Серебряный путь
Часть 5 из 62 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Удивительно, что командир отряда предоставил целителю место рядом с собой, как своему советнику или правой руке. Хотя рядом с мощным предводителем чёрных тот больше походил на подростка, чем на воина.
Несмотря на это, чувствовал себя этот целитель-правая-рука рядом с командиром очень свободно. Они постоянно разговаривали и до неё долетал его громкий смех. Мрачные чёрные маги, которые ехали вслед за своим командиром и целителем, раздраженно переглядывались, словно в Нордвинтере не было принято ни шутить, ни смеяться… И это забавляло Ариану.
Но никто из боевых магов почему-то не замечал исходящего от целителя восхищения и… ещё чего-то светлого, чему Ариана никак не могла подобрать название, по отношению к… ко всему окружающему.
Она вспомнила, что во время остановки на обед суровые воины всё-таки нашли предмет для шуток — им стали комплекция и рост целителя. Тот, вместо того, чтобы раздражаться и злиться, громко смеялся вместе со всеми. Даже запрокидывал голову назад во время смеха, а на лице было выражение легкого удивления, что-то вроде «о, оказывается, можно ещё вот так об этом пошутить, я не знал…», и ко всему этому прилагался полный восхищения взгляд в сторону автора шутки.
Интересно, есть ли в мире какое-то оружие против этого тотального удивления и восхищения всем вокруг?..
Ариана представила, как на целителя нападает вооруженный воин, а тот с улыбкой отбивается и приговаривает:
— Уважаемый, а Вы неплохо владеете мечом!
Затем, отбивая какой-нибудь особо изощренный удар, бросает с выражением искреннего удивления:
— Ого! А Вы ещё и так можете!
В конце концов, воображаемый воин настолько «радует» целителя своими навыками, что тот закатывается в приступе громкого хохота, и, закидывая голову назад, сквозь смех сообщает ему, что нападать на него — это просто смешно, это… это полная чушь, потому что… ненавидеть его невозможно.
Лицо воина вытягивается от удивления, тяжёлый меч со звоном выпадает из рук…
Ариана громко расхохоталась, откинув голову назад, и дернула на себя поводья, из-за чего лошадь ускорила шаг. Осадив лошадь, поймала на себе восемь раздраженных взглядов от чёрных магов, ехавших впереди, и один одобрительный взгляд от целителя.
Командир отряда удивлённо покосился в её сторону, словно прикидывая, всё ли в порядке со здоровьем принцессы… Она улыбнулась, желая показать, что всё хорошо. Но тот уже перевёл суровый взгляд на безмятежного, как летнее небо, целителя и они быстро о чём-то заговорили.
«Ненавидеть его невозможно».
Ещё недавно она думала так о другом человеке… Ениане, сыне герцога Тулианского, который служил при дворе его отца. Отец предупреждал её, что Ениан и его отец были замечены в кругу заговорщиков против трона, что они, возможно, что-то задумали… Тайная полиция пока не может точно сказать, нет доказательств, но тучи сгущаются и, возможно, уже очень скоро что-то произойдёт.
Но она упрямо отрицала доводы отца, полностью доверившись своей любви и способности разбираться в людях. Отец в какой-то момент и сам поверил, что ничего не случится, ведь он так доверял дару дочери…
За день до побега она заметила какие-то неуловимые изменения во взгляде Ениана. А уже в дороге полностью разглядела в видениях и ужаснулась тому, что ей уготовано…
Можно было попробовать скрыться, когда они остановились в таверне на подъезде к Лазурным скалам. Но она всё ещё не верила… надеялась, что Ениан одумается, ведь он так сладко улыбался ей и говорил заветные слова. А ещё она так глупо понадеялась на свою мгновенную реакцию и умение владеть мечом… И на свои видения, в конце концов, которые, как ей казалось, в случае чего, предупредят её в нужный момент и покажут путь спасения…
Но ей ничего не показали. Её застали врасплох. Их было слишком много, один её меч против сотни мечей в сильных мужских руках… А с дороги, окруженной отвесными скалами, был только один выход — лезть на эти самые скалы…
Потом были только ужас и чернота. Её куда-то тащили… Ухмыляющиеся лица насильников, ухмыляющееся лицо Ениана… Какой-то большой зал для пиршеств, где она плюнула в лицо главарю, державшему её за волосы, и расквасила ему нос какой-то тяжеленной посудиной… После этого её принялись жестоко избивать, но это был выход — она надеялась, что наконец-то отключится от жуткой болезненной реальности… И она действительно отключилась, но не уходила. Что-то держало её тут. Сквозь звон в голове она увидела чёрных магов из Нордвинтера, испепеливших добрую половину разбойничьей шайки. Потом почувствовала, что её опять куда-то несут.
