Сгорая дотла
Часть 61 из 76 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Это были Вик, Роб, Мигель и еще трое парней.
– Как я и говорил тебе, – сказал Вик. – Уходишь ты – уходим мы.
Мой безудержный гнев немного отступил.
– Я не ГП, ребята, и все благодаря этому ублюдку, – я указал конвертом на Рэндалла, стоящего на подъездной дорожке с Дугом, оба выглядели как дети, с которыми никто не хотел играть. – И я не стану им в ближайшие пару недель. И даже когда это произойдет, у меня пока нет никакого предприятия.
– Возможно, не сегодня. Но скоро, да? – Роб протянул руку.
– Да, не оставляй нас этому ублюдку, а? – Мигель тоже пожал мне руку.
Я рассмеялся, несмотря на все произошедшее, меня тронуло то, что каждый из этих парней пообещал работать у меня; все они хорошие и талантливые ребята. Вик подошел ко мне последним.
– Спасибо, чувак, – я обнял своего лучшего друга. – Я постараюсь не подвести вас.
– Sí, не заставляй нас ждать, pendejo[21], – затем теплая улыбка Вика исчезла. – Если тебе что-нибудь понадобится, звони мне. Все, что угодно.
Я нашел офис Fed-Ex[22] и отправил документы по почте, дополнительно заплатив за то, чтобы посылку доставили в течение двух рабочих дней. Мне пришлось сделать мысленную пометку, что впредь нужно сократить свои расходы, так как я безработный.
«Безработный. Черт возьми».
Но это ненадолго. Несмотря на придурковатость Рэндалла, я бы нашел другую работу. Лучшую. Но меня охватила паника при мысли о том, что инспектор может потребовать справку с места работы. Я надеялся, что не потребует. Проверка должна прийти из органов опеки и попечительства только для того, чтобы убедиться, что у Кэлли есть чистое, безопасное место жительства.
И у нее оно есть благодаря Алекс.
Мой гнев по отношению к Рэндаллу постепенно отступал, точно отлив, оставляя после себя правду. Я хотел Александру Гарденер. Не только заниматься с ней умопомрачительным сексом, но и спать рядом с ней, обнимать ее, просыпаться и видеть ее лицо каждое утро… построить для нас дом.
Я направился обратно в коттедж в решимости застать ее, прежде чем она уедет к родителям.
Однако Алекс там не было.
Я провел полдня, безрезультатно разъезжая по окрестностям большого Лос-Анджелеса, и теперь солнце стояло уже совсем низко. На барной стойке меня не ждала записка, и меня охватила паника при мысли о том, что Алекс уже уехала к родителям.
Я заглянул в ее спальню: простыни все еще были смяты после бурной ночи, – как будто она никуда и не собиралась.
«Откуда мне знать? Возможно, она собрала весь свой гардероб и просто не заметила этого».
Но что-то подсказывало мне, что Алекс вернется, и как только она войдет, я скажу ей то, что должен был сказать еще в больнице, в банке, черт возьми.
Тем временем я за весь день не съел ни крошки и проголодался. Я порылся в холодильнике, приготовил бутерброд с ветчиной и сыром, взял пиво и устроился на диване, чтобы как обычно посмотреть ESPN. Один откус, и мой мобильный зазвонил.
Джорджия.
– Привет.
– Мне нужно, чтобы ты пришел и присмотрел за Кэлли. Кое-что произошло.
– А что, Дженис занята? – я потер глаза.
– Ты думаешь, я бы позвонила тебе, если бы она была свободна?
– Ты так внезапно позвонила, Джорджия, – сказал я.
Она раздраженно вздохнула.
– Разве есть что-то важнее дочери, Кори? Мне нужно выйти, и я хочу, чтобы ты присмотрел за ней.
– Сколько времени это займет? – спросил я, думая об Алекс и о нашем назревавшем разговоре.
– Господи, ты не можешь уделить пару часов своему ребенку? Это займет столько, сколько понадобится.
– Скоро буду, – я еле сдержался от гневного ответа.
Я повесил трубку и пошел на кухню за ручкой и бумагой, чтобы оставить записку для Алекс.
«Мне нужно с тобой поговорить. Сегодня вечером. Дождешься меня?
– К».
Я поставил записку в центре барной стойки в надежде, что вернусь не слишком поздно. Но было уже пять часов вечера. Зная Джорджию, могу предположить, что вернусь в коттедж не раньше десяти, и это только в лучшем случае.
Сделав последний глоток пива, я прихватил с собой бутерброд и двадцать минут ехал до Калвер-Сити, сардонически гадая, вернулась ли Алекс домой через минуту после моего ухода или через пять минут после того, как мой грузовик скрылся из виду. Судя по тому, как мне сегодня везло, я был уверен, что мы с ней разминулись.
Джорджия открыла дверь, одетая в платье в богемном стиле с племенным принтом, а ее беспорядочно заплетенные светлые волосы были украшены бусинками.
