Сгорая дотла

Глава 21




Алекс





– Так что да, – сказал Кори, окруженный репортерами. – Спасибо. Большое спасибо.

Лучезарный репортер повернулся лицом к камере.

– Вот так вот. Скромные слова скромного героя, но тем не менее героя. Фрэнк? Возвращаюсь к вам.

Я выключила телевизор и бросила пульт на диван. Почти две недели я не виделась с Кори, и я думала, что справлюсь с этим. Мой сон был беспокойным, и я несколько раз едва сдерживалась, чтобы не поехать в больницу. Один раз я даже дошла до подъездной дорожки, но остановилась. И вот теперь его показывали по новостям в перерывах между моими безобидными утренними шоу.

Я посмотрела на часы. Моя первая встреча с доктором Кинли была назначена через сорок пять минут. Наконец-то. К нему была запись за недели вперед, и вот наконец освободилось время, чтобы принимать меня на регулярной основе.

«Он скажет мне, что мысли о Кори по сто раз на дню – это всего лишь последствие ограбления. Мне нужно услышать это от кого-то, кроме себя самой. От профессионала».

Я запрыгнула в свой «Мини Купер» и, несмотря на пробки Лос-Анджелеса, приехала раньше назначенного времени.





Кабинет доктора Кинли был теплым, простым, уютным. Я ожидала, что буду лежать на одной из этих длинных кушеток спиной к доктору, а он будет курить трубку и расспрашивать меня о моем отце.

Вместо этого добродушный мужчина лет шестидесяти, с аккуратной бородой с проседью усадил меня на обычный диван в своем кабинете, а сам сел в кресло напротив меня. Между нами стоял небольшой столик, заваленный журналами, секретарша принесла мне немного воды. Вся обстановка больше напоминала чью-то гостиную, нежели кабинет психотерапевта. Единственное мое предположение, оказавшееся верным, – это то, что доктор Кинли пользовался блокнотом.

– Итак, – начал он мягко и с нежной улыбкой. – Почему бы нам не начать с вашего рассказа о том, что привело вас ко мне?

Я вкратце рассказала ему об ограблении.

– И теперь я чувствую, что не могу двигаться дальше, – закончила я. – Я не могу отпустить эту ситуацию.

– Всю ситуацию? – спросил Кинли. – Или есть какой-то конкретный, особенно травмирующий пункт, который всплывает в вашей памяти?

– Травмирующий? Эм, нет, – медленно ответила я. – Ну, на самом деле я не могу спать, и подпрыгиваю, когда слышу громкие звуки, и мне некомфортно стоять в очереди в продуктовом магазине. Я продолжаю оглядываться через плечо. Но я знаю, что все это со временем пройдет. Нет, я постоянно думаю о…

«О том, как спала на плече Кори Бишопа. Как рассказывала Кори Бишопу о своих личных проблемах. Как занималась сексом с Кори Бишопом на столе…»

– Вы слышали о стокгольмском синдроме? – я взглянула на доктора.

– Слышал. Вы испытываете привязанность к злоумышленникам?

– Нет. Но мне кажется, что, вероятно, существует похожее расстройство или синдром, или называйте это как хотите, когда кто-то чувствует себя действительно… привязанным к тому, кто прошел через то же испытание. Так бывает?

– Мы говорим о… – доктор Кинли сверился со своими записями, – мистере Бишопе?

– Да.

– Связан ли мистер Бишоп с тем, что вы не можете отпустить ситуацию с ограблением?

– Я надеялась узнать это от вас, – сказала я. – Я думаю о нем. Иногда. Но я знаю, что не должна этого делать. Я выхожу замуж…

– Поздравляю.

– Да, спасибо, и поэтому для меня недопустимо думать о Кори… Мистере Бишопе. Но это всего лишь травма, верно? В банке мое представление о безопасности было связано с близостью к нему. Он оберегал меня, а потом буквально спас мне жизнь. Так как же это называется?

– Как называется что?

– Каков клинический термин, обозначающий привязанность к кому-то в критической ситуации?

– Ну, я не могу сказать наверняка, является ли это аналогом стокгольмского синдрома.

– Но есть… что-то… верно? – я подалась вперед. – Скажите мне, что это то, что я могу преодолеть, либо то, от чего могу принять таблетку.

Доктор Кинли поджал губы.

– Вполне возможно, что то, что вы описываете, является вариантом тревожного расстройства, вызванного разлукой. Если у вас появилась эмоциональная привязанность к мистеру Бишопу во время вашей критической ситуации, то теперь вы можете испытывать беспокойство, вызванное разлукой.


