Шаг в Бездну

Хоть Рафаэль и предоставил мне свою комнату, ночью он не явился. Видимо, искал Михаила, чтобы разрешить недоразумение с Лииртой.

Да кого я обманываю? Недоразумение — это я.

Спалось плохо. Я всю ночь терзалась мыслями об ангеле и поверить не могла, что тот выбрал меня. Не думаю, будто он влюблён, скорее, испытывает влечение. Но я очень надеялась, что полюбит. Если Рафаэль за многовековую историю никого не любил, значит, не хотел. Либо никто не нравился. И теперь меня терзали сомнения, что из всех женщин, встретившихся ему на пути, я такая единственная и неповторимая. Чушь. Нет, конечно. Обычная, самая обычная девушка. По сравнению с Лииртой уж точно мышка серая. Она такая статная, грациозная, величественная.

Поджала губы. Неудивительно, что он выбрал её своей парой.

Вчера я сильно перенервничала и приревновала. Помада на его лице просто алым пятном стояла перед глазами, и даже не уверена, что в своей ярости слышала оправдания архангела. Всё словно туманная дымка застилала, я видела только губы и щёки в красно — лиловой помаде.

Невольно навернулись слёзы, но я сдержалась. Я не заплачу!

Заставлять любить себя не буду. Нет — значит, нет. Но я — то люблю и хочу быть рядом! Ловушка. Смогу ли отпустить его, если пойму, что он хочет уйти? Удерживать не стану, отпущу. Хоть и буду страдать и плакать в подушку. Может, я и слабая, но гордая. А пока он разрешает мне находить рядом, буду считать мгновения и минуты.

Почему же так больно? Сердце стучится перебоями, крутит живот, ависки гудят, и голова болит и пульсирует.

Я привела себя в более — менее нормальный вид, спустилась в гостиную. И встретилась с Лииртой. А ведь Рафаэль так и не сказал, как я должна приветствовать её. Она же чуть не убила меня за неуважительный тон. Стоило бы спросить заранее.

— Низшая, а вот и ты, — сказала девушка. Она сидела на барном стуле вся в алом и выглядела на миллион долларов. — Какое миленькое жёлтенькое платье, так идёт твоему серому личику. Кого — то ты мне напоминаешь…А, вот! Гусеницу, такую зелёную, пушистую и противную, — она сморщила свой очаровательный носик и потребовала у Вилли принести его фирменных блинчиков.

— Премного благодарю вас за такое умелое сравнение. В итоге гусеница становится восхитительной бабочкой. Вы же именно это имели в виду? Ведь сложно подумать, что такая прекрасная ангелика может язвить похлеще высокомерного демона, — максимально мило сказала я, сдерживая порыв размазать её по столу и понимая, что она сильнее меня во сто крат.

— А ты остра на язык, низшая. Пока я здесь, будешь прислуживать мне.

— Нет, не буду. Я прислуживаю только архангелу. Спасибо за понимание.

— Я — пара Рафаэля, и моё слово равносильно его. Он сказал, что любой в этом замке в моём распоряжении.

— Он так сказал? — я похолодела.

В комнате появился Саймоэль. Ангел склонился перед Лииртой в коротком поклоне. Она ответила ему тем же, глядя как на равного.

— Архангел приказал мне следить и угождать вам в его отсутствие.

— Как предусмотрительно, — она показала зубы. А я переглянулась с Саймоном. — Ты можешь быть свободен. Я имею, что сказать этому милому легионеру.

— Простите, ангелика, но архангел приказал мне всюду следовать за вами.

Девушка сложила губы бантиком и недовольно постучала ногтями по столу. У меня внезапно заурчал живот.

— Что это было? — она подняла брови.

— Извините, ангелика, это я неудачно рот открыл, — защитил меня Маршал. Я поблагодарила его взглядом.

— Ну и сборище, — Лиирта закатила глаза. — Откуда у Рафаэля такая странная компания друзей? Демон, вурхиец, кот и низшая.

— …и стерва, — вырвалось у меня.

— Что ты сказала? — она подошла и схватила меня за подбородок, сжимая так сильно, что слёзы сами прыснули из глаз. — За такой гнилой ротик нужно бы тебя наказать.

— Ангелика, Рафаэль запретил вам причинять боль этому…легионеру, — последнее слово он выдавил с усилием.

— Не переживай, Саймон, я найду применение этой гусенице, — девушка резко закинула мне на шею золотой широченный ошейник и закрыла его на ключ.

Я дёрнулась, попыталась стащить с себя это устройство, но не смогла. Лиирта потянула за золотую цепь, и я упала к её ногам.

— Вот где тебе самое место, гусеничка, — она поставила красный каблук на мою спину и заставила меня уткнуться в пол. — Думала, можешь выказывать мне неуважение? Поплатишься за свою дерзость.

— Ангелика, вы перебарщиваете, — Саймон опять поклонился. — Пересмотрите наказание. Низший ангел слаба и не выдержит.

— Ты знаешь, что легионер заслуживает наказания. И если архангел ещё не наказал её, то это сделаю я. Вырваться не получится, гусеница. Это оковы из Небесной Кузницы, их не сломает даже Рафаэль.

Я сжала челюсти. Ни за что не стану выполнять приказы этой стервы!

Внезапно ошейник затянулся.

— Каждый раз, когда ты отказываешься подчиняться моей воле, кольцо на шее будет сжиматься. В твоих интересах слушаться, поняла? — Я неохотно кивнула. — Будешь ползать за мной на коленях весь день, гусеничка.