– Привет, – сказала она с придыханием в голосе. – Кэлли в своей комнате. Мне пора. Я уже опаздываю.
– С тобой все в порядке? – спросил я, наблюдая за тем, как она надевает потрепанную джинсовую куртку. – Ты так нервничаешь.
– Я в порядке, – рявкнула она. – Просто опаздываю.
– Куда?
– Не твое собачье дело.
– Мама сказала плохое слово.
Я обернулся и увидел Кэлли, ее глаза покраснели от слез. Я поспешил к ней и присел перед ней на корточки.
– Что случилось, милая?
– Она расстроена, потому что я накричала на нее за то, что она снова сняла колпачки с маркеров, – объяснила Джорджия. – Она испачкала красным маркером весь мой чертов стул.
– Я извинилась, – тихо сказала Кэлли. – Они смываются. Так написано на упаковке.
Я посмотрел на Джорджию, та развела руками.
– О, отлично. Я чудовище. Я чудовище, и я опаздываю. Когда вернусь, тогда и вернусь.
Она вышла, хлопнув за собой дверью. Я положил руки на плечи Кэлли.
– Она немного торопится сегодня, да?
Она кивнула.
– Она всегда торопится. Она много кричит.
– Много?
Кэлли снова кивнула.
– Ты знаешь, куда она пошла?
Задавать Кэлли такие вопросы было как-то некрасиво, но у меня было неприятное предчувствие в отношении Джорджии, и мне было не по себе.
– Наверное, в компьютерный магазин. Она постоянно туда ходит, это так скучно.
– Компьютерный магазин?
– Да, там она заходит в интернет. Чатмейлится.
– Что такое чатмейлиться, дорогая?
– Мама говорит, что это то, что она делает на компьютере, – Кэлли потерла нос. – Она чатится по имейлу, – она просияла. – Я называю это чатмейлингом!
Я хотел спросить, с кем Джорджия «чатмейлится», но это было бы слишком. Достаточно было знать, что она не вляпалась в какое-нибудь дерьмо. И все же неприятное предчувствие не покидало меня. Я выдавил улыбку.
– Будешь ужинать? Или ты уже поела?
– Нет. Можно мне макароны с сыром?
– Конечно.
– Я люблю тебя, папочка, – неожиданно сказала Кэлли и обняла меня за шею.
– Спасибо, дорогая, – я крепко обнял ее. – У меня был тяжелый день. Это как раз то, что мне сейчас необходимо.
– И у меня, – ухмыльнулась она. – Тяжелый день.
– Как я и говорил тебе, – сказал Вик. – Уходишь ты – уходим мы.
Мой безудержный гнев немного отступил.
– Я не ГП, ребята, и все благодаря этому ублюдку, – я указал конвертом на Рэндалла, стоящего на подъездной дорожке с Дугом, оба выглядели как дети, с которыми никто не хотел играть. – И я не стану им в ближайшие пару недель. И даже когда это произойдет, у меня пока нет никакого предприятия.
– Возможно, не сегодня. Но скоро, да? – Роб протянул руку.
– Да, не оставляй нас этому ублюдку, а? – Мигель тоже пожал мне руку.
Я рассмеялся, несмотря на все произошедшее, меня тронуло то, что каждый из этих парней пообещал работать у меня; все они хорошие и талантливые ребята. Вик подошел ко мне последним.
– Спасибо, чувак, – я обнял своего лучшего друга. – Я постараюсь не подвести вас.
– Sí, не заставляй нас ждать, pendejo[21], – затем теплая улыбка Вика исчезла. – Если тебе что-нибудь понадобится, звони мне. Все, что угодно.
Я нашел офис Fed-Ex[22] и отправил документы по почте, дополнительно заплатив за то, чтобы посылку доставили в течение двух рабочих дней. Мне пришлось сделать мысленную пометку, что впредь нужно сократить свои расходы, так как я безработный.
«Безработный. Черт возьми».
Но это ненадолго. Несмотря на придурковатость Рэндалла, я бы нашел другую работу. Лучшую. Но меня охватила паника при мысли о том, что инспектор может потребовать справку с места работы. Я надеялся, что не потребует. Проверка должна прийти из органов опеки и попечительства только для того, чтобы убедиться, что у Кэлли есть чистое, безопасное место жительства.
И у нее оно есть благодаря Алекс.
Мой гнев по отношению к Рэндаллу постепенно отступал, точно отлив, оставляя после себя правду. Я хотел Александру Гарденер. Не только заниматься с ней умопомрачительным сексом, но и спать рядом с ней, обнимать ее, просыпаться и видеть ее лицо каждое утро… построить для нас дом.
Я направился обратно в коттедж в решимости застать ее, прежде чем она уедет к родителям.
Однако Алекс там не было.
Я провел полдня, безрезультатно разъезжая по окрестностям большого Лос-Анджелеса, и теперь солнце стояло уже совсем низко. На барной стойке меня не ждала записка, и меня охватила паника при мысли о том, что Алекс уже уехала к родителям.
