Сетевой эффект
Часть 18 из 59 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дрон показал, как Амена прищурилась в недоумении.
«Временна́я метка выглядит как отсчет при проходе через кротовую нору, но время явно неверное».
Предельно неверное.
«Разбуди Элетру и спроси, сколько времени корабль пробыл в кротовой норе, когда они проходили из другой системы на территорию «Сохранения», где захватили нас».
Амена потрясла Элетру за плечо. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем та пошевелилась. Амена задала ей вопрос. Электра заморгала, приходя в себя, а потом ее лицо приняло озадаченное выражение:
– Мы и не покидали систему. Мы все время были здесь.
– Нет, корабль прошел через червоточину на территорию «Сохранения», где и захватил нас. А теперь мы направляемся куда-то в другое место. Помнишь, тот серый говорил, что мы в транзитном переходе?
Амена напирала, но веки Элетры снова закрылись, и она не ответила.
«Она еще не в себе, – передала мне Амена. – Раньше они утверждали, что нас захватили прежде них, а теперь не верит, когда я пытаюсь убедить ее в обратном».
«Та штука на двигателе явно инопланетного происхождения, – сказал я. – Думаю, она ведет нас через червоточину с гораздо более высокой скоростью».
Намного более высокой. Даже не за часы вместо полных циклов, а за минуты. Двигатель ГИКа захвачен каким-то аппаратом, который использует червоточину совершенно другим способом, позволяя путешествовать быстрее, чем любой корабль из новостей или даже из сериалов. Быстрее, чем любой корабль, созданный людьми.
«Думаю, мы вот-вот окажемся в нормальном пространстве», – добавил я.
Амена покачала головой:
«Нет, это какое-то безумие. Наверняка таймер поврежден. Мы провели в червоточине лишь несколько часов и не можем выйти из нее так скоро. Ближайшая обитаемая система за границами территории «Сохранения» как минимум в пятнадцати днях от станции…»
И тут двигатель издал не то стон, не то клацанье. Перед Разведчиком № 1 появился новый дисплей с изображением нормального пространства. Мы вышли из червоточины.
Амена застыла, уставившись на новые данные дисплея. Ее глаза округлились в тревоге.
«Что будем делать?» – спросила она.
Хороший вопрос.
Первым моим побуждением было уничтожить инопланетный артефакт. К счастью, вместо этого я перешел к следующей мысли. Я ничего не знаю о корабельных двигателях, но точно знаю, что шутить с ними не стоит. Они стояли во главе длинного списка вещей, с которыми не стоит шутить. Нужно раздобыть больше данных, прежде чем что-либо предпринимать. Мне не хотелось говорить Амене «я не знаю», потому что люди склонны паниковать, и я почти не виню их в этом – сейчас я и сам паниковал, не контролировал ситуацию и осознавал как минимум десять случаев, когда принял неверное решение. А контролировать ситуацию очень важно, потому что иначе она сама будет меня контролировать, а это почти то же самое, что вернуться к ситуации, когда меня контролировала Компания. А может, я просто доверился Амене, которая действовала как человек гораздо более старшего возраста, потому что вознамерилась меня спасти.
«Я не знаю», – ответил я.
Амена выпрямилась и прикусила губу.
– Все нормально, все нормально, – прошептала она себе под нос. – Надо подумать.
А по сети сказала гораздо спокойнее, чем предполагал ее внешний вид:
«Можешь приказать дрону на мостике покрутиться? Вдруг по изображению на каком-нибудь дисплее мы поймем, где находимся, есть ли здесь станция или другое место, куда можно послать сигнал бедствия…»
Ну… Неплохая идея. Я сошел с платформы и поднялся обратно по гравитационному колодцу, а Разведчику № 1 велел проверить все активные экраны. Как только канал заполнился изображениями, я вытащил архивное видео предыдущего обзора и сравнил их. На пяти экранах обнаружились значительные изменения. Я увеличил их и послал изображения по сети, чтобы мы вместе в них покопались.
