Шесть высочеств и одна ассара

Фильярг рыкнул, выныривая из мечтаний, в которых он сжимал тонкое горло, ухватил бумаги, просмотрел – ничего экстраординарного, сплошная рутина – и взмахом руки отправил секретаря прочь. Потом опомнился – он с ума сойдет, если срочно не найдет себе дело. Призвал его обратно, затребовал последние таможенные отчеты, доклады из посольств и сводки происшествий за месяц. Бледный секретарь суматошной птахой метался между кабинетом и министерствами, только успевая стирать пот со лба и подносить самозаписывающиеся кристаллы с документами.

– Вот оно! – Фильярг довольно оскалился, выудив упоминание о двух незарегистрированных партиях табака, обнаруженных в результате рейда по рынку. Если сложить их с нутилусом, которого подбросили такийцы Юле, то выходило, что в городе орудует банда контрабандистов.

Его высочество азартно потер руки. Как кстати появилась эта банда, будет чем отвлечься, а то он уже раз обнаруживал себя в коридоре, шагающим к комнатам Шестого. Вот Третий повеселился бы, если бы узнал о внезапном помрачении рассудка брата…

Фильярг даже обратился к Девятиликому, моля послать самых отпетых контрабандистов. Таких, чтобы заставили подольше побегать. Активировал браслет связи, вызывая парней, с которыми в свое время работал в морском патруле.

Понимание, что он сбегает от проблемы, заставило поморщиться. «А что я ей скажу? – ярился он сам на себя. Что она не имеет права рисковать собой? Это она и так понимает. Что они не знают последствий пробуждения дара во взрослом человеке? И что больше всего настораживает влияние Альгара, к которому ассара оказалась сильно восприимчива?»

Неужели действительно придется дарить куклу? – думал Фильярг, и воображение рисовало Юлю, одетую в детское короткое платье, с заплетенными косами и куклой в руках. Мотнул головой, прогоняя непотребство. Нет, Третий не допустит впадения ассары в детство. Иначе получится, не она будет учить Шестого, а Шестой потащит ее за собой. В совокупности с даром огня выйдет взрывная смесь.

Но была еще одна причина, от которой хотелось сбежать – хоть на границу, хоть на материк. Как покровитель, он обязан был объяснить ассаре все нюансы ее положения, как мужчина, побывавший в чужом мире, понимал, что Юлю эта правда не обрадует. Зная широту тамошних нравов, он осознавал, что именно свободу земные женщины ценили больше всего.

Сила в мужчинах и женщинах проявляла себя по-разному. В мужчинах магия напоминала собой реку – полноводную, выходящую порой из берегов, иссушающуюся до тоненького ручейка при перерасходе, но постоянно двигающуюся в потоке. В женщинах из-за влияния лунного цикла и эмоциональной нестабильности сила вела себя как гейзер. Копилась в организме, чтобы потом прорваться всплеском. Чего только не пробовали для стабилизации: ежедневные медитации, поглощающие артефакты, постоянные занятия магией, полное опустошение – все оказывало временный эффект, а всплески после таких сдерживаний случались в разы сильней. И чем выше был эмоциональный фон, тем чаще проявляла себя нестабильность. Обучение приносило слабую пользу, да и как учить тех, у кого магия сегодня три единицы, а завтра десять?

Дошло до того, что всплески стали повсеместно осуждаться обществом. Страдалиц клеймили за несдержанность, учили с помощью боли, наказывая публичной поркой. В моду вошли женская холодность и отрешенность. Считалось, что даже смех вызывает неконтролируемый выброс. Одно время практиковали полную блокировку, но быстро отказались от изуверства – дети у таких женщин рождались без магии.

Потом было замечено, что у семейных пар проблем со всплесками значительно меньше. Ну а дальше вышло в свет гениальное учение профессора Клойя о женской стабилизации мужской энергией. Впервые магическую энергию разделили на два типа: мужской и женский. Разделение было условным – энергия одна, но вот ее течение в организме разнилось. Потом добавили деление на этапы развития: подростковый с развитием дара и спонтанными выбросами энергии как у юношей, так и у девушек, основной – стабильный у мужчин и плохо поддающийся контролю у женщин, и старческий, когда дар затухал вместе с процессами старения в организме.

В учении описывалось исследование семейных пар и подробно доказывалось, что естественный обмен энергией при взаимодействии мужчины и женщины является лучшим способом стабилизации магии, ибо заложен самой природой. Он благотворно влияет как на мужчин, так и на женщин. В остальные периоды развития для стабилизации дара рекомендовалось использовать прикосновения. В учении также строго ограничивался период вступления женщин в основной период, ибо ранние отношения губительно сказывались на несформировавшемся даре.

