Шестое вымирание

И снова на линии последовала долгая пауза. Когда профессор заговорил снова, в его голосе уже не было ярости – один только страх.

– В таком случае вам лучше прибыть сюда немедленно!

Раздался щелчок, и связь оборвалась.

Сзади прозвучал новый голос:

– Похоже, кому-то предстоит дальняя дорога.

Обернувшись, Грей увидел на пороге Монка, в трусах и промокшей насквозь майке, с баскетбольным мячом в руках.

– Я поднялся взглянуть, не захочешь ли ты сыграть со мной один на один, – объяснил тот, – но, похоже, с этим придется подождать.

– Ты прав, – подтвердила Кэт. – Кому-то нужно немедленно отправиться в Антарктиду и поговорить с Харрингтоном.

– Мы с этим справимся, – кивнул Монку Грей. – Двоих для такого дела будет вполне достаточно.

– Возможно, ты и прав, – заметил Коккалис, – но эта поездка не для меня, приятель. Только не сейчас. Тебе рядом будет нужен тот, кто хорошо знаком с Антарктидой.

– И кто же это?

– Как насчет него? – Монк ткнул пальцем в Джейсона.

Грей повернулся к молодому парню. «Этот мальчишка?»

Похоже, Джейсон был удивлен не меньше него.

– Монк прав, – сказала Кэт. – Как-никак, именно Джейсон перелопатил все эти файлы, к тому же успел пожить на ледовом континенте. На месте он окажет неоценимую помощь.

Грей не стал спорить. В таких делах он полностью доверял Кэт, как доверял Пейнтеру.

– Ладно, когда трогаемся в путь?

– Немедленно. Прежде чем профессор передумает сотрудничать с нами.

Судя по поведению Харрингтона, он панически боится чего-то… или кого-то.

Грей был того же мнения.

«Но кто это мог быть?»





Глава 10





28 апреля, 21 час 33 минуты по Амазонскому времени



Рорайма, Бразилия


Ему всегда нравились джунгли ночью, после того как день отступал, унося с собой свое тщеславное заблуждение насчет безопасности, оставляя лишь темноту, движущиеся тени и шорох ночных тварей. Без солнечного света нарядный лес превращался в черную первобытную чащу, где человеку не было места.

Каттер Элвз стоял на балконе, выходящем на пруд и начинавшийся за ним влажный тропический лес, и ему вспомнились строки стихотворения Редьярда Киплинга из «Книги джунглей». Он часто читал ее своему семилетнему сыну, восхищаясь тем, что Киплинг начисто лишен сентиментальности, но в то же время относится с уважением к красоте Природы.

Ночь притащил к нам коршун Чиль

Летучие мыши, пора!

Спит в стойлах скот. Лесной народ

Свободен до утра.



Настал час крови, силы час.


Вой слышен, крик и стон.

Охоты доброй тем из нас,

Кто Джунглей чтит закон![5]





Закрыв глаза, Каттер прислушался к жужжанию комаров и мух, к ультразвуковому шелесту крыльев летучих мышей с оттопыренными ушами, к предостерегающему кашлю паукообразной обезьяны. Он услышал, как ветерок ласкает листья высоких капок[6], услышал шепот крыльев пролетающих мимо попугаев. Кончиком языка Каттер ощутил вкус тяжелой суглинистой почвы, перегнившей листвы, в сочетании с приторной сладостью распустившегося ночью жасмина.

Из раздумий его вывели слова, донесшиеся из раскрытой двери у него за спиной.

– Viens ici, mon mari![7]

Каттер улыбнулся, зная, как усердно Ашуу старается ради него говорить по-французски. Обернувшись, он откинулся на перила балкона и посмотрел на ее обнаженное смуглое тело, налитые груди, на водопад черных, как смоль, волос, ниспадающих волнами на спину. Ашуу была из племени макукси, ее имя в переводе означало «маленькая», но также оно использовалось для описания чего-то такого же прекрасного.

Подойдя к ней, Каттер положил руку на слегка округлившийся живот, возвещающий о четвертом месяце беременности.

«Просто замечательно!»

Ашуу провела пальцами Каттеру по плечу и дальше по спине, ощупывая кончиками затянувшиеся шрамы, что, как она знала, ему очень нравится. Каттер с гордостью носил свои шрамы, вспоминая, как когти африканского льва рвали его тело, навсегда оставляя на нем отметины. Порой ночью ему казалось, что он чувствует зловонное дыхание хищника, наполненное запахом крови, сырого мяса и голода.

Ашуу взяла его за руку, увлекая в спальню.

Каттер повернулся спиной к лесу, к своим созданиям, которые в темноте под пологом густых ветвей все еще постигали закон джунглей, сформулированный Киплингом, сознавая, что никто не помешает ему добиться своей цели – высечь искру нового генезиса на этой планете, но теперь уже порожденную не мыслью Творца, а человеческой рукой.

Он сжал пальцы Ашуу.

«Я начну все своей собственной рукой».

Каттер последовал за женой в дом, оставив позади взывающий к нему лес. Старые шрамы, горящие на плече и спине, напоминали ему о законе джунглей, и так будет всегда.

Он вспомнил строку из другого стихотворения, теперь уже лорда Теннисона, приходившегося ему дальним родственником по материнской линии. В этом стихотворении, «Памяти А. Х. Х.», говорилось о главном догмате выживания в лесу, о величии и в то же время бессердечности эволюции, и истинная сущность природы описывалась как «…красные клыки и когти».

Воистину, более правдивые слова еще не были написаны.

«И я сделаю их своим законом».





Часть вторая

Призрачное побережье

∑




Глава 11





29 апреля, 07 часов 05 минут по Тихоокеанскому летнему времени



Ли-Вайнинг, штат Калифорния


«Что такое еще один поселок-призрак в этих горах?»

Дженна сидела на заднем сиденье военной машины вместе с Никко. Лайка часто дышала, радуясь возвращению домой. Двое сопровождающих устроились спереди: Дрейк справа, младший капрал Шмидт снова за рулем. Вертолет доставил их по воздуху до маленькой взлетно-посадочной площадки в Ли-Вайнинге, и дальше они отправились на машине через эвакуированный поселок на базу рейнджеров.

Обыкновенно в этот ранний утренний час крохотный поселок на берегу озера кишел туристами, приехавшими из соседнего Йосемита или из нескольких мотелей, раскинутых вдоль шоссе номер 395. Однако сегодня на главной улице не было никакого движения, если не считать одинокого шарика перекати-поля, который катился по желтой разделительной полосе, гонимый усиливающимся ветром.

Хотя на востоке светило солнце, с запада надвигались черные тучи, скапливаясь над хребтом Сьерра-Невада и угрожая в любой момент перекатиться в долину. Прогноз погоды обещал дождь и сильный ветер. Представив себе безжизненную зону на вершине холма, Дженна поежилась при мысли о том, что дождевые потоки устремятся вниз, неся смертельную заразу в воды озера.