Шесть высочеств и одна ассара
Часть 31 из 59 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Мм… нет, – мотнула головой девушка, не желая сдавать ни себя, ни пиратов.
– Жаль, – неодобрительно вздохнул Четвертый, но настаивать на ответе не стал, как и грозить пытками на допросе. – Тогда, с вашего позволения, я отнесу несостоявшееся тюремное заключение господину Фаргусу.
«То есть Фаргусу можно, а мне нельзя?» – возмутилась про себя Юля, уловив главное – заключение и рудники отменяются.
– И не смотрите на меня так, словно я у вас последний ужин отбираю, – поморщился его высочество, – я верю, вы не станете использовать нутилуса для наживы, но не стоит вводить в искушение других.
«Ах да, слуги», – запоздало сообразила девушка.
– Вы правы, не стоит, – признала правоту принца.
– Я договорюсь с господином Фаргусом, чтобы вы смогли навещать нутилуса, раз вам так дорога эта зверюшка. И на будущее – в академию брать живность запрещено. Не подводите себя и меня, Юля.
– Постойте, – окликнула она его высочество, когда тот уже был на пороге. Юля облизала пересохшие губы, чувствуя непривычное волнение, и попросила: – Мне нужна ваша помощь.
Действительно нужна. С таким суровым законодательством не хочется попадаться на воровстве яблок из чужих садов, или что там у них растет в садах.
Четвертый окинул ее странным взглядом, зацепился за губы, потом с усилием отвел глаза.
– И в чем же? – спросил он ровным голосом, и Юле вдруг захотелось скомкать эту ровность, разбить официоз, встряхнуть, вызвать любые эмоции – хотя бы гнев, но выбить безразличие из глаз Фильярга.
– Вы обещали заниматься, – пошла она в атаку, – и где занятия? Сами говорили, мне нужно учиться контролировать вашу магию и блокироваться от эмоций Совенка.
– С вами занимаются, Юля. Даже если вам кажется, что это не так. Ваша магия по каким-то причинам уснула, причем столь крепко, что добудиться ее не получается, а провоцировать всплеск сильным стрессом, – Фильярг прошелся по Юле хищным взглядом, – не хочется. Впрочем, я не теряю надежду перебороть ваше упрямство.
Но провокации все же были, поняла Юля. И вчера вечером ее именно что провоцировали. Ешкин кот! Надеялась, что соблазняли, ан нет – магию будили. Интересно, а просто секс поможет? Представила, как в самый пикантный момент вспыхивает огнем. Зажглась так зажглась… причем вместе с кроватью.
– Не теряйте, – разрешила она, искренне веря, что собственное упрямство не подведет и выйдет победителем из этой схватки. А магия… Прожила она без нее двадцать шесть лет, проживет и дальше. Она не торопится стать магом. Да и магия все равно проявится, когда в Совенке проснется его дар. И будут они по очереди плеваться пламенем. Красота… Только огнетушитель подносить успевай.
– Но меня сейчас не столько волнует внутренний огонь, сколько связь с Альгаром. Я знаю, что возможна блокировка, и хотела бы ею овладеть.
– Блокировка? – нахмурился Фильярг, снова оглядел ее, но уже изучающе. – На столь ранних этапах блокировка не рекомендуется, но в вашем случае, – он посмотрел на спящего нутилуса, – она будет полезна. Хорошо, я согласен, приходите после ужина в удобной одежде.
Мысли тут же потекли в иную сторону. Подумалось, что одежда может быть не только удобной, но и привлекательной. Юля тряхнула головой, прогоняя дурость. Она придет учиться, и точка, а все остальное, как говорится, от лукавого.
Когда Четвертый вошел в зал Предвкушения, где собирались на легкий аперитив перед ужином, Третий был уже там. Стоял у окна, наслаждаясь закатом. Как всегда, один, как обычно, с бокалом рубинового. Фильярг взял себе белого, подошел, отсалютовал ему. Третий в ответ едва заметно кивнул. На его лице застыло выражение глубокой задумчивости, и Четвертый забеспокоился, не нащупал ли брат ниточку очередного заговора или заметил тень провокации?