Первоначально государство пыталось сохранить необходимость обязательных брачных отношений, но было вынуждено смягчиться, сдавая одну позицию за другой. Сначала разрешили повторные браки вдовам и вдовцам, потом разводы. Отменили договорные браки у детей. Но проблема непристроенных девиц осталась. Какая-то оказывалась столь дурна характером, что от нее сбегал третий муж, другая была похожа на мурену – обеспечить каждой желающей мужа был не в силах даже король. И тогда, после долгих дебатов, попытки переворота и бегства части подданных на материк, был создан институт покровительства. Он не подразумевал каких-либо выходящих за рамки приличий отношений между покровителем и подопечной, обязывая раз в месяц проводить ритуал обмена энергией – достаточно было подержаться часик за руки. Но народ решил иначе. Постепенно, не сразу, общество менялось. И сейчас никого не удивишь тем, что покровитель проводит время в постели подопечной. А некоторые женщины уже не спешили замуж, меняя покровителей в поисках лучшего мужа.

Строгость общества осталась лишь в отношении беременности – тут мог вмешаться и король, обязав провести бракосочетание. Впрочем, Фильярг лично знал некоторых, кого брачные узы не останавливали от заведения подопечных. Мир менялся, менялись и нравы, подстраиваясь под человеческие слабости и потребности.

Окончательно скатиться в пропасть свободных отношений мешало, как ни странно, то, что к ним и подталкивало. Регулярный обмен энергией с партнером через некоторое время образовывал устойчивую связь, фактически зацикливая супругов друг на друге. Но встречались и исключения. Самой частой причиной для развода служили продолжающиеся магические выбросы у жены. Фильярг с раздражением отметил, что женщины очень ловко переложили свою проблему на мужские плечи. Выплеснула энергию, сожгла полдома, а виноват муж, который не смог стабилизировать состояние супруги.

Когда Фильярг брал покровительство над Юлей, то меньше всего думал о последствиях – магии на тот момент в девушке не было. Какой дар, когда он до последнего сомневался в том, что захваченная землянка – ассара. А потом первый всплеск и неудачный момент для откровенного разговора. Юля не приняла собственную магию, что говорить о покровительстве?!

И как-то быстро ситуация стала проблемой не только девушки, но и Фильярга – ему все труднее стало держать себя в руках в присутствии ассары. Но и торопиться было нельзя, следовало приручить девушку, заставить влюбиться. Только добился он противоположного – влюбился сам, а Юля продолжала его сторониться…

Нет, правда сейчас все испортит. Ценящая независимость – один договор о найме на работу чего стоил – землянка сделает все назло: откажется от покровительства, выберет другого – хоть Третьего. Да и не хочет он, чтобы Юля принимала решение под воздействием обстоятельств. Пусть это было наивно, но Фильярг желал от девушки чистых, искренних чувств, рожденных без давления извне. А Третий… Лишь добавил остроты в состязание за девушку.

– Тебе от меня никуда не деться, – проговорил вслух Фильярг, и секретарь, перечислявший возможных информаторов, которых следовало допросить, озадаченно умолк.

– Я про главаря контрабандистов, – пояснил Четвертый, костеря свой несдержанный язык.

Перед отбытием в город он связался с охраной проверить, все ли штатно, но начальник группы, замявшись, признался, что им пришлось открыться. Фильярг выругался – еще одна проблема, которая вызовет лишние вопросы. Они с Третьим и так постарались свести вопросы к минимуму, ограничив доступ скучающих придворных к ассаре. Страшно представить, что наговорили бы Юле местные аристократки… К тому же они так и не нашли сообщников Жансара, и приходилось осторожничать из опасений новых покушений на Шестого или ассару.

И как объяснить это Юле, не испугав? Вот об этом он подумает, хорошенько проветрив мозги, заодно избавится от навязчивого вкуса энергии ассары. Всего лишь раз зацепило первым всплеском, а мышцы живота до сих пор сладко сводит.



Разговаривать с пустотой было непривычно, процесс слегка отдавал шизофренией. А если учесть, что пустота отвечала на три голоса, то шизофрения выходила многоликой и с огоньком.

– Разговаривать вам нельзя, – подытожила она профобязанности охраны, – но показываться можно?

А то так с ума сойти недолго, подозревая в каждом углу по невидимке. И как хорошо было ночью с драконом – никакая охрана за ними точно не успела. Юля бросила тоскливый взгляд на балкон.

– Госпожа, – обладатель хриплого голоса отследил ее взгляд и явно занервничал, – охрана должна быть невидимой, чтобы не мешать.

Как будто о ней можно забыть! – разозлилась девушка.

– И не волнуйтесь, доступ в спальню и комнату омовений для нас закрыт. Мы можем войти только при угрозе жизни.