И, в конце концов, её оставили в покое, уложив на что-то мягкое, где она и погрузилась в сон, состоявший из тягучей тьмы. Имя этой тьме — Разочарование. В любви, в жизни, в себе. В высших силах, которые посылают видения, спасающие всех, кроме неё самой. Боль, сопровождающая тьму по имени Разочарование, была невыносимой, и Ариана знала, что скоро уйдёт.
Но её позвал голос. Голос, которому она сразу поверила. Голос, который хотелось слушать бесконечно… Голос, в котором были яркие краски. Настолько яркие, что все болезненные воспоминания Арианы стали просто бледным серым пятном на полотне её памяти…
И теперь, глядя на каменистую дорогу и серые холмы, устланные бледно-желтой травой, слушая угрюмые голоса чёрных магов и звонкий смех целителя по имени Макариус Росс, она отчётливо понимала, как сильно ей хочется жить!
Жить просто ради того, чтобы слышать этот смех и голос… И ради того, чтобы сказать спасибо, тому, кто вытащил её из тьмы.
Вечером, когда они уже приехали на постоялый двор, и хозяин двора показывал просторную конюшню для лошадей, она, не обращая внимания на косые взгляды чёрных магов, и суровый взгляд командира отряда, подошла к целителю со словами:
— Надо поговорить!
Ответом ей была широкая улыбка и полный восторга взгляд серо-голубых глаз, в которых отражалось небо.
Глава 9. Разговор. Дружеские советы и не дружеские отношения
Максимиан
Утро второго дня пути началось с неприятного разговора.
— Девчонка подсела на твою светлее светлого магию!
Джас был мрачнее тучи, а фразу «светлее светлого» произнёс, копируя слова и тон голоса Мака.
Во время вчерашней стоянки посреди полей им всё-таки удалось уединиться и у Мака даже получилось кое-что рассказать своему другу о светлых ментальных исцелениях. Пару раз он употребил тогда фразу «светлее светлого», когда пытался отшутиться от настойчивых вопросов Джаса о сути исцеления Арианы. И вот теперь получил свою шуточку назад в очень некрасивой обертке…
После той обеденной остановки Джас был доволен, что ж теперь взбеленился-то? Неужто их вечерняя встреча с Арианой на глазах у всех так на него повлияла…
— Убрал бы ты от неё свои клешни, — меж тем гнул свою линию Джас, — или как там это у вас называется?.. Принцессы выходят замуж за принцев… а не за беглых преступников. Или ты об этом забыл, Максимиан Фейн?
Услышав своё настоящее имя, Мак вздрогнул и огляделся вокруг. Однако, увидев прозрачный звуконепроницаемый купол над ними, созданный Джасом, успокоился и повернулся к нему.
Нет, это что сейчас было вообще? Демонстрация силы? Что-то вроде: «знание твоих тайн и твоего настоящего имени даёт мне право в любой момент этим знанием воспользоваться… против тебя же», да?
Ну ладно ещё произносить что-то вроде «Максимиан четвертый» на поляне у дома старейшины Аквенира, где, кроме них и надвигающейся тучи никого не было… В Эраноре никто уже и не помнит, кто такой этот Максимиан четвертый — им и его отца Максимиана третьего вполне хватило… А в Нордвинтере вообще никто о таком не слышал.
Но чтоб вот так, перед отрядом черных магов во всеуслышание озвучить его полное имя и фамилию, по которым его разыскивает Магическая полиция… Нет, это уже слишком! Даже со звуконепроницаемым куполом.
Давненько он не ощущал такой зависимости от одного конкретного человека… С тех пор, как покинул Нордвинтер. Надо с этим покончить, пока не зашло слишком далеко!
Мак сверлил Джаса взглядом, в котором, вероятнее всего, отражались все его мысли.
Тот не выдержал и отвернулся, делая вид, что рассматривает хилые деревца вдоль дороги.
— Я — не забыл, — медленно проговорил Мак, сделав паузу после слова «я». — И убирать мне нечего, потому что нет у меня никаких клешней.
Какое-то время ехали молча.