«Вот это, – немедленно отозвалась Амена. – Это навигация по местной системе. Вот данные по звезде… Но непохоже, что мы близко к станции… Или здесь вообще нет станции…»
Я вернулся в зал мониторинга, где валялся сломанный дрон. Я видел экран, на который указала Амена, а на другом нашел схему ГИКа. Индикатор показывал, что к корпусу с внешней стороны что-то прикреплено, к лабораторному модулю. Посмотрим на спецификации… Да что за хрень! Быть такого не может!
Я отключил голосовую связь, чтобы с ее помощью нас не отследили Цели, к тому же в червоточине все равно никто не мог с нами связаться. Теперь же я снова включил ее и проверил канал нашей экспедиции. Он работал.
Да, мне не померещилось. Я отправил запрос и немедленно получил ответ, который перевел в нашу импровизированную сеть. Амена потрясенно прижала руку к лицу.
– Что за…
«Автостраж, Амена, вы меня слышите?» – произнес знакомый голос.
Арада.
«Ох, мы здесь, мы здесь! – выдохнула Амена. – А вы где?»
«В спасательном челноке модуля, пришвартованы к корпусу корабля-захватчика. Вы на борту, верно? Мы видели, как вас втащили в шлюз».
Иногда я размышляю, зачем они это сделали. Они ведь должны были оказаться в безопасности, на базе, и сейчас уже прибыть на «Сохранение».
«Мы – это кто?» – поинтересовался я.
«Автостраж! – сказала Арада, явно обрадовавшись. – Ну, здесь Оверс, Тиаго и Ратти. Мы не сумели добраться до базы после отстыковки модуля, нас втянуло в червоточину вместе с кораблем захватчиков».
«Нам попробовать добраться к вам? – спросила Амена. Она слезла с каталки Элетры и запрыгала от радости. – С нами раненая».
«Нет-нет, – поспешно сказала Арада. – Челнок слишком поврежден. Мы не ожидали… – Кто-то рядом с ней что-то выкрикнул (вероятно, Оверс), но звук был приглушенным, и без анализа аудиозаписи я не сумел разобрать слова. Арада тут же сменила тему: – А вы в каком положении?»
Арада явно многое недоговаривала. Но с вероятностью в семьдесят процентов, если бы мы не вышли из червоточины так рано, Арада и остальные вряд ли выжили бы.
Значит, теперь мне нужно беспокоиться еще о четырех людях. Просто фантастика.
Амена наскоро и в довольно искаженном виде поведала Араде обо всем нашем веселье и предупредила ее о Целях.
Ведь не могут же Цели быть инопланетной расы. Нет, это невозможно. Инопланетяне не могут быть так похожи на людей.
Или могут?
Я отправил Араде схему внешней стороны корпуса ГИКа, подсветив шлюз и нашу безопасную зону.
«Арада, вы сможете добраться до этого шлюза?»
Повисла тишина, по которой я понял, что их положение даже хуже, чем описала Арада. Надо полагать, во время этой долгой паузы она проверила запасы воздуха в скафандрах, которые они, видимо, уже надели из-за повреждения челнока. А потом Арада твердо сказала:
«Да, сумеем. Расчетное время – три минуты».
«Встречу вас там», – сказал я и побежал в отсек инженерного мониторинга.
У меня в запасе было как минимум две с половиной минуты, так что я занялся взломом вражеской командной системы.
До сих пор ее защищало то, что она не взаимодействовала ни с сетью, ни с интерфейсами всех других систем. Но Цель № 5 обратился к ней, и вражеская командная система ответила, тем самым показав мне, на каком канале следует сосредоточиться и какого рода данные она принимает. А еще это показало, что для взлома этой гниды понадобятся методы старой школы.
Я скомпоновал пакет кодов, повторяющих сигнал с аппарата Целей, скопировал их сотню раз, а потом установил самоповтор, чтобы коды сами себя воспроизводили, и отправил все это вражеской командной системе.
