Сердцееды

– Не думаю, что хочу подарков от Доктора Любовь.

Джей Джей фыркнул:

– Это не от меня. А от твоего любовника.

– Он не мой любовник, извращенец, – буркнула я, заливаясь краской. – И кто вообще так говорит? Это стремно.

Официально я еще не рассказала остальным ребятам о наших с Оливером отношениях, и не потому, что это был секрет – не думаю, что Оливер будет против, если я откроюсь его лучшим друзьям, – а потому, что они уже и так все поняли.

– Ага, – зарокотал Джей Джей, грозя мне пальцем, – но ты же точно поняла, о ком я, верно?

– Просто отдай это мне. – Я вырвала бумажку из руки парня и развернула.

Стелла!

В шесть часов на 137-й Норт-Хиггинс-стрит. Оденься красиво.

Оливер.



– Что это? – спросила я, прочитав записку.

– Инструкции от Оливера, – усмехнулся Джей Джей. – Что же еще?

– Это я поняла. Для чего они?

Где-то на задворках моего сознания вспыхнула мысль, что Оливер, наверное, зовет меня на свидание, и беспокойство о деталях заглушило панику. Было уже четыре часа, значит, времени на подготовку почти не оставалось, ко всему прочему я не знала, что надеть.

Джей Джей пожал плечами.

– Я просто доставил тебе послание, Стелла, но, если бы мне пришлось угадывать, я бы сказал, что это как-то связано с тем, за чем я застал вас двоих на моей крыше в прошлые выходные.

Я проигнорировала эту остроту и снова просмотрела записку.

– Как думаешь, что он имеет в виду под «оденься красиво»? Мы пойдем в какое-то модное место?

Джей Джей осмотрел меня, выгнул бровь:

– Наверное, это значит, что тебе следует сходить в душ и переодеть спортивный костюм.

– Спасибо, – рявкнула я, откинув челку с лица. Будто мне нужно было услышать от этого грубияна, что я грязная. – Я имела в виду, насколько красиво? Полуформально? Формально? Он не дал никаких уточнений. Что, если я оденусь слишком вычурно?

Или, хуже всего, не к месту?

– Ты девушка, не я. Откуда я должен знать? Может, сарафан? Ты делаешь из мухи слона.

Джей Джей явно не понимал моей проблемы, поэтому то малое время, что дал мне Оливер, я посвятила перерыванию чемодана. У меня не было платьев, но я упаковала топ с серебристыми пайетками, который стащила у Кары. Заправив его в короткую черную юбку и обув черные туфли на каблуках, которые тоже позаимствовала у Кары, я решила, что наряд достоин свидания, если учесть столь короткое время на сборы.

Как оказалось, Оливер был не совсем бесчувственным. Он организовал машину, которая забрала меня у отеля без четверти шесть, и через пятнадцать минут водитель остановился у обочины модной части города, где улицы были усеяны пафосными ресторанами и шикарными бутиками.

– Есть кто? – позвала я, открывая дверь 137-го дома по Норт-Хиггинс.

Оливер ждал меня внутри. Он был в черном костюме по фигуре и белой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, но без галстука, а его обычно растрепанные волосы были уложены.

– Ты пришла!

Улыбка на его лице была такой изумленной, будто он не ожидал моего появления.

– Как я могла не прийти? – удивилась я.

Парень приоткрыл рот, словно собирался что-то сказать, но потом еще раз окинул меня взглядом:

– Стелла, ты выглядишь великолепно.

– Думаешь? – спросила я, отводя глаза в сторону. – Я беспокоилась, что…

– Великолепно, – заверил Оливер. Я покраснела, и парень взял меня за руку: – Пойдем. Хочу тебе кое-что показать.

Он открыл внутреннюю дверь, и мы вошли в очень длинный и пустой зал с деревянными полами и серыми потолочными балками. Чисто-белые стены каждые несколько метров украшали картины, освещаемые прожекторами. Когда я приехала сюда, то слишком нервничала по поводу своего наряда, поэтому не заметила, что мы встретились в картинной галерее. Я отступила от Оливера и прошла в центр зала, а затем медленно повернулась кругом, внимательно все рассматривая.

– Тебе нравится? – спросил Оливер. Он стоял на том же месте и довольно улыбался.

Мне нравилось. Раньше я никогда не задумывалась, каким могло быть идеальное свидание, но теперь не понимала, как можно придумать что-то лучше этого. Это были не обычный просмотр фильма и ужин, а особое свидание, потому что Оливер учел то, что важно для меня. Мы переходили от одной картины к другой, останавливаясь пообсуждать каждую, и ему больше всех понравилась картина маслом какого-то художника Де Буила. Холст с приклеенными серебряными вилкой и ножом и украшенный случайными пятнами ярких цветов. Оливер сказал, картина ему понравилась, потому что напоминала о закидывании едой.


