Сердцеед +1

— Это всего лишь выходные, Джина! Может быть, один или два вечера в неделю. Я найду баланс, — обещаю я.

— Подруга, ты заставляешь меня хотеть завести собаку. Кого-то, кому не все равно, когда я вернусь домой.

— Мне не все равно — кричу я, обнимая ее, и мое сердце замирает. Почему я не подумала об этом? Я была так счастлива и не раздумывая согласилась. — Я люблю тебя, Джи.

Она молча обнимает меня в ответ, но потом шлепает по заднице.

— Он на улице?

— Да.

— Знаешь… — она делает паузу, выражение ее лица извиняющееся. — Он не Пол, Рэйч.

— Я знаю, Джина.

Мы пристально смотрим друг на друга. За все эти годы мы по-настоящему никогда не расставались, не жили порознь.

— Окей. Увидимся в понедельник, — наконец говорю я ей, направляясь к двери, когда она падает обратно на диван, уставившись в телевизор.

— Понедельник — это понедельник, Рейчел, не вторник или четверг, — угрожает она.

— Я знаю, что такое понедельник, — ворчу я и смеюсь, все еще держать за дверную ручку, желая убедиться, что все в порядке.

— Вот только не надо смотреть на меня с жалостью! Стоит вам уйти, и я закачу тут оргию. Пойду по наклонной, раз уж некому меня строить, — обещает она, напускное ворчание быстро сменяется серьезным тоном, а выражение лица смягчается. — Рейч, я очень рада за тебя. Я обожаю то, какой счастливой он тебя делает. Хочу, что бы ты знала, что я поддерживаю все происходящее, на 100%.

Мой лучший друг. В отличие от Уинн, Джина нравится не всем. Не все понимают ее. Но я все равно люблю ее. Я возвращаюсь, снова целую ее в щеку и тихо ухожу.

— В понедельник, — говорю я.

— Займись сексом за нас обеих! — кричит она.

Я выхожу на вечерний ветерок, покачивая сумкой с вещами за плечом.

И вот он стоит, прислонившись к своей машине, скрестив руки на груди, с этой самой идеальной улыбкой.

Иду вперед, у меня буквально перехватывает дыхание. Подхожу, и он встречает меня на полпути. Смотрит на меня, и от улыбки Малкольма машины должны съезжать с дороги, врезаясь в столбы. Сердце пропускает удар. От этого мужчины женщины сходят с ума, а я на передовой, ведь только сегодня видела уже дюжину этих обезоруживающих улыбок, да и сама улыбаюсь почти не переставая.

Даже сейчас, садясь в машину, за что получаю еще один нежный поцелуй.



***



Двери лифта закрываются за нами через несколько секунд после того, как мы достигаем его пентхауса. Снаружи мерцают городские огни, что навевает умиротворение и спокойствие.

Сент берет меня на руки, и я обхватываю ногами его бедра, цепляюсь за воротник рубашки и позволяю своим губам блуждать по его подбородку в поисках его губ.

— Я голодна, — выдыхаю я.

— Тогда открой рот, — говорит он, увлажняя мои губы своим языком, прежде чем отстраниться и посмотреть на меня свирепыми глазами. — Ты этого хочешь?

Я киваю и обнимаю его шею. Малкольм зарывается носом в мои волосы и глубоко вдыхает, затем начинает целовать меня. Он прижимает меня к стене, чтобы скользнуть руками под мое платье. Я чувствую, как его руки ласкают мою плоть, и слышу, как он расстегивает мой бюстгальтер.

Как только он освобождает меня от него, я начинаю дрожать. Затем он берет подол моего платья и стягивает его через голову одним плавным рывком.

Я сжимаю футболку Малкольма в кулаке и тяну за нее. Он помогает мне, избавляясь от нее через голову. Его торчащие волосы становятся более взъерошенными, чем обычно. Он выглядит так сексуально, что мои легкие сжимаются, и я едва могу говорить, лаская его гладкую кожу кончиками пальцев.

— Малкольм… — Я опускаюсь, чтобы лизнуть красивый коричневый сосок, одновременно потирая другой.

Я цепляюсь за него, когда он поднимает меня на руки и несет в спальню, но поцелуй мы не разрываем. Он не несет меня элегантно, как Ретт Батлер в «Унесенных ветром», потому что я не такая томная, как Скарлетт. Он обхватывает руками мою задницу, а мои ноги оборачиваются вокруг его бедер, и его восхитительная твердая выпуклость прижимается к развилке моих бедер. Мое тело дрожит от его близости, а разум лихорадочно работает при одной мысли о том, что мы на пути к нашему счастливому будущему.

Как только он опускает меня на кровать, я вытягиваю руки над головой и чувственно изгибаюсь в надежде его соблазнить.

— Трахни меня поскорее. Сначала быстро, потом медленно.

— Цыц. Моя кровать, мои правила. Сними туфли и эти крошечные трусики. — Он расстегивает ремень, и при виде его мускулистого тела я умираю.

Он — совершенство. В деловом костюме он кажется недоступным, как будто ничто не может коснуться его. Но когда он обнаженный, он — божество, загорелый, мощный. Он — все, о чем я не смела мечтать, и даже больше.

Я откидываюсь на спинку кровати и смотрю, как он расстегивает ремень, отчего у меня текут слюнки.


Малкольм тоже наблюдает за мной. Я ощущаю одновременно слабость и силу, неспеша, дразня, стягивая трусики и подкидывая их в воздух, наслаждаясь его взглядом.

Он смотрит на меня с улыбкой, которая медленно превращается в оскал.

Что-то в том, что я всецело ему отдаюсь, что каждая моя стена пала, кажется, делает его еще большим собственником.

Не успеваю я опомниться, как он уже раздвигает мои бедра и облизывает мою промежность. Его великолепные мышцы бугрятся.

Наслаждаясь, я прижимаюсь бедрами к его рту. Каждый взмах его языка скручивает мои внутренности. Я стискиваю зубы, пытаясь сдержать оргазм еще немного. Я уже готова вспыхнуть, когда он поднимает голову и смотрит на меня потяжелевшим взглядом.

— Я люблю тебя, Рейчел. — Он смотрит на меня с такой яркой эмоцией, что я содрогаюсь до глубины души. Затем проводит рукой вверх по моим ребрам, пока не дотягивается большим пальцем до уголка моего рта. — Я люблю тебя, как никого не любил за всю свою жизнь.

— Я таю, когда ты это говоришь.

Он тихо смеется, а я лежу и улыбаюсь, чувствуя себя лужицей.

Его рот накрывает мой, поцелуй нежный и любящий. Малкольм заполняет мой рот своим языком, и мое тело дергается от удовольствия. Еще никогда на меня так не смотрел мужчина, так горячо, собственнически и жадно.

Он скользит одной рукой вниз по моему животу, обводя мой пупок, затем лаская мои половые губы пальцами, пока, наконец, его средний палец не оказывается внутри меня.

— Малкольм, — стону я, покачивая бедрами и извиваясь.

И впиваюсь в его губы.

— Без презерватива, — бормочет он, глядя на меня.

Без презерватива... только он и я.

То, что мы собираемся сделать, предполагает высокий уровень доверия. И ни один из нас не колеблется, когда наши губы снова сливаются. Я прижимаю его к себе, поджимаю ноги и приветственно покачиваюсь, когда он в меня вонзается.

Мы одновременно стонем. Стоит мне оказаться на грани оргазма, как он выходит из меня. Я замираю на вершине физического и эмоционального наслаждения. Хватая ртом воздух, я смотрю на него, тяжело дышащего с покрасневшими щеками. Его грудь вздымается, пока он удерживает надо мной свой вес.

Он любит растягивать удовольствие. Я закрываю глаза и наслаждаюсь этим. Его губы еще раз тянутся к моим соскам, а затем следуют вдоль моего живота. По моей шее. Он ласкает меня. Пробует на вкус. Смакует. Познает. Я хватаю его за волосы и изучаю в ответ. Он — моя навязчивая идея и моя зависимость, единственное место, где я чувствую себя в безопасности и в восторге.

— Грех, — умоляю я.

— Я одержим тобой, — рычит он, затем хватает меня за бедра и наполняет, шепча: — Я обожаю тебя.

Он полностью в меня входит, наблюдая за мной своим пылающим зеленым взглядом, который я чувствую на каждой своей частичке. Малкольм обхватывает мою грудь руками и наклоняется, чтобы лизать и ласкать ее пики, отчего во мне поднимается волна нового оргазма.

Я извиваюсь под ним, не уверенная, смогу ли выдержать так много. Так много удовольствия. Так много насыщенного, всепоглощающего наслаждения. Но я выдерживаю, и он проникает в меня еще глубже.

Я хватаю ртом воздух, кончая во время его толчков и с мольбой выдыхаю его имя.



Он захватывает мой рот своими губами — его поцелуй ненасытен.

— Я... без ума... от тебя, — хрипит он, так глубоко погружаясь в меня, что кажется, он достает до моего сердца. Малкольм шепчет мне на ухо: — Позволь мне владеть тобой, Рейчел, и я позволю тебе владеть мной в ответ. Теперь ты моя. — Он целует меня в лоб, нос и губы.

— Не закрывай глаза, смотри на меня, — командует он. Я поднимаю ресницы и вижу, что он, как завороженный, наблюдает за мной, пока трахает меня.

Он запускает руку в мои волосы и сжимает кулак, двигаясь своим телом над моим, прижимая меня к матрасу, восхищаясь тем, как я кончаю.

Я отдаю себя ему. Грешнику. Святому.

Будучи во мне, Малкольм смотрит на меня своими зелеными глазами, стискивая зубы, занимаясь со мной любовью. Малкольм, которому принадлежит мое сердце.



***



Мы проводим субботу на «Игрушке». Сент заказывает еду из восхитительного французского ресторана перед отплытием.

Мы сейчас сидим в гостиной на верхнем уровне, насытившись плаванием, поцелуями в воде, занятием любовью в душевой кабине, а затем в постели, пока яхта плывет по волнам. Расслабившись после секса, Малкольм некоторое время работает на диване, а я отдыхаю рядом, копаясь в своем телефоне, положив ноги ему на колени, пока он рассеянно поглаживает их одной рукой.

Я стараюсь держаться подальше от всего, что может испортить настроение, поэтому избегаю в социальных сетях что-то о Сенте. О его отце. Слышу, как он отвечает на звонок, и радуюсь, услышав, что акции «M4» сильно выросли после того, как стало известно, что «Эдж» вошел в состав корпорации Ноэля Сента. И теперь я не могу перестать мечтать о своей новой карьере. Мое новое офисное помещение. Моя новая жизнь.

Я думаю обо всем, что хочу сделать, пока ветер дует за окнами. Малкольм заканчивает разговор и закрывает свой ноутбук — безошибочная тишина выключенной электроники. Затем он тянет меня за талию, подхватывает и несет в постель.

— У меня есть ноги, — мурлычу я.

Он одаривает меня одной из своих ухмылок.