ГИКа такая атака насмешила бы. Настолько, что он швырнул бы мне эти коды обратно в лицо. Но у меня была теория насчет того, почему Цели не пытаются добраться до систем ГИКа. Это потому, что вражеская командная система не способна эффективно использовать архитектуру ГИКа.
И тут я получил предупреждение от дрона-караульного. Он висел у люка в жилой модуль – того, который при создании безопасной зоны я задраил первым. Дрон не видел вражеских дронов, но вспышка энергии вблизи люка показывала, что панель управления пытаются вскрыть с помощью какого-то инструмента или оружия. О-хо-хо.
Я рванул из инженерного модуля обратно, по изогнутому коридору. И как раз вовремя проверил Разведчика № 2 – Цели № 5 и № 6 выбежали из диапазона видимости камеры.
Когда я говорил, что все происходит одновременно, то сильно преувеличивал, но сейчас все и впрямь случилось одновременно. Видимо, они каким-то образом прознали о прикрепленном к корпусу челноке.
У меня был один вариант, но уж больно паршивый. Однако это был единственный способ вовремя втащить внутрь Араду и остальных.
«Амена, нашу безопасную зону вот-вот взломают, и мне нужно с этим разобраться. Можешь добраться до шлюза и открыть его для Арады и остальных?»
Вряд ли вражеская командная система будет рада гостям. К тому же сейчас она была немного занята.
Амена вышагивала по медотсеку, напряженно вслушиваясь в быстрый обмен репликами из челнока – люди готовились его покинуть. Она остановилась, приглушила голосовую связь и спросила:
«Можешь дать мне карту?»
Я отправил ей карту безопасной зоны, подсветив самый быстрый маршрут к шлюзу.
«С тобой полетит взвод дронов».
На всякий случай я послал запасной маршрут, если они на кого-либо нарвутся.
«Поняла».
Она подбежала к двери, но остановилась, чтобы подобрать излучатель Целей, и сунула его в карман куртки. Потом метнулась в сторону и вытащила из груды разных припасов контейнер.
Я хотел увеличить изображение и узнать, что она там взяла, но тут дрон-караульный прислал оповещение о взломе люка в безопасную зону. У выхода из инженерного модуля я побежал другим путем, через люк в сторону грузового трюма и по коридору, ведущему к люку в жилой отсек, минуя центральный модуль. Если я не могу встретиться с ними лицом к лицу, то настигну сзади.
У Целей было три причины действовать именно сейчас:
1) они получили от вражеской командной системы данные о том, что снаружи к корпусу прикреплен челнок, и приняли этот сигнал за начало атаки;
2) мы покинули червоточину и находились близко к конечной цели, они знают, что подкрепление близко, а потому могут напасть, ничем не рискуя;
3) они ожидают, что с минуты на минуту прибудет начальство, и хотят изобразить бурную активность.
А с моим-то везением это наверняка комбинация всех трех причин.
Дроны прожужжали вперед, я оказался у дальнего конца центрального модуля и пересек два коридора. Когда дроны добрались до прохода к жилому отсеку, я потерял связь с тремя из них, но не замедлил бега. Во время двух последних встреч с вражескими дронами я пригибался, а когда речь идет о боевых дронах, пусть даже странных и незнакомой конструкции, следует предполагать, что у них есть активный компонент самообучения. Поэтому, завернув за угол, я ускорился и подпрыгнул.
Два вражеских дрона поджидали меня у самой палубы, и я приземлился на одного из них, прежде чем он успел сменить позицию. Люк был взрезан, замки высверлены и частично оплавлены. Я отозвал свои дроны – у меня не было времени выработать контрмеры против бронекостюмов Целей, хотя я знал, что пожалею об этом.
Я потерял связь с одним из дронов Амены и послал ей предупреждение. Она была уже в коридоре у перекрестка, где следовало свернуть к шлюзу, альтернативных путей не осталось.