Потом Мак не выдержал:
— Слушай, а ты действительно веришь, что это я устроил тот взрыв и считаешь, что те двое наших одноклассников погибли от моей руки?
Джас перестал рассматривать деревья вдоль обочины и сначала низко опустил голову, а потом как-то очень быстро повернулся к нему, одарив уже знакомым Маку виноватым взглядом.
Тот по-своему истолковал этот взгляд:
— Да, конечно, ты видел взрыв, видел меня в центре него… Ты не мог об этом не рассказать. Но я не чувствую в своей ауре следов убийства тех двух человек — как с этим быть?!
Казалось, полузасохшие деревья с узкими листьями вновь захватили всё внимание Джаса. Но Мак знал, что тот внимательно его слушает.
— Знаю, что увидеть в ауре следы убийства могут далеко не все маги, вот в полиции Нордвинтера и не увидели. Но когда-нибудь я найду того, кто может такое увидеть и подтвердит мою невиновность! Кстати, я слышал, что увидеть это может главный маг императора Гефер — он самый сильный маг в Империи. Когда-нибудь я добьюсь у него тайной аудиенции, вот доберемся до столицы Империи Антарона…
— Хорошо!
— Что?..
— Хорошо, покончим с этим! Когда-нибудь ты докажешь свою невиновность.
Джас очень серьёзно посмотрел на него, в голосе было неподдельная искренность, так что Мак даже удивился.
— Но ты должен понимать, что такие игры с чувствами — вроде той, что завязалась у вас с Арианой, бесследно не проходят. Лучше сейчас вырвать все ростки на корню, чем позволить этому разрастись и испортить жизнь вам обоим.
Мак улыбнулся.
— Тут ты прав! Я и сам об этом думал. Только давай в следующий раз без всяких там «клешней» и без копирования моих слов. И эту историю со взрывом приплетать сюда не стоит.
Джас кивнул. Кажется, его душевное равновесие было восстановлено.
А Мак вздохнул и задумался.
Действительно, какая может быть сейчас любовь, пусть даже к простой девушке, а не к принцессе, если по его следам идут ищейки императора, а полиция Нордвинтера тоже вряд ли успокоится, пока не отыщет организатора взрыва, устроенного аномальной магией? Всё, что он может предложить сейчас своей девушке или будущей жене, это жизнь полная вот таких походов и переездов из одного королевства в другое, постоянные погони и преследования, а в случае, если его всё-таки схватят и отправят в темницу — жизнь без мужа, полная слёз.
А все эти надежды, что он когда-нибудь докажет свою невиновность…
Вот уже четыре года он ощущает, что в ауре нет следов убийства, но найти человека, который бы согласился засвидетельствовать это перед полицией Нордвинтера до сих пор не удалось.
А, кроме того, есть ещё император Айсиро со своими тайными ищейками, которому вообще непонятно, что и как надо засвидетельствовать, чтобы он отстал…
— Да. Ты прав, это надо убрать! — мрачно подытожил свои размышления Мак
— Не отчаивайся, — голос Джаса потеплел и стал глубоким, как бывало ещё в школе, когда он хотел поддержать друга. — Будет и в твоём доме счастливый Хайденвин!
Мак усмехнулся, но на этот раз усмешка вышла мрачной и горькой. А хохота, обычного для таких случаев, вообще не случилось, только вырвалось из груди что-то вроде хрипа.
Зато внутри у него кто-то громко и злобно хохотал.
Он помнил Хайденвин — этот тёплый и тихий праздник, который в Нордвинтере отмечают в конце второго осеннего месяца в кругу семьи. В этот день принято приветствовать друг друга фразой «Счастливого Хайденвина!».
Само это пожелание и поговорка «Будет и в твоём доме счастливый Хайденвин» означает что-то вроде «будет и в твоей жизни любовь и семейное счастье» или «будет и в твоей жизни денежный успех и благосостояние», смотря что хотят пожелать адресату.
О, да! В конце-то концов, он не бог, а просто человек.
И пусть пока ещё ищейки императора и тайные агенты из Магической полиции не изобрели средство для подавления его способностей, возможно, поэтому ему и удавалось от них ускользнуть… но когда-нибудь они его изобретут.
К примеру, найдут какой-нибудь древний артефакт, блокирующий аномальную магию — Мак слышал, что такие есть в ныне поверженном и разоренном королевстве Чомит. Или придумают новый минерал, блокирующий аномальные проявления магии.