– Где все? – спросила я. Только когда мы добрались до середины галереи, я заметила, что мы здесь совершенно одни.

– Владелец в служебном помещении. Я арендовал это место на вечер, чтобы мы побыли наедине.

– Ох, точно, – сообразила я.

Это все не для создания интимной атмосферы. А для того, чтобы наши отношения оставались в секрете.

– Посмотри сюда, – сказал Оливер, не дав мне толком обдумать его слова. Я сразу же узнала яркую фотографию на стене. – Вот почему мы сюда пришли.

Я уставилась на одну из фотографий Бьянки. Это был оригинальный фотоснимок, но больше всего меня поразило то, что я смотрела на свою любимую работу, чего Оливер не мог знать. Это была не первая ее фотография, которую я увидела, знакомясь с ее работами, а та, что больше всего меня вдохновляла.

Тема была простой: маленькая девочка, пяти-шести лет, играла на улице под летним проливным дождем. Ее ноги были босыми, а выражение лица говорило, что нет в мире ничего лучше, чем купаться до пояса в грязи. В ее улыбке я увидела ту беззаботность, что была свойственна в детстве мне, Каре и Дрю, и захотела вернуть ее, пусть даже на короткий миг с помощью фотоаппарата.

– Я… – начала я.

Мне хотелось сказать Оливеру, что эта фотография значит для меня, но воздуха не хватало. И я поняла, что закончить это предложение, использовав слова для объяснения, невозможно. Слов было недостаточно.

– Тебе нравится? – спросил Оливер. – Я выбирал, куда пойти сегодня, а потом где-то прочитал, что в этой галерее выставлена работа Бьянки. И позвонил, чтобы все узнать.

– Да, – наконец смогла выдавить я.

Оливер не знал, что именно эта фотография была одной из тех, что взрастили мою страсть к фотографии.

– Хорошо, – ухмыльнулся Оливер, будто нуждался только в этом ответе. – Я рад.





* * *


Ужин проходил в местном ресторане под названием «Янтарная Индия» в трех дверях от галереи. Нас впустили через заднюю дверь, и мы могли спокойно поесть в отдельном зале, где обычно устраивались большие вечеринки. Пока нам не принесли еду, я пошла помыть руки. А выходя из туалета, заметила суматоху перед рестораном.

– Дамы, пожалуйста! – Администратор пытался оттеснить нескольких девушек. – Если вы пришли сюда не с целью поесть, то вам нужно уйти!

Я поспешила к нашему столику.

– Оливер, – сказала я, подзывая его рукой к двери. – Тебе стоит это увидеть.

– Вот черт! – ругнулся он, выглянув в общий зал.

– Как они тебя нашли? – в недоумении спросила я. Девушки словно материализовались из воздуха.

– Любой, кто заметил нас в ресторане, мог твитнуть об этом, – объяснил Оливер. Затем достал кошелек и бросил на стол несколько купюр. – Это случается чаще, чем ты думаешь.

– Ладно, и что нам делать?

– Надеюсь, удастся выскользнуть через заднюю дверь.

Но удача была не на нашей стороне. Оливер попытался улизнуть через общий зал, но фанатки легко его узнали. Когда раздались их истеричные крики, он схватил меня за руку, и мы побежали.

– Подожди, – попросил парень, приоткрыв заднюю дверь. Высунул голову, но быстро нырнул назад. – Попадалово.

– Что случилось? – спросила я и задалась вопросом, всегда ли наши отношения будут такими: секреты, погони и драма.

– Там целая куча папарацци. Нужно найти другой путь.

– Какой?

– Через кухню, – предложил Оливер.

Мы пробежали через распашные металлические двери, и повара удивленно посмотрели на нас. С кухни был один выход, который вел в небольшой огороженный уголок со скрытыми от глаз мусорками, но на заборе висел замок, так что мы оказались в ловушке.

– Теперь что? – Я начинала переживать, что наше первое тайное свидание больше не будет тайным.

Оливер на секунду задумался, а потом потянул меня обратно в маленькую кухню. Распахнул кладовку и, толкнув меня внутрь, забрался в нее сам. Когда он закрыл дверь, мы погрузились в темноту.

– Ау, – прошипела я, когда Оливер наступил мне на ногу.

– Извини, – пробормотал он.

Я почти ничего не видела, но была уверена, что Оливер подпер дверную ручку уборочной тележкой, чтобы никто не смог войти.