей шеи.

– Да пошел ты! – просипела Вэл, наблюдая, как перед глазами начинают мелькать черные мушки – предвестники скорой потери сознания; с хрипом втянула ртом крупицы воздуха, с ненавистью смотря сквозь упавшие на глаза пряди в ожесточенное лицо Раза. Он дернул верхней губой и разжал пальцы.

Вэл согнулась, прижимая руки к саднящему горлу. Сердце стучало молотом, горящие легкие неприятно ощущались в грудной клетке.

– Ты ненормальный, – часто и глубоко дыша, произнесла Вэл, медленно выпрямляясь и опуская руки. – Только и можешь, что применять силу.

Раза отступил на шаг, глядя на Вэл со смесью презрения и раздражения. Она, распаленная злостью и собственной дерзостью, смело вскинула на него бледное лицо с обескровленными поджатыми губами. Раза стоял перед ней в одних черных штанах и наспех зашнурованных сапогах. Широкая грудь тяжело вздымалась, словно он боролся с собой, а взгляд темных, гневно прищуренных глаз скользил по лицу Вэл.

– Закрой свой рот, – сдержанно произнес он, сжимая кулаки.

– А то что? Ударишь меня? – Смешок против желания сорвался с губ Вэл. – Или перегрызешь мне горло, пес?

Пальцы Раза сжались в кулак, рука взлетела вверх. Вэл инстинктивно дернулась в сторону, едва ли не чувствуя, как удар по челюсти выбивает из нее весь дух.

– Заткнись. – Сквозь стиснутые зубы прорывалась едва сдерживаемая ярость. – Просто заткнись.

Вэл, сжавшись, открыла веки, наблюдая замерший у своей скулы кулак. Раза скривил рот, убрал руку, махнул ею в воздухе, будто отряхивая грязь, тем самым сбрасывая напряжение.

Вэл медленно выдохнула, распахнувшимися глазами смотря на посеревшее лицо мужчины. Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга; черные глаза, холодные и внезапно спокойные встретились с потемневшими, ошарашенными голубыми, а затем наваждение пропало.

Вэл вдруг рассмеялась, чувствуя, как сквозь нервный смех пробиваются горячие едкие слезы; опустила голову, прикрывая рот ладонью; спутанная каштановая прядь упала на глаза, и она вдруг жутко, со всей силой ощутила, как сильно хочет убраться отсюда, забыть все произошедшее, как страшный сон, открыть глаза и не знать, не помнить ничего и никого.

Никаких сметающих все на своем пути ночных тварей, никаких змееподобных чудищ, никаких болот и никаких черных притягательных глаз.

– Ты… убил его, – давясь глухим смехом, выдавила из себя Вэл. – Убил.

– Иначе он убил бы тебя, – ответил Раза пустым, лишенным эмоций голосом, которым обычно разговаривают родители, отчаявшиеся донести истину до своих чад.

Вэл закрыла лицо ладонями и, сама не осознавая того, медленно покачала головой.

– Хватит, – шепнула Вэл скорее самой себе, чем стоявшему напротив мужчине. – Хватит.

Она отняла от лица мокрые от слез руки, торопливо, скрывая охвативший стыд за свою слабость, утерла щеки тыльной стороной ладони и выпрямила спину, тем самым желая казаться увереннее, чем есть на самом деле.

– Хватит? Не я лез на рожон, – заметил Раза.

Вэл не хотела смотреть на него, такого спокойного и здравомыслящего, так легко овладевшего собой, когда это стало необходимо. Казалось, от его гнева не осталось и следа. Вэл не умела так. Плевать.

– Ты доволен? – смотря в сторону, спросила Вэл. – Скажи мне, ты этого хотел – чтобы я вот так узнала о том, кто ты?

Раза тяжело вздохнул, словно раздумывая над ответом.


– А мне следовало преподнести тебе все на блюдечке с золотой каемочкой? – наконец ответил он, и издевка, прозвучавшая в голосе, не укрылась от девушки.

– Да иди ты, – чувствуя, как злость пускает в сердце корни, огрызнулась Вэл. – Оставь меня в покое.

– И что ты будешь делать в этом случае? – с усмешкой спросил Раза.

Жар полыхнул в груди и пронесся по венам, разливаясь по всему телу.

Ра так уверен в себе, в своей неотразимости, ну надо же.