– Ты знаешь, что наша ассара вступила в сговор с такийцами? Более того, передала им некий предмет и обменялась информацией? Не был бы уверен, что она здесь всего лишь два дня, заподозрил бы… – Третий махнул рукой, осушил наполовину бокал, проговорил с досадой: – Эту девчонку можно подозревать бесконечно. Как бесконечно ошибаться в своих подозрениях. Уникальное создание. Впервые встречаю столь честный взгляд, бесхитростное лицо и такие странные поступки… Еще и Альгар ее покрывает. – И он огорченно поджал губы.
– Именно, что ошибаться, брат, – скрыл улыбку Четвертый, ощущая удовлетворение от того, что обошел Харта на его же поле. То, что у такийцев что-то произошло, Фильярг понял сразу. Юля, несмотря на усилия, полностью скрыть тревогу не смогла. И ему с трудом удалось сдержаться и не наброситься на девушку, чтобы вытрясти правду. С сожалением он отпустил ее, бледную, с искусанными губами, домой…
Потому и в комнаты к Шестому зашел пораньше, ведомый тревогой. А дальше, увидев нутилуса, понять правду было несложно. Только о том, что нутилус был осушен, он не знал. Жаль, господин Фаргус будет огорчен, ему теперь ждать месяцев пять до следующей «боевой» готовности самца.
Фильярг подумал, не намекнуть ли брату, что у этой истории точно будет продолжение. И решил, что не стоит. Он еще не успокоился после того, как узнал, с кем Юля отправилась сегодня в город. Зато теперь знает зачем.
Мысль, что Третьего позвали ради встречи с пиратами, была вкуснее любимого иллойского, которое специально для него доставляли с материка. И можно было лишь восхищаться смелостью ассары, прокрутившей такое под носом у Харта. Понимала ли она до конца последствия? Вряд ли.
Поразительная способность влипать в неприятности и заслуживающая уважения – выкручиваться из них. Но насколько проще было бы договориться с мужчиной. На крайний случай выпорол бы обоих для вразумления. А с этой что делать? Не отправлять ее, в самом деле, в тюрьму?! А пороть… Мысли вдруг свернули с призвания ассары к порядку на более приятные вещи. Если не пороть, а слегла отшлепать?
– Не удивлен, то есть в курсе. – Реплика Харта выдернула из сладкой фантазии. – Не поделишься?
Фильярг мстительно мотнул головой:
– Так будет неинтересно, брат.
– Пари? – прищурился Третий.
– Почему бы и нет, – пожал плечами Фильярг, думая о том, что это будет занятно, а заодно встряхнет впавший в зимнюю спячку двор, и предложил: – Кто первым догадается о следующих планах нашей драгоценной ассары, получает право проводить с ней свободное время.
– Ревнуешь? – изогнул бровь Харт, а глаза опасно блеснули.
– Всего лишь рационально использую твое время, брат, – покачал головой Фильярг, – нет смысла нам обоим контролировать и учить ассару. Достаточно одного.
«И этим единственным сегодня буду я», – закончил он мысленно. Потому как именно к нему обратилась за помощью Юля, и этот факт смирял его с пропуском сегодняшней прогулки.
– А ты вырос, младший. Диктуешь очередность… Хорошо, пусть пламя будет свидетелем, – произнес брат ритуальную фразу, и Фильярг успел заметить, как блеснули азартом его глаза. Пари было заключено.
На ужин они все же успели, спасибо Зарьяне. Служанка быстро одела Аля, а когда деятельно ворвалась к девушке в комнату, Юля уже была готова.
– Ну как? – покрутилась она перед застывшей на пороге служанкой, а у той от страха шоколадный цвет кожи стал серым, глаза округлились, рот открылся.