Хоть что-то, выдохнула Юля. Значит, спальню и ванную ей оставили личной зоной. Прямо праздник какой-то. Внутри зашевелилось злое пламя, взметнулось желание сжечь тут все к чертовой бабушке. Она стиснула ладони до впившихся в кожу ногтей, успокаиваясь. Такими темпами ей не кукла понадобится, а личный огнетушитель. Интересно, подобный расколбас с ней на всю жизнь? – попыталась оценить ситуацию со стороны лучшая Юлина часть, та самая, которая училась на пятерки, поступила в вуз и всегда тяготела к анализу. Вот и сейчас не дала впасть в панику перед тремя чужими, пусть и невидимыми мужиками.

– Разве мне что-то грозит здесь? – попыталась она оценить риски.

– Госпожа, мы не только вас охраняем, – устало отозвалась пустота справа.

Юля обозвала себя дурой – никак не привыкнет к тому, что деть у нее – наследный принц и ему положена охрана, несмотря на малый возраст. А она все о себе, да о себе. Глупая курица! Но вывод напрашивался неприятный… Вспомнились собственные подозрения в отношении бывшей восьмой невесты. Порыв сорваться с места и проверить Совенка прямо сейчас она задавила. Охрана и так на нее насмотрелась, не стоило еще выставлять себя истеричкой.

– Альгару что-то угрожает в его личных покоях? – Вопрос сам слетел у нее с губ.

– Госпожа ассара, вам стоит поговорить об этом с Четвертым или Третьим, они лучше смогут объяснить, чем мы, простые охранники, – отозвался обладатель хриплого голоса.

Все ясно. Товарищи ее послали. И почему у нее такое чувство, что они далеко не простые охранники? Как минимум опытные маги, раз могут столько времени держать щиты невидимости. И зачем высочества ограничили ее общение с птичником? Сплошные странности… Жаль, что целитель сбежал, мог бы стать неплохим источником информации. А безмолвных пытать бесполезно – не расколются.

Выход один – нужно встретиться с кузеном, и сделать это до отбытия в академию, но сейчас – учеба. Она вернулась к ненавистному тексту. Пока не будет освоена грамота, не будут прочитаны хотя бы базовые книги, Юля не сможет помочь Совенку с образованием. А только моральная поддержка – маловато для ассары. Это она ощущала четко всем своим преподавательским зудом.




– Я хочу знать, кому это принадлежит!

Харт оторвался от изучения увлекательной сводки о ночной деятельности младшего братца. Две разгромленные таверны, один выпотрошенный склад, три поврежденных в результате обыска судна и забитые подозреваемыми камеры. Четвертый точно с цепи сорвался, Харт даже подозревал почему, но пользу для государства не отметить не мог.

Посетитель, не дождавшись должного внимания, навис над столом, предупреждающе засопел, и Харт сдался. Взял в руки странный вытянутый предмет, покрутил в пальцах, а память уже подкидывала варианты, и все, как один, из перечня вещей ассары. Кажется, этот материал назывался пластик…

– Зачем? – спросил он, откладывая предмет в сторону.

– То есть ты знаешь? – прищурился Второй.

Харт вздохнул – старший брат не поленился поднять задницу, притащился из своего тэората, и оставить его без внимания было нельзя, но и сдавать ассару он не планировал. Зато старший, сам того не зная, принес последний кусочек головоломки. Еще бы понять какой…

– Что ты злишься, – протянул миролюбиво Харт, плеснул в бокал хайского крепленого – перегаром от брата несло чувствительно, а судя по красным глазам, он еще и мучился похмельем. Третий спросил: – Разве случилось что-то плохое?

Бокал с вином Ларс выпил в один глоток и уже более доброжелательно посмотрел на свет. Сел в кресло, закинул ногу за ногу и раздраженно, но без агрессии, буркнул:

– Случилось.

Харт принял удобную позу, сложил ладони домиком и вперил в брата внимательный взгляд.

– Эти твари, – выдавил Второй сквозь стиснутые зубы, – ухитрились где-то достать секрецию нутилуса и подмешать в вино Фарраю.

Харт вскинул брови – неожиданно. Интересно, а где сейчас сам нутилус? И каким образом зверек оказался у ассары?

– Он выпил?

– Не выпьешь тут, – помрачнел Второй, – сам знаешь, традиция морей – кубок здравия от команды ты обязан выпить, хоть умри.

– Но ведь никто не умер? – миролюбиво заметил Харт, в чем-то понимая желание команды споить капитана. Вечные трезвенники, они… гм, раздражают. Особенно когда остальные вполне могут напиться. Здесь и месть, и сочувствие, и желание сделать приятное тому, кто никогда не напивался до потери рассудка.