«Временна́я метка выглядит как отсчет при проходе через кротовую нору, но время явно неверное».
Предельно неверное.
«Разбуди Элетру и спроси, сколько времени корабль пробыл в кротовой норе, когда они проходили из другой системы на территорию «Сохранения», где захватили нас».
Амена потрясла Элетру за плечо. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем та пошевелилась. Амена задала ей вопрос. Электра заморгала, приходя в себя, а потом ее лицо приняло озадаченное выражение:
– Мы и не покидали систему. Мы все время были здесь.
– Нет, корабль прошел через червоточину на территорию «Сохранения», где и захватил нас. А теперь мы направляемся куда-то в другое место. Помнишь, тот серый говорил, что мы в транзитном переходе?
Амена напирала, но веки Элетры снова закрылись, и она не ответила.
«Она еще не в себе, – передала мне Амена. – Раньше они утверждали, что нас захватили прежде них, а теперь не верит, когда я пытаюсь убедить ее в обратном».
«Та штука на двигателе явно инопланетного происхождения, – сказал я. – Думаю, она ведет нас через червоточину с гораздо более высокой скоростью».
Намного более высокой. Даже не за часы вместо полных циклов, а за минуты. Двигатель ГИКа захвачен каким-то аппаратом, который использует червоточину совершенно другим способом, позволяя путешествовать быстрее, чем любой корабль из новостей или даже из сериалов. Быстрее, чем любой корабль, созданный людьми.
«Думаю, мы вот-вот окажемся в нормальном пространстве», – добавил я.
Амена покачала головой:
«Нет, это какое-то безумие. Наверняка таймер поврежден. Мы провели в червоточине лишь несколько часов и не можем выйти из нее так скоро. Ближайшая обитаемая система за границами территории «Сохранения» как минимум в пятнадцати днях от станции…»
И тут двигатель издал не то стон, не то клацанье. Перед Разведчиком № 1 появился новый дисплей с изображением нормального пространства. Мы вышли из червоточины.
Амена застыла, уставившись на новые данные дисплея. Ее глаза округлились в тревоге.
«Что будем делать?» – спросила она.
Хороший вопрос.
Первым моим побуждением было уничтожить инопланетный артефакт. К счастью, вместо этого я перешел к следующей мысли. Я ничего не знаю о корабельных двигателях, но точно знаю, что шутить с ними не стоит. Они стояли во главе длинного списка вещей, с которыми не стоит шутить. Нужно раздобыть больше данных, прежде чем что-либо предпринимать. Мне не хотелось говорить Амене «я не знаю», потому что люди склонны паниковать, и я почти не виню их в этом – сейчас я и сам паниковал, не контролировал ситуацию и осознавал как минимум десять случаев, когда принял неверное решение. А контролировать ситуацию очень важно, потому что иначе она сама будет меня контролировать, а это почти то же самое, что вернуться к ситуации, когда меня контролировала Компания. А может, я просто доверился Амене, которая действовала как человек гораздо более старшего возраста, потому что вознамерилась меня спасти.
«Я не знаю», – ответил я.
Амена выпрямилась и прикусила губу.
– Все нормально, все нормально, – прошептала она себе под нос. – Надо подумать.
А по сети сказала гораздо спокойнее, чем предполагал ее внешний вид:
«Можешь приказать дрону на мостике покрутиться? Вдруг по изображению на каком-нибудь дисплее мы поймем, где находимся, есть ли здесь станция или другое место, куда можно послать сигнал бедствия…»
Ну… Неплохая идея. Я сошел с платформы и поднялся обратно по гравитационному колодцу, а Разведчику № 1 велел проверить все активные экраны. Как только канал заполнился изображениями, я вытащил архивное видео предыдущего обзора и сравнил их. На пяти экранах обнаружились значительные изменения. Я увеличил их и послал изображения по сети, чтобы мы вместе в них покопались.