– Вы что это, госпожа, на похороны собрались? – схватилась та за сердце.
– Зарьяна, какие похороны? – всплеснула руками Юля.
– Платье белое, – всхлипнув, девушка ткнула пальцем в ее сторону. Юля посмотрела на себя в зеркало. Да, белое. Очень симпатичное и прекрасно село по фигуре.
– Вы, госпожа, здесь чужая, многое не знаете, – поучала ее Зарьяна, доставая из шкафа темно-синий наряд. – Белый – цвет скорби.
– И зачем было его вешать в первых рядах в шкаф? – возмутилась Юля, стаскивая платье. Вот на Земле, например, черный – цвет траура, но носят его не только на похоронах.
– Так смерть внезапна, – пожала плечами девушка, помогая ей переодеться, – потому наряд должен быть под рукой, чтобы сразу уважение к покойнику проявить.
Юля вспомнила трепетное отношение тапунов к умершим и спорить не стала. Синее так синее. Зато волосы ей уложили в высокую прическу, закрепили хитрой заколкой. Юля с удовольствием полюбовалась собственным сияющим видом – да здравствует вечернее преображение – и поспешила на ужин.
Слуга проводил их до двери, открыл ее – за порогом лежала темнота, лишь внизу, под ногами, бежали огоньки, указывая направление.
– Зал Доверия, – восхищенно выдохнул Совенок, вцепляясь Юле в руку. А той сразу вспомнились родные квесты-страшилки.
– Надеюсь, здесь никто не станет хватать за ноги, – пробормотала она, останавливаясь около последнего огонька. Дальше царила тьма, и соваться туда без фонарика не хотелось.
– Нет, Юля, здесь никто за ноги не хватает, – раздался из темноты голос Фильярга, – но ваша идея мне понравилась. Идите на мой голос.
Руку вперед она все же выставила. Ее тут же обхватили сильные пальцы, потянули за собой, Совенок паровозиком втянулся следом.
– Садитесь.
Ориентироваться в темноте было жутко неудобно, но она нащупала стол, мягкую скамейку, села и перевела дух. И задумалась: что лучше – ужин в темноте или завтрак под водой? И просто, без вывертов, местные умеют есть?
– Вам повезло, Юля, этот зал используется только для приема важных гостей. И как вы, наверное, догадались, сегодняшний ужин дается в честь такийцев, с которыми вы успели познакомиться.
Вот сейчас Юля была рада, что темнота скрыла вспыхнувшие щеки. Она все еще остро переживала провал с живой «виагрой». Его высочество открыто ржать не стал, но про себя наверняка над ней потешался.
– И что такого особенного в этом месте? – спросила девушка, понижая голос. Окружающий мрак гасил звуки, заставляя чувствовать себя неуверенно, но больше всего напрягала темнота за спиной. Юля с усилием прогнала воображаемых монстров – не маленькая, да и перед Совенком неудобно.
– Мы ждем еще одного приглашенного, а после я вам все расскажу.
– Простите, – раздался звук шагов, пол качнулся, и Третий сел за стол, – задержали дела. Можем отправляться.
Отправляться?! Юля инстинктивно вцепилась в край стола. А пол под ногами снова качнулся, и они куда-то поплыли в темноте. Кажется, вниз. Или все-таки вверх? Она нервно сглотнула, стараясь не поддаваться панике.
– Не бойтесь. – На ее ладонь легли теплые пальцы и успокаивающе погладили.
– Неужели на самом деле боитесь? – Голос Третьего сочился иронией. – После всех ваших лифтов, машин, самолетов и прочих странностей?
– В темноте и в лифте страшно, – возразила она. Особенно когда он застрял между этажами…
– Не бойся, – маленькая ладошка легла на локоть и сжала его, – я тебя защищу.
– Поразительно, – хмыкнул Третий, – обычно ассар защищает подопечного. – Вздохнул и признался: – С вами все по-другому.
Их летающий стол с диванчиками притормозил, и со стуком из темноты на стол приземлилась тарелка. Одна.