И вот тогда — когда он окажется в темнице, из которой не сможет убежать…
Тогда и наступит в его жизни счастливый Хайденвин.
Несмотря на это, чувствовал себя этот целитель-правая-рука рядом с командиром очень свободно. Они постоянно разговаривали и до неё долетал его громкий смех. Мрачные чёрные маги, которые ехали вслед за своим командиром и целителем, раздраженно переглядывались, словно в Нордвинтере не было принято ни шутить, ни смеяться… И это забавляло Ариану.
Но никто из боевых магов почему-то не замечал исходящего от целителя восхищения и… ещё чего-то светлого, чему Ариана никак не могла подобрать название, по отношению к… ко всему окружающему.
Она вспомнила, что во время остановки на обед суровые воины всё-таки нашли предмет для шуток — им стали комплекция и рост целителя. Тот, вместо того, чтобы раздражаться и злиться, громко смеялся вместе со всеми. Даже запрокидывал голову назад во время смеха, а на лице было выражение легкого удивления, что-то вроде «о, оказывается, можно ещё вот так об этом пошутить, я не знал…», и ко всему этому прилагался полный восхищения взгляд в сторону автора шутки.
Интересно, есть ли в мире какое-то оружие против этого тотального удивления и восхищения всем вокруг?..
Ариана представила, как на целителя нападает вооруженный воин, а тот с улыбкой отбивается и приговаривает:
— Уважаемый, а Вы неплохо владеете мечом!
Затем, отбивая какой-нибудь особо изощренный удар, бросает с выражением искреннего удивления:
— Ого! А Вы ещё и так можете!
В конце концов, воображаемый воин настолько «радует» целителя своими навыками, что тот закатывается в приступе громкого хохота, и, закидывая голову назад, сквозь смех сообщает ему, что нападать на него — это просто смешно, это… это полная чушь, потому что… ненавидеть его невозможно.
Лицо воина вытягивается от удивления, тяжёлый меч со звоном выпадает из рук…
Ариана громко расхохоталась, откинув голову назад, и дернула на себя поводья, из-за чего лошадь ускорила шаг. Осадив лошадь, поймала на себе восемь раздраженных взглядов от чёрных магов, ехавших впереди, и один одобрительный взгляд от целителя.
Командир отряда удивлённо покосился в её сторону, словно прикидывая, всё ли в порядке со здоровьем принцессы… Она улыбнулась, желая показать, что всё хорошо. Но тот уже перевёл суровый взгляд на безмятежного, как летнее небо, целителя и они быстро о чём-то заговорили.
«Ненавидеть его невозможно».
Ещё недавно она думала так о другом человеке… Ениане, сыне герцога Тулианского, который служил при дворе его отца. Отец предупреждал её, что Ениан и его отец были замечены в кругу заговорщиков против трона, что они, возможно, что-то задумали… Тайная полиция пока не может точно сказать, нет доказательств, но тучи сгущаются и, возможно, уже очень скоро что-то произойдёт.
Но она упрямо отрицала доводы отца, полностью доверившись своей любви и способности разбираться в людях. Отец в какой-то момент и сам поверил, что ничего не случится, ведь он так доверял дару дочери…
За день до побега она заметила какие-то неуловимые изменения во взгляде Ениана. А уже в дороге полностью разглядела в видениях и ужаснулась тому, что ей уготовано…
Можно было попробовать скрыться, когда они остановились в таверне на подъезде к Лазурным скалам. Но она всё ещё не верила… надеялась, что Ениан одумается, ведь он так сладко улыбался ей и говорил заветные слова. А ещё она так глупо понадеялась на свою мгновенную реакцию и умение владеть мечом… И на свои видения, в конце концов, которые, как ей казалось, в случае чего, предупредят её в нужный момент и покажут путь спасения…
Но ей ничего не показали. Её застали врасплох. Их было слишком много, один её меч против сотни мечей в сильных мужских руках… А с дороги, окруженной отвесными скалами, был только один выход — лезть на эти самые скалы…
Потом были только ужас и чернота. Её куда-то тащили… Ухмыляющиеся лица насильников, ухмыляющееся лицо Ениана… Какой-то большой зал для пиршеств, где она плюнула в лицо главарю, державшему её за волосы, и расквасила ему нос какой-то тяжеленной посудиной… После этого её принялись жестоко избивать, но это был выход — она надеялась, что наконец-то отключится от жуткой болезненной реальности… И она действительно отключилась, но не уходила. Что-то держало её тут. Сквозь звон в голове она увидела чёрных магов из Нордвинтера, испепеливших добрую половину разбойничьей шайки. Потом почувствовала, что её опять куда-то несут.
