Шептуха
Часть 35 из 71 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мужчина охал, ругался и ворчал. Он обследовал почти всю стиральную машину, но не нашел причину протечки.
– Ничего не понимаю. – Он покачал головой.
Пришедший по вызову мастер не был похож на типичного сантехника. Представители этой профессии всегда ассоциировались у меня с толстыми мужичками, у которых джинсы сползают с задниц и демонстрируют всему миру застиранные боксеры с надписью «я секси».
Тот, кому позвонила Слава, был худым как щепка и бледным как смерть, а слишком широкие в поясе джинсы носил на приличных широких подтяжках. Я брезгливо рассматривала его черные волосы. Такие жирные, фу. Сантехник вылил на них столько геля для укладки, что казалось, будто тот вот-вот начнет стекать по лицу и шее.
– Ага! – довольно воскликнул он. – Есть идея.
Он вытащил голову из барабана, задев ею пластик стиральной машины, из-за чего часть геля для волос осталась на корпусе. Я почувствовала, как мой желудок перевернулся. Потом придется хорошенько все вымыть.
Сантехник потянулся к маленькой прямоугольной дверце внизу стиральной машины и подцепил ее отверткой. На пол хлынула грязная вода и какая-то смятая в комок ткань.
– Ага! – повторил он еще раз, довольный своим открытием.
Этой же отверткой он развернул кусок ткани, который оказался фиолетовыми стрингами.
– Попали в фильтр! И засорили его, – заявил он.
Онемев, я уставилась на скомканное белье. К счастью, принадлежало оно не мне, но все равно хотелось провалиться под землю от стыда.
– Ничего страшного. Обойдемся без капитального ремонта. К счастью, барабан в полном порядке.
– Спасибо, пан Дарек, – выдавила я.
– Нет проблем. – Он вставил пластиковую дверцу обратно и принялся собирать инструменты. – Теперь стиралка должна работать как часы. Такие мелкие предметы гардероба следует класть в специальные мешочки, иначе они могут попасть внутрь механизма.
Я послушно кивала, слушая рекомендации. Вечером я убью Славу. Задушу ее этими самыми фиолетовыми стрингами.
– Спасибо большое.
– Не за что. – Сантехник махнул рукой. – С вас триста злотых.
– Сколько, простите? – вырвалось у меня.
– Триста злотых. – Он широко улыбнулся, потирая руки.
Богами клянусь, на кой черт я пошла в медицину? Нужно было становиться сантехником. Триста злотых за час работы, которая состояла в вытаскивании трусов из фильтра…
Я понимаю, что сегодня праздничный день. Но нужно же иметь совесть!
В этот момент Слава вернулась домой после ночной смены в баре. Под глазами у нее залегли темные круги. Похоже, выдалась напряженная ночка.
– О, здравствуйте! – улыбнулась она нам.
Я схватила свою сумку и обогнула подругу.
– Заплати мастеру, а то я спешу на работу, – быстро сказала я и выбежала в коридор. – До свидания! Да, кстати! Мастер, кажется, нашел в стиральной машине твою вещь!
Я была уверена, что, как только вернусь, мне устроят разнос, но беспокоиться об этом заранее я не собиралась.
Пока я ехала на машине в Белины, прокручивала в голове всю известную мне информацию об утоплении Мажанны. Уверена, что Баба Яга спросит меня об этом, чтобы потом несколько недель распекать за вопиющее, по ее мнению, невежество.
Мои первые воспоминания, связанные с Мажанной, восходят еще к детскому саду. Я помню, как каждый ребенок мастерил маленькую куклу из двух палочек, смятого в шарик листа бумаги вместо головы и пары ленточек, изображавших разноцветное платье.
Затем мы выходили во двор, чтобы утопить наших Мажанн в местном фонтане. Я искренне сочувствовала воспитательницам, которым потом приходилось в него лезть, чтобы выловить всех кукол до того, как ворчливые старушки пожалуются на детский сад в полицию, обвиняя нас в разбрасывании мусора.
Но я не могла припомнить, чтобы в последующие годы кто-то из моих знакомых озаботился изготовлением Мажанны. Конечно, в Варшаве устраивали народные торжества и с большим размахом, с фейерверками сбрасывали вечером несколько чучел с моста Понятовского в Вислу. Наш монарх самолично сбрасывал самую большую Мажанну в довольно грязную речную воду. Мне не нравились эти празднества: всегда было жаль бедную богинку или – кому как нравится – демона.
А кем собственно была Мажанна? Смертью. В буквальном смысле. Она символизировала зимнюю гибель растений и спячку животных. Неудивительно, что люди ее топили. Они хотели, чтобы наступила весна. Хотя, надо признать, в этом году зима была удивительно мягкой. Может, Мажанне уже надоело это ежегодное утопление?
– Почему тебя так долго не было?! Уже почти не осталось времени. Езжай быстрее, а то опоздаем! – поприветствовала меня разъяренная Баба Яга.
Бодро – слишком бодро, на мой взгляд – она запрыгнула в машину, как только я остановилась у ее дома. На заднее сиденье шептуха бросила несколько связок можжевельных веток. Она даже не пристегнулась. Баба Яга никогда не пристегивалась. Она жила в святой уверенности, что с ней не может случиться ничего плохого.
Кто знает? Может, однажды, в каком-то предсказании она увидела свою смерть и знала, что ей не о чем беспокоиться по поводу автомобилей?