«Вот это, – немедленно отозвалась Амена. – Это навигация по местной системе. Вот данные по звезде… Но непохоже, что мы близко к станции… Или здесь вообще нет станции…»
Я вернулся в зал мониторинга, где валялся сломанный дрон. Я видел экран, на который указала Амена, а на другом нашел схему ГИКа. Индикатор показывал, что к корпусу с внешней стороны что-то прикреплено, к лабораторному модулю. Посмотрим на спецификации… Да что за хрень! Быть такого не может!
Я отключил голосовую связь, чтобы с ее помощью нас не отследили Цели, к тому же в червоточине все равно никто не мог с нами связаться. Теперь же я снова включил ее и проверил канал нашей экспедиции. Он работал.
Да, мне не померещилось. Я отправил запрос и немедленно получил ответ, который перевел в нашу импровизированную сеть. Амена потрясенно прижала руку к лицу.
– Что за…
«Автостраж, Амена, вы меня слышите?» – произнес знакомый голос.
Арада.
«Ох, мы здесь, мы здесь! – выдохнула Амена. – А вы где?»
«В спасательном челноке модуля, пришвартованы к корпусу корабля-захватчика. Вы на борту, верно? Мы видели, как вас втащили в шлюз».
Иногда я размышляю, зачем они это сделали. Они ведь должны были оказаться в безопасности, на базе, и сейчас уже прибыть на «Сохранение».
«Мы – это кто?» – поинтересовался я.
«Автостраж! – сказала Арада, явно обрадовавшись. – Ну, здесь Оверс, Тиаго и Ратти. Мы не сумели добраться до базы после отстыковки модуля, нас втянуло в червоточину вместе с кораблем захватчиков».
«Нам попробовать добраться к вам? – спросила Амена. Она слезла с каталки Элетры и запрыгала от радости. – С нами раненая».
«Нет-нет, – поспешно сказала Арада. – Челнок слишком поврежден. Мы не ожидали… – Кто-то рядом с ней что-то выкрикнул (вероятно, Оверс), но звук был приглушенным, и без анализа аудиозаписи я не сумел разобрать слова. Арада тут же сменила тему: – А вы в каком положении?»
Арада явно многое недоговаривала. Но с вероятностью в семьдесят процентов, если бы мы не вышли из червоточины так рано, Арада и остальные вряд ли выжили бы.
Значит, теперь мне нужно беспокоиться еще о четырех людях. Просто фантастика.
Амена наскоро и в довольно искаженном виде поведала Араде обо всем нашем веселье и предупредила ее о Целях.
Ведь не могут же Цели быть инопланетной расы. Нет, это невозможно. Инопланетяне не могут быть так похожи на людей.
Или могут?
Я отправил Араде схему внешней стороны корпуса ГИКа, подсветив шлюз и нашу безопасную зону.
«Арада, вы сможете добраться до этого шлюза?»
Повисла тишина, по которой я понял, что их положение даже хуже, чем описала Арада. Надо полагать, во время этой долгой паузы она проверила запасы воздуха в скафандрах, которые они, видимо, уже надели из-за повреждения челнока. А потом Арада твердо сказала:
«Да, сумеем. Расчетное время – три минуты».
«Встречу вас там», – сказал я и побежал в отсек инженерного мониторинга.
У меня в запасе было как минимум две с половиной минуты, так что я занялся взломом вражеской командной системы.
До сих пор ее защищало то, что она не взаимодействовала ни с сетью, ни с интерфейсами всех других систем. Но Цель № 5 обратился к ней, и вражеская командная система ответила, тем самым показав мне, на каком канале следует сосредоточиться и какого рода данные она принимает. А еще это показало, что для взлома этой гниды понадобятся методы старой школы.
Я скомпоновал пакет кодов, повторяющих сигнал с аппарата Целей, скопировал их сотню раз, а потом установил самоповтор, чтобы коды сами себя воспроизводили, и отправил все это вражеской командной системе.