– Фильярг, ты начинаешь, – поторопил Третий.
– Сначала немного истории для Юли, а ты пока можешь начать. – Тарелку переставили.
Юля поймала себя на том, что начинает напоминать тушканчика с огромными такими ушами, который сидит и нервно прислушивается в темноте, пытаясь угадать, что происходит.
– Этот зал возник как забава и одновременно как способ проверки доверия. Не видя друг друга, не смотря в глаза, общаться сложнее, не так ли? Зато можно попытаться навредить или отравить, и потому одно блюдо идет по кругу гостей. А игра… мы пытаемся угадать состав. Если угадали, блюдо заменяют другим, нет – вторая попытка.
– А если никто не догадался и после второй? – полюбопытствовала Юля.
– Зависит от снисходительности распорядителя, но могут и голодными оставить.
«Суровые игры», – подумала девушка. А мужские пальцы между тем спустились к запястью, обхватили его и принялись чертить узоры на коже. И как-то стало понятно, что не только ради политики устраиваются ужины в этом зале.
– Тогда сегодня я – ваше слабое звено, потому как ничего не понимаю в местной кухне.
– Не переживайте, Юля, – подбодрил ее Третий, – голодной мы вас не оставим, правда, Альгар? Ты же не позволишь своей ассаре остаться без ужина? – И, судя по звуку, тарелка была поставлена перед младшим. Старшие и на ужине заставляли брата учиться…
Совенок не подвел, бодро перечислил три ингредиента. Тарелка едва заметно засветилась лимонным цветом – секунд на пять, а потом их снова окутала густая темнота.
– Это значит, что он угадал, но использованных продуктов больше, и теперь наша очередь, – проговорил Четвертый. Он придвинулся ближе, касаясь ее бедром, и темнота сделала его присутствие остро-волнующим.
– Я помогу вам, – Третий поменялся с Альгаром местами и оказался по соседству, – нельзя, чтобы ассара была слабым звеном, – пояснил его высочество, сознаваясь в грядущем жульничестве.
– Жаль, – неодобрительно вздохнул Четвертый, но настаивать на ответе не стал, как и грозить пытками на допросе. – Тогда, с вашего позволения, я отнесу несостоявшееся тюремное заключение господину Фаргусу.
«То есть Фаргусу можно, а мне нельзя?» – возмутилась про себя Юля, уловив главное – заключение и рудники отменяются.
– И не смотрите на меня так, словно я у вас последний ужин отбираю, – поморщился его высочество, – я верю, вы не станете использовать нутилуса для наживы, но не стоит вводить в искушение других.
«Ах да, слуги», – запоздало сообразила девушка.
– Вы правы, не стоит, – признала правоту принца.
– Я договорюсь с господином Фаргусом, чтобы вы смогли навещать нутилуса, раз вам так дорога эта зверюшка. И на будущее – в академию брать живность запрещено. Не подводите себя и меня, Юля.
– Постойте, – окликнула она его высочество, когда тот уже был на пороге. Юля облизала пересохшие губы, чувствуя непривычное волнение, и попросила: – Мне нужна ваша помощь.
Действительно нужна. С таким суровым законодательством не хочется попадаться на воровстве яблок из чужих садов, или что там у них растет в садах.
Четвертый окинул ее странным взглядом, зацепился за губы, потом с усилием отвел глаза.
– И в чем же? – спросил он ровным голосом, и Юле вдруг захотелось скомкать эту ровность, разбить официоз, встряхнуть, вызвать любые эмоции – хотя бы гнев, но выбить безразличие из глаз Фильярга.
– Вы обещали заниматься, – пошла она в атаку, – и где занятия? Сами говорили, мне нужно учиться контролировать вашу магию и блокироваться от эмоций Совенка.
