Сглаз

– Расслабься, – ухмыльнулся Уоррен, откладывая газету в сторону. – Мы сделали все что могли. Может, он интеллектуал и задрот, но зато теперь он наш со всеми потрохами. А она – классная штучка!

– Свинья, – подала голос Клэр.

Грим ткнул в экран пальцем.

– В Совете небось ручонки потирают. А ведь скоро Делароза вой подымут – и кому тогда все разгребать?

– Нам, – ответил Уоррен. – И мы это умеем. Чувак, выпусти пар. Порадуйся, что у нас снова есть на что ставки делать. Пятьдесят баксов на то, что они встретят ее дома.

– Пятьдесят баксов? – выпалила Клэр. – Ты спятил! По статистике, встреча дома никогда не бывает первой.

– Я нутром чую, малышка, – заявил Уоррен и принялся барабанить пальцами по столу. – Будь я на ее месте, я бы обязательно пришел проверить свежатинку, если понимаешь, о чем я.

Он приподнял брови:

– Кто следующий?

– Пятьдесят долларов, принято, – резюмировала Клэр. – Но я ставлю на то, что они увидят ее на улице.

– Камеры наблюдения, – отозвался из другого угла Марти Келлер, аналитик сетевых данных. – Подымаю до семидесяти пяти.

Остальные вытаращили глаза, словно Марти потерял рассудок.

– Никто никогда не заметит камеры, если не знает их местоположение, – важно произнес Уоррен.

– Нет, – проворчал Марти, кивая в сторону экрана. – Он как раз из таких глазастых типов. В общем, когда они засекут камеры наблюдения, то начнут задавать вопросы. Семьдесят пять.

– Присоединяюсь! – воскликнула Клэр.

– Я тоже, – сказал Уоррен. – Первая бутылка – за мой счет.

Марти тронул пальцем Люси Эверетт, которая сидела рядом в наушниках, прослушивая телефонные звонки.

– Делаешь ставку? Семьдесят пять баксов.

– Конечно. Встреча произойдет дома.

– Эй, я тоже на это поставил! – крикнул Уоррен.

– Поделишь выигрыш с Уорреном, – фыркнул Марти.

Люси повернулась к Уоррену и послала ему воздушный поцелуй. Уоррен отмахнулся и плюхнулся в кресло.

– А ты, Роберт? – спросила Клэр.

Грим вздохнул.

– Вы, ребята, куда противнее, чем я думал. О’кей, они услышат о ней в городе. Всегда найдется тот, кто не умеет держать язык за зубами.

Марти взял маркер и записал ставки на доске.

– Остаются Лиз и Эрик. Пошлю им имейлы. Если присоединятся, у нас банк в… пятьсот двадцать пять долларов. Два по семьдесят пять с тебя, Уоррен.

– Два по шестьдесят два пятьдесят, дорогой, – сказала Клэр.

– Молчи, женщина-дракон, – угрюмо пробурчал Уоррен.

Роберт Грим накинул плащ, собираясь выйти на улицу и купить ореховый пирог. Настроение у него испортилось окончательно. Ну и ладно – зато теперь он, по крайней мере, сможет съесть что-нибудь вкусненькое за казенный счет.

Роберт Грим не имел официальных полномочий, кроме тех, что дал ему Совет, однако не горевал по этому поводу: ведь он обладал исполнительной властью в Блэк Спринг! А у них и так хватало проблем: к примеру, каждый коллега Грима (включая и его самого) должен был ежеквартально отчитываться перед сотрудником из Вест-Пойнта – так уж повелось.

Но Грим никогда не сидел сложа руки. Одним из его талантов было умение вытягивать субсидии из того, что он сам называл Бездонной Ямой. А траты весьма впечатляли. Во-первых, из Бездонной Ямы выплачивались жалованья семерым ребятам, работающим в СГЛАЗ. Сюда же следовало присовокупить и технические издержки: более четырехсот камер видеонаблюдения, аппаратуру для штаб-квартиры СГЛАЗ и интернет-сервер для местных со специальными фильтрами трафика.

Вдобавок начальство Бездонной Ямы субсидировало роскошные праздники, которые устраивались несколько раз в год (с отличным вином), пафосные собрания Совета… и бесплатные айфоны для тех, кто соглашался с правилами обязательного уведомления через СГЛАЗ-приложение вместо того, чтобы звонить в службу спасения.

Последний пункт сделал Роберта Грима настоящей знаменитостью среди молодняка Блэк Спринг. Он частенько грезил, как некая юная и длинноногая брюнетка придет в штаб-квартиру, дабы оценить легендарные пропорции его культового, скажем так, объекта – прямо среди штабелей свай, пропахших гнилью семнадцатого века.

Роберт Грим всю жизнь прожил холостяком.

– А у нас имейл от Джона Бланшара! – провозгласил Марти, когда Грим стоял на пороге. – Тот фермер, который овец разводит. Он живет в лесу, у Акерманс Корнер.

– Боже мой, опять! – воскликнул Уоррен, возводя глаза к небесам.

– Говорит, что у его овцы Джеки родился двухголовый ягненок. Мертвый.


– Двухголовый? – переспросил Грим. – Ужасно! Этого не случалось с тех пор, как родился ребенок у Генриетты Руссо, в девяносто первом.

