Сердце Абриса

Врушка. Похмельную мигрень чудодейственное лекарство убрало еще на втором глотке.

– Принесешь, а потом мойся хоть до вечера, – кивнул Кайден на закрытую дверь в банную комнату. – Если захочешь, то тебя отведут в термали. Девушкам они нравятся.

За ним захлопнулась дверь, потом вновь резко открылась, и наследник проворчал, заглянув в спальню:

– И не смей засыпать.

Он наконец исчез.

– Скотина, – буркнула я, повалилась на подушки и, выплеснув немного настоя, тут же вернулась в вертикальное положение. – Проклятье! Ненавижу!

В назначенное время, чувствуя себя если не прилично, то сносно, с починенной шкатулкой в руках я вышла из спальни Кайдена и обнаружила у дверей двух стражей. От неожиданности даже попятилась в комнату.

– Вы меня охраняете или конвоируете? – осторожно уточнила.

– Охраняем, – сухо пояснил один из паладинов.

– Ладно… – замялась я. – Тогда мне нужно… мм… пойдемте во властительское крыло.

Я чувствовала себя странно, когда за спиной шагали молчаливые телохранители, а народ испуганно выстраивался вдоль стен. Словно меня не провожали, а действительно вели под конвоем.

– Сюда, госпожа артефактор, – произнес один из молчаливых телохранителей и указал на высокие двустворчатые двери.

Я постучалась, потом еще разок и, не дождавшись разрешения, вошла. Кабинет был кричаще, непередаваемо дорогим. Мебель красного дерева, ворсистый бежевый ковер на полу, шкафы со стеклянными дверцами, огромный начищенный камин с кованой решеткой. И портрет Вудсов, отца и сына, на стене.

Кайден сидел за массивным письменным столом и выразительно постукивал кончиком стило по столешнице. На стуле сгорбился помощник артефактора. И атмосфера царила такая, будто под высоченным потолком с лепниной сгустилась черная туча.

– Готово? – Наследник перевел на меня тусклый взгляд.

– Да.

При звуке моего голоса помощник главного артефактора вздрогнул, но не оглянулся.

Ковер заглушил шаги. Когда я проходила мимо Питера, то заметила, что от удара хлыстом у него разнесло щеку. Поставила шкатулку на край стола и невольно обнаружила, что перед Кайденом лежали сложенные аккуратной стопкой листы с расчетами по испорченному артефакту для Мии.

– Могу я идти? – кивнула я в сторону двери. Хотелось убраться подальше и от Кайдена, и от подмастерья. От властительских замашек первого меня коробило, а от желания вцепиться в шевелюру второго и выдрать клок волос – начинало трясти.

– Подождите минуту, госпожа Харрис, – остановил он. – Я хотел бы испытать, пробудилась ли магия в шкатулке.

– Поверьте, пробудилась.

Не знаю, чего добивался Кайден, но подобная демонстрация на глазах злющего Питера лишь раззадоривала его раненое самолюбие. И чего он на меня взъелся? Лучше бы заперся в библиотеке и подтянул теорию. Практика пошла бы веселее.

– И все же… – С непроницаемым видом Кайден поднял крышку и, изображая полного профана в бытовой магии, каковым, как мы оба знали, он, естественно, не являлся, спросил:

– А где руны?

– Вы же не носите одежду швами наружу, – едва не закатила я глаза. – И вашей старой леди они тоже ни к чему.

– К слову, старая леди – властительская матушка, – как будто между делом заметил Кайден, начиная складывать в шкатулку все мелочи, какие сумел отыскать на столе. Ручки, какие-то бумажки, непонятно откуда взявшиеся золотые запонки, железные скрепки – все стало исчезать в крошечной коробке, как в бездонном мешке.

Новость, что шкатулка принадлежала его бабке, вызвала во мне смешанные чувства. Стыдно сказать, но я никогда не представляла Кайдена чьим-то внуком или хорошим сыном. Он не говорил о семье, и мысленно абсолютно всех, кроме отца, я прописала на золотое облако рядом со светлыми духами.

– Сколько туда помещается? – изогнул брови Кайден, когда осознал, что мелочи закончились.

– Фунтов десять, но мне не хватило времени отрегулировать вес, поэтому он будет ощущаться. Передайте вашей бабушке, что я извиняюсь за небрежность.

Было видно, что Кайден с трудом сдерживает улыбку. Если открытой демонстрацией он хотел унизить Питера, то у него получилось. Теперь я не была уверена, что двое охранников смогут меня уберечь от очередных неприятностей. Мстительный, ревнивый подмастерье вел себя как король мира.

– Госпожа Харрис, вы управились за полтора часа?

– Угу.

Вообще-то за сорок минут. Я хорошенько помокла в отделанной черным мрамором ванне наследника, потом со вкусом позавтракала и, придя в относительно сносное состояние, взялась за работу. Но если быть откровенной, от похмелья избавилась, а от дурного настроения – нет. Особенно после того, как в зеркале увидела огромный синяк на скуле.

Кайден пронзил взглядом заерзавшего на стуле Питера и с таким грохотом захлопнул крышку, что даже меня заставил вздрогнуть.

– Можно мне идти? – тихо спросила я, вклиниваясь в безмолвный поединок мужчин, буравивших друг друга злобными взглядами.

– Подожди. – Наследник выдвинул верхний ящик стола и вытащил перетянутую кожей коробочку. – Браслет.

– Браслет? – нахмурилась я.

– Взамен утраченного.


Сапожник сделал за утро? А меня, мошенник, трое суток мариновал!