– С вами занимаются, Юля. Даже если вам кажется, что это не так. Ваша магия по каким-то причинам уснула, причем столь крепко, что добудиться ее не получается, а провоцировать всплеск сильным стрессом, – Фильярг прошелся по Юле хищным взглядом, – не хочется. Впрочем, я не теряю надежду перебороть ваше упрямство.
Но провокации все же были, поняла Юля. И вчера вечером ее именно что провоцировали. Ешкин кот! Надеялась, что соблазняли, ан нет – магию будили. Интересно, а просто секс поможет? Представила, как в самый пикантный момент вспыхивает огнем. Зажглась так зажглась… причем вместе с кроватью.
– Не теряйте, – разрешила она, искренне веря, что собственное упрямство не подведет и выйдет победителем из этой схватки. А магия… Прожила она без нее двадцать шесть лет, проживет и дальше. Она не торопится стать магом. Да и магия все равно проявится, когда в Совенке проснется его дар. И будут они по очереди плеваться пламенем. Красота… Только огнетушитель подносить успевай.
– Но меня сейчас не столько волнует внутренний огонь, сколько связь с Альгаром. Я знаю, что возможна блокировка, и хотела бы ею овладеть.
– Блокировка? – нахмурился Фильярг, снова оглядел ее, но уже изучающе. – На столь ранних этапах блокировка не рекомендуется, но в вашем случае, – он посмотрел на спящего нутилуса, – она будет полезна. Хорошо, я согласен, приходите после ужина в удобной одежде.
Мысли тут же потекли в иную сторону. Подумалось, что одежда может быть не только удобной, но и привлекательной. Юля тряхнула головой, прогоняя дурость. Она придет учиться, и точка, а все остальное, как говорится, от лукавого.
Когда Четвертый вошел в зал Предвкушения, где собирались на легкий аперитив перед ужином, Третий был уже там. Стоял у окна, наслаждаясь закатом. Как всегда, один, как обычно, с бокалом рубинового. Фильярг взял себе белого, подошел, отсалютовал ему. Третий в ответ едва заметно кивнул. На его лице застыло выражение глубокой задумчивости, и Четвертый забеспокоился, не нащупал ли брат ниточку очередного заговора или заметил тень провокации?
– Ты знаешь, что наша ассара вступила в сговор с такийцами? Более того, передала им некий предмет и обменялась информацией? Не был бы уверен, что она здесь всего лишь два дня, заподозрил бы… – Третий махнул рукой, осушил наполовину бокал, проговорил с досадой: – Эту девчонку можно подозревать бесконечно. Как бесконечно ошибаться в своих подозрениях. Уникальное создание. Впервые встречаю столь честный взгляд, бесхитростное лицо и такие странные поступки… Еще и Альгар ее покрывает. – И он огорченно поджал губы.
– Именно, что ошибаться, брат, – скрыл улыбку Четвертый, ощущая удовлетворение от того, что обошел Харта на его же поле. То, что у такийцев что-то произошло, Фильярг понял сразу. Юля, несмотря на усилия, полностью скрыть тревогу не смогла. И ему с трудом удалось сдержаться и не наброситься на девушку, чтобы вытрясти правду. С сожалением он отпустил ее, бледную, с искусанными губами, домой…
Потому и в комнаты к Шестому зашел пораньше, ведомый тревогой. А дальше, увидев нутилуса, понять правду было несложно. Только о том, что нутилус был осушен, он не знал. Жаль, господин Фаргус будет огорчен, ему теперь ждать месяцев пять до следующей «боевой» готовности самца.
Фильярг подумал, не намекнуть ли брату, что у этой истории точно будет продолжение. И решил, что не стоит. Он еще не успокоился после того, как узнал, с кем Юля отправилась сегодня в город. Зато теперь знает зачем.
Мысль, что Третьего позвали ради встречи с пиратами, была вкуснее любимого иллойского, которое специально для него доставляли с материка. И можно было лишь восхищаться смелостью ассары, прокрутившей такое под носом у Харта. Понимала ли она до конца последствия? Вряд ли.