– Его письмо меня задело. Начал нести какой-то бред насчет пророчеств, предзнаменований и девятого круга ада.

– Забей, – заявил Уоррен. – На последнем собрании Совета он утверждал, что видел странные огни в небе. Бубнил, что «неверующие и содомиты будут наказаны за гордыню и алчность». Фермер свихнулся. Он и в утреннем стояке предзнаменование узрит.

Марти повернулся к Гриму:

– Я в том смысле, оставить письмо или нет? К нему фото прицеплено.

Марти ткнул пальцем в тачпад, и на экране появилась фотография мертвого уродца, лежащего в грязи. На изображении можно было четко различить две деформированные головы. Джеки даже послед не захотела слизывать. (Сама овца была немного не в фокусе – но вроде бы весело хрупала сено, не желая оплакивать порожденного ею монстра.)

– Ну и гадость, – проворчал Грим и скривился. – Покажи фото доктору Стэнтону, а потом кинь в формалин, как и остальных чудищ, которые спрятаны в хранилище. Кто-нибудь еще хочет ореховый пирог?

Раздалось дружное «ага», и Грим не сразу понял, что Клэр сказала не «ага», а «фига». Он взялся за ручку двери, когда она решила повторить свою реплику.

– Нет, правда, Роберт. Фига. Марти, выведи мне на монитор участок Барфуэлл.

Марти перетащил с экрана фото мертвого ягненка, и они снова увидели грузчиков.

– Нет, выведи камеру на участок Д девятнадцать… ноль шестьдесят четыре.

Грим побледнел.

Камеру видеонаблюдения установили на фонарном столбе перед домом, купленным четой Делароза, с нее просматривался участок Аппер Резервуар Роуд – дорога как раз шла вдоль края Блэк Рок Форест. Справа виднелся припаркованный грузовик: рабочие доставали из него коробки и мебель.

Улица была пуста, если не считать места в двадцати ярдах поодаль, слева. На газоне у низенького коттеджа стояла женщина. Она не глядела на рабочих, а смотрела на склон, не шевелясь.

Роберт Грим оцепенел. Его охватила паника.

– Проклятье! – заорал он. Вскинул правую руку и прикрыл рот. – Как такое возможно, черт подери…

Он бросился к столу и принялся лихорадочно оглядывать экран.

Огромный грузовик закрывал обзор парочке молодых яппи и рабочим, но достаточно одному дураку обойти рампу, и он ее заметит. «Красный Код» в четырехкратном размере! Тревога!

А вдруг яппи звякнут в службу спасения? Серьезно покалеченная женщина, страдающая от недоедания. Да, именно так! Пришлите «Скорую» и полицию. Или, что еще хуже, они сами попытаются ей помочь. А последствия будут катастрофическими.



– Что она там делает? Почему она не у Грантов?

Клэр поглядела в таблицу.

– Она заскочила к Грантам и оставалась у них до восьми тридцати утра, а затем мальчишка сообщил через приложение, что ему в школу пора.

– Как же старая кошелка вообще про все пронюхала?

– Расслабься, – сказал Уоррен. – Будь доволен, что она у них в гостиной не материализовалась. Она стоит на газоне. Надо развесить вокруг нее простыни на веревке. Старый добрый трюк нас выручит! Ты и Марти доберетесь туда минут за пять. Я позвоню ребятам, которые живут в том доме, или свяжусь с их соседями – и попрошу об услуге. Пусть прикроют ее одеялом, пока мы не прибудем на место.

Грим побежал к выходу, подталкивая Марти.

– Кошмар!

– Если они ее увидят, скажем, что она участвует в фестивале! – нашелся Уоррен.

Он одарил Грима улыбкой, больше подходящей к бокалу с мохито на вечеринке с сальсой, чем к ситуации, когда могут погибнуть люди, но безнадежно провалил попытку успокоить Грима.

– Типа это милая шутка от местных. Дескать, они таким образом встречают новоселов. А потом добавим и выложим им правду, что к ним в гости пожаловала настоящая ведьма.

Роберт Грим резко развернулся в дверях.

– Это тебе не малолетние Гензель и Гретель!





Глава 3




Начался и почти закончился последний теплый день года. Семестр был в самом разгаре, и Стив Грант постепенно начал приспосабливаться к своему новому расписанию. Он преподавал в Нью-Йоркском медицинском колледже и руководил проектом в одном научно-исследовательском центре. Джослин работала три с половиной дня в неделю в музее естественной истории в Гудзон Хайлендс в Корнуолле, а мальчишки учились в школе О’Нил в Хайленд Фоллз. Тайлер выбивался из сил и был вынужден брать дополнительные занятия по математике, чтобы нормально сдать выпускные. Зато он очень преуспел в английском, и в итоге Стив решил, что если Тайлер продержится до конца учебного года (ключевое слово «если»), то у его старшего сына открываются неплохие перспективы. Журналистика, лучше всего – в Нью-Йоркском университете, что, конечно, означает каждый день ездить туда-обратно. Общежитие слишком далеко от Блэк Спрингс – и это опасно. Фатум охватит его медленно, почти неощутимо, но спустя некоторое время сразит наповал, и – увы! – настолько неожиданно, что бедняга не сможет смириться со своей судьбой.