Только он до сих пор не понял одного – ей нечего было терять. Она давно уже потеряла все в тех самых лесах, где они встретились впервые.

– Ах, ну да, конечно же. – Вэл вздернула подбородок, кивком головы отправляя непослушную прядь на место. – Я совсем забыла, кому я обязана по гроб жизни. Ты же отвалил Зеффу кучу денег за меня, не так ли?

Вэл почувствовала, как несвойственная ей насмешливая улыбка появилась на лице.

– Извините, милорд, не смею вам перечить. Одно ваше слово – и меня вышвырнут на улицу, так что лучше бы мне заткнуться, как и велено.

Раза задержал дыхание. Вэл увидела, как всего на пару секунд на его лице появилась растерянность.

– Вэл… что ты творишь? – тихо спросил он, протягивая к ней руку.

Вэл ловко выскользнула из-под его ладони, отступая в темноту переулка. Злость, густо смешанная с необъяснимой обидой, щедро приправленная исходящим откуда-то из темных глубин подсознания страхом, до краев наполнила все ее существо.

– Оставь меня в покое! – крикнула Вэл, ощущая, как эмоции захлестывают, туманят давно потерявший все здравомыслие разум. – Отвали от меня, понял? Мне не нужны твои деньги, твоя защита и ты сам! Отвали, Ра!

– Вот как? – абсолютно спокойным голосом, раздражающим своей собранностью, поинтересовался Раза. – Но ты сама настойчиво предлагала мне себя, или ты уже успела забыть об этом?

Вэл вспыхнула, словно ее застали врасплох за чем-то неприглядным.

– Нет, не забыла. – Она мотнула головой, сглатывая; упоминание о прошлом неприятно отозвалось внутри. – Лучше бы ты тогда прошел мимо, не удостоив меня такой чести, – быть тобой спасенной.

Ну вот, сказала. Озвучила то, что не должна была.

Вэл замерла, оглушенная собственными словами.

Глаза Раза вдруг стали неимоверно печальными, а может быть, просто усталыми – Вэл не смогла бы сказать точно.

– Интересно, Вэл, ты на самом деле так думаешь или в тебе говорит страх? – Рука Раза нежно коснулась каштановых волос. Вэл отшатнулась прочь, всем сердцем не желая чувствовать на себе чужие прикосновения. Не сейчас, и только не прикосновения Раза.

– Не трогай меня, понял? – слыша дрожь в собственном голосе, крикнула Вэл. – Не смей дотрагиваться до меня!

– Видишь, Кролик, как все на самом деле? – с грустью произнес Раза, смотря на нее еле различимыми в темноте глазами. – Тебе вовсе не безразлично, кто я.

– Пусть и так, – пробормотала Вэл, внезапно теряя весь свой пыл.

Одно слово, одно-единственное слово, которым называл ее этот мужчина, – и что-то внутри сломалось.

– Да какое это теперь имеет значение? Дальше-то что? Кем бы ты ни был, дело… не в этом.

Раза молчал, не опуская глаз с бледного лица Вэл. В наступившей тишине она слушала звук собственного сердца, не думая ни о чем.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал тебе, Вэл?

– Ничего. Ничего не хочу. – Вэл мотнула головой. Невыносимо было смотреть на Раза, казалось, смотришь в глаза собственной совести. – Я хочу домой. Я хочу в свой город. Вот и все. Мне… противно быть здесь.

– Тебе противен я? – Ровный, лишенный эмоций голос.

– Ты, – кивнула Вэл, зная, что прямо сейчас бросается в омут с головой, но понимая, что не в силах остановить рвущиеся наружу слова. – И твоя ложь.

– Я не врал тебе. Никогда, – немного удивленно ответил Раза.

– Серьезно? А по-моему, ты врешь всем вокруг. И мне, и себе, и этой своей… – Вэл сжала губы, а потом решительно произнесла ненавистное слово: – Второй.

– Вэл, ты заходишь слишком далеко, – сдержанно, будто скрывая свои истинные чувства, сказал Раза. – Не нужно придавать большого значения всему, что было…

Вэл задохнулась слишком большим глотком воздуха.

Стоп. Хватит. Это хуже, чем унижение.

Это… невыносимо.

– Действительно, – поспешно сказала она, жестом прерывая Раза. – Прости. Нет, ты прав. Так нельзя. Прости, Ра.

Она остро возненавидела себя за проявление слабости и чувств.