Поразительная способность влипать в неприятности и заслуживающая уважения – выкручиваться из них. Но насколько проще было бы договориться с мужчиной. На крайний случай выпорол бы обоих для вразумления. А с этой что делать? Не отправлять ее, в самом деле, в тюрьму?! А пороть… Мысли вдруг свернули с призвания ассары к порядку на более приятные вещи. Если не пороть, а слегла отшлепать?
– Не удивлен, то есть в курсе. – Реплика Харта выдернула из сладкой фантазии. – Не поделишься?
Фильярг мстительно мотнул головой:
– Так будет неинтересно, брат.
– Пари? – прищурился Третий.
– Почему бы и нет, – пожал плечами Фильярг, думая о том, что это будет занятно, а заодно встряхнет впавший в зимнюю спячку двор, и предложил: – Кто первым догадается о следующих планах нашей драгоценной ассары, получает право проводить с ней свободное время.
– Ревнуешь? – изогнул бровь Харт, а глаза опасно блеснули.
– Всего лишь рационально использую твое время, брат, – покачал головой Фильярг, – нет смысла нам обоим контролировать и учить ассару. Достаточно одного.
«И этим единственным сегодня буду я», – закончил он мысленно. Потому как именно к нему обратилась за помощью Юля, и этот факт смирял его с пропуском сегодняшней прогулки.
– А ты вырос, младший. Диктуешь очередность… Хорошо, пусть пламя будет свидетелем, – произнес брат ритуальную фразу, и Фильярг успел заметить, как блеснули азартом его глаза. Пари было заключено.
На ужин они все же успели, спасибо Зарьяне. Служанка быстро одела Аля, а когда деятельно ворвалась к девушке в комнату, Юля уже была готова.
– Ну как? – покрутилась она перед застывшей на пороге служанкой, а у той от страха шоколадный цвет кожи стал серым, глаза округлились, рот открылся.
– Вы что это, госпожа, на похороны собрались? – схватилась та за сердце.
– Зарьяна, какие похороны? – всплеснула руками Юля.
– Платье белое, – всхлипнув, девушка ткнула пальцем в ее сторону. Юля посмотрела на себя в зеркало. Да, белое. Очень симпатичное и прекрасно село по фигуре.
– Вы, госпожа, здесь чужая, многое не знаете, – поучала ее Зарьяна, доставая из шкафа темно-синий наряд. – Белый – цвет скорби.
– И зачем было его вешать в первых рядах в шкаф? – возмутилась Юля, стаскивая платье. Вот на Земле, например, черный – цвет траура, но носят его не только на похоронах.
– Так смерть внезапна, – пожала плечами девушка, помогая ей переодеться, – потому наряд должен быть под рукой, чтобы сразу уважение к покойнику проявить.
Юля вспомнила трепетное отношение тапунов к умершим и спорить не стала. Синее так синее. Зато волосы ей уложили в высокую прическу, закрепили хитрой заколкой. Юля с удовольствием полюбовалась собственным сияющим видом – да здравствует вечернее преображение – и поспешила на ужин.
Слуга проводил их до двери, открыл ее – за порогом лежала темнота, лишь внизу, под ногами, бежали огоньки, указывая направление.
– Зал Доверия, – восхищенно выдохнул Совенок, вцепляясь Юле в руку. А той сразу вспомнились родные квесты-страшилки.
– Надеюсь, здесь никто не станет хватать за ноги, – пробормотала она, останавливаясь около последнего огонька. Дальше царила тьма, и соваться туда без фонарика не хотелось.
– Нет, Юля, здесь никто за ноги не хватает, – раздался из темноты голос Фильярга, – но ваша идея мне понравилась. Идите на мой голос.
Руку вперед она все же выставила. Ее тут же обхватили сильные пальцы, потянули за собой, Совенок паровозиком втянулся следом.
– Садитесь.
Ориентироваться в темноте было жутко неудобно, но она нащупала стол, мягкую скамейку, села и перевела дух. И задумалась: что лучше – ужин в темноте или завтрак под водой? И просто, без вывертов, местные умеют есть?
– Вам повезло, Юля, этот зал используется только для приема важных гостей. И как вы, наверное, догадались, сегодняшний ужин дается в честь такийцев, с которыми вы успели познакомиться.
Вот сейчас Юля была рада, что темнота скрыла вспыхнувшие щеки. Она все еще остро переживала провал с живой «виагрой». Его высочество открыто ржать не стал, но про себя наверняка над ней потешался.
– И что такого особенного в этом месте? – спросила девушка, понижая голос. Окружающий мрак гасил звуки, заставляя чувствовать себя неуверенно, но больше всего напрягала темнота за спиной. Юля с усилием прогнала воображаемых монстров – не маленькая, да и перед Совенком неудобно.
– Мы ждем еще одного приглашенного, а после я вам все расскажу.
– Простите, – раздался звук шагов, пол качнулся, и Третий сел за стол, – задержали дела. Можем отправляться.
Отправляться?! Юля инстинктивно вцепилась в край стола. А пол под ногами снова качнулся, и они куда-то поплыли в темноте. Кажется, вниз. Или все-таки вверх? Она нервно сглотнула, стараясь не поддаваться панике.
– Не бойтесь. – На ее ладонь легли теплые пальцы и успокаивающе погладили.
– Неужели на самом деле боитесь? – Голос Третьего сочился иронией. – После всех ваших лифтов, машин, самолетов и прочих странностей?
– В темноте и в лифте страшно, – возразила она. Особенно когда он застрял между этажами…
– Не бойся, – маленькая ладошка легла на локоть и сжала его, – я тебя защищу.
– Поразительно, – хмыкнул Третий, – обычно ассар защищает подопечного. – Вздохнул и признался: – С вами все по-другому.
Их летающий стол с диванчиками притормозил, и со стуком из темноты на стол приземлилась тарелка. Одна.
– Фильярг, ты начинаешь, – поторопил Третий.
– Сначала немного истории для Юли, а ты пока можешь начать. – Тарелку переставили.
Юля поймала себя на том, что начинает напоминать тушканчика с огромными такими ушами, который сидит и нервно прислушивается в темноте, пытаясь угадать, что происходит.
– Этот зал возник как забава и одновременно как способ проверки доверия. Не видя друг друга, не смотря в глаза, общаться сложнее, не так ли? Зато можно попытаться навредить или отравить, и потому одно блюдо идет по кругу гостей. А игра… мы пытаемся угадать состав. Если угадали, блюдо заменяют другим, нет – вторая попытка.
– А если никто не догадался и после второй? – полюбопытствовала Юля.
– Зависит от снисходительности распорядителя, но могут и голодными оставить.
«Суровые игры», – подумала девушка. А мужские пальцы между тем спустились к запястью, обхватили его и принялись чертить узоры на коже. И как-то стало понятно, что не только ради политики устраиваются ужины в этом зале.
– Тогда сегодня я – ваше слабое звено, потому как ничего не понимаю в местной кухне.
– Не переживайте, Юля, – подбодрил ее Третий, – голодной мы вас не оставим, правда, Альгар? Ты же не позволишь своей ассаре остаться без ужина? – И, судя по звуку, тарелка была поставлена перед младшим. Старшие и на ужине заставляли брата учиться…
Совенок не подвел, бодро перечислил три ингредиента. Тарелка едва заметно засветилась лимонным цветом – секунд на пять, а потом их снова окутала густая темнота.
– Это значит, что он угадал, но использованных продуктов больше, и теперь наша очередь, – проговорил Четвертый. Он придвинулся ближе, касаясь ее бедром, и темнота сделала его присутствие остро-волнующим.
– Я помогу вам, – Третий поменялся с Альгаром местами и оказался по соседству, – нельзя, чтобы ассара была слабым звеном, – пояснил его высочество, сознаваясь в грядущем жульничестве.