– Стиральная машина сломалась. Мне пришлось ждать утром сантехника, – начала оправдываться я. – Празднование так и так должно было начаться в полдень.
– Стиральная машина! Тоже мне объяснение, – фыркнула она. – Будет стыдно, если мы опоздаем! При нашей профессии очень важно присутствовать на всех праздниках.
Вот тебе и поблажки. А я уже думала, меня ждут всякие бонусы из-за того, что я ясновидица…
– А разве не жрец должен там присутствовать? – устало вздохнула я. – Мы ведь лечим тело, а не душу.
В ответ она лишь бросила на меня грозный взгляд. Во всяком случае, мне кажется, что это был грозный взгляд. Не уверена. Я все-таки смотрела на дорогу.
– Кстати, раз речь зашла о жрецах… – она сделала паузу. – Мешко попросил у тебя цветок?
– Да.
– И что ты ему ответила?
– Ничего. – Я пожала плечами. – Я сделаю так, как ты мне посоветовала. Не буду вставать ни на чью сторону.
Старушка стала причмокивать своей золотой зубной накладкой. Она начинала так делать, когда о чем-то глубоко задумывалась.
– А другие уже пытались с тобой связаться?
– Я не уверена, но мне кажется, мы уже встречались с Велесом, – призналась я.
– Что?! Когда?
– В первый день праздника.
– Ты уверена? Как он выглядел? При каких обстоятельствах это произошло? – выпытывала она. – Почему ты раньше мне не сказала?
– Как раз перед тем, как Мщуй принес первую жертву, я ненадолго вернулась к нашей лавке. Затем ко мне подошел одетый в черное мужчина. Он сказал, что его зовут Велес и что все делают то, что он прикажет. Даже угрожал мне.
– Почему же ты раньше мне не сказала?
– Не знаю. Сначала я просто не поверила. Думала, это какой-то местный псих. Только когда я пообщалась с прибожками, то задумалась, не говорил ли он правду.
Шептуха перестала причмокивать и поправила цветастый платок на голове. Я краем глаза взглянула на нее, и выражение ее лица мне не понравилось.
– Ты должна быть осторожна, дитя мое. Если Велес так быстро пришел к тебе лично, это плохо.
– По крайней мере, Святовит меня еще не навещал, – оптимистично бросила я.
– Не буди лихо, пока оно тихо.
– Ну да… а, может, это был не настоящий Велес?
– Я не припоминаю такого человека в Белинах и окрестных деревнях. – Наставница покачала головой. – А если он не местный, то вполне может оказаться богом. Я уже говорила тебе, что ни одного из них никогда не встречала. Я была им ни к чему, поэтому они никогда мне не являлись.
И, тем не менее, она так сильно в них верила. А я вот не могла принять их существование так безоговорочно. Даже теперь, когда узнала, что боги реальны, мне было трудно относиться к ним с должным почтением.
Мы припарковались недалеко от местного управления. Яга вручила мне охапку можжевельника и велела раздавать каждому ребенку по веточке. По традиции лапник нужно было поджечь, а затем утопить вместе с Мажанной.
Я неуклюже схватила вязанку, стараясь не пораниться сухими иголками. Затем двинулась за Бабой Ягой по широкой дорожке между деревьями. Она указала пальцем туда, откуда доносился детский смех.
– Чучела будут топить в Белинянке. Она не глубокая, но другой в этих краях нет. Это по ней в ночь Ивана Купалы молодые девушки на выданье будут пускать венки.
– Рановато для утопления Мажанны, – проворчала я себе под нос.
– Сейчас ее будут топить только дети и старики, – пояснила она. – Вечером молодежь придет на Белинянку, чтобы в своем кругу отметить последний день Ярилиного праздника. Мы, к счастью, им не понадобимся.
На поляне, в окружении стройных берез, местные крестьяне расставляли лавки с мясными копченостями, ароматным теплым бигусом[14] и, конечно же, питным медом. От аппетитных запахов у меня потекли слюнки. Я не успела с утра позавтракать, и в желудке заурчало от голода.
Пожарные уже прибыли. Теоретически они должны были следить за тем, чтобы никто не поджег себя принесенным нами можжевельником, но кроме этого они выполняли функции уличных музыкантов. В этих краях ни одно мероприятие на открытом воздухе не могло обойтись без бодрого аккомпанемента скрипки и аккордеона.
Громкий звук трубы напугал птиц с близлежащих деревьев. Ну и ну. Видимо, на этот раз они взяли даже духовые инструменты.
Я быстро избавилась от пахучих веток можжевельника и пошла к речке, оставив позади гул разговоров и звуки музыки. Именно там, на маленьком помосте, стояло подготовленное чучело, сделанное местным кружком рукодельниц. Тщательно продуманные и выполненные детали куклы впечатляли – издали фигуру можно было принять за настоящего человека.
Мажанна была примерно с меня ростом. Старую одежду набили соломой, придав ей правильные формы. Надо признать – бюст у нее оказался выдающийся.
Лицо Мажанны было сделано из папье-маше, а волосы – из желтой пряжи, заплетенной в две доходящие до пояса косы. На шее у чучела висели красные деревянные бусы.
Я невольно поправила узкую черную косынку с красными цветами, которая была повязана вокруг прически в стиле пин-ап.
– Как живая.
Я испуганно вздрогнула, не заметив, как ко мне подошла Яга.
– В этом году кружок рукодельниц очень постарался, – продолжила свои размышления шептуха.
– Да, – призналась я. – Вызывает даже легкую тревогу.