– Если бы умер, – скрипнул зубами Ларс, под кожей заходили желваки, – они бы у меня всем составом под суд пошли.

– Так чем ты недоволен? – удивился Харт.

В кои-то веки правильно, по-мужски, отметили день рождения господина капитана и рождение наследника у Ларса, а старший братец морду кривит и требует крови. На его месте он бы выписал благодарность ассаре. И Харт задумался – не поощрить ли Юлю за укрепление межнациональных связей? Но быстро вспомнил о незаконности содержания нутилуса, о тюремном заключении за распространение секреции зверька, и мысль о награде была задвинута в самый дальний угол, где уже обитала изрядно зашуганная совесть.

– Тебя бы, малой, ко мне вчера в гости. – В голосе брата зазвенела усталая злость. Харт мысленно поморщился – сколько можно звать его «малым»? Он уже давно вырос, но старший брат упорно продолжал называть то мелким, то малым, не делая скидок на возраст, занимаемую должность и заслуги. – Побегал бы всю ночь по городу, глядишь, размялся бы, а то задница уже квадратной стала от сидения в кресле.

Намек на задницу Харт стерпел. Брату надо было выплеснуть скопившуюся желчь. Ишь как приперло бедного – после бессонной ночи прискакал за возмездием.

– И что искали?

Столица Второго тэората, если он правильно помнил, была не слишком большой, побегать там, конечно, есть где, но не всю ночь.

Ларс посмотрел, прищурившись, подозревая издевательство, но Харт ответил честным и заинтересованным взглядом.

– Женщину, – буркнул он, сдавшись, и признался мрачно: – Фарраю мозги снесло. Не подозревал, что он такой дурной, как выпьет. Чего лыбишься? – стукнул Второй кулаком по столу, чтобы тут же простонать, потирая лоб: – Три драки, пять сломанных носов, четыре выломанные двери, с десяток напуганных до обморока женщин, три загнанных на забор мага.

Второй помолчал и добавил со злорадством:

– Измельчали нынче выпускники, втроем против одного не сдюжили…

Харт был не согласен с таким выводом. Во-первых, капитан Фаррай был не простым такийцем, во-вторых, три выпускника без опыта против одного боевого мага… Он бы поставил на опыт.

– Ты мне пламенем тут не прикрывайся, – внезапно проснулся Второй, ткнул пальцем в трубочку и приказал: – Завтра чтоб владелец этого был у меня.

– Конечно, не переживай, – кивнул Харт, сладко улыбнулся и, незаметно смахивая улику в ящик стола, предложил: – Позвать целителя?

– Обойдусь, – отмахнулся Ларс, и Харт вспомнил, что, по верованиям такийцев, настоящему мужику было почетно страдать от похмелья. Второй много чего от них нахватался, любил и принарядиться в национальный такийский наряд, заплести волосы в десяток косичек, нацепить пояс с ножами и попугать своим видом придворных дам.

– Лучше достань мне этого урода. Придумал тоже… Споить моего лучшего друга. Убью! – Ларс сдавил край стола, без того красные глаза налились кровью. – Лично придушу мерзавца!

Он встал, не обратив внимания на рухнувший от резкого движения стул. Шагнул к двери, но Харт, точно по озарению, спросил:

– Нашли женщину-то?

– Если бы… Где я ему возьму в Асмасе темноволосую, еще и с зелеными глазами? – И Второй махнул рукой, закрывая дверь.

Харт откинулся на спинку стула, раздраженно побарабанил пальцами по столу. Вот это интуиция! Попахивает врожденным даром, но, судя по тому, что Харт о подобном не слышал, дар тщательно скрывали или он был редкостью даже среди такийцев.

Допустим, Харт знал, где взять темноволосую красавицу с зелеными глазами. Вот только отдавать ее капитану такийцев в его планы не входило, как и сдавать Второму. Надо проследить, чтобы эти двое случайно не встретились. Ларс, несмотря на ветреный характер, прекрасно умел делать выводы. Недаром отец так злился, когда эта надежда аналитики удрал в путешествие.

– И что же вы меня так расстраиваете, госпожа ассара? – пробормотал Харт, не сдержав довольной улыбки.

Давно он так не развлекался. Отличный денек. Сначала младший братец порадовал подвигами, потом старший… А недосказанное было понятно и без слов. И как охрана во главе со Вторым гонялась за пьяным Фарраем, но тот – отличный боец и опытный маг – просто так не дался. Всю ночь они шли по следам его деяний, считая сломанные носы, успокаивая женщин и загнанных на забор магов, про себя проклиная любвеобильного капитана, которому запала в душу зеленоглазая брюнетка. На взгляд Харта – отличный день рождения. Главное, чтобы смог вспомнить утром свои подвиги.