И, в конце концов, её оставили в покое, уложив на что-то мягкое, где она и погрузилась в сон, состоявший из тягучей тьмы. Имя этой тьме — Разочарование. В любви, в жизни, в себе. В высших силах, которые посылают видения, спасающие всех, кроме неё самой. Боль, сопровождающая тьму по имени Разочарование, была невыносимой, и Ариана знала, что скоро уйдёт.
Но её позвал голос. Голос, которому она сразу поверила. Голос, который хотелось слушать бесконечно… Голос, в котором были яркие краски. Настолько яркие, что все болезненные воспоминания Арианы стали просто бледным серым пятном на полотне её памяти…
И теперь, глядя на каменистую дорогу и серые холмы, устланные бледно-желтой травой, слушая угрюмые голоса чёрных магов и звонкий смех целителя по имени Макариус Росс, она отчётливо понимала, как сильно ей хочется жить!
Жить просто ради того, чтобы слышать этот смех и голос… И ради того, чтобы сказать спасибо, тому, кто вытащил её из тьмы.
Вечером, когда они уже приехали на постоялый двор, и хозяин двора показывал просторную конюшню для лошадей, она, не обращая внимания на косые взгляды чёрных магов, и суровый взгляд командира отряда, подошла к целителю со словами:
— Надо поговорить!
Ответом ей была широкая улыбка и полный восторга взгляд серо-голубых глаз, в которых отражалось небо.
Глава 9. Разговор. Дружеские советы и не дружеские отношения
Максимиан
Утро второго дня пути началось с неприятного разговора.
— Девчонка подсела на твою светлее светлого магию!
Джас был мрачнее тучи, а фразу «светлее светлого» произнёс, копируя слова и тон голоса Мака.
Во время вчерашней стоянки посреди полей им всё-таки удалось уединиться и у Мака даже получилось кое-что рассказать своему другу о светлых ментальных исцелениях. Пару раз он употребил тогда фразу «светлее светлого», когда пытался отшутиться от настойчивых вопросов Джаса о сути исцеления Арианы. И вот теперь получил свою шуточку назад в очень некрасивой обертке…
После той обеденной остановки Джас был доволен, что ж теперь взбеленился-то? Неужто их вечерняя встреча с Арианой на глазах у всех так на него повлияла…
— Убрал бы ты от неё свои клешни, — меж тем гнул свою линию Джас, — или как там это у вас называется?.. Принцессы выходят замуж за принцев… а не за беглых преступников. Или ты об этом забыл, Максимиан Фейн?
Услышав своё настоящее имя, Мак вздрогнул и огляделся вокруг. Однако, увидев прозрачный звуконепроницаемый купол над ними, созданный Джасом, успокоился и повернулся к нему.
Нет, это что сейчас было вообще? Демонстрация силы? Что-то вроде: «знание твоих тайн и твоего настоящего имени даёт мне право в любой момент этим знанием воспользоваться… против тебя же», да?
Ну ладно ещё произносить что-то вроде «Максимиан четвертый» на поляне у дома старейшины Аквенира, где, кроме них и надвигающейся тучи никого не было… В Эраноре никто уже и не помнит, кто такой этот Максимиан четвертый — им и его отца Максимиана третьего вполне хватило… А в Нордвинтере вообще никто о таком не слышал.
Но чтоб вот так, перед отрядом черных магов во всеуслышание озвучить его полное имя и фамилию, по которым его разыскивает Магическая полиция… Нет, это уже слишком! Даже со звуконепроницаемым куполом.
Давненько он не ощущал такой зависимости от одного конкретного человека… С тех пор, как покинул Нордвинтер. Надо с этим покончить, пока не зашло слишком далеко!
Мак сверлил Джаса взглядом, в котором, вероятнее всего, отражались все его мысли.
Тот не выдержал и отвернулся, делая вид, что рассматривает хилые деревца вдоль дороги.
— Я — не забыл, — медленно проговорил Мак, сделав паузу после слова «я». — И убирать мне нечего, потому что нет у меня никаких клешней.
Какое-то время ехали молча.
Потом Мак не выдержал:
— Слушай, а ты действительно веришь, что это я устроил тот взрыв и считаешь, что те двое наших одноклассников погибли от моей руки?