– Спасибо. – Я забрала коробочку и поспешно направилась к двери, но даже до середины комнаты не добралась, остолбенела, словно ноги приросли к полу, когда услышала:

– Господин Макалистер, выходит, человек, изучивший руны по учебнику, способен справиться с моим заданием за полтора часа, а помощнику главного артефактора не хватило трех седмиц?

– Она не изучала руны по учебнику! – вдруг рявкнул Питер.

– Не слышал, чтобы кто-нибудь в двух мирах рождался со знанием рун, – с убийственной иронией парировал Кайден. – Вы вопиюще не соответствуете занимаемой должности, господин Макалистер. Как вы можете претендовать на место главного артефактора замка?

– Ты не посмеешь меня выгнать. У тебя договор с моим дядькой!

– Верно, у нас договор, что если ты проявишь себя, то в итоге получишь должность Барнаби. Но к сожалению, оказалось, что бездарность, привыкшую кутить и портить женщин, невозможно научить чему-то путному. Она все равно остается бездарностью.

– Это из-за вчерашнего? – прошипел Питер. Кажется, от злости он даже не понял, что я все еще находилась в кабинете. – С утра все парни, что были там, отправились в дикие леса. Мы все знаем, что из диких лесов никто никогда не возвращается! Теперь ты отправляешь из замка меня. Что бы ни говорила ведьма, она нас спровоцировала.

– На что? – тихо спросил Кайден и перевел взгляд на меня: – Госпожа Харрис, раз вы не пожелали выйти, то расскажите нам, что случилось вчера ночью.

Питер резко оглянулся, осознав, что я слушаю перепалку.

– Почему вы молчите? – изогнул брови Вудс. – Хотя не отвечайте… Господин Макалистер, вы имеете отношение к синякам на лице девушки?

На комнату обрушилась тишина. Казалось, что напряжение, сгустившееся в воздухе, можно было черпать ложкой.

– Ты же понимаешь, что только благодаря своему клану остался живым? – медленно вымолвил Кайден. – Если бы не фамилия, ты бы отправился следом за отбросами, решившими пустить по кругу беззащитную девчонку, а может быть, вообще не вышел из замка, но тебе повезло родиться Макалистером.

– Я знаю, кто она такая! – выпалил Питер, подавшись к столу. – Ты даже не представляешь, о ком печешься. Она вовсе не такая беззащитная, какой хочет казаться. Она исчезла вместе с паладином, куда он делся?

– Хочешь сказать, что девушка справилась с обученным паладином, способным зажигать «перемещение»? Если ты действительно принимаешь ее за черную ведьму, то ты еще больший идиот, чем кажешься. А теперь встал и пошел вон из замка.

– Ты с первого дня прикидывал, как от меня избавиться! Нашел предлог?

– Верно, – ухмыльнулся Кайден, откидываясь в кресле. – Спасибо за то, что помог.

Питер вскочил со стула, а когда проходил мимо меня, то попытался толкнуть плечом. Я отстранилась, не давая себя задеть. Как ни странно, он даже ничего не шепнул напоследок, выскочил из кабинета и тихонечко, словно боялся спровоцировать человека, сидящего за столом, прикрыл дверь. Трусливый кролик, чудом вырвавшийся из лап тигра. Стоило признать, отчасти я его понимала: в гневе наследник клана Вудс действительно пугал и вызывал желание бежать сломя голову.

Не посмотрев на Кайдена, я тоже вознамерилась уйти.

– Лера, – позвал он, заставив меня помедлить и оглянуться.

– Что?

– Тебя больше никто пальцем не тронет.

– А рты людям ты будешь закрывать тем же способом? – спокойно спросила я, хотя внутри отчего-то дрожала, и даже не вышла, а тихо улизнула, как мышка.

На вторые сутки после того, как всех виноватых удалили из Белого замка, я решилась выйти в общую столовую и обнаружила несколько новых лиц. Едва уселась за стол и получила тарелку с наваристым супом, как ко мне подсел бородатый артефактор и протянул исписанный, сильно помятый листок.

– Что это? – изогнула я брови.

Мужчина оглянулся через плечо на моих напрягшихся охранников.

– Подскажешь? – прогудел он. – Что-то не сходится.

– А что хоть делаете-то? – нахмурилась я, пытаясь прочитать каракули.

– Пытаемся создать накопитель энергии, но не держит магию, и все тут! Зараза! – в сердцах выругался он.

– А янтарь пробовали взять? – припомнила я материалы, которые обычно использовали в Тевете для амулетов, сохраняющих магические токи. Такие носили слабенькие неофиты, чтобы не падать без сил на улице после какой-нибудь пробужденной руны.

– Янтарь? – задумчиво почесал бороду артефактор. – А ты знаешь, какие символы нужно нанести, чтобы закалить?

За ужином я уже участвовала в общем разговоре и спорила о том, на какую сторону артефакта следует наносить невидимые знаки.

До бала оставалось всего несколько дней. Всполошенный замок ожидал возвращения Огаста и прибытия гостей. Никому больше не было дела до девчонки-самоучки, тихонько работающей в покоях властительского сына. Даже самому наследнику. Он и в спальне-то старался не появляться, пока я находилась в его покоях. Казалось, что вокруг выстроился хрупкий мир, но я просто забыла, что обычно глубокая тишина случается перед самой страшной грозой.





* * *


Несмотря на поздний час, в спортивном зале оставили половину огней (подозреваю, что по распоряжению наследника). Яростные щелчки восстановленного хлыста эхом отражались от стен. Новый артефакт в отличие от предшественника слушался идеально. Даже не приходилось произносить мысленных приказов: оружие, несмотря на мое неумение с ним обращаться, словно являлось продолжением руки. Я вздернула рукоять. Послушный и покоренный, кнут завертелся волчком, сузился и обернулся вокруг предплечья, похожий на изящную татуировку.