ГИКа такая атака насмешила бы. Настолько, что он швырнул бы мне эти коды обратно в лицо. Но у меня была теория насчет того, почему Цели не пытаются добраться до систем ГИКа. Это потому, что вражеская командная система не способна эффективно использовать архитектуру ГИКа.
И тут я получил предупреждение от дрона-караульного. Он висел у люка в жилой модуль – того, который при создании безопасной зоны я задраил первым. Дрон не видел вражеских дронов, но вспышка энергии вблизи люка показывала, что панель управления пытаются вскрыть с помощью какого-то инструмента или оружия. О-хо-хо.
Я рванул из инженерного модуля обратно, по изогнутому коридору. И как раз вовремя проверил Разведчика № 2 – Цели № 5 и № 6 выбежали из диапазона видимости камеры.
Когда я говорил, что все происходит одновременно, то сильно преувеличивал, но сейчас все и впрямь случилось одновременно. Видимо, они каким-то образом прознали о прикрепленном к корпусу челноке.
У меня был один вариант, но уж больно паршивый. Однако это был единственный способ вовремя втащить внутрь Араду и остальных.
«Амена, нашу безопасную зону вот-вот взломают, и мне нужно с этим разобраться. Можешь добраться до шлюза и открыть его для Арады и остальных?»
Вряд ли вражеская командная система будет рада гостям. К тому же сейчас она была немного занята.
Амена вышагивала по медотсеку, напряженно вслушиваясь в быстрый обмен репликами из челнока – люди готовились его покинуть. Она остановилась, приглушила голосовую связь и спросила:
«Можешь дать мне карту?»
Я отправил ей карту безопасной зоны, подсветив самый быстрый маршрут к шлюзу.
«С тобой полетит взвод дронов».
На всякий случай я послал запасной маршрут, если они на кого-либо нарвутся.
«Поняла».
Она подбежала к двери, но остановилась, чтобы подобрать излучатель Целей, и сунула его в карман куртки. Потом метнулась в сторону и вытащила из груды разных припасов контейнер.
Я хотел увеличить изображение и узнать, что она там взяла, но тут дрон-караульный прислал оповещение о взломе люка в безопасную зону. У выхода из инженерного модуля я побежал другим путем, через люк в сторону грузового трюма и по коридору, ведущему к люку в жилой отсек, минуя центральный модуль. Если я не могу встретиться с ними лицом к лицу, то настигну сзади.
У Целей было три причины действовать именно сейчас:
1) они получили от вражеской командной системы данные о том, что снаружи к корпусу прикреплен челнок, и приняли этот сигнал за начало атаки;
2) мы покинули червоточину и находились близко к конечной цели, они знают, что подкрепление близко, а потому могут напасть, ничем не рискуя;
3) они ожидают, что с минуты на минуту прибудет начальство, и хотят изобразить бурную активность.
А с моим-то везением это наверняка комбинация всех трех причин.
Дроны прожужжали вперед, я оказался у дальнего конца центрального модуля и пересек два коридора. Когда дроны добрались до прохода к жилому отсеку, я потерял связь с тремя из них, но не замедлил бега. Во время двух последних встреч с вражескими дронами я пригибался, а когда речь идет о боевых дронах, пусть даже странных и незнакомой конструкции, следует предполагать, что у них есть активный компонент самообучения. Поэтому, завернув за угол, я ускорился и подпрыгнул.
Два вражеских дрона поджидали меня у самой палубы, и я приземлился на одного из них, прежде чем он успел сменить позицию. Люк был взрезан, замки высверлены и частично оплавлены. Я отозвал свои дроны – у меня не было времени выработать контрмеры против бронекостюмов Целей, хотя я знал, что пожалею об этом.
Я потерял связь с одним из дронов Амены и послал ей предупреждение. Она была уже в коридоре у перекрестка, где следовало свернуть к шлюзу, альтернативных путей не осталось.