Джас перестал рассматривать деревья вдоль обочины и сначала низко опустил голову, а потом как-то очень быстро повернулся к нему, одарив уже знакомым Маку виноватым взглядом.
Тот по-своему истолковал этот взгляд:
— Да, конечно, ты видел взрыв, видел меня в центре него… Ты не мог об этом не рассказать. Но я не чувствую в своей ауре следов убийства тех двух человек — как с этим быть?!
Казалось, полузасохшие деревья с узкими листьями вновь захватили всё внимание Джаса. Но Мак знал, что тот внимательно его слушает.
— Знаю, что увидеть в ауре следы убийства могут далеко не все маги, вот в полиции Нордвинтера и не увидели. Но когда-нибудь я найду того, кто может такое увидеть и подтвердит мою невиновность! Кстати, я слышал, что увидеть это может главный маг императора Гефер — он самый сильный маг в Империи. Когда-нибудь я добьюсь у него тайной аудиенции, вот доберемся до столицы Империи Антарона…
— Хорошо!
— Что?..
— Хорошо, покончим с этим! Когда-нибудь ты докажешь свою невиновность.
Джас очень серьёзно посмотрел на него, в голосе было неподдельная искренность, так что Мак даже удивился.
— Но ты должен понимать, что такие игры с чувствами — вроде той, что завязалась у вас с Арианой, бесследно не проходят. Лучше сейчас вырвать все ростки на корню, чем позволить этому разрастись и испортить жизнь вам обоим.
Мак улыбнулся.
— Тут ты прав! Я и сам об этом думал. Только давай в следующий раз без всяких там «клешней» и без копирования моих слов. И эту историю со взрывом приплетать сюда не стоит.
Джас кивнул. Кажется, его душевное равновесие было восстановлено.
А Мак вздохнул и задумался.
Действительно, какая может быть сейчас любовь, пусть даже к простой девушке, а не к принцессе, если по его следам идут ищейки императора, а полиция Нордвинтера тоже вряд ли успокоится, пока не отыщет организатора взрыва, устроенного аномальной магией? Всё, что он может предложить сейчас своей девушке или будущей жене, это жизнь полная вот таких походов и переездов из одного королевства в другое, постоянные погони и преследования, а в случае, если его всё-таки схватят и отправят в темницу — жизнь без мужа, полная слёз.
А все эти надежды, что он когда-нибудь докажет свою невиновность…
Вот уже четыре года он ощущает, что в ауре нет следов убийства, но найти человека, который бы согласился засвидетельствовать это перед полицией Нордвинтера до сих пор не удалось.
А, кроме того, есть ещё император Айсиро со своими тайными ищейками, которому вообще непонятно, что и как надо засвидетельствовать, чтобы он отстал…
— Да. Ты прав, это надо убрать! — мрачно подытожил свои размышления Мак
— Не отчаивайся, — голос Джаса потеплел и стал глубоким, как бывало ещё в школе, когда он хотел поддержать друга. — Будет и в твоём доме счастливый Хайденвин!
Мак усмехнулся, но на этот раз усмешка вышла мрачной и горькой. А хохота, обычного для таких случаев, вообще не случилось, только вырвалось из груди что-то вроде хрипа.
Зато внутри у него кто-то громко и злобно хохотал.
Он помнил Хайденвин — этот тёплый и тихий праздник, который в Нордвинтере отмечают в конце второго осеннего месяца в кругу семьи. В этот день принято приветствовать друг друга фразой «Счастливого Хайденвина!».
Само это пожелание и поговорка «Будет и в твоём доме счастливый Хайденвин» означает что-то вроде «будет и в твоей жизни любовь и семейное счастье» или «будет и в твоей жизни денежный успех и благосостояние», смотря что хотят пожелать адресату.
О, да! В конце-то концов, он не бог, а просто человек.
И пусть пока ещё ищейки императора и тайные агенты из Магической полиции не изобрели средство для подавления его способностей, возможно, поэтому ему и удавалось от них ускользнуть… но когда-нибудь они его изобретут.
К примеру, найдут какой-нибудь древний артефакт, блокирующий аномальную магию — Мак слышал, что такие есть в ныне поверженном и разоренном королевстве Чомит. Или придумают новый минерал, блокирующий аномальные проявления магии.
И вот тогда — когда он окажется в темнице, из которой не сможет убежать…
Тогда и наступит в его жизни счастливый Хайденвин.