– Да, похоже на правду, – я откинулась назад, анализируя сказанное. – Да, наверное, так оно и есть. Я знала, что должно быть что-то. Так как же мне избавиться от этого?

– Почему вы хотите избавиться от этого? – терапевт склонил голову набок.

– Разве это ненормально? Хотеть поправиться?

– Позвольте мне перефразировать: почему вы так отчаянно торопитесь с лечением? Неразумно переходить к диагнозу без предварительного…

– Потому что это неуместно, – выпалила я.

– У вас возникают неуместные мысли о мистере Бишопе?

– Нет, нет.

И затем… «руки Кори скользят по моим бедрам в темном кабинете, его губы на моих…»

Я зажмурилась от этих ощущений.

– Нет, я просто имела в виду, что мне сложно сосредоточиться на некоторых вещах в моей жизни, которые требуют концентрации внимания. Моя работа. Мой жених, – я расправила плечи. – Я не могу спать, доктор. Мне нужно двигаться дальше. Поэтому, пожалуйста, скажите мне, как я могу избавиться от этой тревоги, вызванной разлукой? Есть ли таблетка от этого или какая-то… медитация?

Доктор Кинли мягко улыбнулся.

– Мисс Гарденер, я не ставил вам диагноза «Тревожное расстройство, вызванное разлукой». Я не ставил никакого диагноза. Я понимаю, что вы торопитесь вернуться к «нормальной» жизни. Но вы должны набраться терпения. На это потребуется время. Ладно?

«Нет, не ладно. Мне нужно вернуться к нормальной жизни сейчас».

Но я откинулась на спинку дивана и кивнула.

– Да, доктор.





Я возвращалась в свой коттедж в еще большем смятении. Узнав о том, что есть название той тревоге, что я испытываю, постоянно думая о Кори, я почувствовала облегчение, но для того, чтобы ее вылечить, по-видимому, потребуется не один сеанс.

«У меня нет времени ждать, пока доктор Кинли медленно будет пытаться распутать этот беспорядок. Я сделаю то, что у меня получается лучше всего: просто справлюсь с этим сама».

Я сразу же почувствовала себя лучше… пока не увидела красный пикап, припаркованный перед моим домом. К нему прислонился латиноамериканец. Лучший друг Кори, Виктор Руис. Сердце ушло в пятки. Я с визгом заехала на подъездную дорожку и вылетела из машины.

– В чем дело? Что-то случилось? С Кори все в порядке?

– Кори в порядке. Пока мы тут разговариваем, он у меня дома, моя жена набивает его тамалями[9], а мои дети используют его в качестве гимнастического снаряда «джунгли». Он думает, что меня вызвали на работу. Я не хотел, чтобы он знал, что я здесь.

– О, – удивилась я. – А почему ты здесь?

– Прошу прощения, что следил за тобой. Но он нуждается в помощи, очень нуждается. Хозяин дома выгнал его.

Я с отвращением покачала головой.

– Он говорил мне, что такое может произойти. Я не поверила в это тогда, и сейчас верится с трудом. Где он остановился?

– У меня, пока не найдет новое жилье. И он может остаться у нас, пока… сколько угодно. Навсегда. Моя дверь всегда открыта для него. И я знаю, что то же самое скажет любой парень из нашей команды. Он получил пулю за тебя? Каждый из нас принял бы по одной за него. Он хороший человек и не заслуживает и половины тех ложных обвинений, которые выдвигает Джорджия.

– Она все еще хочет увезти Кэлли? – спросила я. – После всего, что произошло?

Вик мрачно кивнул.

– Кори выписали из больницы сегодня утром, – сказала я в ужасе.

– Я знаю. И также знаю, что он скорее съест гвозди, чем примет подачку, так что к следующей неделе он уже будет у себя дома. Но до суда он никак не успеет найти достаточно хорошего места для проживания ребенка без угрозы выселения.

– Когда состоится слушание?

– Через два дня. В пятницу, в десять утра, в Верховном суде. Я беспокоюсь о том, что он многое потеряет. Ему придется переехать в Ситку, и он никогда не получит лицензию ГП. Либо он останется здесь и потеряет Кэлли. Но он на это никогда не пойдет.

«Нет, нет, нет. Это полная противоположность тому, что мне сейчас нужно».

– Что такое лицензия ГП? Генеральный подрядчик?

– Да, и мозги у него, что надо, – сказал Вик. – И если бы Кори получил лицензию, мы бы все работали у него, – он щелкнул пальцами. – Ему просто нужен шанс.

– Я не тот адвокат, который ему нужен, – медленно проговорила я. – В моей фирме есть семейный адвокат. Я могу позвонить ему и проконсультироваться.