Шептуха
Часть 62 из 71 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Моя благодарность вмиг исчезла.
– Гося, теперь посыпь его маком, – велела мне Баба Яга.
Я потянулась за двухкилограммовым мешком семян мака.
– Куда сыпать?
– По всему телу, но больше всего на голову.
Я выполнила приказ. Когда последние зернышки упали на тело вурдалака, напряжение окончательно покинуло меня. Я почувствовала усталость. Зевнула и села на землю, не заботясь о том, что поблизости могли притаиться муравьи и клещи. Наконец-то я была в безопасности. По крайней мере, на некоторое время.
Мешко начал засыпать могилу.
– Любопытно, кем он был при жизни, – произнесла я задумчиво.
Мы этого никогда не узнаем. Туристический рюкзак, в котором наверняка лежал кошелек, уже покрывал слой земли. Мне стало интересно – не ищет ли кто-нибудь этого мужчину, не скучает ли по нему?
– Никем хорошим, – заявила шептуха.
– Может, это неправда? – спросила я. – Может, он был добрым? Вдруг не только плохие люди становятся упырями?
– В каждом человеке есть зло. Безгрешных не бывает. – Она покачала головой. – Некоторые же настолько порочны, что превращаются в слуг Велеса, жадных до чужой крови. Вокруг Святовита собираются существа с более чистыми душами.
– Они все зловредные твари, – фыркнул Мешко, которому претила наша беседа.
– А выкидыши? – настаивала я. – Это же мертвые малыши. Что плохого они могли сделать? А они все же становятся монстрами.
– Они платят за грехи своих матерей, – сказала шептуха. – Помни, что они возникают из душ детей, от которых избавились преднамеренно или непроизвольно. Это наказание за преступление родителей.
– Эти хуже всего, – кивнул Мешко, встав рядом с засыпанной могилой. – Из ревности они нападают на беременных женщин и акушерок и высасывают из них кровь. В мое время было много суеверий, чтобы защитить рожениц от их нападений.
– Эти суеверия живут и по сей день, – признала шептуха и хлопнула в ладоши. – Ладно, хорошо с вами, но пора и отдохнуть. Похоже, мы избавились от него навсегда.
– Ты уверена, что он больше не встанет? – спросила я.
– Я не слышала, чтобы после таких процедур проблема с вурдалаком когда-либо повторялась, – ответила она. – Можем возвращаться домой.
Когда мы шли через лес, Мешко взял меня за руку, ничего при этом не сказав. Он даже не улыбнулся. Просто слегка сжал мои пальцы.
На мгновение у меня потеплело на сердце. Но только на мгновение, потому что потом я заметила черного ястреба, кружащего над нашими головами.
43
Я решила не возвращаться в Варшаву на празднование Зеленых Святок. Мы с мамой договорились, что увидимся только после ночи Ивана Купалы. Она слегка расстроилась, но я объяснила ей, что должна помочь Бабе Яге. Услышав это, она сразу перестала меня упрекать. Видимо, все еще надеялась, что я пойду по этому пути в своей медицинской карьере.
Ага, после дождичка в четверг. Теперь, когда я знаю, что боги действительно существуют, я шептухой точно не стану. К тому же идея эмиграции в Австралию казалась мне все более заманчивой. Правда, на данный момент я не могу позволить себе купить авиабилеты, но я все серьезнее рассматривала эту часть света для побега.
– Так завидую, что у тебя была возможность отдохнуть, – сказала Слава, ложась на мою кровать. – Я бы тоже хотела куда-нибудь уехать.
– Так возьми отпуск.
– Не могу… у меня нет непрерывного трудового стажа или как это там называется, – фыркнула она. – Дурацкие правила. Несправедливо, что тебе не нужно ходить на работу, а мне нужно.
Я подумала об «отпуске», который провела, охотясь на вурдалака. Сомнительное удовольствие. Но я не могла ей этого объяснить.
– Покажи щеку! – В одно мгновение она вскочила с кровати и встала рядом со мной у большого зеркала в дверце шкафа.
Я критически оглядела свое отражение. След от царапины был едва заметен, но на коже все еще виднелась тонкая светлая черточка. Луковая мазь Бабы Яги творила чудеса. От нее отвратительно пахло, зато все заживало в рекордно короткие сроки. Корочка отвалилась где-то через два дня, обнажив тонкий шрам. Я не ожидала таких хороших результатов. А по заверениям шептухи, если еще пару недель мазать оставшийся рубец этим снадобьем, то и он исчезнет.
– Выглядит уже довольно неплохо, – констатировала моя подруга. – Надеюсь, ты узнала рецепт этого крема? Он может тебе пригодиться, учитывая количество несчастных случаев, которые с тобой происходят.