Без Рафаэля Лиирта творила, что хотела.

Мой живот урчал и болезненно тянул, но я молча сидела возле неёна цепи и слушала, как она отдаёт распоряжения Маршалу и Вилли. Саймоэль с сожалением смотрел на меня, но помочь ничем не мог.

Потом ангелика решила подняться на третий этаж, и мне пришлось ползти за ней следом. Не думала, что переживу такое унижение. Хорошо, платье было до пола и прикрывало мою пятую точку.


Через некоторое время Лиирта вышла во двор, собираясь прогуляться по дорожке из маленьких камешков в саду с белыми розами. Галька. Как же больно…

Пока она рассматривала цветы, я ползла за ней, раздирая коленки и руки. Камни врезались в кожу, и аккуратно двигаться не получалось, потому что эта гадина просто кружила возле кустов с бешеной скоростью.

Но я не издала ни звука. Кровь, боль — пусть издевается, но слёз моих не увидит. Они не для тебя, стерва.

— Сорви мне, гусеничка, сто самых красивых роз вместе со стеблем, а затем обрежь шипы, — приказала мне, а потом повернулась к ангелу. — Принеси стул, Саймоэль. Я притомилась.

Притомилась она, ага. От безделья.

— Ангелика, эти розы Рафаэль выращивал лично. Они архангелу очень дороги.

— Считаешь, ему будет жалко цветов для своей пары?

— Я принесу вам кресло.

— Приступай, — Лиирта бросила в меня розу. Острые шипы, конечно же, порезали щёку. — Ой, ты поранилась. Какая жалость. Нужно быть аккуратнее.

— Учту.

Я поднялась, но она потянула за цепь.

— Я не разрешала тебе вставать. На коленях.

Первая ветка роз далась мне сложно. Стебель у цветка был прочный и гибкий, да и колючий. Я никак не могла справиться. Вряд ли это легко сделать без ножниц.

— Поторопись, гусеница! А то заставлю съесть их вместе с шипами.

Я скручивала стебли, вырывая их прямо с корнем, обдирая руки и оставляя глубокие раны на ладонях. Шипы врезались в кожу, беспощадно калеча. Постепенно мои руки покрылись кровью. И на белых розах показались алые капли.

Не плакать. Не плакать. Ни за что.

Было неистово больно. На ладонях постепенно не осталось живого места, кожа слезла, обнажая ткани. Моё платье тоже покрылось кровавыми пятнами.

Я пересчитала бутоны. Мало, слишком мало.

— Ангелика, могу я предложить низшей воспользоваться ножницами? — склонился Саймон. Надо отдать ему должное, он пытался.

— А разве я просила тебя о чём — то? — Лиирта была неумолима. — Не заставляй меня долго ждать, гусеница.

Я пыталась не думать о боли и просто вырывала цветы из земли, но корни не давались легко. Такие сильные стебли… Рафаэль постарался.

Эти цветы так мне нравились, но за все недели, что я прожила здесь, ни разу не сорвала ни одной розочки. А теперь уничтожаю благородные цветы по прихоти белой стервы. Ангелы разве не должны быть добрыми? Как же подобная гадина затесалась между ними? Даже демон и тот никогда не издевался надо мной так. И где же тут благородство высшего создания? Она просто хуже всех. Как Рафаэль мог связаться с такой? У него глаза были на затылке, что ли? Или он вообще не замечал, какую змеюку пригрел на груди? Хотя нет, с ним она нежна и хитра. Вьётся как кошка, а на самом деле змея подколодная. Стерва. Лохудра.

Я заставляла себя забыть, что делаю и где нахожусь, но боль возвращала в реальность. Постепенно возле меня образовалась гора белых роз. Пересчитала. Практически добила сотню. Опустила взгляд на руки — кожа свисала лоскутами, кровь лилась рекой. Надеюсь, я не умру от её потери.

— Вот, — положила последнюю розу к ногам стервы. — Довольна ли моя госпожа?

— Ты не срезала шипы.

— Ангелика, посмотрите, исполнение вашего приказа невозможно. Её руки все в крови. Отпустите низшую. Та достаточно настрадалась и сполна заплатила за твоё унижение.

— Считаешь? — Лиирта поджала губы. — Я так не думаю, — она встала, сорвала бутон с каплями крови и приблизилась ко мне. — Ну что, гусеничка, пора тебе подкрепиться цветочками. Открой рот. — Я дёрнулась, и ошейник сжал горло сильнее. Пришлось повиноваться. — Какая послушная. Не можешь срезать шипы, тогда жуй.

Сдерживая боль и слёзы, я попыталась прожевать цветок. Медленно, потому что сил совсем не осталось. Я подняла взгляд.

— Ангелика… — снова попытался Саймон.

— Саймоэль, ничего с ней не случится. Она всё же легионер. Цветы для неё не страшны, как и пара капель крови в телесном обличии. Что ты так нервничаешь?

— Но мы всё равно способны испытывать боль.

— Да, поэтому я и посадила её на цепь. И, заметь, не коснулась и пальцем. Рафаэлю не в чем меня упрекнуть.

Но и выбора мне не предоставила, гадина.

— Но ты прав, я устала сидеть тут. Закончим на сегодня с цветами. Согласна, гусеничка?

Стерва грациозно пошла в замок, а я попыталась ползти следом, но упала. Саймон кинулся ко мне, поднял.

— Она не может больше ползать, Лиирта. Сжалься, ты же ангелика, а не демон.

Ведьма изменилась в лице, но согласилась пойти навстречу: