Сердцеед +1

Он заводит меня в женский отдел, а потом...

В отдел нижнего белья.

Мое сердце не бьется, пока он петляет между стеллажами. Его большое, мускулистое тело контрастирует с тонкими прозрачными тканями вокруг него.

— Давай купим тебе кое-что. — Он проводит губами по моему уху.

— Малкольм, — шепчу я, когда из-за его голоса в моем животе происходит землетрясение. Затем я отрицательно качаю головой. — Я уже купила купальник, мне неудобно покупать что-то еще.

Но он уже изучает трусики на стенде, нахмурив брови, выискивая идеальные.

— Тебе и не надо ничего покупать. Я сам.

Бог ты мой.

Он не теряет времени даром.

— Как тебе? — Между его пальцами болтаются красные кружевные стринги.

Я качаю головой и чувствую, что краснею.

Его глаза начинают светиться, когда он замечает, что я красная как свекла.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

Обыграй его, Ливингстон!

— Слишком шаблонно, — отмахиваюсь от него щелчком пальцев.

Он вскидывает брови.

— Что ж, в таком случае… — Он обшаривает стойку в поисках другого комплекта нижнего белья. И берет в руки желтые стринги с бантиком сзади, которому, как я предполагаю, место четко между моими ягодицами.

Хватаю их и трогаю. Кружевные, а бант — из мягкого шелка.

— Ты хочешь упаковать меня, как подарок? — я игриво поддразниваю, указывая на бантик.

— Да, если разворачивать тебя буду я, — он дразнится в ответ. Его очаровательная улыбка отчасти дьявольская, отчасти святая.

Температура моего тела внезапно подскакивает выше нормы, поэтому я делаю шаг к бюстгальтерам, чтобы найти пару для трусиков, которые так ему понравились.

Затем брожу по магазину, хватая другие вещи. Я подыгрываю ему, немного взволнованная и более чем безрассудная. Несколько черных кружевных чулок с соответствующей подвязкой и белый шелковый пеньюар. Малкольм приносит еще трое трусиков (темно-синие, белые и фиолетовые) и крошечный корсет. О боже.

— Это обязано быть на тебе. — Его тон порочный.

— Только если ты хочешь, чтобы в твоей постели лежал труп. Сент, в нем невозможно дышать.

Он отбрасывает его и приносит стринги с бусинами.

— Давай эти. Они классные. — Он умоляюще смотрит на меня.

— Это ооочень неудобно. Мне нравятся жемчуга на шее и мягкие вещи между моими... — я встаю на цыпочки и добавляю: — булочками.

Он хватает меня за бедра и притягивает к себе.

— Примерь их для меня.

— Никто не примеряет нижнее белье перед покупкой.

Я обхожу его, но он следует за мной и обнимает меня.

— Тогда давай купим. Примерь что-нибудь для меня. Сорочку. Красивую и прозрачную, чтобы я мог видеть как ты вся краснеешь.

Я быстро осматриваю магазин.

— Я не вижу здесь сорочек с таким описанием...

Он достает из-за спины какую-то тонкую на вид прозрачную штуковину, сверкая глазами.

— Малкольм, — стону я. Затем зарываюсь в вешалках, просто чтобы поддразнить его. Нахожу огромные бабушкины рейтузы, такие до груди, которые непривлекательно укорачивают ноги. — Выглядят удобными.

— Как ад.

— И вот это. — Я достаю самый простой бюстгальтер, какой только могу найти. — Можно я это куплю?


— Да, шалунья. Отлично подойдет для розжига.

Его глаза темнеют. Он хватает большие трусы, бюстгальтер и маленькую ночнушку, а затем тянет меня в раздевалку. Я остро чувствую взгляды продавцов, которые за нами наблюдают.

Когда я вхожу в примерочную, Сент следует за мной и задергивает бархатную занавеску.

— Грех! Что, если тебя здесь увидят?

— Поверь мне, все знают, что я здесь.

Я стою, молча прижимая трусики и ночнушку к груди. Освещение в примерочной отвратительное. Но Сент, как обычно, выглядит великолепно. Он прислонился спиной к стене, широко расставив ноги и засунув руки в карманы. Три верхние пуговицы его поло расстегнуты, и он смотрит на меня со смехом в глазах.

— Ты можешь хотя бы закрыть глаза? — умоляю я.

Он отрицательно качает головой.

Когда я просто стою там, стесняясь, хотя уже не должна так себя с ним чувствовать, он опускается на единственный пуфик и подзывает меня указательным пальцем.

— Иди сюда.

Я подхожу к нему, очарованная блеском его глаз. Задерживаю дыхание, стоит ему провести своими теплыми, сильными руками по моим бедрам и притянуть между к себе между ног. Макушка его головы достигает моего солнечного сплетения.

Сначала он снимает с меня блузку, потом медленно расстегивает джинсы.

Мое горло начинает сжиматься от абсолютной чувственности момента. Я сосредотачиваюсь на пятне позади него, пытаясь успокоиться. Он медленно стягивает мои джинсы вниз, пока они не «растекаются» на полу лужицей. Я машинально выхожу из них, скинув туфли, и Малкольм медленно проводит руками вверх по моим ногам, пока не достигает бедер.

На мне остался топ и светло-голубые трусики. Он смотрит на меня своими зелеными глазами так, что сейчас я бы позволила ему делать со мной все, что он захочет.

Я боюсь того, какой безрассудной он делает меня.

Мое дыхание учащается, когда он цепляется большими пальцами за край моих трусиков и начинает медленно стягивать их вниз. Он не сводит с меня глаз, пока белье не оказывается на полу. Затем он тянется к сорочке, поднимает мои руки и просовывает их в тонкие, развевающиеся рукава. Я завязываю бант спереди, превратившись под его взглядом в похотливое месиво.

Малкольм наклоняется, раздвигает и без того широкий вырез ночной рубашки и целует меня в пупок. Затем приподнимает бант и нежно целует мой живот, а потом поворачивает меня так, чтобы я могла видеть себя в зеркале.

Сорочка кажется невесомой и мягкой, как облако, обволакивающее меня. Я чувствую, как шелк прилегает к моей коже, обнимает талию и выгодно подчеркивает мой зад, обнажая большую его часть. Уверена, Сент веселится, потому что смотрит на мою спину с улыбкой. Но после его взгляд останавливается на отражении в зеркале. Он выглядит смуглым, мужественным и сильным, его руки обхватывают мои бедра. Он так и сидит на пуфике, глядя в зеркало.

Мое тело сходит с ума, но я ничего не могу поделать со своей реакцией на него. Думаю, Грешнику это отлично известно.

Он похлопывает меня по заднице, нарочито медленно поднимаясь с места.

— То, что надо, — шепчет он мне на ухо, лаская мои бока.

Мы не можем оторвать друг от друга глаз, пока он медленно развязывает ленту. Меня всю трясет, я готова к ласкам, готова идти до конца, но быстро хватаю что-то, чем можно было бы прикрыться. Натягиваю свои трусики, пока Малкольм снова садится и протягивает огромные рейтузы.

— Продолжай. Заведи меня.

Я приподнимаю одну бровь.

— Я могу надеть это только на джинсы.

Я натягиваю джинсы, а потом — огромные трусы. И чуть ли не падаю со смеху. Глаза Сента темнеют, он сажает меня к себе на колени и говорит:

— Они похожи на платье.

— Очень некрасивое платье?

Он качает головой, улыбаясь.

— Очень большое платье?

Он отрицательно качает головой.

— Может, мне взять тысячу таких?

— Я хочу тебя, Рейчел. Я хочу тебя во всем. — Он смотрит на меня с пылающей нежностью, поглаживая рукой мою спину, рассматривая мой нелепый вид. — Чем больше тебя скрыто, тем сильнее я хочу тебя раздеть. Так что да. Сними их. — Он похлопывает меня по заднице. — Мы купим все.

Я смеюсь и бросаю в него рейтузами вместе с ночной рубашкой и всем остальным.

Но внутри себя я краснею.

Он что, слепой?

Я выглядела нелепо.