Я заглянул в ее спальню: простыни все еще были смяты после бурной ночи, – как будто она никуда и не собиралась.
«Откуда мне знать? Возможно, она собрала весь свой гардероб и просто не заметила этого».
Но что-то подсказывало мне, что Алекс вернется, и как только она войдет, я скажу ей то, что должен был сказать еще в больнице, в банке, черт возьми.
Тем временем я за весь день не съел ни крошки и проголодался. Я порылся в холодильнике, приготовил бутерброд с ветчиной и сыром, взял пиво и устроился на диване, чтобы как обычно посмотреть ESPN. Один откус, и мой мобильный зазвонил.
Джорджия.
– Привет.
– Мне нужно, чтобы ты пришел и присмотрел за Кэлли. Кое-что произошло.
– А что, Дженис занята? – я потер глаза.
– Ты думаешь, я бы позвонила тебе, если бы она была свободна?
– Ты так внезапно позвонила, Джорджия, – сказал я.
Она раздраженно вздохнула.
– Разве есть что-то важнее дочери, Кори? Мне нужно выйти, и я хочу, чтобы ты присмотрел за ней.
– Сколько времени это займет? – спросил я, думая об Алекс и о нашем назревавшем разговоре.
– Господи, ты не можешь уделить пару часов своему ребенку? Это займет столько, сколько понадобится.
– Скоро буду, – я еле сдержался от гневного ответа.
Я повесил трубку и пошел на кухню за ручкой и бумагой, чтобы оставить записку для Алекс.
«Мне нужно с тобой поговорить. Сегодня вечером. Дождешься меня?
– К».
Я поставил записку в центре барной стойки в надежде, что вернусь не слишком поздно. Но было уже пять часов вечера. Зная Джорджию, могу предположить, что вернусь в коттедж не раньше десяти, и это только в лучшем случае.
Сделав последний глоток пива, я прихватил с собой бутерброд и двадцать минут ехал до Калвер-Сити, сардонически гадая, вернулась ли Алекс домой через минуту после моего ухода или через пять минут после того, как мой грузовик скрылся из виду. Судя по тому, как мне сегодня везло, я был уверен, что мы с ней разминулись.
Джорджия открыла дверь, одетая в платье в богемном стиле с племенным принтом, а ее беспорядочно заплетенные светлые волосы были украшены бусинками.
– Привет, – сказала она с придыханием в голосе. – Кэлли в своей комнате. Мне пора. Я уже опаздываю.
– С тобой все в порядке? – спросил я, наблюдая за тем, как она надевает потрепанную джинсовую куртку. – Ты так нервничаешь.
– Я в порядке, – рявкнула она. – Просто опаздываю.
– Куда?
– Не твое собачье дело.
– Мама сказала плохое слово.
Я обернулся и увидел Кэлли, ее глаза покраснели от слез. Я поспешил к ней и присел перед ней на корточки.
– Что случилось, милая?
– Она расстроена, потому что я накричала на нее за то, что она снова сняла колпачки с маркеров, – объяснила Джорджия. – Она испачкала красным маркером весь мой чертов стул.
– Я извинилась, – тихо сказала Кэлли. – Они смываются. Так написано на упаковке.
Я посмотрел на Джорджию, та развела руками.
– О, отлично. Я чудовище. Я чудовище, и я опаздываю. Когда вернусь, тогда и вернусь.
Она вышла, хлопнув за собой дверью. Я положил руки на плечи Кэлли.
– Она немного торопится сегодня, да?
Она кивнула.
– Она всегда торопится. Она много кричит.
– Много?
Кэлли снова кивнула.
– Ты знаешь, куда она пошла?
Задавать Кэлли такие вопросы было как-то некрасиво, но у меня было неприятное предчувствие в отношении Джорджии, и мне было не по себе.
– Наверное, в компьютерный магазин. Она постоянно туда ходит, это так скучно.
– Компьютерный магазин?
– Да, там она заходит в интернет. Чатмейлится.
– Что такое чатмейлиться, дорогая?
– Мама говорит, что это то, что она делает на компьютере, – Кэлли потерла нос. – Она чатится по имейлу, – она просияла. – Я называю это чатмейлингом!
Я хотел спросить, с кем Джорджия «чатмейлится», но это было бы слишком. Достаточно было знать, что она не вляпалась в какое-нибудь дерьмо. И все же неприятное предчувствие не покидало меня. Я выдавил улыбку.
– Будешь ужинать? Или ты уже поела?
– Нет. Можно мне макароны с сыром?
– Конечно.
– Я люблю тебя, папочка, – неожиданно сказала Кэлли и обняла меня за шею.
– Спасибо, дорогая, – я крепко обнял ее. – У меня был тяжелый день. Это как раз то, что мне сейчас необходимо.
– И у меня, – ухмыльнулась она. – Тяжелый день.