– Это была мазь, а не крем.
– А, все равно, – махнула она. – Я помогу тебе нанести тональную основу и пудру. Вот увидишь, ничего не будет заметно.
– Ага…
– Ты чего такая мрачная? – удивилась Слава. – Тебя беспокоит эта отметина? Будет тебе уроком не трогать этого грязного котяру.
Я солгала Славе: сказала, что это кот шептухи расцарапал мне лицо, когда я пыталась вытащить клеща у него из-за уха. Она поверила, зная мое отношение к клещам.
– Не волнуйся. Шептуха сделала тебе лучший в мире крем от шрамов. – Она похлопала меня по плечу и потащила на кровать.
– Мазь…
Я позволила ей усадить меня. Кисти, спонжи и карандаши замелькали перед моим лицом, когда Слава пыталась превратить меня в божество.
Вздохнув, я закрыла глаза, пока она накладывала толстый слой теней на мои веки. Боюсь, моему покою скоро конец. Только последние несколько дней были для меня настоящим отпуском.
Не знаю, есть ли в этом заслуга Велеса, но сверхъестественные существа дали мне передышку. Больше ко мне не приставал ни один упырь.
Даже Святовит ничего от меня не хотел. Неужели он забыл, что уже несколько раз просил меня связаться с ним? Я не приближалась к лесу, так что у меня не было возможности встретиться с лешим, а с водой я имела дело только во время утреннего душа, так что об утопцах мне тоже не приходилось думать.
Я даже не видела Радека, как будто планетник тоже провалился сквозь землю.
Признаюсь честно, меня это нисколько не волновало.
– Я так не хочу идти… – простонала я.
– Видимо, придется, – ответила она.
Я услышала в ее голосе грусть и приоткрыла один глаз.
– Не шевелись! – отругала она меня. – Хочешь, чтобы у тебя были криво накрашены глаза?!
– И для кого же я должна так красиво выглядеть, а? – фыркнула я.
– Это Зеленые Святки! – возмутилась Слава. – Самый главный праздник!
– Ну, наверное, не так уж и самый…
– Русальная Неделя важнее всех остальных, – прошипела она.
Я не понимала ее. Для меня самыми важными праздниками были день зимнего солнцестояния, то есть Коляда, или летнего солнцестояния, то есть Купальская ночь. Зеленые Святки не казались мне такими уж особенными.
– Все такое красочное, – пылко продолжила подруга. – Все цветет и распускается. Как же хочется танцевать!
– Ты что, открыла в себе русалку? – фыркнула я.
Я почувствовала, как карандаш для глаз больно впился мне в веко, и издала возмущенный возглас. – Не крутись, – велела она. – А еще лучше помолчи.
– Ты ведь красишь глаза, а не губы, – проворчала я.
– В Зеленые Святки закатывают лучшие вечеринки, – продолжила она свою лекцию. – Бьюсь об заклад, в Белинах праздник принято справлять как надо. Будут костры, танцы, много выпивки…
– …и оргии, – закончила я.
– Оргий нет уже лет сто, – с сожалением вздохнула она.
– А ты откуда знаешь? Может, старушки в Белинах потеряют ночью всякий стыд, – усмехнулась я.
Во время Ярилиного праздника пожилые шептухи неплохо управлялись с ворожеями. Подозреваю, и в этот раз может случиться нечто подобное, если кто-то снова сыпанет кое-что в костер.
– Сомневаюсь. Когда-то этот праздник отмечался как надо. Зажигали костры возле кладбищ и развлекались до рассвета, танцуя и выпивая между надгробиями. Мертвые тогда без страха ходили среди живых.
– Ты слишком романтична, – сказала я.
– Мне эти легенды кажутся прекрасными. Каждая из них связана с какой-то несчастной любовью. Я знаю, ты не веришь в русалок, вил и полудниц, но когда-то их было очень много.
Слава даже не представляла, как сильно она ошибается. Сверхъестественные существа прекрасно существуют и по сей день.
– Мне пьянство на кладбищах и оргии на надгробиях не кажутся особо привлекательными. Есть в этом что-то святотатственное.
– Потому что ты зануда! Я закончила. Посмотри в зеркало.
Я встала и подошла к шкафу. Не знаю, как Слава это сделала, но я выглядела как-то иначе, более женственно и сексуально. У меня даже перехватило дыхание. Жаль только, что к вечеру весь макияж наверняка сотрется.
– Подожди. Повернись.
Она пшикнула мне в лицо чем-то, от чего у меня защипало глаза. Я отскочила, наткнувшись на шкаф. Дверь захлопнулась с громким треском, и стало слышно, как внутри с грохотом попадали вешалки.